Вэнь Кэсин наблюдал, как старший из братьев забрал у своей сестры её корзину, пока девушка устраивала у себя на спине младшего из братьев. Обернувшись к повозке, девушка с братьями поклонились Чжан Чэнлину и Вэнь Кэсину, мальчик с мужчиной кивнули им и проводили взглядами, пока те не исчезли в толпе.

Это был небольшой городок, добрая часть которого стояла прямо на реке, как, впрочем, и другие селения в этой местности. За последние пару дней они проехали несколько деревень, и вовсе полностью стоявших на сваях. Земли здесь были невероятно гористые, куда не посмотри: то холм, то гора, лишь ближе к южным границам начинали узнаваться какие-никакие равнины. И через всё это, подобно венам по телу человека, тянулись реки с притоками, вот люди и селились то на водоёмах, то прямо на склонах гор. Земледелием в таких условиях особо не позанимаешься, зато чайные плантации, рыбаки и фруктовые заросли встречались тут чуть ли не на каждом шагу, а вместе с ними травники и люди, занимавшиеся шёлковым промыслом. Так что местные жители в этих краях не бедствовали.

Изначально они не планировали заезжать в этот город, но, коль обстоятельства изменились, следовало извлечь из них всю пользу. Попросив присмотреть за повозкой семейную пару, державшую небольшой да уютный постоялый двор, Вэнь Кэсин с Чжан Чэнлином, надев свои вэймао, отправились к рыночным рядам пополнить запасы и, может быть, продать немного лекарств. Закинув на плечи небольшую пустую корзину для овощей и круп, мальчик осторожно, исподлобья, взглянул на старшего брата. С тех пор, как они помогли той семье, его гэгэ погрузился в себя. Он вёл повозку, даже улыбался, но его взгляд был отстранённым, мыслями Вэнь Кэсин находился далеко, и Чжан Чэнлин даже догадывался, о чём думал его брат. На самом деле, он плоховато помнил свои первые месяцы в Долине Призраков. Тётушка Ло и сестрица Сян говорили ему, что однажды у него случилась сильная лихорадка, возможно, из-за неё у него почти и не сохранились воспоминания из раннего детства. Из тех годов он помнил только, что какое-то время его старшим сёстрам и брату пришлось тяжко, тем более в то время его гэгэ как раз стал Повелителем Долины Призраков. Его гэгэ…

В то время А-цзэ постоянно повторяла, что их старший брат занят, что он должен разобраться с Призраками, которые не желали подчиняться, и Чэнлин ей всегда верил. Лишь став старше, он понял, что А-цзэ врала им с Сян-цзэ, но делала это не из злого умысла, просто считала, что детям нужно оставаться детьми, пока это ещё возможно, ибо уже совсем скоро эту возможность у них отнимут. Тогда Чэнлин ещё не понимал ни странных взглядов гэгэ, ни его поступков, но понял их, повзрослев. Его семья не стала от него ничего скрывать и Вэнь Кэсин сам поговорил с ним, так Чжан Чэнлин и узнал причину того поведения старшего брата. Отец Чэнлина был другом родителей гэгэ, но в итоге отвернулся от них. В тот момент у мальчика всё по полочкам в голове разложилось. Он не исключал возможности, что их старший брат действительно был занят в те дни, но куда вероятнее, что он не приходил из-за него. Хотя нет, не только из-за него, но и из-за старших сестёр. Мальчик знал, насколько гэгэ дорожил ими и боялся потерять, потому что сам он боялся того же.

Когда Чэнлин в первый раз увидел Вэнь Кэсина, он сразу обратил внимание на его глаза, в них было столько беспокойства даже тогда, когда он в тот день ругался на А-цзэ и Сян-цзэ, а потом он посмотрел на него и… И в его глазах появилась боль. Боль и усталость, а ещё некая обреченность. Это сейчас Чжан Чэнлин знал, что так может смотреть только уставший постоянно терпеть и страдать человек, а тогда он не понимал, почему у красивого и доброго, определенно доброго, старшего брата такой взгляд. Но мальчик был благодарен. Благодарен, что от него ничего не стали скрывать, что с ним поговорили как со взрослым человеком, что ему всё честно рассказали, что он не узнал это от кого-то. Гэгэ, А-Цзэ и Сян-цзэ постоянно повторяли ему: «Дети не должны платить по счетам родителей»,  — и он правда это чувствовал. Вэнь Кэсин мог презирать его родителей, но для Чэнлина у него всегда была улыбка, глядя на которую он чувствовал искренность старшего брата. Он знал, что гэгэ его любит и не ненавидит. Правда, в первое время Чжан Чэнлин чувствовал на себе тяжесть вины родителей, с которой ему было нелегко справиться. В тот момент он и понял: как нелегко было справиться старшему брату со своими эмоциями и чувствами, сколько сил ему потребовалось, дабы переступить через это и просто понять, казалось бы, простую, да такую сложную вещь — Чэнлин не его отец. У самого Чэнлина на это ушло много времени, однако сейчас он был вполне счастлив. У него была любящая семья. Да, они стали ею далеко не сразу, и пусть Чэнлину было любопытно, пусть ему нравился Вэнь Кэсин, привыкнуть к нему после нескольких месяцев было сложно. Однако в этом они с гэгэ оказались похожи.

У него было одно поразительно яркое воспоминание. Как-то раз А-цзэ сказала, что совсем скоро старший брат будет с ними, потом ушла, и за ними с Сян-цзэ присматривала тётушка Ло, которая их и уложила. В какой-то момент Чэнлин проснулся, почувствовав полюбившийся за прошедшее время аромат лечебных трав, лепёшек и немного мыльного корня, аромат А-цзэ. Значит, старшая сестра вернулась. Прижавшись к Сян-цзэ, мальчик заснул и проспал до самого утра. А-цзэ вставала либо на рассвете, либо до рассвета, если собиралась спускаться с горы, поэтому они с Сян-цзэ тоже привыкли просыпаться в это время. Открыв глаза, Чэнлин увидел, что сестричка Сян ещё спала, а вот А-цзэ уже не было, зато он почувствовал, что что-то сжимает в кулаке. Повернув голову, мальчик увидел спавшего Вэнь Кэина, правда, тот уже начал просыпаться. Сам не зная, почему, в тот момент Чжан Чэнлин вдруг подумал, что раз гэгэ пришёл к ним, теперь уйдёт А-цзэ. Вдруг старшая сестра разозлилась? Мысли в его маленькой голове понеслись на таких лошадях, что это отразилось на его побледневшем лице настоящим испугом.

Позже А-цзэ часто посмеивалась, что, когда она вошла с водой для умывания, Вэнь Кэсин и Чэнлин смотрели друг на друга с таким испугом, а Гу Сян тёрла спросонья глаза, ничего не понимая. Потом гэгэ нехотя признался, что испугался, увидев на лице Чэнлина испуг, что тот перепугался при его виде, а мальчику было немного стыдно объяснять настоящую причину, поэтому он жутко краснел. К слову, А-цзэ тогда действительно несколько дней не разговаривала с гэгэ, а первый их разговор начался с ссоры. Гу Сян ему, застывшему от удивления и немного ужаса, в тот раз объяснила, что подобная ругань, оказывается, вполне себе обычное явление, к которому просто стоит привыкнуть. Тётя Ло постоянно напоминала Вэнь Кэсину и Цю Ци Цин, чтобы те не ругались при детях, только вот… Чэнлину и Гу Сян самим было интересно: из-за чего очередная ругань.

Чжан Чэнлин поднял взгляд на Вэнь Кэсина, присматривавшегося к аптеке. Наверняка раздумывал: заходить или нет. Они крайне редко имели дела с аптекарями, предпочитая сами продавать свои лекарства, так как аптекари всегда стремились купить у них лекарства и сборы по дешёвке, а потом перепродать их втридорого. По этим причинам, Вэнь Кэсин и Цю Ци Цин всегда гордо раскладывались на торговой площади, умудряясь отвоевать себе хорошее местечко, пока Гу Сян и Чжан Чэнлин зазывали покупателей, на все лады расхваливая пилюли, мази, настойки, заготовки для отваров, примочки и прочее. К сожалению, сейчас у них было не так много времени и денег, к слову, тоже, поэтому Вэнь Кэсин всё же зашёл в аптеку, а Чэнлин шмыгнул за ним. За стойкой со скучающим видом стоял юноша лет семнадцати, его тонкие губы были изломаны в неудовольствии, которое только подчёркивалось его изумрудно-чёрными одеждами. Заметив вошедших, он перевёл на них взгляд и моментально переменился. Скука сменилась сначала любезностью, а потом и заинтересованностью. Чэнлин вскинул брови: вот так умение перевоплощаться.

—Чем могу быть вам полезен? — проворковал юноша, растягивая губы в улыбке и чуть наклоняясь к Вэнь Кэсину, вуаль вэймао коего была полупрозрачной. Чжан Чэнлин мог поклясться, что видел, как у этого работничка глаза загорелись.

—Мы странствующие целители, — пояснил Вэнь Кэсин. — Хотели бы продать некоторые лекарства.

—О, вот как. — ещё ярче улыбнулся молодой человек. — Хозяина сейчас нет, но я могу посмотреть вместо него. Показывайте, что у вас есть, молодой господин. — кокетливо понизил он голос и еле успел отпрыгнуть назад, когда Вэнь Кэсин поставил на стойку свою корзину.

Чэнлин спустил смешок в кулак: «Слюни подбери. Ты гэгэ вообще не сдался». Он встал рядом со старшим братом, всего одним наклоном головы спрашивая, нужна ли тому помощь, но мужчина отрицательно мотнул головой, и мальчик просто продолжил наблюдать. Удовлетворившись испугом молодого человека, Вэнь Кэсин достал из корзины несколько разновидностей мазей, настоек и пилюль. Продавать все их запасы в одном месте он не желал, тем более они всегда могли понадобиться или мог подвернуться более выгодный случай их продать. Несмотря на поведение, помощник аптекаря попался толковый и разбирающийся в своём деле. Слушая объяснения мужчины о свойствах и составе тех или иных лекарств, он даже смог понять, что некоторые из них были приготовлены рукой другого человека, а некоторые совместно с тем человеком. Мужчина уже готовится с боем отстаивать свою цену, так как с аптекарями сила ничего не решала, но неожиданно молодой человек согласился на предложенную Вэнь Кэсином цену и ещё накинул пару серебряников сверху. Помощник аптекаря, заметив реакцию мужчины и мальчика, охотно пояснил, что даже в их краях, к слову, активно контактировавших с Южными народами, далеко не многие решались работать с ядами и уж тем более делать лекарства из ядовитых растений, насекомых и змей.

—Хозяин говорит, что яд это прекраснейшее лекарство, но местные лекари считают его чудаком. — усмехнулся молодой человек, убирая приобретенный товар. — А ещё он рассказывал, что во времена его отца около города время от времени останавливалось небольшое племя. Они тоже ходили сюда торговать лекарствами. Так вот, все их лекарства были только из ядов. Да и сами они, по рассказам хозяина, были как ходячий яд: во всё чёрное одеты, ещё и вуали чёрные носили, только залезавшие в душу глаза и было видно. Брр! — вздрогнул помощник аптекаря и бросил взгляд в окно, после чего перевёл его сначала на мальчика, а потом на убиравшего оплату мужчину. — Молодые господа, не желаете ли остаться у нас? Время, конечно, ещё не позднее, но уже и не раннее. Коль отправитесь в путь сейчас, не успеете добраться до деревни Шань Ча* к ночи. Хозяин скоро вернётся, думаю, он будет только рад постелить вам в двух задних комнатах.

Не нужно было быть гением, чтобы понять, к чему клонил этот человек. Чжан Чэнлин посмотрел на ухмыльнувшегося Вэнь Кэсина. Мальчик знал, что его гэгэ откажется, однако наглость некоторых порой поражала.

—Благодарим за предложение, но мы вынуждены отказаться. — улыбнулся мужчина, да только в словах его улыбки этой совсем не чувствовалось. — Но нас уже ждут. Пойдём, А-Лин. — положив руку на плечи Чэнлина и приобняв его, Вэнь Кэсин уже открыл двери, когда их догнал вопрос.

—Господин целитель, хоть имя своё назовите. — вздохнул помощник аптекаря, поняв, что здесь ему ничего не светит.

—Чжэнь Янь. — кивнул Вэнь Кэсин и вместе с Чжан Чэнлином покинул аптеку.

Деньги за лекарства они получили, поэтому теперь можно было закупиться кое-какими припасами и отправляться в путь: до Павильона Лун Юань было уже, судя по картам, рукой подать. Рынок находился с противоположной стороны улицы, которую нужно было лишь обогнуть до первого поворота, что не заняло много времени. Шагая рядом со старшим братом, мальчик разглядывал из-под вуали вэймао округу. Когда они покидали Цинья раньше, обычно не ходили слишком далеко, но всё же предпочитали уходить на достаточное от Долины Призраков расстояние, чтобы их никто не заподозрил. Однако города и деревни в той местности были небольшими и однотипными, а ещё словно бы серыми. Южные города и деревни сильно отличались от того, что видел Чэнлин недалеко от Долины. Казалось, чем дальше они были от Цинъя тем живописнее и живее были поселения, даже рыночная площадь здесь совсем иной оказалась.

