— Вот же, — цыкнул Кисаки, когда Чифую рухнул без сознания на руки подоспевшего Баджи. — Я думал, что потомки древних родов оммёджи как-то покрепче.

— Завали ебало нахуй! — поорал на него Баджи, а потом снова с ужасом и беспомощностью посмотрел на Чифую. — Нужна аптечка… или скорая… я блядь, не знаю, что-нибудь!

— Тише, — сказала Акане, опускаясь рядом с Чифую, полулежащим на полу, опираясь на Баджи спиной. Акане прощупала пульс, разом проверяя и магический резерв. — Обычное магическое истощение. Его жизни ничего не угрожает.

— У него кровища из носа хлещет! — не унимался Баджи.

— Капилляры лопнули, бывает, — ответил Вакаса, протягивая салфетки со стола. Акане взяла их и с благодарностью кивнула.

— Дай ему пару минут, и он придёт в себя, — пообещала Акане, — он правда очень крепкий. Но у него почему-то случился эмоциональный всплеск, и на магию это очень плохо наложилось.

— Что там, блядь, произошло он так и не сказал, — Харучиё нервно стучал пальцами по стойке. Вакаса поглядывал за ним одним глазом. От сочетания Хару и демонического меча он был не в восторге. От сочетания нервного Хару и демонического меча — тем более.

— Мне показалось, он произнёс имя Казуторы, — сказал побледневший Такими.

— Какого хуя там забыл Казутора? — вскинулся Соя. — Он решил на Майки напасть, пока тот с Тайджу драться будет?

— Всё может быть, — сказал Кисаки.

— Завалили оба! — рявкнул Баджи. — Он бы никогда!

— Напомнить, что во время битвы с Вальгаллой он буквально напал на Майки со спины? — Кисаки окинул Баджи презрительным взглядом.

— Вся эта блядская битва была твоим!..

— Утихли все, — сказал Вакаса, опускаясь на барный стул. В зале повисла гробовая тишина. Но ненадолго.

— Он убил твоего парня. Возможно, убил Ханму рядом с твоим баром, а теперь ошивается рядом с Майки, и ты просто сидишь? — спросил Кисаки таким равнодушным тоном, что Вакаса сразу понял, почему Баджи и Чифую так его ненавидят. Вот же сука. Знает, куда побольнее ударить.

— Я не срываюсь с места из-за непроверенной информации и не ведусь на такие очевидные манипуляции, — Вакаса посмотрел на него как на грязь под своими ботинками. В таких взглядах опыта у него было побольше. Кисаки лишь многозначительно хмыкнул и отвернулся.

— Ты только что стал ещё круче в моих глазах, — голосом самого слабого из призраков проговорил Чифую. Баджи смотрел на него так, будто он и правда минимум из мёртвых вернулся.

«Быстро очнулся», — подумал Вакаса.

— Это не Казутора напал на Майки, — сказал Чифую, стирая кровь из-под носа. Лицо у него было белое, как бумага. — Это Майки может в любую минуту убить Казутору.

Он попытался сказать это спокойно, но Вакаса всё равно услышал, как дрогнул голос.

— Туда и ему и дорога, — развёл руками Соя. Нахоя посмотрел на него с немым осуждением.

— Майки не должен становиться убийцей, а Казутору надо судить, а не убивать, это настолько сложная мысль, что её надо проговаривать? — взгляд Чифую обжёг холодом.

— Я пойду и разберусь с тем, что там происходит, похуй на договор этот ебучий, — сказал Баджи, вставая, но Чифую вцепился в его толстовку.

— Стой. Я только сейчас понял. В договоре сказано: в случае нарушения правил нарушившая сторона считается проигравшей, а требования выигравшей стороны приводятся в исполнение немедленно. Требование выигравшей стороны — смерть трёх жертв. Есть вероятность, что вы умрёте мгновенно, стоит только кому-то из Томан переступить границу оговорённой зоны.

Баджи несколько раз шокировано моргнул. Такемичи побледнел и прислонился спиной к барной стойке. Даже Кисаки, явно старавшийся скрыть эмоции, заметно испугался.

— Какой отлично составленный договор, правда, Санзу? — едро спросил он.

