В семь утра мы уже стояли напротив заброшенного дома. Я поспал от силы минут тридцать, глаза закрывались, а голова ходила кругом. Этот день я никогда не забуду. Ужасно солнечный и жаркий. Мы долго не решались войти на территорию жилища. Агент Макенли, пачкая и без того умирающую землю, закуривал одну сигарету за другой. Второй мой коллега - агент Браун, без конца жаловался на сухой воздух из-за которого его кожа лопалась и кровоточила. В отличие от меня, Макенли и Браун были довольно спокойными и выспавшимися. Но тем не менее, входить в ветхое жилище жестокого убийцы никто не спешил. Тридцати минут размышлений оказалось достаточно для того, что бы пересечь ржавую калитку. Избитая временем, поломанная в некоторых местах, изогнутая оградка лежала змеей замыкаясь у входа. Территория участка уже давно не приводилась в порядок. Борозды длинной травы своей громоздкостью закрывали обзор на постройки ниже двух этажей. Повсюду был разбросан различный мусор и утопал шквал старых покрышек. Внутри импровизированного квадрата стоял черный - будто после пожара - двухэтажный дом. Окна были законопачены различными тряпками и обмазаны смолой. Оконные рамы еле держались, и казалось, вот-вот выпадут наружу. Стены дома в некоторых местах были покрыты неизвестными знаками. Они были похожи на символы, значение которых мог знать лишь тот, кто их оставил. Макенли и Браун шли впереди и оглядывались по сторонам. Я понял, что и они чувствуют необъяснимый ужас, надвигающийся все больше и больше с каждым сделанным шагом. От ветра ставни некоторых окон поскрипывали и бились о стены, создавая жуткую мелодию. Неспокойный антураж усиливали подтеки смолы на стенах черного дома и вороны, что сидели на кончике крыши, зловеще каркая. Макенли еще не успел встать на высокую ступень крыльца, как двухстворчатые входные двери медленно распахнулись, скрипя петлями.
— Что за черт? - спросил Макенли.
— Скорее всего сквозняк! - ответил Браун.
Я промолчал, версию о том, что нас уже ждут озвучивать не хотелось. Мы медленно переступили трещащий порог и вошли внутрь. В помещении почти не попадал свет, лишь редкие лучики, что пробивались сквозь закупоренные окна чертили замысловатые линии. Повсюду парили частички пыли, а сам дом был усыпан слоем, примерно в пять сантиметров.
— Не понимаю! Прошло всего два месяца, а тут все так запущено. Может ублюдок так и жил, в грязи? - удивился Браун.
— Я читал досье Хойда! Прошлый следователь собрал достаточно информации о нем. Он считал себя членом некого культа, Салька данный факт подтвердила, назвав его священником. Человек с явными психическими отклонениями, будь он в здравом уме не зарезал бы столько народу. Так что, возможно, он и проживал в таких условиях. - ответил я, желая найти логическое объяснение всему происходящему.
Минуя тотальный хаос из обрывков одежды, старых подгнивающих книг и грязи, мы продвигались вглубь смердящего жилища. Поддавшись интересу я приоткрыл одну из книг. На странице примерно в середине книги были изображены те же знаки, что и на стенах дома. Пролистав ее чуть дальше я увидел рисунок странного существа. Это существо отдаленно напоминало человека с безобразным крысиным лицом. Оно имело около трех пар рук и паукообразные ноги, растопыренные в разные стороны. Ниже под рисунком была еле читаемая надпись: «Хотугба».
— Ну и чертовщина! - вслух произнес я тогда.
Витавшие в воздухе сгустки страха, насквозь пробивали нашу кожу и просачивались далеко вглубь организма. Мы почти не переговаривались, прислушиваясь к окружению, будто в поисках объяснений происходящего. На первом этаже дома не оказалось ничего интересного и мы поднялись по спиральной лестнице вверх. Лестница вела в одно единственное помещение. Сквозь маленькое окошко в нее попадало довольно много дневного света, что позволяло хорошо рассмотреть комнату. Макенли оцепеневший от увиденного решил закурить прямо в доме, но ему не удалось. Исправно работающая зажигалка наотрез отказывалась выдавать хоть чуточку огня.
— Что это за хрень? - Крикнул Браун и прикрыл нос и рот карманным платком.
Вопрос был хороший, им одновременно задались все, кто находился в помещении. Свет из окна четко падал на окровавленную овечью тушку, что лежала по центру вытянутой комнаты. На полу вокруг тушки был очерчен белые круг, по всей видимости мелом. Внутри круга помимо трупа лежала небольшая красная книга, она не выглядела как те, что валялись повсюду на первом этаже. В отличие от них она была новая, можно сказать прямиком из типографии. На обложке не было ни пылинки, а толщина страниц светилась белым. Мы долго вглядывались в этот уродливый экспонат и пришли к единому выводу - ритуал. Псевдо-священник был явно не в себе, иначе подобное объяснить нельзя было. Сделав подношение своему Божеству он двинул на станцию, купил билет и превратил в жизнь свой коварный план. Но что-то не сходилось. Убийство в поезде произошло два месяца назад, а труп овцы почти свежий. Кровь не успела до конца засохнуть, капли на полу вибрировали от наших шагов. Кто-то произвел ужасающий ритуал совсем недавно, скорее всего пару или тройку дней назад. Но кому это нужно? А главное для чего? В определенный момент мне показалось, что кто-то за нами наблюдает из темного угла. Я обернулся. Бархатная тьма вдалеке комнаты выглядела так заманчиво, что я неосознанно попятился в сторону угла. Макенли схватил меня за руку на половине пути.
— Ты чего? - спросил он.
Не помню как конкретно, но я смог объясниться и мы продолжили осмотр. Браун разорвал начерченный круг подошвой ботинка и поднял с пола книгу. Белоснежные страницы были пустыми, ни единого слова или рисунка, кроме одной детали. На самой первой странице, в правом верхнем углу было написано мои имя и фамилия: «Джордж Скалли». В тот же миг я рванул из дома, ужас охвативший меня действовал самостоятельно и тащил тело подальше от проклятого дома. В шокированном состоянии я пробежал несколько километров пока Макенли и Браун не смогли меня догнать. Никто не опрокинул и слова, они смотрели на меня испуганными глазами в попытках объяснить происходящее самим себе. Сердце стучало до безумия быстро, но ритм был рваный и прерывистый. Я пытался собраться с мыслями и найти логичный ответ на возникшие вопросы, но все было тщетно. Парадокс ситуации был в том, что своим именем я никому в городе не представлялся. Даже билеты были взяты на выдуманные фамилию и инициалы. Подобные корпоративные методы были применены и к Макенли с Брауном, даже мы сами, в составе группы не знали имен друг друга. Такова была политика департамента. Якобы обезличенные сотрудники будут более эффективны в разборе дел по типу «Рогроковского убийцы». Я бросил взгляд на руки Брауна - в них ничего не было. Как оказалось злосчастную книгу от шока он бросил на пол еще в доме. Эта информация одновременно успокаивала и будоражила. Где-то там, в заброшенном доме массового убийцы, рядом с окровавленным трупом животного лежала книга с моим именем.