Длинная широкая улица тянулась чуть ли не до самого горизонта. Торговые лавки соседствовали с чайными и ресторанчиками, между которыми ловко сновали лоточники и зазывалы. От изобилия товаров разбегались глаза: от свежих овощей и фруктов ломились прилавки, а при виде свежевыловленной рыбы или только что вывешенных рёбрышек или окорока текли слюнки, ароматы зелени и пряностей оседали на языке, будоража аппетит, а сладость танхулу, рисовых пирожков с бобовой пастой, тыквенных печений и разнообразнейших конфет чувствовалась даже с другого конца улицы. Чуть дальше, после лавок с едой, начинался ещё более пёстрый мир: украшения из серебра, нефрита, яшмы, янтаря, жемчуга и дерева, ткани всех расцветок, которые только можно было пожелать, расшитые платки, пояса, ленты и даже обувь, расписанные и расшитые веера, фонарики самых разных форм и размеров, фейерверки, картины, кисти, чернила и тушницы, книги, бумага, корзины, саше и ещё столько всего, чего Чжан Чэнлин никогда прежде за раз в одном месте не видел. И главное — у всего находился свой покупатель, а задорная музыка, летевшая из чайных и с террас ресторанчиков, словно подталкивала что-нибудь приобрести или зайти на чашечку чая с булочками на пару в чайную. На нырке было столь много звуков и голосов, при этом они совершенно не сливались в один неразборчивый гул. Мальчик чётко слышал и зазывалу из чайной, и расхваливания девушки, торговавшей веерами и фонариками, и песню флейты и эрху уличных исполнителей, под которые танцовщицы исполняли номера, и даже разговоры кого-то с верхних этажей чайных. Некой неповторимости добавляли разноцветные фонари, имевшие формы облаков, птиц и животных, развешенных над улицей вместе с цветочными гирляндами и лентами, а кое-где встречались и перевёрнутые зонтики.

С наступлением вечера людей на рыночной улице отчего-то становилось больше, девушки с террас стали рассыпать цветы, лепестки и ленты, после чего бежали запускать фонарики в небо да по воде, а дети неслись с воздушными змеями наперевес в сторону городских ворот. Чжан Чэнлин вспомнил, как тётушка Ло с сестрицей Лю Цяньцяо рассказывали про Фестиваль Циси*, в которой тоже запускали фонарики и разбрасывали ленты, но, если мальчик правильно помнил, он должен был быть только через несколько недель.

—Гэгэ, сегодня какой-то праздник? Почему все эти люди так веселятся? — Чэнлин слегка наклонил голову в сторону, и клубок лент пролетел рядом с ним.

—Возможно, и праздник. Этот город находится очень близко к Южным народам, чьи празднования отличаются от наших. Судя по всему, местные торгуют с представителями Южных племен, поэтому могли перенять их Фестивали. — рядом с Вэнь Кэсином пробежали несколько мальчиков, размахивавших вертушками. — А-Лин, держись ближе ко мне. — мужчина взял младшего брата за руку, когда тот засмотрелся на большой фонарь в форме лотоса, висевший около дверей одной из множества чайных, и чуть не отстал. Мысленно перечислив купленные ими продукты, Вэнь Кэсин кивнул сам себе, удостоверившись, что теперь запасов им хватит ещё и на обратный путь.

—Гэгэ… Я только что видел А-цзэ и Сян-цзэ…

—Этого не может быть. — отмахнулся Вэнь Кэсин, поправляя одной рукой кошель на поясе, пока второй всё ещё держал Чжан Чэнлина.

—Но, гэгэ, это точно были они! — повернулся мальчик к мужчине с широко раскрытыми глазами, ибо то, что он только что увидел в чайной, означало, что поход по рынку завершен, а вот очередная ругань уже стучится в их двери.

Вэнь Кэсин повернулся к мальчику, но не успел и слова сказать, когда из чайной рядом с ними что-то вылетело. Чем-то оказался человек, конкретнее ученик школы Сломанного Меча, которую не так давно возглавил Му Юнгэ, попавший в поле зрения Хранительницы Списка Неверных Ло Фумэн. Немного оклемавшись, парень схватился за явно сломанный нос, кровь из коего уже заляпала его ученические одежды. Одной рукой держась за нос, второй он потрясал в воздухе, на кого-то бранясь далеко не самыми принятыми в обществе словами, «шарлатанка» и «сука» из коих были самыми «спокойными». От услышанного Чжан Чэнлин и Вэнь Кэсин скривились: вот вам и благопристойные адепты школ боевых искусств. Да лодочники на пристанях воспитаннее будут!

—И ведь не стыдно на девушек грязными словами браниться. — прицыкнул Вэнь Кэсин.

—Девушки?! Эти сучки меня ни за что побили, а одна так ещё и обманула! — взвизгнул ученик школы Сломанного Меча, отчего Чэнлину захотелось к сломанному носу ему ещё и челюсть выбить. Вокруг уже начала собираться толпа.

—Ни за что побили?! — раздался знакомый полный возмущения девичий голос. Вэнь Кэсин с Чэнлином одновременно повернули головы к дверям чайной, на порог которой выскочила, пылая гневом, Гу Сян. — Ты напился до состояния свиньи и приставал к исполнительнице при её пожилом отце! И это твоя хвалённая честь воина?! Тьфу! Смотреть противно!

—Вдобавок, — рядом с Гу Сян встала вышедшая Цю Ци Цин, отряхивавшая руки и завязывавшая концы ткани, в которую за её спиной был завернут гуцинь. Чжан Чэнлин заглянул в окно чайной, где у стены по росту лежали ещё несколько адептов, скорее всего, дружков господина-сломанного-носа. — Никто тебя не обманывал. Если не умеешь играть в вэйци*, нечего деньгами сорить. Сам лопух!

—Уважаемые господа! — вдруг закричал парень, давясь своей кровью. — Да где это видано, чтобы какая-то девка смела поучать мужчину и уж тем более бить его?! А?!

—Рот закрой  — кишки простудишь..! — прошипела А-Цин.

—Тогда не только своим свиным рылом светить будешь!  — крикнула А-Сян, замахиваясь на молодого человека кнутом.

Закинув выигранную ставку в кошель на поясе, Цю Ци Цин, оглянувшись, начала искать пути их с Гу Сян отхода, ибо было ясно, как божий день, что мирно сию проблему уже не решить. Да и как её можно было решить мирно, если мужчины в их обществе позволяли себе после проигрыша обвинить девушку в шарлатанстве, потом напиться и начать приставать к исполнительнице посреди её выступления? А его дружки этого гада ещё и поддерживали своими улюлюканьями. Найдя более-менее приемлемый путь, А-Цин собралась схватить А-Сян и побежать, но столкнулась взглядом с Вэнь Кэсином, слегка приподнявшим вуаль и смотревших в упор на них. Рядом с мужчиной стоял Чжан Чэнлин, переводивший взгляд со своего гэгэ на своих старших сестёр. Увидела их и Гу Сян.

—Упс… — слетело с губ А-Цин.

Откуда-то из толпы послышались топот ног и повышенные голоса  — кто-то из местных, видимо, позвал городскую стражу, чтобы те разобрались в происходящем, чего им точно было не нужно. Переглянувшись, Гу Сян и Цю Ци Цин резко сорвались с места, хватая Вэнь Кэсина и Чжан Чэнлина за руки как раз в тот момент, когда за их спинами показалась стража. Мальчик попытался вспомнить, когда в последний раз уносил ноги с подобной скоростью, но на ум ничего не приходило. Теперь рынок больше не казался ему завораживающим и интересным местом, потому что каждый прохожий превратился в препятствие. Словно сговорившись, все стали мешаться под ногами, а лоточник, продававший булочки на пару, завидев их, от паники закружил на одном месте, а потом и вовсе присел, накрывая голову руками. Уйти в сторону Чэнлин уже не успевал, поэтому просто перепрыгнул через него. Стражники, бежавшие за ними, кричали, чтобы они остановились, люди либо расступались в стороны, либо от шока переставали думать головой и не знали, куда себя деть, с разных сторон то и дело слышались взвизгивания и вскрики, некоторые и вовсе высовывались в окна и двери, дабы поглазеть на происходящее. Во всей этой суматохе, Вэнь Кэсин чуть не потерял свою шляпу, а Гу Сян всё-таки лишилась пары фиолетовых ленточек, из-за чего несколько её косичек расплелись. Совпадение или нет, но своих лошадей А-Цин и А-Сян оставили на том же постоялом дворе, на коем Вэнь Кэсин вместе с Чэнлином оставили повозку. Быстро поблагодарив хозяев за присмотр и оставив им сверху уже уплаченного ещё один серебряный, Вэнь Кэсин с Цю Ци Цин вскочили на лошадей, а Чжан Чэнлин с Гу Сян запрыгнули в повозку и припустили из города, пока стража, потерявшая их в толпе, не села им на хвост снова. Пыль от копыт и колёс стояла ещё долго.

Когда они наконец остановились, уверенные, что теперь их точно никто не догонит и никто не найдёт, с неба на них уже смотрела нарастающая луна. Чжан Чэнлин пытался отдышаться и успокоить бешено колотящееся в груди сердце, пока Гу Сян рядом с ним с опаской смотрела на Вэнь Кэсина, стоявшего около лошади Цю Ци Цин в ожидании, когда девушка спустится. А спускаться А-Цин очень не хотелось, только вот пришлось, правда, она всеми силами старалась не смотреть в глаза старшему брату. А-Сян выглянула из-за Чэнлина, но в итоге тоже подошла к старшему брату. Поняв, к чему идёт дело, мальчик решил действовать на опережение и встал рядом с сёстрами, смотря на мужчину самым жалобным взглядом, каким только умел. Но не вышло. Вэнь Кэсин одним взглядом дал понять, что если Чэнлин не отойдёт, получит вместе со старшими сёстрами. Чжан Чэнлин не хотел быть наказанным, но и Сян-цзэ с А-цзэ не мог бросить. Закатив глаза, Гу Сян толкнула его бёдрами в сторону.

—Ну, и? Какого гуя там происходило, я вас спрашиваю! — Вэнь Кэсин схватил двух девушек за уши и скрутил их. Цю Ци Цин и Гу Сян взвизгнули так, что даже рыба в реке, на берегу которой они остановились, затихла, хотя до этого во всю плескалась, будто красовалась. — Мы, значит, ждём вас, а вы в какой-то чайной балаган устраиваете!

—Этот идиот кичился, что великий мастер вэйци, предлагал вызвать его на бой, мол он всех победит, а на деле оказалось, что ничего не знает! Я его честно обыграла, а он меня ещё и шарлатанкой обозвал! — морщась от боли и пытаясь отодрать руку Вэнь Кэсина от своего уха, шипела А-Цин. — А потом ещё и надрался, как хряк подзаборный!

—А ещё он приставал к девушке-исполнительнице и толкнул её старого отца, хотя сам до этого распевался, что помолвлен! Ай! — взвизгнула А-Сян. — Мы, что, должны были просто смотреть?

—Могли отправить письмо с его именем тётушке Ло. — вздохнул мужчина, отпуская девичьи уши и прицыкивая, когда Чэнлин протянул Цю Ци Цин и Гу Сян смоченные в реке платки, дабы они приложили их к пылающим ушам.

—Уже отправили! — в один голос заявили девушки, улыбаясь и благодаря младшего братишку, который уже потихоньку начал разбивать лагерь.

Вэнь Кэсин ударил себя по лбу, вздохнул и махнул рукой, объявляя тем самым, что тема закрыта. Обрадовавшись, что отделались малой кровью, Гу Сян сорвалась с места, схватила Чжан Чэнлина и, крикнув: «Мы соберём хворост!» — утащила его в лес.

—Я посуду подготовлю и приправы! — Цю Ци Цин запрыгнула в повозку, скрываясь с глаз мужчины.

Ещё раз вздохнув, Вэнь Кэсин посмотрел на реку, достал из потайного кармана длинную белую ленту и, подвязав ей рукава, направился к воде ловить рыбу на ужин. Оставив верхние одежды и обувь на берегу, он закатал нательные брюки до колен и вошёл в воду, двигаясь плавно и бесшумно, позволяя думать рыбе, будто никакой опасности нет. Будто дождавшись спокойствия, свои песни затянули в траве светлячки, нагревшиеся за день воды реки, вальяжно ласкали берег мелкими волнами. В прозрачной воде между ног мужчины вновь зарезвились рыбёшки, а одна особо неугомонная выпрыгнула из воды прямо за спиной Вэнь Кэсина, взмахнула своим серебристым в лунном свете хвостом, разбрызгивая водные жемчужины, и вновь скрылась среди камней. Поймав и выкинув на берег четвёртую жирненькую рыбу, где её сразу же забрала Цю Ци Цин, ловко счищавшая чешую и разделывавшая их будущий ужин, Вэнь Кэсин выпрямился и замер… Над рекой и берегом парили последние в этом году светлячки, чьё зелёно-жёлтое свечение создавало какую-то мистическую атмосферу. В Долине Призраков не было светлячков, поэтому в первый раз они их увидели уже будучи взрослыми.

На берегу, среди старых коряг и больших камней, затрещал разведённый Чэнлином и А-Сян костёр. Мальчик с девушкой заворожено смотрели на светлячков, пока Гу Сян не вытянула руку и один из светлячков не сел ей на палец. Широко и весело улыбнувшись, она повернулась к Чжан Чэнлину, показывая ему палец с, казалось бы, такой маленькой, но удивительно яркой букашкой. Затаив дыхание, мальчик осторожно приблизился к светлячку, разглядывая его и тихо повторяя: «Это удивительно, Сян-цзэ…». Улыбнувшись, Вэнь Кэсин вышел на берег и сел рядом с А-Цин, руками державшей рыбу, но глазами следившей за живыми огоньками. Давненько у них не было подобных моментов спокойствия и умиротворения.