Выражение лица Хару было таким, что Вакаса всерьёз начал опасаться: появление второго трупа — вопрос времени. Ближайших пары секунд. Поэтому он успокаивающе положил руку Харучиё на плечо. Тот её не сбросил.

— Ты сам сказал, что с договором всё нормально, так что тоже проебался, — напомнил Харучиё.

— Меньше, чем ты.

Вакаса сильнее сжал плечо Хару. Главное, чтобы он не достал меч.

— Но вероятность — это же не сто процентов, — пробормотал Баджи.

— О, ну давай, рискни нашими жизнями ради Казуторы, — даже в сарказме Кисаки дрожали нервные нотки. — Ради того, кто тебя самого едва…

— Я проверю, — оборвал их Вакаса. И пока никто из этих безумных детей больше ничего не сказал и не сделал, пошёл к выходу. Только у дверей обернулся, чтобы сказать: — И напоминаю: никаких, блядь, трупов.

***

Его давно так не припечатывало. Чифую потёр виски, надеясь успокоить пульсирующую боль. Одной рукой он прижимал салфетку к носу, в другой сжимал небольшой обелиск из хрусталя, в который заблаговременно запечатал побольше энергии. Чувствуя себя старым багованным смартфоном на подзарядке, Чифую не находил сил, чтобы вникать в творящийся пиздец. Поэтому пиздец творился без него. Сложно было сказать, по какому кругу обсуждались возможное предательство Коко и степень опасности, исходящей от Казуторы. У Чифую кружилась голова. Он всерьёз боялся, что его стошнит. Но всё равно сказал:

— Усиль мою связь с фамильяром снова.

Кисаки оборвался на полуслове и посмотрел на Чифую, открыл рот для ответа, но Баджи его перебил:

— Не думай даже! Ты выглядишь как труп. А Вакаса, блядь, запретил трупы.

— Просто в случае чего вынесите меня до его возвращения, — хмыкнул Чифую.

— Нам нужны глаза, — сказал Кисаки так, будто собирался их у кого-то вырвать, — нет другого способа узнать, как продвигается бой.

— Не спорь, — Чифую посмотрел на Баджи и улыбнулся так уверенно, как мог. — Это меня в любом случае не убьёт.

По крайней мере Чифую на это надеялся.

Баджи лишь вздохнул и махнул рукой, устало рухнув на барный стул. Акане им ободряюще улыбнулась. Кисаки же без особых церемоний ударил по Чифую своей магией. Это усиление почему-то — наверняка по воле Кисаки — всегда ощущалось как удар. Будто что-то врезалось в грудную клетку и въедалось под кожу, но после ты чувствовал себя намного-намного сильнее. Чифую поймал ускользнувшую связь с Экскалибуром. Фамильяр тоже был напуган не столько происходящим, сколько состоянием хозяина, но Чифую успокоил его, а потом снова переключил зрение, готовясь ко всему.

Открыв глаза, он не увидел никого: ни Казуторы, ни Майки, ни Тайджу. Только тёмное пятно крови на асфальте в окружении тумана. Тревога снова заколотилась внтри. Пальцы стали неприятно холодными. Телом Экскалибура Чифую управлять не мог, но фамильяр понял его без приказа. Прыгая с контейнера на контейнер, он принялся искать. Не прошло и минуты, как глухой звук удара о железо, заставил его замереть, а потом метнуться в ту сторону. Через мгновение он увидел Казутору.

— Майки, пожалуйста… — проговорил он, с трудом вставая. Он не мог наступить на правую ногу, на боку на уровне рёбер по футболке расползалось кровавое пятно. Из уголка губ тоже сочилась кровь. На скуле, в опасной близости от глаза алел порез.

— Не убийце молить о пощаде.

Волна тьмы хлынула из-за спины Майки. Казутора успел уклониться в последний момент, поднырнуть одним плавным движением. Но потом его нога подломилась, и он снова рухнул на асфальт. Следующий удар мог бы быть последним, но Майки отвлёкся. Кулак Тайджу едва не прилетел ему в голову. Майки отбросил его ударом ноги так легко, словно Тайджу ничего не весил. И снова повернулся к Казуторе.

— Я прошу не о пощаде, — проговорил он, зажимая рукой рану на боку. — Я сдамся полиции. Я готов понести заслуженное наказание. Но ты будешь ничем не лучше меня, если пойдёшь на убийство.

