Это была обычная встреча для обсуждения дальнейших планов их группы.

Ну, то есть как, встреча... Не то чтобы они расставались на какое-то время. Но вечером вскоре после возвращения в лагерь Афалеон побрёл к Минтаре в палатку. "Мы должны обсудить наши планы..." - начала она сразу же, чем приветствий. Она уже сняла броню и была в словесном всеоружии - ходила из стороны в сторону с руками за спиной, что-то серьёзно говорила, иногда жестикулировала рукой. Афалеон же, войдя и присев, вроде её и слушал, а вроде просто... Сидел тут и смотрел на неё. Когда Минтара заводила подобные диалоги, его всегда немного отвлекало то, как она выглядела в такие моменты. Он никогда не терял нити повествования и не позволял себе увлечься, но ему нравилось наблюдать. Пару раз у него возникало желание подать голос и как-то высказаться, чтобы она не подумала, что он пришёл сюда просто так, но Минтара пустилась в размышления вслух и прерывать её как-то не хотелось.

—...я согласна. Даже после того, как мы уничтожим Абсолют, боюсь, ситуация существенно не изменится...

Через какое-то время она наконец села. Места в палатке было немного, очень немного, и их разделял небольшой столик, затащенный с улицы, где над тактическими картами чахла одинокая свеча. Столик совсем не походил на деловой - кажется, они стащили его откуда-то из задворок таверны где укрывались арфисты в проклятых землях. Но, тем не менее, всё это ему напоминало их первую встречу. Тогда тот её стол в лагере гоблинов тоже выглядел чужеродно по сравнению с окружением, но тоже был завален картами и служебными письмами. Он ей шёл. Так же как ей вообще шла любая обстановка, соответствующая её статусу и негласной должности. Ей шли книги в строгих обложках, карты, геометричные и плавные узоры, металл. Ей шли даже перемешанные кровь и грязь. Афалеон был в глазах группы их безоговорочным лидером, но для него самого на такой должности стояла Минтара. Его Серый Кардинал, неумолимо наказывающая врагов, подающая здравые размышления и планы к действию.

— Я думаю, надо хотя бы попробовать проникнуть к арфистам. Джахейра рассказывала мне... — он постепенно вступал в разговор, как ручей примешивается к полноводной реке. Он делился с ней крохами информации, она высказывала свои мысли. Вместе они размышляли и когда он молчал то неустанно следил за её руками. Вот они по-свойски были закинуты на подлокотники стула. Вот одна рука взмахивала в сторону, словно отсекая мешающие слова и фразы. Потом потянулась к лицу, касаясь пальцами подбородка...

Взгляд скользнул на губы. Афалеон снова потерял фокус. Он понимал, что вот так откровенно пялиться - не очень-то уважительно. Но... Она или не замечала, или сознательно не одёргивала.

Внезапно он вспомнил ту ночь, что они провели вместе. Лагерь, запах крови, гогочущие гоблины и пиршество на трупах убитых врагов. Нет... Этого всего не было... Были её вздохи, стоны, тяжесть её тела на собственном. И её лицо, искажённое в удовольствии.

Воспоминания об этом пронеслись в одно мгновение.

Афалеон, подняв взгляд повыше, уловил в её глазах напротив что-то... Как-будто она сейчас всё видела. Понимание. И, вместе с тем, она продолжила говорить, как ни в чём не бывало. "Наверное, мне показалось", — подумал драконорожденный и разговор снова потёк своим чередом.

Только чтобы всё-таки быть по настоящему прерванным пару минут спустя.

— Минтара? — вопросительно тоном обратился он к ней.

— Да?— дроу тут же сосредоточила всё внимание в прямом взгляде в его аметистовые глаза.

— Ты сегодня хорошо выглядишь, — сказала он, опуская взгляд и слегка изгибая кончики своего драконьего рта в лёгкой улыбке. Не сдержался от комплимента не к делу. Ему казалось это неплохая идея. Он, конечно, не знал, какая тёплая волна неожиданности пробежалась по всему её телу. Как его слова немного сбили её с толку - они говорили совсем о другом... И, тем не менее...

— Спасибо, — благодарит она и хрипло смеётся. Застал её врасплох. Неожиданная неловкость. Как так? Не важно. Уже нет. Она благодарит и продолжает говорить, пытаясь сохранить серьёзный тон беседы, но Афалеон только и делает что смотрит на неё и улыбается. Она давно заметила этот взгляд, но ничего не говорила - уже привыкла к его причудам зависать взглядом в одной точке в пространстве во время некоторых разговоров. Но, как она и поняла, сегодня это был не просто уход в свои мысли. Дроу замолкает, снова глядя ему прямо в глаза. Слегка наклоняет голову, смотрит на него с прищуром и ухмылкой.

— Ты всегда улыбаешься... — кидает она не думая, и продолжает так же, — ...мне нравится.

Драконорожденный от этого улыбается шире. Так непривычно даже для самого себя - он редко чему-то улыбается. Или кому-то. Афалеон опускает взгляд, смотрит на свои руки. А потом гордо поднимает подбородок, честно и открыто глядя в ее рубиновые глаза.

— А мне нравится твой смех. У тебя очаровательный смех.

***

Мелочи...

Когда он увидел её в первые его взгляд сам скакнул на шею и слабо видневшуюся за воротом облачения татуировку. Позже он замечал всё больше по мере того сколько времени они проводили вместе. Расстояние между ними постепенно становилось короче, и не только в сотнях и десятках километров. Он обращал внимание на то, как она держит оружие, как она двигается на вечерних спаррингах с Лазель - свет от пламени очерчивал контуры её фигуры, превращая обычную тренировку в целое зрелище. Он замечал, как раздражённо дёргаются её уши и как её рот изгибается, когда ей порой приходится проглатывать непрошенные слова. Поверхность не была ей домом и иногда он замечал, когда её лицо кривилось при виде некоторых вещей, которые она не понимала. Он видел, как она улыбалась - всегда очень по-разному, и не всегда её улыбка обещала что-то хорошее. Ему доводилось видеть на её лице и замешательство, и хорошо скрываемую неловкость - она явно была научена вести себя определённым образом, и у неё всё шло по системе, но что-то не могло не удивлять её. Ему нравились её руки, её глаза, как она ругается и как ест фрукты. И, конечно, больше всего - тысячи оттенков её ухмылок и как она улыбается и закрывает глаза от удовольствия.

Когда всё это началось он так и не понял. Но вот они уже стояли и вместе одевались к празднику, и, вытянув руку перед собой, она приметила:

— А я заметила, как ты смотришь на всю бижутерию, — Афалеон, стоя сзади и придерживая её вытянутую руку, смотрел вместе с ней. На её пальцах красовалось несколько колец, наполированных так, что те благородно поблёскивали на свету.

— Нравится? — спросила она то ли имея ввиду себя, то ли обилие украшений на себе. Афалеон явно оценил замеченную ей мелочь в его поведении - мимо драгоценностей он просто так пройти не мог.

— Нравится, — сказал он и потянулся к её открытой шее.