—Дагэ, давай, после того, как ты отомстишь Чжао Цзину и восстановишь доброе имя своих родителей в Цзянху, мы заберём тётю Ло, сестру Цяньцяо и поселимся в тихом и спокойном месте..?  — тихо произнесла Цю Ци Цин, не отрывая глаз от светлячков.

—И что должно быть в этом месте? — выдохнул мужчина, прислушиваясь к шептанию А-Сян и Чэнлина за их спинами. Кажется, те двое не могли решить: пирожки или лепёшки печь на ужин.

—Всё равно! — мотнула головой девушка. — Главное, чтобы мы были вместе, а ещё… Чтобы летом можно было наблюдать за светлячками, а зимой срывать с мороза хурму…

Ничего не ответив, Вэнь Кэсин улыбнулся и прикрыл глаза, после чего поморщил нос из-за ударившего в него запаха рыбьих потрохов. Надо было заняться ужином. Пока Цю Ци Цин заканчивала чистить рыбу, а А-Сян с Чжан Чэнлином промывали посуду, мужчина смешал купленное им масло из дикой горчицы с солью, протёртым сычуанским перцем, сушёным имбирём и добавил к этому совсем немного патоки из сорго, после чего хорошо смазал получившейся смесью каждую рыбину и выложил их на принесённый Чэнлином большой широкий лист лопуха. Завернув концы листа, Вэнь Кэсин положил тот в широкую глиняную миску, которую накрыл глиняным блюдом, и поставил её в огонь, с коего Гу Сян уже снимала травяной чай. Рядом жарились лепёшки, на кои А-Сян с А-Цин накинулись сразу, как только те позолотились.

—Они хоть приготовились? — скривился Вэнь Кэсин.

—Горячее сырым не бывает! — хмыкнула Цю Ци Цин, откусывая от промасленной лепёшки.

—Вот именно!  — согласилась с ней Гу Сян.

—Держи чай, Сян-цзэ.

—Спасибо, Чэнлин. — чистой рукой девушка потрепала младшего брата по волосам. — И вообще, Гэ, мы очень голодные. Вы с Чэнлином так припустили, что мы с Цин-цзэ думали, что не догоним вас до самого Павильона Лун Юань.

—Ещё бы вы нас догнали, коль решили в каждую чайную великую справедливость нести. — вскинул брови мужчина.

Чжан Чэнлин наклонил голову, чтобы спрятать улыбку: он-то знал, что гэгэ уже давно не злится на старших сестёр и возмущается только для виду. Он просто не умел на них злиться.

—Но, А-цзэ, Сян-цзэ, как вы оказались в городе вперёд нас? — склонил голову набок в задумчивости мальчик. Он точно помнил: когда они оставляли повозку на постоялом дворе, лошади, которые как оказалось принадлежали старшим сёстрам, уже стояли там.

Гу Сян с Цю Ци Цин переглянулись и странно улыбнулись. В воспоминаниях обеих всплыло, как несколько дней назад они решили поразвлечься и обогнали встретившихся им на пути странного чахлого и его молодого спутника, чем-то похожего на того лицом, но говорить об этом им как-то не хотелось.

—Мы просто быстро гнали лошадей. — заявила А-Сян. — Но главное, мы выяснили всё, что ты хотел знать, Гэ.

—Вы узнали, почему Цзян Чу Юань и Цинь Цзюсяо оказались в Окне Небес? — поразился Чжан Чэнлин, краем глаза наблюдая, как старший брат проверяет рыбу чей аромат уже заставлял его слюни течь.

—Разумеется! — вздёрнула подбородок Гу Сян. — Оказывается, Поместье Четырёх Сезонов заброшено вот уже тринадцать лет. И это интересная и, на самом деле, довольно странная история.

—Тринадцать лет назад, — продолжила А-Цин. — Цинь Хуайчжан неожиданно скончался, хотя пылал здоровьем, а самое интересное, что умер он прямо вслед за своим другом, неким Лордом Чжоу. Жена Цинь Хуйачжана последовала за ним невероятно быстро. Поместье Четырёх Сезонов должен был наследовать Цинь Цзюсяо, но и тут всё оказалось не гладко, ибо тот был прикован к постели болезнью.

—При этом заболел он тоже очень неожиданно, вдобавок ему не помогали лекарства. — А-Сян запила кусочек лепешки чаем. — Старый Глава умер, новый не встаёт с кровати, а школе нужен был Глава, поэтому новым Главой Поместья Четырёх Сезонов стал первый ученик Цинь Хуайчжана и сын его друга, Чжоу Цзышу. Но, Гэ, буквально через несколько недель после этого школа и была заброшена! Все обитатели Поместья покинули его и присоединились к организованному Чжоу Цзышу Окну Небес. В общем, он там то ли дальний родственник, то ли близкий друг Принца Цзиня, а тот вроде бы помог вылечить Цинь Цзюсяо.

—Гэгэ, ты в порядке? — нахмурился Чжан Чэнлин, смотря на мужчину и забирая протянутую тем рыбу.  — Ты побледнел…

Вэнь Кэсин поднял взгляд от костра и ласково улыбнулся мальчику, после чего посмотрел с улыбкой на младших сестёр. Он не ожидал спустя двадцать лет вновь услышать это имя. Цзян Чу Юань никогда не называл полное имя Главы Окна Небес, зовя того только «Глава Чжоу», а Цинь Цзюсяо и вовсе забыл того после выпитого им супа Мэн По. Чжоу Цзышу… Мальчик, что должен был стать его шигэ и стал им. Тот самый Цзышу-гэ, с которым он провёл несколько самых радостных и запоминающихся дней в детстве прежде, чем его родителей убили, а он попал в Долину Призраков. Имя из прошлого, заставившее мужчину вздрогнуть, заставившее разбушеваться в его груди самую настоящую бурю. Вэнь Кэсин почувствовал внутри странный комок. значит, Чжоу Цзышу стал Главой Поместья Четырёх Сезонов, а потом оставил его и создал Окно Небес… Он даже не мог сказать, почему это его так шокировало, просто дышать стало труднее, а сердце больно кольнуло.

—Значит… — Вэнь Кэсин ненадолго замолчал, заметив, что его голос несколько сел. Прокашлявшись, он продолжил. — Значит, сейчас Чжоу Цзышу управляет Окном Небес?

—Нет. — мотнула головой Гу Сян. — Он покинул его. Помните, Цзян Чу Юань рассказывал про наказание, которое должны принять все, кто собирается покинуть Окно Небес? Семь Гвоздей на Три Осени. — увидев кивки старшего и младшего братьев, девушка закончила свою мысль. — Так вот, он вогнал в себя все семь.

—На самом деле, — перевела на себя внимание А-Цин, обратив внимание, как вздрогнул Вэнь Кэсин, широко раскрывший глаза при словах А-Сян.  — Кое-что здесь не стыкуется. Когда Цзян Чу Юань рассказывал про Семь Гвоздей на Три Осени, мне стало интересно, как они работают, поэтому я начала их изучать их действие и поняла, что, в теории, есть два способа их принять. Первый, когда в тебя вбивают их все одновременно. Тогда ты разом теряешь все чувства и превращаешься в овощ, коим живёшь ещё некоторое время, а потом умираешь. Но есть второй, когда ты вбиваешь Гвозди через определенный промежуток времени. В таком случае, после последнего Гвоздя ты можешь прожить ещё около двух или чуть больше того лет, постепенно теряя чувства и умирая. Так вот, Чжоу Цзышу вбил Гвозди вторым способом, о чём и сообщил Принцу Цзиню. И тут как раз и всплывает несостыковка. — девушка забрала свою рыбу из рук Вэнь Кэсина и с аппетитом вгрызлась в неё. — Срок, через который надо вбивать Гвозди, равняется, по моим подсчётам, в коих не надо сомневаться, трём месяцам. То есть, он должен был начать вбивать в себя эти чёртовы Гвозди ещё два года назад, но..! Как только ты вбиваешь первый Гвоздь, ты сразу же начинаешь хиреть.

—А Чжоу Цзышу, по слухам, не выглядел полудохликом..! Кха-кха! — подавилась Гу Сян и принялась запивать рыбу чаем, пока Чжан Чэнлин поглаживал её по спине. Проглотив комок и вдохнув, девушка насупилась.

—И, судя по всему, Принц Цзинь не знал об этих трёх месяцах, иначе обратил бы внимание вот на что. Кажется, последние годы этот Лорд Чжоу жил только ради своих братьев из школы, но последний его брат, Цинь Цзюсяо, якобы умер несколько месяцев назад, соответственно тогда же Чжоу Цзышу и мог бы вбить первый Гвоздь. Иначе получается, что он хотел оставить своих братьев, что, по слухам, на него не похоже.

—К тому же у этого Чжоу Цзышу был помощник по имени Хань Ин, который — вот чудеса! — умер через несколько дней после своего Главы на задании. Поразительное совпадение! — фыркнула Гу Сян.

—Но и это не всё! Принц Цзинь послал за Чжоу Цзышу слежку, и знаешь, что, дагэ? Они почти сразу его потеряли, словно тот в воздухе растворился, чего человек с перебитыми меридианами просто не мог бы сделать.

—А-цзэ, Сян-цзэ, вы думаете, что этот Лорд Чжоу всё подстроил и, на самом деле, жив? — прожевав кусочек рыбы спросил пораженный Чжан Чэнлин. Вот уж правда, чудеса на севере творились.

—Уверены! — снова в один голос заявили девушки, чуть не вызвав у мальчика икоту. Вэнь Кэсин вскинул брови.

—Дагэ, вот на что угодно могу поспорить, что Чжоу Цзышу нашёл способ обмануть Принца Цзиня, помощничек его тоже жив, и они вместе куда-то сделали ноги.

—Только вот: зачем, как и куда? — откусив последний кусочек мяса, А-Сян оглядела рыбий скелет и бросила его в костёр.

—А мне интересно, почему Цинь Цзюсяо его забыл после супа Мэн По… — Чэнлин отправил скелет от своей рыбы вслед за скелетом рыбы Гу Сян.

—Ой, там банально всё! — махнула рукой девушка. — Принц Цзинь приказал уничтожить военного губернатора Ли и его семью, а у того была дочь, которая являлась возлюбленной Цинь Цзюсяо.

—Чжоу Цзышу об этом не ведал, и убил дочурку, о чём узнал Цинь Цзюсяо. Бедняга из-за глубоко раненых чувств отправился на задание, с которого живым почти не выползти, и в итоге оказался около Цинъя, потому что тот, от кого ему надо было избавиться, живёт в ближайшем к Долине городе. Река как раз течёт от города в сторону горы. Действительно, банально.  — пожала плечами Цю Ци Цин.

—Вот встретите вы своих возлюбленных, посмотрю я на вас. — фыркнул Вэнь Кэсин.

—Пф! — закатили глаза Цю Ци Цин с Гу Сян.

Вэнь Кэсин покачал головой и сделал глоток чая. Ситуация складывалась довольно неоднозначная и очень сложная, особенно если Чжоу Цзышу взаправду ходил где-то по Цзянху. Возможно, они даже могли бы где-то встретиться? Мотнув головой, мужчина отогнал от себя эту мысль. Они не могли встретиться с Чжоу Цзышу. У того явно были свои цели, а у них — свои. Он двадцать лет вынашивал свой план, и вот тот начал приходить в действие, поэтому мужчина не мог позволить ему разрушиться из-за мимолётных желаний. У него была его маленькая семья, которую он и так уже втянул в эту историю, так что ей лучше было поскорее завершиться, а для этого Вэнь Кэсин не должен был искать своё прошлое. К тому же, вряд ли их дороги когда-нибудь пересекутся, а Чжоу Цзышу уже, наверное, и не помнит его. Двадцать лет всё же слишком долгий срок…

***

Чжан Чэнлин с Гу Сян заканчивали привязывать лошадей, пока Цю Ци Цин накрывала свой чёрный гуцинь, расписанный цветами амаранта, дабы дерево и струны не впитали в себя влагу, ибо у подхода к Павильону Лун Юань на лес набегал туман. Рядом со своим инструментом девушка пристроила и переданный Вэнь Кэсином меч, закутанный в несколько слоёв ткани. Мужчина в последний раз заглянул в карты, убеждаясь, что подвесной мост перед ними действительно вёл к Павильону Лун Юань, и убрал те в повозку, так как дальше они были бесполезны, потому что, кроме обозначения места нахождения школы, на них больше ничего не было.

Павильон Лун Юань, стоило заметить, находился в очень труднодоступном месте на почти что вершинах гор. Самое ближайшее поселение, бывшее деревней ремесленников, находилось аж в трёх днях езды от школы, и дальше, если верить картам, на сотни ли не было ни деревень, ни городов. Дорога к вершине была, конечно, не крутая, но маловероятно, что кто-то без очень великой нужды стал бы идти в это место. В хвойном лесу, коим поросла вся округа, из-за туманов стояла сильная сырость. Так, мало этого, туман оказался ещё и настолько плотным и густым, что солнечный свет просто не пробивался сквозь него, а дорогу приходилось разглядывать, сильно прищурившись. Вдобавок, чем выше вы поднимались, тем ощутимо холоднее и неприятнее становилось. Возможно, по этим причинам в лесу не было ни птиц, ни животных.