— Мне всё равно, — ответил Майки. От его голоса Чифую пробрала дрожь. Он не узнавал Майки. Их улыбчивого, дурашливого, да, иногда ебанутого, но в сущности доброго Майки. В него словно вселился злой дух.

— Тогда подумай о Баджи, он…

Майки оказался рядом так быстро, что Казутора не успел отреагировать. Удар в грудь впечатал его в контейнер с такой силой, что в стенке осталась вмятина. Будь Казутора обычным человеком, этого хватило бы, чтобы его убить. Но даже для оборотня этот удар оказался сильным. Казутора не поднялся. С тихим стоном сполз по стенке, закашлялся кровью.

— Не смей даже произносить его имя.

Чифую пытался придумать план. Понять, что он может сделать сейчас, кроме того, чтобы смотреть и паниковать? В голову не приходило ничего, кроме боли.

Майки замахнулся для нового удара.

И тут его с силой дернули за ворот футболки.

***

Вакаса всегда знал, что ни семьи, ни детей у него никогда не будет, потому что, ну вы его видели? Назло родителям, не удалившим ему внимания, он рос отбитой уличной шпаной, ввязывался во все драки. Пока в одной из таких драк не встретил Шиничиро. И это было попадание в сердце. Ладно. В переносицу на самом деле, и то случайный.

Вакаса собирался отправить в нокаут Такеоми, который тогда был для него просто безымянным придурком из банды Шиничиро. Всё бы закончилось сотрясом для Такеоми, но Шиничиро выскочил перед ним. И ладно бы отразил удар или заблокировал. Нет. Этот придурок просто огрёб за него. А потом посмотрел на Вакасу спокойным и бесконечно добрым взглядом бездонных чёрных глаз. Улыбнулся самой солнечной улыбкой на свете и сказал:

— Крутой удар.

И Вакаса поплыл. Вакаса потерялся, запутавшись в слоях реальности и собственных мыслях, не понимая, как такой человек вообще может участвовать в драках.

А потом Шиничиро въехал ему в переносицу.

Через год они начали встречаться. Через полтора съехались. И с тех пор у Вакасы была семья и даже, о ужас, дети. Целая толпа детей, которых Шиничиро притягивал своей добротой, которой хватало на всех. А Вакаса просто был рядом, помогая по мере сил. Когда же Шиничиро не стало, Вакаса даже не думал о том, чтобы пытаться его заменить. Он просто продолжал делать то, что мог. Только теперь мочь приходилось в два раза больше.

Поэтому сейчас с силой дёрнул Майки за футболку он на правах родителя два. И похуй, что документально эти права нигде закреплены не были.

— Заканчивай, — строго сказал он.

Майки никак не отреагировал, даже головы не повернул, но замер, сверля Казутору взглядом. Казутора же смотрел на Вакасу, огромными и несчастными глазами полными вселенской скорби и раскаяния. Если он начнёт извиняться за то, что Вакаса теперь вдовец, сам Вакаса ебанётся прямо здесь.

— Ты немного перепутал цель, — продолжил Вакаса, обращаясь к Майки. — Выруби Тайджу и домой. Твои от нервов сейчас мой клуб разнесут.

— Сначала закончу с ним, — ответил Майки совершенно не своим голосом. Да что, блядь, с ним?

Вакаса окинул взглядом плачевное состояние Казуторы.

— Он и так уже достаточно законченный.

Казутора потупился. Вакаса собрался просто взять и развернуть Майки в сторону Тайджу. Типа вот, солнышко, тому въеби, и пойдём домой кормить тебя вкусняшками и разбираться какого хуя твою кукху так перекосоёбило. Но не вышло.

Вакаса выставил руку раньше, чем в голову Майки прилетела железная труба. Вырвав её, он с лёгкостью отправил в глубокий нокаут придурка, который посмел замахнуться на Майки, особенно когда у них тут блядский воспитательный процесс. Но придурок был не один. Теперь Вакаса чётко слышал десятки шагов.

— Уж кого не ожидал увидеть, — протянул, словно на распев, чей-то низкий голос, — так это Вакасу Имауши, легенду токийских лиц.

Из тумана вышел мужчина, по сравнению с которым даже Тайджу казался не таким уж огромным. За ним шёл ещё один, впрочем, выглядящий куда скромнее. Вакаса вскинул голову, окидывая их взглядом.