Тропа к школе заканчивалась на краю обрыва, от которого к другой вершине тянулся поросший плющом подвесной мост. Когда несколько месяцев назад Вэнь Кэсин рассказал Ло Фумэн о своём плане, в который она тоже была включена, Трагикомичный Призрак настоятельно посоветовала им найти Лун Цюэ, являвшегося Главой Павильона Лун Юань, утверждая, что он мог пролить свет на какие-то неизвестные мужчине детали или даже в чём-то помочь. Сам Вэнь Кэсин никогда не видел Лун Цюэ, но помнил, как о нём рассказывали родители. Тот также являлся их другом, и не только их, но и Жун Сюаня с его женой, братьев из Союза Пяти Озёр и Цинь Хуайчжана. Ло Фумэн поведала им и о том, что до неё доходил слух, якобы Лун Цюэ спустя некоторое время после убийства родителей Вэнь Кэсина по каким-то причинам скрыл свою школу. Правдой то было или нет, она уже не знала, но подозревала, что дыма без огня не бывает. В Долине Призраков не было подходящей карты, поэтому женщина лично отправилась в разрушенный Дворец Неон, тайники коего всё ещё были целы. Оттуда Трагикомичный Призрак вернулась уже со всеми необходимыми картами. Павильон Лун Юань был им совершенно не по пути, но мужчина был готов сделать круг, так как у него нашлись вопросы, которые он желал задать Лун Цюэ.  

Прежде, чем пускать на мост других, Вэнь Кэсин осторожно наступил на него сам и немного покачал, ощупывая канаты и дерево. К его удивлению, мост оказался куда крепче, чем выглядел. Лишь сделав по нему несколько шагов и окончательно убедившись, что данная конструкция не провалится прямо у них под ногами, мужчина кивнул своей семье, что можно идти. Дабы всё же не перегружать то единственное, удерживающее их от свободного полёта с далеко не самой маленькой высоты, идти решили на небольшом расстоянии друг от друга. Следом за Вэнь Кэсином пошла Гу Сян, потом Чжан Чэнлин и только потом Цю Ци Цин, которая на мосту чувствовала себя вполне прекрасно. Спокойно пересекя мост, все четверо переглянулись и с облегчением выдохнули. Однако тут и началось нечто странное…

Мост вывел их прямо к порогу небольшого, но высокого павильончика, который своими размерами, ну, совсем не походил на школу. У павильона не было окон и дверей, как таковых, поэтому поднявшись по паре ступеней и перешагнув порог, они оказались внутри строения, посреди коего находился механизм. Механизм сей напоминал несколько колёс, которые крутили друг друга, но интересно было другое  — кроме механизма, в нутрии больше ничего и не было. Переглянувшись, Гу Сян и Чжан Чэнлин скептически оглядели помещение и сделали ровно один шаг, да так и застыли. Прямо перед их глазами из пола появились ножи, что не ступить. Затаив дыхание, мальчик с девушкой медленно подняли ноги и вернули их в изначальное положение.

—Похоже, слухи, что Лун Цюэ спрятал свою школу, не врали. —Чжан Чэнлин оглянулся по сторонам, стараясь лишний раз не двигаться с места, дабы ещё какие-нибудь ловушки не активировать.

—Только как можно спрятать целую школу? — А-Сян посмотрела к себе под ноги и совершенно не стала возражать, когда Чэнлин почти прилип к ней.

—Никак, — Вэнь Кэсин тоже обвёл взглядом помещение. — Только если школа с самого начала не располагалась в ином месте.

—Мы перешли с одной вершины на другую, рядом есть ещё несколько гор, но они стоят несколько в отдалении, значит, здесь должна быть долина…

—Наверняка настоящий вход в школу изначально находился в долине, — кивну мужчина А-Цин. — Но знали об этом немногие. Это же просто обманка. На картах не указаны вход в долину или тропа к подножию, но изображена объездная дорога. Для чего она в этой глухомани? Однако спускаться к ней нам не обязательно… — Вэнь Кэсин посмотрел на механизм.

—Верёвка? — нахмурился Чэнлин, обратив внимание на верёвку, которую он увидел за механизмом не сразу. Верёвка не двигалась вместе с деревянными колёсами, но явно уходила далеко вниз, служа чем-то вроде противовеса. Соответственно, в горе было полое место, в коем находился противовес, а дабы его контролировать, людям нужно было до сюда подниматься. Обходить всю гору — не вариант, поэтому вывод напрашивался сам собой. Здесь была лестница.

Покинув павильон с механизмом, они осторожно обошли его, раздвигая заросли папоротника и изо всех сил пытаясь не поскользнуться на мхе, коим на горе оброс, наверное, каждый камень. Сколько бы они не шли, лестница всё не появлялась, но спустя некоторое время  стало понятно, что они всё же спускались, и туман, видимо, вместе с ними, ибо чем дальше они шли, тем плотнее он становился. В какой-то момент из-за тумана больше не представлялось возможным даже собственную руку увидеть, что было не хорошо.

—А-цзэ? Гэгэ? — позвал Чэнлин шедших впереди старших сестру и брата, крепко сжимая ладонь Гу Сян. Мальчику с каждым мигом всё больше казалось, что они с Сян-цзэ отстают.

—Мы здесь, всё в порядке, А-Лин, А-Сян. — раздался голос Цю Ци Цин совсем рядом, а потом перед носом мальчика мелькнула её рука, за которую он сразу же ухватился. Другую руку девушки крепко сжимал Вэнь Кэсин.

—Ступайте очень осторожно, здесь местами сильно крошится камень. — предупредил мужчина и продолжил путь только тогда, когда услышал голоса всей семьи.

Буквально в слепоте они, по ощущениям, шли ещё около половины палочки благовоний, пока туман, наконец, не начал рассеиваться. Хотя правильнее было сказать, что они просто прошли туманный коридор, так как он продолжил висеть над их головами, словно облака.

—Здесь и правда целая школа… — протянула Гу Сян, оглядывая открывшуюся взору картину.

Тянущиеся змеёй павильоны, соединённые друг с другом деревянными или каменными лестницами и подвесными мостами, были выбиты прямо в скале, по сути, вися на её склоне. Внизу на разных уровнях располагались круглые платформы с изображением разных цветов, все платформу тоже были соединены подвесными мостами, которые уводили к лестницам или павильонам. Куда ни глянь, все скалы были увиты яодунами*, крыши которых несколько отличались друг от друга, что наталкивало на мысли о принадлежности тех или иных зданий. Поднявшись по лестнице и пройдя по каменно-деревянному коридору, Цю Ци Цин постучала в двери одного из яодунов, но в ответ получила гробовую тишину. Тогда девушка осторожно толкнула двери, поражаясь, насколько глубоко в скалы уходили строения. Абсолютно пустые строения, потому что в других павильонах, осмотренных А-Сян, Чэнлином и Вэнь Кэсином тоже никого не было.

—Здесь вообще есть кто-нибудь живой, кроме нас?! — возмутилась Гу Сян, да ответило ей лишь эхо.

—Не нравится мне всё это… — вздохнул мальчик.

Слишком уж пусто и тихо было в школе, хотя при этом она не выглядела заброшенной или покинутой. В классных комнатах всё было приготовлено для занятий, фонари и свечи выглядели совсем новыми, а в библиотеки даже пыли не лежало. Со стороны складывалось впечатление, будто обитатели Павильона Лун Юань просто куда-то вышли и вот-вот вернутся, только вот интуиция подсказывала, что возвращаться сюда уже явно никто не собирался. И это было странно: не могли же ученики и Учителя просто исчезнуть! Внутри назревало плохое предчувствие. Вдруг Цю Ци Цин резко обернулась к одной из дверей, так как ей показалось, что она что-то услышала. Обернулся к той же двери и Вэнь Кэсин, но по несколько иной причине — он словно бы услышал какой-то странный запах. Поняв, что это их единственная зацепка, мужчина с девушкой распахнули двери и вбежали внутрь, Гу Сян с Чжан Чэнлином побежали следом, готовые поклясться, что увидели впереди какое-то копошение, да и свет факела дёрнулся точно не из-за них, слишком далеко.

Длинный каменный коридор, освещенный факелами и фонарями, наполнился гулким эхом быстрых шагов. Мимо проносились двери, вёдшие в какие-то комнаты или хранилища, некоторые из них были открыты, поэтому в них можно было увидеть самые разные механизмы. В конце коридор свернул направо, превращаясь в лестницу, выводившую на площадь, находившуюся ниже на несколько уровней, но странные звуки и запах не выходили на площадку, а, наоборот будто прятались во тьме гор и скал. У этого запаха, напоминавшего смесь забродивших лечебных трав и гнили, обязан был быть источник, очень подвижный и рычащее-стонущий источник, потому что иначе А-Цин не могла описать этот звук.

Плутая по коридорам в погоне за непонятно чем, они спускались всё ниже и ниже, пока не выбежали на ещё одну площадку, расположившуюся прямо на обрыве, с которого открывался вид на огромную зелёную долину. Обрывом же всё и заканчивалось. Запах и звуки, к слову, тоже исчезли. В воздухе пахло лишь влажными камнями да зеленью.

—Не за призраками же мы гоняемся..! — выругалась Цю Ци Цин, уперев руки в бока и пытаясь отдышаться. Неожиданно она широко раскрыла глаза и задержала дыхание.

Площадка под её ногами пошла трещинами и в итоге обвалилась, а девушка сорвалась вниз вместе с камнями, но не упала. В последний момент Вэнь Кэсин успел её схватить за руку, из-за чего А-Цин повисла. Мужчина поморщился от болезненного удара грудью о камень, но именно этот удар и оказался роковым. И мгновенья толком не прошло, как Вэнь Кэсин летел уже следом. «Гэ!», «А-цзэ!» — вскрикнули Гу Сян и Чжан Чэнлин, подбежавшие к обрыву, но сразу же отступившие назад, ибо камень всё ещё мог обвалиться. Спрыгивать с такой высоты для них было чревато последствиями, но никто не запрещал им спуститься другим способом. Девушка сняла с пояса свой кнут, а Чжан Чэнлин развязал одну из завязок своего пояса и потянул её, та из украшения превратилась в длинную прочную верёвку, на обеих концах которой сверкнули металлические дротики. Ловко намотав верёвку шэнбяо* на запястья, Чжан Чэнлин отправил один из дротиков в полёт: клинок несколько раз обмотал верёвку вокруг торчащего из скалы толстого корня, выбранного мальчиком для опоры. Вокруг второго коня, находившегося рядом, свой кнут обмотала Гу Сян. Мальчик и девушка спрыгнули с обрыва, приземляясь на небольшие выступы, что вполне могли удержать одного человека. Используя загнутые камни, плющ и торчавшие корни, они спустились к подножью, моментально оказываясь по живот в высокой траве.

Убрав оружия на пояса, Чжан Чэнлин с Гу Сян, раздвигая траву руками, побежали к месту под обрывом, так как сами отпрыгнули несколько дальше, пока чуть ли не выскочили к озеру, поросшему камышом. Брат с сестрой вглядывались в озёрную немного мутноватую воду, но никого не видели. Вдруг в камышах что-то зашуршало и захлюпало, и из-за них появились два силуэта: один оранжево-бело-розовый, а другой сине-бело-небесный. Миновав камыш, силуэты подняли головы и убрали с лиц мокрые волосы, висевшие, как у призраков со страшных картинок в книгах про Диюй. Одежда прилипла к их телу, в волосах торчали веточки и травинки, а пропитанные водой одеяния больше походили на тряпки. Чэнлин с А-Сян облегченно выдохнули: с их старшими братом и сестрой всё было более-менее в порядке, если не считать, что они выглядели как два кошмара — хоть прямо сейчас людей пугать. Когда страх за близких окончательно сошёл, Гу Сян пришлось прикусить щёку изнутри, чтобы не засмеяться, а Чжан Чэнлин втянул в себя воздух по той же причине. Недовольные и злющие лица мокрых Вэнь Кэсина и Цю Ци Цин вызывали смех. Кто бы мог подумать, что наводящие на всю Долину Призраков страх Повелитель и Призрак Возмездия могут выглядеть столь…нелепо? Подойдя ближе и увидев неестественные выражения на лицах девушки и мальчика, мужчина и А-Цин вздохнули.

—Речных гулей когда-нибудь видели? — усмехнулась Цю Ци Цин, косясь на Вэнь Кэсина, с которого вода водопадом лилась. Гу Сян и Чжан Чэнлин, переглянувшись, отрицательно покачали головами.  — Теперь видели. — хмыкнула девушка и, задрав юбку до колен, вышла на землю.  — Чувствую себя мокрой курицей...

—Выглядишь, кстати, соответствующе. — прошипел Вэнь Кэсин, выходя следом и отжимая свои волосы.

Разжигать костры и сушить одежду у них сейчас попросту не было времени, но и хлюпать в мокрой обуви, куда уж там одежде, желания не было. К тому же, в чёртовом озере Вэнь Кэсин потерял ленту для волос, благо его нефритовая шпилька с плывущими облаками всё ещё была при нём. Достав её из-за пояса, мужчина кое-как забрал влажные волосы в высокий хвост, закрутил его и заколол шпилькой. Цю Ци Цин сняла с себя верхнее полупрозрачное пао, от коего остались одни ошмётки, и разорвала его на несколько частей: одной она подвязала волосы, а двумя другими обмотала ноги, с которых сняла свою мокрую обувь. Всяко лучше, чем босиком шагать. Чжан Чэнлин только было открыл рот, как Вэнь Кэсин резко повернулся к нему.

—Ни слова сейчас, А-Лин.

—Угу.  — кивнул мальчик и встал рядом с Гу Сян, плотно сомкнувшей губы.

Теперь они точно находились посреди долины, причём здесь даже было прекрасно видно голубое, но немного пасмурное сейчас небо. Вдалеке по вершинам гор плыл туман, и там же, среди гор, виднелась дорога, скорее всего, та самая объездная. И коли это была она, значит, где-то в той стороне находился настоящий вход в Павильон Лун Юань. Вопрос только: куда делись обитатели Павильона?

—Гэгэ, А-цзэ, — осторожно позвал мальчик, хлопая ресницами, но Вэнь Кэсин с Цю Ци Цин уже отошли к этому времени, поэтому спокойно посмотрели на младшего брата, и тот, выдохнув, улыбнулся. — У вас есть предположения, куда делись ученики и Наставники? Не похоже, что они пропали так уж давно. Просто… У меня нехорошее предчувствие.

—Мне кажется, что они не покидали гору, иначе их бы кто-нибудь заметил. От горы до деревни всего одна дорога, объездная и та по картам в неё упирается. — махнула Гу Сян рукой в сторону широкой тропы.

—Меня настораживает тот запах гнили, даже разлагающейся плоти и забродивших целебных трав, — поморщился Вэнь Кэсин. — Хотелось бы надеяться, что это не связано с пропажей адептов школы, но, думаю, надежды напрасны.

Вдалеке послышался шум падающих камней, похожий на обвал, а следом за ним раздался грохот, резко привлёкший внимание. Возможно, из-за эха, но звук довольно сильно походил на взрыв, наличие коего подтверждал и поднимавшийся к нему дым. Сам собой взрыв произойти не мог, значит, в той стороне могли быть люди. Забыв про незаконченный разговор, Вэнь Кэсин, Гу Сян, Цю Ци Цин и Чжан Чэнлин со всех ног побежали в сторону взрыва, пробегая повозки с мешками и стога сена. С приближением к месту взрыва, удача им впервые за сегодняшний день улыбнулась, во всяком случае, так они думали.

—Почтенный! — окрикнул Чэнлин высокого широкоплечего мужчину, стоявшего впереди под скалой, но тот даже ухом не повёл, просто продолжив стоять. — Почтенный! — повторил мальчик, но никакого внимания.

—Эй! Глухой что ли?! — ругнулась Гу Сян, оббегая человека, но второй раз за день замерла. Увидев шок на её лице, Вэнь Кэсин с А-Цин и Чэнлином тоже обошли как-то неестественно большого мужчину и широко раскрыли глаза. — Кукла..? — ахнула девушка.

Со скалы упал ещё один камень, а за ним и маленький камешек, приземлившейся расписанной красками кукле точнёхонько на соломенную, но, на самом деле, деревянную шляпу. Раздался непонятный щелчок, в этот же момент Вэнь Кэсин и Цю Ци Цин увидели на земле остатки ещё одной куклы. Не думая, они резко развернулись и прыгнули на Чжан Чэнлина и Гу Сян, валя их в траву и накрывая собой, и сделали это очень вовремя, потому что раздался ещё один, куда более громкий взрыв, вдобавок ещё и прямо за ними. Над головами пролетели осколки, а один и вовсе упал рядом с головой А-Сян. Увидевшая это краем глаза девушка сразу же крепче обняла старшую сестру, плотнее прижимаясь к ней. Когда дым от взрыва немного сошёл, Вэнь Кэсин приподнялся над распластанным по земле мальчиком и обернулся, Чэнлин выглянул из-за своего гэгэ, разглядывая остатки куклы.

—Теперь у меня очень много вопросов к этому Лун Цюэ..! — прошипела Цю Ци Цин, вставая с Гу Сян. Вэнь Кэсин поднялся с Чэнлина и помог ему встать.  — Молись, старый гад!

—А-Цин! — прикрикнул на девушку Вэнь Кэсин, закатывая глаза. И чему он только её учил?

—Вот уж «старым гадом» меня точно ещё не называли… — вдруг раздалось из-за их спин, заставив всех замолчать и уставиться на скалу, в которой они увидели щель, будто камень был не до конца придвинут ко входу. — Девонька, мальчик мой, вы ещё там? — вновь заговори хриплый мужской голос. — Уж не знаю, как вы здесь оказались, но уходите отсюда да как можно быстрее.

Разумеется, уходить просто так никто не собирался, не для этого они тут собой каждый куст обваляли. Подойдя ближе к скале, Вэнь Кэсин понял, что камень действительно закрывал вход в пещеру, но его можно было легко сдвинуть, что они и сделали вместе с Чэнлином без особого труда. Внутри пещеры стояла темень, однако, коли присмотреться, можно было увидеть некое голубовато-белое свечение. С каждым их шагом свечение становилось больше и ярче, пока не заполнило собой неглубокую да широкую пещеру, посреди которой находился пруд, над коим выступала круглая каменная платформа. Вода отражала поступавший в пещеру через дыру в потолке свет, а тот рассеивался от стен, что и создавало эффект свечения. На самой платформе, сгорбившись, сидел старик. Запутанные седые волосы падали ему на плечи, глаза и щёки впали, у лица был ужасный серый оттенок. Старик был одет в непонятные лохмотья и почти не шевелился, но куда более ужаснее было то, что удерживало его на месте. Через плечи Лун Цюэ были продеты металлические шипы, к коим крепились цепи, подобные шипами к платформе были прибиты и его ноги. Тяжёлые цепи тянулись к крепким стенам, натягиваясь так, чтобы человек вообще не мог сменить своего положения. К нему даже не было нужды подходить близко, чтобы почувствовать, насколько сильно была запутана его ци, шипы определённо повредили меридианы. Да и, судя по виду Лун Цюэ, он находился в подобном состоянии уже продолжительное время. Подняв голову, старик прищурился и тяжко вздохнул. Кажется, его совершенно не волновал их внешний вид.

—Говорил же я вам уходить…

В уме не укладывалось, что такого могло произойти в Павильоне Лун Юань, чтобы его Глава оказался не пойми в какой пещере закованным в цепи и шипы, а адепты просто поисчезали.

—Да что здесь, чёрт возьми, произошло?! — не выдержала Гу Сян, топая ногой. — В школе будто все вымерли, по долине гуляют взрывающиеся куклы, а Лун Цюэ тут чуть ли не живой палкой сидит!

У Вэнь Кэсина не нашлось ни сил, ни желания напоминать Гу Сян про её язык, всё равно не послушает. Вместо этого он подошёл к одной из цепей и положил на неё руку. Как он и думал, ци Лун Цюэ вытягивалась из него этими цепями, которые ею же и питались: обрубить цепи означало мгновенно убить старика его же собственной ци, которая за мгновенье хлынет в его перебитые ослабленные меридианы и разорвёт Лун Цюэ изнутри. Коль они хотели оставить его в живых, нужно было найти способ предотвратить обратный удар энергии и на некоторое время запечатать меридианы.

—Какая у тебя тёплая ци, мой мальчик… — улыбнулся Лун Цюэ, поворачивая голову к Вэнь Кэсину.  — Такая светлая и умиротворяющая. — вздохнул он, прикрывая глаза. Пусть цепи и высасывали его собственную энергию, они также позволяли ему ощущать энергию всех тех, кто к ним прикасался.  — И так похожа на ци Чжэнь Жуюя… Если присмотреться, ты и сам похож на него. — мужчина нахмурился, прищурившись и вглядываясь в глаза Вэнь Кэсина. — Кто ты, мальчик мой?

—Вы сами ответили на свой вопрос. — отвернулся Вэнь Кэсин, возвращаясь к своей семье.

—Сам..? — не понял Лун Цюэ, но внезапно лицо его озарилось догадкой, отчего приняло шокированный вид. — Неужели… Чжэнь Янь?

—Приветствую Главу Павильона Лун Юань. — сложив руки, поклонился Вэнь Кэсин, а за ним Чжан Чэнлин и А-Сян с А-Цин. — Это мои названные младшие сёстры, Цю Ци Цин и Гу Сян, а это названный младший брат, Вэнь Лин. — представил мужчина свою семью.

—Младшие?  — моргнул старик. — Это сколько же лет прошло… Вот будто вчера помню, как Жун Сюань шутил, что Чжэнь Жуюю и Гу Мяомяо скоро от тебя невест отгонять придётся, и тут ты… Совсем взрослый… А-Янь, как поживают твои родители? И что привело тебя в это ужасное место вместе с твоими спутниками? — Лун Цюэ посмотрел на Чжан Чэнлина, заметив, что лицо мальчика тоже отчего казалось ему смутно знакомым, потом на Гу Сян и на Цю Ци Цин.

—Прошло двадцать лет, а родители… Мертвы двадцать лет. — заставил себя произнести Вэнь Кэсин, наблюдая, как ещё сильнее бледнеет старик. — Их убили Призраки, пришедшие в наш дом за ключом от Лазурного Диска по наводке… Чжао Цзина.

Лун Цюэ застыл и какое-то время вообще не шевелился, не отводя взгляда от Вэнь Кэсина. Неожиданно старик прямо на глазах осунулся, ещё сильнее сгорбился, побледнел и словно бы постарел ещё лет на десять. Было видно, что услышанное не просто ударило его наотмашь, а воткнуло нож в сердце. В повисшей тишине эмоции и чувства Лун Цюэ буквально оседали на плечах других.

—Значит, и в тот раз это был он, — кивнул сам себе Лун Цюэ.  — Не зря Гу Мяомяо и Юэ Фэн его подозревали.  — вздохнул старик и поднял голову. раздался тяжёлый лязг цепей, ослабшей рукой мужчина попросил подойти ближе к нему.  — Что вы хотите узнать? — он видел по их глазам, что они пришли к нему за ответами на свои вопросы и не собирался ничего утаивать, а теперь так особенно.

—Дядя Лун, мы знаем истинные причины, почему Цзянху ополчился против Жун Сюаня, — Цю Ци Цин села перед мужчиной, рядом с Вэнь Кэсином, и решила переобуться в просохшую обувь. — Но вы сказали, что матушка дагэ и Юэ Фэн уже давно подозревали Чжао Цзина. Получается, Жун Сюаню помогли сойти с ума?

Все четверо переглянулись друг с другом. От Вэнь Кэсина они в общих чертах знали о событиях двадцатилетней давности, но мужчине и самому было далеко не всё известно, и полная картина без этого явно не складывалась. Одним из таких моментов как раз и было безумие Жун Сюаня.

—Отвечая на твой вопрос, девонька, да. Ему помогли сойти с ума, но, думаю, вам будет интересно узнать, с чего вообще всё началось. — Лун Цюэ вдруг закашлял, ибо отвык говорить так много и долго. Чжан Чэнлин с Гу Сян быстро оказались рядом и помогли ему выпрямиться, чтобы было легче вдохнуть, а Вэнь Кэсин и Цю Ци Цин осторожно проверили его пульс, сжимая губы при виде почти прозрачных и тонких рук. — Благодарю, — кивнул старик.  — Ещё до встречи с Жун Сюанем некоторые из нас знали друг друга, ибо в Цзянху хочешь ты того или нет, а будешь знаком с теми, чьи имена гремят. Так я был знаком с твоими родителями, А-Янь, Юэ Фэн и Цинь Хуайчжаном. В то время я был влюблён в одну девушку из Долины Целителей, и Гу Мяомяо с Юэ Фэн очень мне помогли, — впервые за весь их разговор улыбнулся мужчина. — В какой-то степени, благодаря им мы и поженились. Жун Сюань появился в Цзянху неожиданно и сразу привлёк всеобщее внимание. Бойкий, неугомонный, энергичный, горящий своими идеями, а главное непобедимый. Его талант к боевым искусствам сиял столь ярко, что некоторых и вовсе затмевал собой. Как ни странно, но первым с Жун Сюанем познакомился твой отец, мальчик мой, Чжэнь Жуюй.

Жун Сюань терпеть не мог несправедливость и когда кто-то излишне пользуется своими полномочиями, и вот однажды он заступился за одну девушку, когда к той начали приставать. Завязалась бойня, в которой он, разумеется, победил, но кто-то позвал городскую стражу, а иметь с ними дела Жун Сюань не любил и не хотел, поэтому просто сделал ноги. Когда он уже убежал за городские ворота, а стража погналась за ним и дальше, он случайно столкнулся с Чжэнь Жуюем, собиравшим недалеко от города травы, и стража решила, что они сообщники. Убегать им пришлось уже вдвоём. Когда они отвязались от погони, Жун Сюань извинился перед Чжэнь Жуюем, объяснив ситуацию, и предложил как-то ему помочь в знак извинений, но твой отец отказался, сказав, что не видит в этом ничего страшного, тем более Жун Сюань не имел дурных намерений. И вроде бы после этого их дороги должны были разойтись, но они снова столкнулись. Уж не знаю, из-за чего стража на него и в другом городе ополчилась, да только он опять уносил ноги и снова налетел на Чжэнь Жуюя. В общем, всё повторилось, как и в первый раз, за исключением того, что время оказалось уже поздним, и твой отец предложил Жун Сюаню переночевать в Долине Целителей, так как в город вернуться тот не мог. Вот так с Жун Сюаем познакомились Гу Мяомяо, что тогда носила тебя под сердцем, и Юэ Фэн, которая сразу приглянулась Жун Сюаню, да и он ей тоже. Он вообще быстро нашёл с ними общий язык.