— Можешь пасть ниц перед легендой, либо съебаться. Пока можешь, — сказал Вакаса. — Мы немножко заняты.

— Мы как раз потому и пришли, — мужчина оскалился.

— Это Саус, глава Рокухара Тандай, — сказал Майки всё так же безразлично. — А с ним Осанай, глава Мёбиуса.

«И с ними все члены их банд, судя по всему», — мысленно отметил Вакаса. Он не мог видеть, сколько вокруг людей, но, если ориентироваться на звуки шагов, никак не меньше двух сотен человек.

— Если вы пришли помогать Тайджу, то бой им официально проигран, — напомнил Вакаса.

— О нет, они вовсе не помогают мне, — Тайджу тоже вышел из тумана, изрядно побитый, но держащийся на ногах, — они здесь из личного желания убить Майки.

Вакаса вздохнул. Размял пальцы.

— Сегодня не Рождество, чтобы желания исполнялись, — ответил он. — У вас десять секунд, чтобы передумать и уйти отсюда на своих ногах. Потому что иначе вас отсюда вынесут.

***

— Ёбаный пиздец, — вот что ответил Чифую на вопрос Баджи о том, что там происходит. И был бесконечно прав и бесконечно точен в формулировке. Но, чтобы все точно поняли и прониклись, пришлось описать ситуацию предметно.

Истеричные споры о предательстве Коко и не менее истеричные о том, что же могло случиться с Майки, пошли уже на сотый круг. Чифую отключился от этого. Он перенаправил все свои силы и внимание на битву. Он хотел сделать хоть что-то.

Экскалибур спрыгнул с контейнера и зачем-то подошёл к Казуторе. Тот так и не поднялся с асфальта, глядя перед собой не слишком ясным взглядом, но всё же протянул руку и почесал Экскалибура между ушами. Тому понравилось.

— Привет, — Казутора повернул голову и улыбнулся разбитыми губами. — Чифую же видит и слышит всё через тебя?

Экскалибур согласно мяукнул (предатель).

— Тогда понятно, почему я ощущаю его присутствие. Опять выгляжу перед ним некруто, — Казутора вздохнул.

«Придурок», — подумал Чифую.

— Для победы Майки имеет значение, кто вырубит Тайджу? — вдруг спросил он. Этот вопрос Чифую не понравился.

Но Эскалибур — дважды предатель! — отрицательно мотнул головой.

— Хорошо, — ответил Казутора, с явным трудом отрывая себя от асфальта.

Чифую снова пробрала дрожь. Потому что куда ты? Потому что сиди, блядь, на месте, а лучше беги оттуда и плевать, как некруто ты выглядишь. Потому что знаешь, каким ты будешь выглядеть по-настоящему некурто? Мёртвым.

Но Казутора его не слышал. Или не слушал.

— Я не стану убивать Тайджу. Просто вырублю. Закончим этот дурацкий бой, — Казутора снова ему улыбнулся.

А потом сделал шаг вперёд, на следующем уже обращаясь тигром.

Чифую подумал, что, если Казутора переживёт это, он убьёт его сам.

***

«Я не видел никого, кто дрался бы красивее, чем ты», — сказал ему как-то Шиничиро, когда Вакаса наехал на него с вопросом, какого хрена он пропустил голимый удар в голову, который отразил бы даже младшеклассник. А Шиничиро сказал, что засмотрелся. На него, на Вакасу, засмотрелся настолько, что обо всём забыл. А потом ещё смутился и глаза отвёл.

Придурок.

Вакаса не мог не думать о нём хотя бы день.

Удар Сауса пролетел над головой. Вакаса легко поднырнул под него, прогнувшись назад. Подобные ему громады всегда были одинаковы — били сильно, но медленно. Впрочем, у Сауса была неплохая реакция. Он попробовал сделать подсечку, но Вакаса перепрыгнул его ногу, будто в танце. Торс противника оказался открыт. Всё же в сражении с такими танками был один минус — их мускулы голыми руками Вакасе было не пробить. К счастью, у него всегда были когти.

Вакаса умел перекидываться мгновенно: меняя форму во время рывка, он метнутся вперёд белым леопардом, оставил три длинные кровавые полосы, рассекая мускулы, и приземлился за спиной Сауса уже человеком. Брезгливо посмотрел на кровь на руках. Оказывается, от этого отвыкаешь. Ещё один прыжок, и длинные раны протянулись под коленями. Саус упал, подкошенный, прямо под ноги Вакасе.

Стоило отдать ему должное, продержался он куда дольше, чем главарь Мёбиуса. Вакаса даже не запомнил его имя, он выбыл, не выдержав и одного удара Майки. Саус же смог достать Вакасу пару раз, так что рёбра теперь нещадно болели.

— Отзывай свою банду, — приказал Вакаса, глядя на Сауса сверху вниз. Тот всё же попробовал подняться и даже замахнулся на Вакасу снова, но хватило одного пинка, чтобы отбросить его. — Отзывай банду. Без медицинской помощи ты кровью истечёшь.

— А вроде ты хотел без смертей, — оскалился Саус.

— Поэтому предлагаю закончить бой раньше, чем закончишься ты. Потому что ты уже проиграл.

— Проиграл я или нет, это не так много меняет.

Саус продолжал скалится, и его слова почему-то вызывали у Вакасы тревогу. Когда Саус произнёс следующую фразу, Вакаса понял почему. И пожалел о том, что не сломал ему челюсть.

— Потому что Майки всё равно убьёт тот, кто уже убил Ханму и Доракена.

Холод обжёг Вакасе спину, но причиной тому были не слова Сауса. Это был настоящий, ощутимый потусторонний холод. Так ощущалось приближение сильного злого духа. Так ощущался Майки, замерший прямо за спиной Вакасы.

Выражение лица у него было потерянное, словно у ребёнка, который ещё не понимает, что такое смерть. Как у ребёнка, которому Вакаса смотрел в глаза когда-то, пытаясь объяснить, почему Шиничиро больше не вернётся.

— Кто? — проговорил Майки одними губами.

— Ты знаешь, — Саус улыбался окровавленным ртом.

Вакасе хватило бы секунды, чтобы вырубить его. Но у него не было секунды. Майки метнулся в сторону так стремительно, что даже Вакаса не успел отреагировать. Он понимал: если Майки сейчас найдёт Казутору, убьёт мгновенно. А ещё он чувствовал, что магия, очерчивающая зону поля битвы, пала. Значит, Тайджу был повержен. И вряд ли это мог сделать кто-то, кроме Казуторы. Вакаса надеялся лишь на то, что у этого котёнка ещё остались силы, чтобы бежать так быстро, чтобы Майки даже не успел понять, в какую сторону он скрылся, потому что теперь ничего не ограничивало Майки: он мог гнаться за Казуторой хоть до самого Хоккайдо. Хоть до самой его смерти.

***

Баджи, в который раз за неделю, был уверен, что ебанётся. Дракен пропал, Чифую пытался совершить самоубийство, истратив всю энергию, в Майки будто злой дух вселился, а Казутора… вёл себя как Казутора. Баджи ожидал от него ебанутых неожиданностей не меньше, чем от себя. Но он не мог волноваться за них за всех сразу, его нервная система такого не выдерживала. Его нервная система требовала въебать уже кому-нибудь, чтобы всё стало в порядке. Правда, он не представлял кому.

Когда быстрые лапы бакэ-нэко принесли его к месту битвы в считанные минуты, бить здесь уже было некого. Люди в форме разных группировок либо валялись без сознания, либо медленно расползались в разные стороны. Из-за тумана было сложно понять, сколько на самом деле человек напало на Майки, но, пока Баджи шёл вперёд, видел всё новые и новые тела. Пахло морем и водорослями, но запах Майки всё равно ощущался отчётливее всего. К нему примешивался лишь запах крови Казуторы.

Фигуру Майки Баджи увидел раньше. Одинокую и прямую, окутанную туманом и тьмой. Бажи кинулся к нему, не думая. Был ли шанс, что Майки ударит его тьмой? Высокий. Но Баджи уже решил ему доверять.

Майки его не ударил. Вообще ничего не сделал, позволил повалить себя на асфальт и прижать, в глаза заглянуть. Глаза у Майки оказались чёрные-чёрные и какие-то совсем неживые. Баджи бросил взгляд в сторону. Казутора стоял, прижавшись спиной к контейнеру. Весь правый бок его футболки пропитался кровью, на одну ногу он не мог до конца наступить. Остальные раны были меньше, но как же их оказалось много. Так хуёво выглядел разве что Такемичи после какой-нибудь крупной драки. Казутору редко кто мог так сильно задеть.