С тех пор Жун Сюань и Чжэнь Жуюй стали очень часто видеться. Пусть в бою его никто и не мог победить, но зацепиться и пораниться о какую-то ветку, вдобавок совершенно этого не заметить, или поставить себе добротный синяк он умел, Чжэнь Жуюй постоянно его лечил да вытаскивал из всякого рода передряг. Глядя на них со стороны, трудно было подумать, что они друзья, эти двое, скорее, были братьями. Жун Сюань часто оставался в Долине Целителей: ухаживал за Юэ Фэн, помогал твоим родителям, А-Янь. В один такой раз с ним познакомились и мы с Цинь Хуайчжаном, который вызвался поддержать меня, когда я собрался делать предложение Юй Чжуй. Я отправился за Юй Чжуй в сад, а Цинь Хуайчжан пошёл искать Чжэнь Жуюя. И вот я уже собираюсь предложить Юй Чжуй стать моей женой, как в сад врывается Жун Сюань с широко раскрытыми глазами и перепуганным выражением лица. Он искал Юэ Фэн и Чжэнь Жуюя, а потом выдал: «Мяомяо… Ребёнок!». Поднялся настоящий переполох. Девушки побежали принимать роды, а нас четверых выставили за дверь. Жуюй очень переживал за жену и ребёнка, а мы, пока пытались его успокоить, и познакомились с Жун Сюанем. А потом родился ты, А-Янь… До сих пор помню, как твой отец аккуратно передал тебя в руки Жун Сюаня, Жун так боялся тебя уронить, что прижал к себе, а ты либо от усталости, либо от тепла почти сразу заснул. Жун Сюань и сам улыбался, аки ребёнок, повторяя: «Он заснул у меня на руках!». Многие люди поздравляли твоих родителей, ведь они немало кому помогли. Ну, а мы с тех пор стали общаться все вместе, и спустя некоторое время Жун Сюань и Юэ Фэн объявили о своих помолвке и свадьбе.

Когда тебе было уже два года, даже чуть больше, мы познакомились с братьями из Союза Пяти Озёр. Хуайчжан пригласил нас на праздник ста дней своего сына. По пути в Поместье Четырёх Сезонов я, Чжэнь Жуюй и Жун Сюань остановились ненадолго передохнуть в небольшом ресторанчике, но там сидели несколько адептов какой-то небольшой школы, которых Жун Сюань однажды победил. Узнав его, они решили отомстить. Стоит ли говорить, что мы снова были втянуты в разборки? Однако в тот раз отомстить хотели не только Жуну, но и Гао Чуну, который тоже был в той чайной и ещё до нашего прихода осадил ту компашку. В общем, так мы познакомились с Гао Чуном, по приглашению коего после празднования ста дней Цзюсяо прибыли в Юэ Ян, где Гао Чун представил нас Чжао Цзину, Лу Тайчуну, Чжан Юйсэню и Шэнь Шэню. Поразительно, мы были столь разными и непохожими, но Жун Сюань смог найти подход к каждому из нас в отдельности и ко всем вместе, объединил нас…

Уже в те дни в голове Жун Сюаня крутилась одна идея… Он считал, что все боевые искусства, изучаемые в разных школах, на самом деле, имеют один корень, что все они едины, а тайные техники школ это просто осколки одного большого искусства. Он умел находить схожие техники в разных школах, и чем дальше всё это шло, тем сильнее крепла его уверенность. Жун Сюань пылал идеей объединить секты, путём слияния их боевых искусств в одно первоначальное. Жун думал, что тогда в Цзянху настанет мир, ведь больше не будет враждующих школ, не будет распрей из-за того, кто сильнее, ибо единое боевое искусство всех объединит, сотрёт несуществующие различия и ненужные споры. Жун Сюань был уверен в своих словах, говорил так искренне и пылко, что в итоге заразил своей идеей и нас, хотя Чжэнь Жуюй и Цинь Хуайчжан не сказать, что поддерживали эти его устремления. Они несколько раз пытались его отговорить, но он их не слушал, однако и друзей терять не желал. Спорить с Жуном было бесполезно, поэтому Хуайчжан и Жуюй просто сдались.

Чтобы объединить искусства, Жун Сюаню были необходимы тайные техники школ. Надо сказать, что к тому времени у него уже была одна… Метод Шести Совершенств, освоенный его Учителем, Бессмертным с горы Чанмин Е Байи. Покинув гору, он прихватил её с собой. И так мы стали пробираться в школы и забирать их тайные техники, о чём те, само собой, молчали, дабы не опозориться ещё больше. Постепенно техник становилось всё больше и больше, поэтому понадобилось место, где их можно было бы хранить. И о таком месте нам поведал Цинь Хуайчжан, он же и принёс Лазурный Диск, ключ к нему и карты, сказав, что всё это отдал ему его друг за ненадобностью. Лазурный Диск оказался замком к древней сокровищнице какого-то давно вымершего то ли клана, то ли племени, которую мы превратили в Арсенал. Лазурный Диск был разделен мною на пять частей, которые были доверены Союзу Пяти Озёр, а ключ к Лазурному Диску Жун Сюань отдал своей жене, Юэ Фэн.

Некоторое время всё шло гладко, однако всё чаще и чаще мы стали замечать странные искры между братьями из Союза Пяти Озёр. Лу Тайчун всегда был не особо разговорчив, Чжан Юйсэнь не любил склоки и ссоры, а вот Гао Чун и особенно Шэнь Шэнь по молодости умели иногда перегнуть палку. На самом деле, довольно часто. Водилась за ними особенность несколько свысока смотреть на неравных им, но Жун как-то ловко пресекал подобное, правда, не всегда сам это замечал. Дело было в том, что Чжао Цзин от рождения являлся сыном слуги, но у него был некоторый потенциал, поэтому бывший Глава школы Озера Тай дал ему добро постигать боевое искусство. Незадолго до того, как Жун Сюань объявился в Цзянху, тогдашний Глава школы Озера Тай потерял своего сына. Не ведаю как, но Чжао Цзину в это же время удалось обратить на себя внимание Главы школы, и тот довольно быстро и сильно его возвысил, сделав своим учеником, потом своим старшим учеником, а потом он и вовсе стал его зятем, женившись на Ли Яо. Только вот, Гао Чун и Шэнь Шэнь могли, и причём довольно резко, напомнить Чжао Цзину о его происхождении или поразительном возвышении. Честно сказать, иногда и Жун Сюань мог ляпнуть нечто подобное, хотя Юэ Фэн, Чжэнь Жуюй и Гу Мяомяо сразу же его осаживали, поэтому он быстро избавился от этой привычки.

Вот так вот всё и продолжалось. Каждый день мы сражались в тренировочных поединках, точнее, сражались братья из Союза Пяти Озёр и Жун Сюань, ибо Чжэнь Жуюю и Цинь Хуайчжану подобное не было интересно, а я с младых лет не особо ладил с мечом, поэтому знал, что меня выбьют первым, и не лез. Помню, однажды твои родители привели тебя, тебе тогда было, наверное, около пяти. Жун Сюань как раз помогал Гао Чуну подняться после его поражения, когда увидел чету Чжэнь и тебя, А-Янь. Жун сразу такой довольный стал, подходит к тебе и говорит: «Это же наш малыш А-Янь. Таким большим вырос! Вот скоро твои родители невест гонять будут!» — а ты так на него посмотрел… А потом взял и отвернулся, обняв отца за шею. Жуна будто холодной водой окатили, такой хохот поднялся. Хуайчжан смеялся, что: «Смотри, Жун, тебя только что маленький ребёнок одолел!».  Хорошие были дни…

Но потом… Потом наступил то день. Жун Сюань предложил бой пять против одного, и братья из Союза Пяти Озёр согласились. Небольшие ранения во время боя всегда были обычным делом, поэтому никто не обратил внимание на царапину, оставленную Гао Чуном Жуну во время их сражения. Жун Сюань в тот раз снова победил, однако вдруг поплохел на наших глазах и потерял сознание. Юэ Фэн, Гу Мяомяо и Чжэнь Жуюй проверили его состояние, и вдруг выяснилось, что в ране от меча Гао Чуна был Яд Трёх Трупов. Клинок Гао Чуна оказался им смазан. Гао Чун всё отрицал, и мы были склонны ему верить, ведь каким бы резким он не являлся, он всегда с честью принимал поражение и никогда не опустился бы до подобной низости. Именно с этого момента между нами и начался разлад. Яд Трёх Трупов нанёс необратимые травмы Жун Сюаню, его меридианы и сердце… Тогда Юэ Фэн, чтобы спасти Жуна от верной смерти, отважилась украсть из Долины Целителей их тайное учение, Книгу Инь-Ян, о чём Глава Долины прознал и выгнал её из школы. В Книге Инь-Ян Юэ Фэн нашла способ спасти мужа, для этого требовалось пересадить ему сердце, но Чжэнь Жуюй сомневался в этом способе, и тогда я рассказал ему о Чёрном племени.

Как вы могли заметить, Павильон Лун Юань стоит на границе с Южными народами, поэтому до нас доходило много слухов о них, некоторое время мы даже с ними торговали. И вот среди этих слухов был один о неком Чёрном племени. Как они назывались на самом деле, никто не знает, Чёрным племенем их стали именовать из-за их одежд. Все в их племени носили только чёрное да серебряные украшения, а ещё скрывали лица за чёрными вуалями. Согласно слухам, все в том племени, без исключений, были шаманами, даже детей они чуть ли не с младенчества обучали этому искусству. Все Южные народы так или иначе связаны с ядами, но Чёрное племя отличалось. Поговаривали, что они не просто ведали о ядах и использовали их для лечения и убийств, они жили ядами и могли пить их словно воду, даже их музыкальные техники были наполнены ядом. Для таких, как они, обратить действие Яда Трёх Трупов было раз плюнуть, но проблема заключалась в том, что они постоянно кочевали с места на место, ибо считались отступниками в обществе Южных народов. Однако в то время их видели где-то рядом с Павильоном Лун Юань.

Чжэнь Жуюй ухватился за эту идею и, наказав Гу Мяомяо и Юэ Фэн поддерживать жизнь в теле Жун Сюаня, отправился в Чёрное племя, а вместе с ним и Цинь Хуайчжан, да только состояние Жун Сюаня резко ухудшилось, он был в шаге от смерти. Не зная, когда вернутся Жуюй и Хуайчжан, Юэ Фэн с Гу Мяомяо поймали Призрака с горы Цинъя и пересадили Жуну его сердце. Это вернуло его к жизни, но нарушило течение ци в меридианах. Примерно, в это время по Цзянху поползли слухи о слабости Жун Сюаня, что натолкнуло секты на мысли о том, чтобы вернуть свои техники, а может и забрать чужие. Поняв, к чему всё идёт, Юэ Фэн куда-то перепрятала ключ, и тут проблемы навалились одна за другой. Нарушение течения ци привело Жуна к безумству, в которое он стал впадать всё чаще, и во время одного из подобных приступов он убил собственную жену. Когда же Жун пришёл в себя и понял, что натворил, он столкнулся с Гу Мяомяо и побоялся, что может навредить ей и её сыну. Страх, что он может убить своих друзей и их сына, а также боль и осознание того, что он убил свою жену, окончательно лишили его здравомыслия, поэтому он сбежал в окрестности горы Цинъя, а вести о его безумстве разлетелись, как лесной пожар. Школы стали собираться в поход против него. Я отправился поторопить Хуайчжана и Жуюя, а Чжан Юйсэнь в это же время пытался воззвать к благоразумию остальных, разумеется, его не слушали. Тогда он заявил, что будет сражаться на стороне своего друга, что не бросит его, а это взбесило его отца, и тот переломал Юйсэню ноги, заперев в школе и не пустив к Цинъя.

Когда я прибыл в Чёрное племя, Хуайчжан и Жуюй нашли тех, кто мог спасти Жун Сюаня. Один из Шаманов с племянницей вызвались помочь. Не знаю, что это значит, но та девочка с самого рождения была выбрана, дабы стать одним из Шаманов Крови. Крошке было всего пять, а её кровь уже была, считай, чистым ядом, и её кровь была ингредиентом для отвара, который мог спасти Жун Сюаня. Я рассказал Жуюю и Хуайчжану о случившимся в Цзянху, тогда мы решили разделиться. Чжэнь Жуюй отправился к горе Цинъя, чтобы забрать Жуна в Долину Целителей, а мы с Цинь Хуайчжаном должны были привести туда Шамана с его племянницей, но Жуюй не успел… Он прибыл в самый разгар битвы, пытался её остановить, но всё было тщетно. Жун Сюань не хотел, чтобы его самого близкого друга — а поверь, А-Янь, все видели, что Жун считал твоего отца чуть ли не своим братом — обвинили в сговоре с ним. Поэтому, пока ещё не впал в очередной приступ, лишил Чжэнь Жуюя сознания и увёл сражение в противоположную от него сторону, после чего покончил с собой.

В Долине Целителей нам оказались очень не рады, потому что мы собирались помочь Жун Сюаню и потом что привели с собой людей из Чёрного племени, которых не жаловали в Долине Целителей, так как по слухам те умели с помощью музыки подчинять себе волю и сознание людей. Так что погнали нас оттуда взашей, тогда-то мы и узнали о смерти Жун Сюаня. Цинь Хуайчжан отправился за Чжэнь Жуюем, а я вернул Шамана с его племянницей обратно в их племя. Правда, перед уходом та крошка, а ей точно было не больше пяти, пожелала Главе Долины Целителей сгинуть вместе с его школой. Отвезя их обратно, мы с Юй Чжуй приняли непростое решение. Мы понимали, что никто из Цзянху сам не найдёт спрятанный Юэ Фэн ключ, и тогда взоры их обратятся на семью Чжэнь, ибо все знали, что те были лучшими друзьями Жун Сюаня. Вместе с Юй Чжуй мы пустили слух, что ключ хранится в Павильоне Лун Юань, после чего скрыли школу и больше не выходили на связь ни с кем из Цзянху, дабы школы искали нас, но не нашли.

Самое интересное, что Юэ Фэн и твоя матушка, А-Янь, почти сразу заподозрили Чжао Цзина, который незадолго до отравления как-то странно притих и постоянно что-то изучал. Вдобавок Гу Мяомяо и Юэ Фэн как-то раз застали его в Арсенале за чтением трактатов о ядах и их применении, но, увы, у них не было доказательств. Вот, что произошло тогда…  

Закончив свой рассказ, Лун Цюэ тяжело вздохнул и в глазах его появились слёзы. Гу Сян, поджав губы, поднесла к лицу старика свой рукав и вытерла сбежавшие по щекам капли. После услышанного даже ей стало жаль Лун Цюэ, и не только его… Девушка исподлобья посмотрела на сгорбившегося Чжан Чэнлина, что, не моргая, смотрел в пол перед собой, и на застывшего с широко раскрытыми глазами Вэнь Кэсина. Чжан Юйсэнь… Получалось, он не то что бы не желал или не хотел помочь своим друзьям, в том числе и чете Чжэнь, он просто физически не мог ничего сделать с переломанными ногами, да ещё и будучи запертым в собственной школе отцом.

Вэнь Кэсина захлестнули эмоции. Человек, которого он считал предателем своих родителей, оказался не предателем, а заложником непредвиденных обстоятельств. А тот, кто, как он думал, втянул его родителей в историю с Лазурным Диском и ключом, до самого конца пытался защитить его семью и его тоже. Нет, он не мог взять и вот так легко их простить, просто теперь Вэнь Кэсин понимал, что и сам был далеко не во всём прав. Ощутив робкое прикосновение к своим пальцам, мужчина поднял голову, заметив, что Чэнлин осторожно подполз к нему, но не поднимал глаз. Вэнь Кэсин переплёл их с мальчиком пальцы, крепко сжав его ладонь. После перенесённой в детстве лихорадки Чжан Чэнлин стал думать, что родители отказались от него, потом их образ начал меркнуть в его памяти, а ко всему этому Вэнь Кэсин ещё и вывалил на него своё отношение к его отцу. Мужчина несколько раз и намекал, и говорил младшему брату, что, коли тот захочет, они вернут его в школу Зеркального Озера, но мальчик из раза в раз упорно отказывался. Сначала он думал, что Чэнлин делает это из-за чувства вины, но этот ребёнок уверял их, что он просто больше не знает, как жить с родителями, в нормальной школе, а не в месте, где каждый пытается тебя убить и каждый день подобен хождению по надрезанному канату. Что он их почти не помнит, а однажды признался, что почти ничего к ним не чувствует, будто жизнь в Долине Призраков стёрла все его чувства и эмоции в отношении родителей. Чэнлин не знал, как реагировать при встрече с ними и сильного этого боялся, а ещё искренне не понимал: как его отец мог предать своих друзей и бросить их. Теперь же все они знали — Чжан Юйсэнь не предавал и не бросал чету Чжэнь, ибо переломанные ноги при всём желании не могли срастись и вернуться к нормальному состоянию за три месяца.

—А-Янь, — чуть успокоившись после длинного рассказа, позвал Лун Цюэ. — Прошу, прости меня… За всё. И, пожалуйста, поведай, что произошло. Как и за что Чжао Цзин убил твоих родителей, что произошло с тобой, что вообще, чёрт побери, произошло за эти двадцать лет?! Кха-кха-кха!

—Дедуль, успокойтесь! Если вы так будете себя вести, вам только хуже станет. — сурово произнесла Гу Сян и посмотрела на притихшую в уголке Цю Ци Цин в надежде, что та поддержит её. Сначала Гэ с Чэнлином, а теперь и её Цин-цзэ себя странно вести начала.

Вэнь Кэсин погладил большим пальцем кожу на руке Чэнлина и посмотрел на Цю Ци Цин: не нравилось ему, что это говорливое создание вдруг столь резко замолчала да ещё и в себя ушла. Не к добру это было. Однако вытягивать из неё что-либо сейчас не стоило, потому что девушка могла лишь ещё сильнее закрыться, как раковина, в себе. Да и ему нужно было привести мысли в порядок, и не только ему. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, мужчина открыл рот, но из него и звука не вылетело, но он заставил себя говорить, потому что Лун Цюэ им всё без утайки рассказал, поэтому и ему теперь не имело смысла молчать.

—После смерти Жун Сюаня, — начал Вэнь Кэсин, не отпуская руки младшего брата.   — Глава Долины Целителей выгнал моих родителей якобы за пособничество ему, но этому ублюдку показалось этого мало, поэтому он перерезал сухожилия отцу, из-за чего он больше не мог врачевать и совершенствоваться. Матушка несколько дней и ночей несла отца на своей спине… — голос мужчины сорвался, но он продолжил, давя в себе горькие слёзы. — Про нашу семью пошли грязные слухи, весь Цзянху отвернулся от нас, только Цинь Хуайчжан остался на стороне родителей. Отец отказался от фамилии Чжэнь, и вернул себе свою фамилию, Вэнь. Цинь Хуайчжан помог найти нам дом в тихом месте, но потом к нам пришёл Чжао Цзин и потребовал отдать ему ключ от Арсенала. Матушка выгнала его, и тогда он натравил на нас Призраков, которые убили отца и мать. Меня спасла и забрала Ло Фумэн, ставшая Трагикомичным Призраком. Через некоторое время в Долину попала А-Цин, сбежавшая от работорговцев. А-Сян и А-Лин были притащены в Долину для экспериментов бывшего Владыки, учеником которого я стал. С самого первого дня в Долине я поклялся отомстить… Ради этого я убил бывшего Хозяина Долины и сам стал Повелителем Долины Призраков, ради этого я взял имя Вэнь Кэсин, ради этого пришёл сюда! — выкрикнул Вэнь Кэсин, всё же теряя контроль над эмоциями и опуская голову.

Чжан Чэнлин подполз под руку Вэнь Кэсина и обнял его. Мужчина сжал одежду на боку мальчика, чтобы ненароком не причинить ему боль, и почувствовал нежные руки А-Цин, обнявшие его за плечи, тепло прижавшейся с другого бока А-Сян. Он не хотел срываться, не хотел терять контроль, особенно при других, но больше не мог терпеть. У Лун Цюэ разрывалось сердце при виде этой маленькой семьи, вынужденной выживать в самом ужаснейшем месте. Ему хотелось собственными руками задушить Чжао Цзина, но он был закован в эти цепи, вытягивающие его ци, и не мог покинуть пещеру.

—Дядя Лун Цюэ, вы сказали, что вместе со своей женой скрыли школу, но как вы оказались здесь в таком состоянии и куда подевались обитатели Павильона Лун Юань?  — задала Цю Ци Цин вопрос, мучавший всех, когда их эмоции немного успокоились.  — Ещё и те взрывающиеся куклы… Знаете, сердце всё же должно стучать в груди, а не в другом месте.

—А-Цин! Я вырву твой язык..! — прошипел Вэнь Кэсин, краем глаза замечая, согласно с А-Цин кивавших Гу Сян и Чжан Чэнлина, прекративших своё дело под его взглядом.

Лун Цюэ мягко улыбнулся: эти брат с сестрой немного, совсем чуть-чуть, напоминали ему Чжэнь Жуюя и Жун Сюаня. Однако настроение его быстро сменилось, когда он вернулся к заданному вопросу.

—Это, — кивнул он на цепи. — Дело рук моего собственного сына… — на лице Лун Цюэ отразились боль, злость, раскаяние и презрение, причём всё это столь сильно смешалось, что стало почти неотделимо друг от друга. — Исчезновение учеников и Учителей тоже.

Вдруг Гу Сян и Чжан Чэнлин резко обернулись ко входу, положив руки на свои оружия. Вэнь Кэсин переглянулся с Цю Ци Цин: они снова слышали тот странный запах гнили и лечебных трав, а также необъяснимое сжеванное рычание. Кажется, к пещере приближалось то же, за чем они гонялись по школе. Им до последнего не хотелось верить в свои догадки, но, судя по всему, живых людей они здесь уже не найдут. Вэнь Кэсин нахмурился, запах определенно стал сильнее, но Цю Ци Цин продолжала прислушиваться, будто источник звука ещё был далеко, из чего вытекал лишь один вывод — этих существ стало больше, поэтому и запах усилился. Их поведение привлекло внимание тяжело вздохнувшего Лун Цюэ, который, видимо, был в курсе, что за мерзость разгуливает по его школе. Однако чем бы это не было, им оно точно не понравится.

—Два… Нет… Три десятка. Я слышу шаги около тридцати пар ног. — вскочила А-Цин на ноги. — Они тяжёлые. Шаркают. Чем-то шуршат. Рычат так, будто что-то мешает.

—Вам надо уходить, пока эти твари не добрались до сюда. Меня он приказал им не трогать, но вы — дело иное. — серьёзно произнёс Лун Цюэ.

—Дедушка, вы знаете, что это такое? — указал Чэнлин в сторону выхода из пещеры, крепче сжимая в другой руке верёвку шэнбяо, готовый сорвать её в любой момент.

—Отравленные. — выплюнул Лун Цюэ, скривившись.  — Он создал их после того, как связался со Скорпионами. Ради этой гадости… Он, по сути, убил всю школу. Поэтому уходите отсюда поживее, у него этой дряни целая армия.

—Боюсь, уже не сможем. Фу, мерзость! — скривилась выглянувшая из пещеры Гу Сян. Её всю передёрнуло при виде, в буквальном смысле, ходячих разлагающихся трупов, с которых лохмотьями свисали бинты и остатки одежды с запёкшейся кровью. От их серой кожи, растрёпанных волос и заплывших глаз бросало в дрожь. Девушке как-то не хотелось их считать, но, на первый взгляд, их действительно было около тридцати, как и сказала её старшая сестра, а самое главное — они точно направлялись к пещере, будто знали о присутствии в ней чужаков.

Вэнь Кэсин, Цю Ци Цин и Чжан Чэнлин тоже выглянули, когда неожиданно запахов и звуков стало резко больше: с другой стороны к пещере тоже подходили Отравленные. Что ж, теперь они точно оказались в ловушке. Догадавшись о положении дел, Лун Цюэ привлёк к себе внимание, сказав, что в этой пещере есть тайный ход, который выведет их к школьным вратам в долине, и кивком головы указал на узкую, но в то же время достаточно широкую, чтобы пролезть за раз одному человеку, щель.

—Дедушка, а как же вы? — изумился Чэнлин. — Вы умрёте, если останетесь здесь.

—А куда мне идти? Моя жена много лет мертва, сын стал безумцем и заточил здесь, превратил людей в Отравленных, школа больше не существует. Я даже не могу поднять руку, чтобы ударить Чжао Цзина за все его..!

—А если бы у вас был шанс..? — неожиданно спросил Вэнь Кэсин, стоя спиной к мужчине.

—Я бы сделал всё, чтобы очистить имена своих друзей. — выдохнул Лун Цюэ, сожалея, что не сможет сделать этого.

Резко развернувшись, Вэнь Кэсин в несколько шагов оказался около массивных цепей, прикладывая к ним руку. Цепи были выполнены из не совсем простого материала, поэтому уничтожить их одним веером он не мог, а меч он оставил в повозке. Но был другой способ разбить их.

—А-Цин, смоешь на время заблокировать меридианы и… Одолжить мне свои струны?

—Без проблем. — кивнула девушка, подходя к Лун Цюэ. — Сейчас просто поверьте нам, дедушка. Пожалуйста.

Сказав это, девушка сложила вместе пальцы и нанесла несколько точных ударов по аккупунктурным точкам Лун Цюэ, блокируя их. Убедившись, что ци временно перестала циркулировать, но находилась в теле старика, она достала из-за пояса два деревянных гребня с вырезанными на них амарантами и начала ловко проводить ими по своим наручам, из-под которых одна за другой стали появляться практически прозрачные струны. Посчитав, что набранного количества должно хватить, А-Цин кивнула Вэнь Кэсину и начала перекидывать струны с помощью гребней, контролируя те отточенными движениями. Когда струны опоясовали собой каждую цепь, Цю Ци Цин почувствовала через них остатки ци Лун Цюэ, собравшиеся в местах соприкосновения струн и цепей. Именно туда и собирался бить Вэнь Кэсин, доставший свой веер, который, благо, не сломался и даже успел высохнуть. Но, посмотрев ещё раз на цепи, мужчина передумал и убрал веер, вместо него достав небольшой кинжал, который всегда носил при себе. Крепко сжав кинжал и пустив в него свою ци, Вэнь Кэсин со всей силы ударил по цепи в месте наибольшего скопления струн, потом по второй, затем по третьей, на четвёртой, последней, цепи пошедший трещинами клинок разлетелся на мелкие части, вынудив Вэнь Кэсина прикрыть лицо рукавом, чтобы не пораниться. Огромные массивные цепи с грохотом упали в пруд, подняв множество брызг. Лишённый возможности двигаться и говорить из-за заблокированных точек, Лун Цюэ только смог прикрыть глаза. Он не чувствовал потоков ци, но даже просто вид и звук рухнувших цепей приносили ему успокоение и чувство свободы. Открыв глаза, мужчина увидел подбежавшего к нему Чжэнь Яня и вдруг ощутил, как по его меридианам хлынула чистая нежная тёплая ци, он снова мог чувствовать энергию, значит Цю Ци Цин сняла блоки. Железные шипы в его плечах и ногах по-прежнему мешали двигаться, но цепи больше не вытягивали его энергию, больше не давили огромной тяжестью, а ци Чжэнь Яня словно бы говорила: «Всё будет хорошо». Ощущая, как она ловко несётся по его телу, находя повреждённые участки меридианов и обволакивая их, создавая подобие крепкой перевязки, попутно возвращая ему силы, Лун Цюэ слабо кивнул сам себе.