— Пришёл всё-таки, — вздохнул Майки так, будто смертельно устал, хотя на нём и царапины не было.

— Конечно, пришёл. Ты что тут устроил?

— Просто устраняю проблему, — ответил Майки, — как и всегда.

— С Тайджу покончено, пошли домой, — попытался Баджи.

— Я не про Тайджу.

Конечно, ничего не вышло.

Баджи нависал над Майки, прижимая его к асфальту. Очень беззащитная поза. Тот, кто позволил себя повалить, уже почти проиграл. Но каждая клеточка кожи Баджи буквально кричала о том, что он в опасности. Он впервые в жизни смотрел на Майки и хотел не прижаться к нему как можно ближе, а бежать. Быстро. Не оглядываясь.

— Майки, давай…

— Снова выберешь его? — перебил Майки. — Снова предашь меня ради Казуторы?

Глаза Баджи расширились. Сердце заколотилось быстрее.

— Я никогда не предавал тебя. Я хотел защитить и тебя, и Казутору.

— Так не будет, — холодно отрезал Майки. — Все беды случаются, только когда вы вместе. Поэтому придётся выбрать: либо он, либо я.

И тьма хлынула к Казуторе волной. А Майки ведь даже не двинулся с места.

Если бы Баджи успел вскочить и закрыть собой Казутору, они бы умерли оба. Он сильно сомневался, что даже его тело оборотня смогло бы выдержать такой удар. Но Баджи не успел.

Вокруг стало очень холодно. Словно зима пришла раньше времени, и вдруг грянули такие холода, каких в Токио давно не бывало. Волна тьмы врезалась в стену льда, и обе они разбились друг об друга.

Баджи обернулся и молча уставился на Чифую. Он был таким бледным, что действительно больше походил на духа зимы, чем на человека. Казутора же смотрел на него с таким шоком, словно Чифую как минимум из воздуха прямо перед ним появился. Чифую же казался спокойным. Баджи понимал, насколько это может быть обманчивое ощущение, но в подобные моменты о том, какой пиздец творится в его голове, знал только сам Чифую.

— Нечестно ставить Баджи перед таким выбором, — сказал Чифую так, словно отчитывал ребёнка, — поэтому Казутору я защищу сам, без его помощи.

Сказал так, словно не понимал, что Майки не устал даже, а вот сам он на грани энергетического истощения. Спокойно стёр кровь, снова пошедшую носом.

— Когда это вы успели так спеться? — лениво спросил Майки.

— Чифую, я… — почти одновременно с ним начал Казутора.

Но Чифую вскинул руку, призывая замолчать их обоих.

— Я делаю это ради вас обоих. Никто не должен становиться убийцей.

— Он уже убийца.

Майки усмехнулся. Но это не было проблеском его настоящих эмоций. Они всё ещё казались чуждыми, пугающими. Он отбросил Баджи так легко, словно тот ничего не весил. Заставил прокатиться по асфальту, больно ободрав ладони.

— Майки, хватит! — крик Харучиё раздался сбоку, заставив Баджи обернуться. В его широко распахнутых глазах застыл страх. — Это слишком далеко зашло, ты сделаешь себе хуже!

Если уж даже Хару признал, что ситуация пиздец, то ситуация пиздецовее некуда.

— Приговоры должен выносить суд после расследования, — продолжил Чифую, заслоняя Казутору собой.

— Суд? Расследование? — тьма вокруг Майки пришла в движение, поднялась волной закрывая собой всё, поглощая. Сначала Баджи перестал видеть Казутору и Чифую, затем всё пространство скрылось, сузилось до фигуры Майки, объятой тьмой. Но исчезла и она. Остался лишь его голос, говорящий: — Доракен убит. Шиничиро убит. Если что-то случится ещё и с Баджи, я просто…

Баджи понял, что ему тяжело дышать. Оказаться в этой тьме было почти так же, как нырнуть в воду. Уходить всё глубже на дно. И вдруг другой голос прорезал эту тьму:

— Ты просто поспишь сейчас немного, проблемный ребёнок.