«Мямяо, Жуюй, у вас вырос прекрасный сын и невероятно талантливый целитель, которым вы можете гордиться. Прости, Жуюй, но, кажется, его понимание и чувствование ци намного глубже твоего. Старые Мастера уходят, но на их месте загораются куда более яркие звёзды…» — подумал Лун Цюэ, впервые за долгое время делая глубокий вдох полной грудью.

—Гэгэ, А-цзэ, поторопитесь..! — поморщился Чэнлин, продолжая наблюдать за приближающимися Отравленными.

—Им даже убивать никого не надо, все и так от их вони подохнут! — выругалась Гу Сян, прикрывая нос рукой. Настолько мерзкой вони она даже в Долине Призраков никогда не ощущала.

Вэнь Кэсин и Цю Ци Цин одновременно убрали руки от Лун Цюэ. По лицу девушки скатилась капля пота: прежде ей ещё никогда не приходилось убирать блоки с одной точки за раз, постепенно пропуская ци своего старшего брата вперёд, а ци того, к слову, была сильнее её, к тому же они ещё и противоположны были.

Лун Цюэ выглядел лучше, чем прежде. Не намного, но результат был на лицо, и мужчина с девушкой были уверены, что станет ещё лучше, когда они вытащат из его плеч и голеней шипы. Правда, заняться этим лучше после того, как они покинут Павильон Лун Юань, тогда же они у него ещё и спросят: какого гуя его сын связался со Скорпионами. Пройти через проход в скале с Лун Цюэ у них не получилось бы, так как тот пока не мог двигаться самостоятельно, а иначе в ту щель было не пролезть, так что выход оставался один — пробиваться сквозь Отравленных. Цю Ци Цин помогла Вэнь Кэсину усадить Лун Цюэ на спине, и они подошли к выходу из пещеры, который уже начали обступать Отравленные. Девушка сняла с пояса кнут, который успела выловить в озере после падения, и встала между Гу Сян и Чжан Чэнлином. Быстро прорваться у них была только одна возможность. Вновь достав веер и раскрыв его, Вэнь Кэсин ещё сильнее наклонился вперёд, перенося вес Лун Цюэ на своей спине и освобождая одну руку. Из такой позы он не мог использовать веер по большой амплитуде, но его силы всё равно должно было хватить. Высчитав время, мужчина отправил веер в полёт и сразу же побежал, Чэнлин, А-Сян и А-Цин бежали по бокам.

Раздался визг — два кнута взвились в воздухе, ударяя Отравленных по глазам и отбрасывая их в стороны. Солнечный свет отразился от мелькнувшего дротика. Чжан Чэнлин всего одним поворотом запястья изменил траекторию движения клинка, заставив тот вонзиться точно между глаз Отравленного, насквозь пробивая ему голову. Дернув верёвку на себя, он вернул шэнбяо к себе, уворачиваясь от когтистой руки. Намотав веревку на руку и схватив клинок, мальчик ногой очертил вокруг себя круг, поднимая пыль и мелкие камни, дабы на пару мгновений скрыть себя от нападавших. Резко скинув верёвку с руки, он ловко накинул её на плечо и раскрутил, после чего, прогнувшись в пояснице, пустил дротик по кругу у себя над головой. Острый клинок пронёсся мимо Отравленных, разрезая их глаза и лишая обзора, чем и воспользовался мальчик, пригнувшись и проскочив мимо них, пока те рвали на части друг друга. Неожиданно прямо перед ним появился ещё один Отравленный, вынудив Чжан Чэнлина сбросить скорость. Прищурившись, Чэнлин резко развернулся вокруг своей оси, возвращая дротик, и раскрутился обратно, мимолётным пинком отправляя оружие под углом точно меж глаз противнику, избавившись от коего, мальчик подбежал к Гу Сян и продолжил путь рядом с ней.

Взмахнув кнутом, Гу Сян обмотала тот вокруг шеи одного Отравленного и отбросила того в толпу, не беспокоясь за собственную спину, пока за ней находился Чжан Чэнлин, схвативший свой клинок и просто рассёкший горло другому, по сути, живому мертвецу. Пнув того, что подобрался к ней слишком близко, девушка достала из-за пояса кинжал и швырнула его прямо ему в голову, продолжая свой путь вперёд. Пробежав мимо убитого, она достала свой кинжал и крепко его сжала, рассекая лицо ещё одного Отравленного, и наклонила голову в сторону, чтобы пропустить веер Вэнь Кэсина. Сколько бы Гу Сян не резала и не швыряла этих мерзких гадов, им всё было ни по чём, они лезли и лезли, чем сильно её бесили. Быстро окинув их взглядом, девушка убрала кнут обратно на пояс и присела в низкую стойку. Если нельзя избавиться, можно лишить их возможности двигаться. Крутанув кинжал в пальцах и ухмыльнувшись, А-Сян переглянулась с также ухмыльнувшимся Чэнлином и понеслась вместе с ним между Отравленными, перерезая им сухожилия на руках и ногах. Теряя возможность ходить, те падали на землю, пытаясь ползти, но в итоге они натыкались друг на друга и грызли себя же. Фиолетовые одежды Гу Сян, словно призрачные лотосы, мелькали то тут, то там. Один из упавших Отравленных умудрился вцепиться в её юбку и оторвать от той кусок, за что получил пинок в челюсть от девушки — раздался хруст костей, а следом и ещё один, точнее череда хрустов и пения струн.

Как и Гу Сян, Цю Ци Цин отказалась от использования кнута, вместо него достав два своих гребня. Заметив веер Вэнь Кэсина, она перекинула через него один гребень, победоносно улыбаясь. Со стороны могло показаться, что в движениях Цю Ци Цин не было никакого смысла: она просто передвигалась между отравленными, не позволяя им себя задеть. Но в какой-то момент девушка оказалась прямо за их спинами. Взгляд лисьих глаз на мгновение мелькнул между зубчиков гребня, а в следующий миг больше десятка Отравленных упали наземь. У некоторых были отрезаны рука или обе, у кого-то слетела голова, третьи лишились ног, а окрасившиеся в алый струны сразу же стали прекрасно видны. Вэнь Кэсин оглядел упавших Отравленных, но на миг появившаяся на губах улыбка сразу слетела с них. Мужчина поднял холодный взгляд на небольшой выступ, около которого они сейчас находились.

С выступа, сидя в деревянной коляске на колёсах, на них смотрел ребёнок лет девяти или десяти. На его лбу был странный знак, серая кожа явно не знала солнечного света, дорогие бежево-коричневые одежды и гуань с яшмой указывали на определенно не простое происхождение. В отнюдь не детских глазах стояли злоба, презрение и надменность. Вэнь Кэсин коротко переглянулся с Цю Ци Цин: поза, в которой этот ребёнок сидел в коляске, была какой-то неестественной, словно нижняя часть его тела одеревенела. Нет, он действительно не мог шевелить нижними конечностями, а контроль верхних точно был затруднён, ибо пропорции рук и головы несколько не соответствовали пропорциям туловища. Услышав тяжкий вздох Лун Цюэ, Вэнь Кэсин сразу понял, кем был этот ребёнок, и начал догадываться, почему тот так выглядит. В голове мужчины начала складываться картинка. Этот мелкий без сомнений являлся сыном Лун Цюэ, заточившим собственного отца. Но, судя по его виду, этого «сынишку» с малых лет одолела болезнь, при которой рост человека после достижения определенного возраста прекращается, зачастую это период от пяти до, как раз, лет десяти-одиннадцати. В некоторых случаях у ребенка прекращает расти туловище, а вот конечности и голова ещё некоторое время могут увеличиваться, из-за чего создаётся сильная диспропорция в теле, в результате чего то просто больше не может справляться с нагрузкой, лишая своего хозяина возможности самостоятельно ходить, а порой и даже сидеть без опоры или вообще хоть как-то двигаться. Вылечить подобное, к сожалению, было невозможно. Даже великие Мастера целительского искусства могли только немного облегчить боль или частично вернуть подвижность той или иной конечности, зачастую рук.

—Так-так-так… Кажется, в нашем доме завились крысы.  — проговорил он своим гнусавым голоском, с отвращением глядя на Лун Цюэ и Вэнь Кэсина. — Мнимо благородные крысы. Ну, как тебе возможность шевелить своими дрянными конечностями после долгих лет?

—Дедуль, этот сопляк и есть твой сыночек? — вскинула брови Гу Сян.

—Закрой рот, девка. — выплюнул «ребёнок». — Иначе я скормлю твой язык, посмевший назвать этого урода моим отцом, своим питомцам!

—Перестань вонять своим мерзким ртом..! — прошипела Цю Ци Цин. — Посмела назвать отцом? Такое отродье, как ты, не имеет права зваться чьим-то сыном. Заковать собственного отца в цепи и вогнать в него шипы? Обратить собственных братьев и Наставников в эту дрянь?!

—Да много ты знаешь, сука! — взвизгнул Лун Сяо. — Я просто дал ему почувствовать себя так же, как чувствую себя я! Сколько раз я просил, умолял его вылечить меня, но он и пальца об палец не ударил! Дал мне эту коляску и закрылся в своём кабинете, совершенно плюя на мои мольбы! Умершая жена и школа всегда были для него важнее собственного сына! Братья? Наставники? Они все смотрели на меня свысока и получили свою расплату! Даже в глазах матери было лишь сожаление, но не больше! Я дал им то, что они заслужили!

Лун Цюэ тяжело вздохнул и прикрыл глаза, качая головой. Вэнь Кэсину надоело слушать этот бред. Он не особо разбирался в механизмах, но даже ему было видно, сколько сил и труда было вложено в эту коляску, устроенную так, чтобы человеку было удобно в ней сидеть, чтобы она была легка в управлении, чтобы позволяла хотя бы немного шевелиться, чтобы могла почти везде проехать. Мужчина не знал семейных перипетий Лун Цюэ с женой и их сыном, но, если бы Лун Цюэ действительно не любил своего сына, он никогда не создал бы эту коляску и тех взрывающихся кукол тоже. У Вэнь Кэсина не было сомнений, что они являлись делом рук Лун Цюэ, потому что лица и пропорции их тел сильно напоминали ему горланящего сумасшедшего идиота. Наверняка эти куклы создавались для того, чтобы одно неблагодарное отродье не чувствовало себя одиноким, чтобы видело, что есть похожие на него, хоть и куклы, чтобы чувствовало себя нормальным.

—Да заткнись ты уже..! — выплюнул Вэнь Кэсин. — Твою болезнь не то что отец или целитель, сама бы Гуаньинь не вылечила. Никому не под силу изменить природу, однако именно благодаря своему отцу ты сейчас можешь передвигаться в этой коляске, да вообще двигаться. Посмотрел бы я, как ты барахтался бы без неё! И у тебя ещё поворачивается язык называть мать женщиной? Говоришь, братья и Наставники смотрели на тебя свысока? А ты пытался с ними говорить? Пытался увидеть хоть что-то дальше своего носа? Конечно же, нет, иначе заметил бы всех тех кукол, таких же, как и ты. Заметил бы все усилия, потраченные твоим отцом на создание этой коляски для такой неблагодарной швали.

—Закрой свой рот! Ты ничего не знаешь! Ничего! — заверещал Лун Сяо и выставил вперёд колокольчик, который до этого момента крепко сжимал. — Такие крысы, как вы, никогда не поймут страдания таких, как я! Вы только на корм моим малышам и годитесь! Ну, же, детки мои, пообедайте!

Истерически рассмеявшись, Лун Сяо со всей силы затряс колокольчиком, чей звук немного отличался от звука обычного колокольчика. Образовавшуюся всего на какое-то хрупкое мгновенье тишину разорвал звук, похожий на рычание, смешанное со стонами. Оглянувшись, Вэнь Кэсин, Цю Ци Цин, Чжан Чэнлин, Гу Сян и Лун Цюэ увидели целое полчище Отравленных, стремительно приближавшихся со всех сторон. Они выползали, казалось, из каждой щели, бежали по всем тропам. С таким количеством им при великом желании было не справиться своими силами, и уйти они тоже не могли: с трёх сторон их окружали Отравленные, а с четвёртой находилась скала, на вершине коей смеялся Лун Сяо, собравшийся отъехать назад и наблюдать.

Цю Ци Цин поджала губы: ей очень не хотелось прибегать к этой технике, особенно перед Лун Цюэ, но иначе им было уже просто не убраться отсюда. Коли её догадки верны, и Отравленными управляют с помощью звука, она могла попытаться обратить их против себя же. Сжав правую руку у локтевого сгиба, А-Цин кинула один гребень так, чтобы он облетел кусок скалы у её подножия и натянул струны. Прикрепив вернувшийся гребень к поясу, девушка чуть отвела бедра в сторону, ещё сильнее натягивая струны, дабы их натяжение сравнилось с натяжением на гуцине. Она запомнила все тона, звучавшие в звоне колокольчика. Пусть и казалось, что тот буквально просто надрывался в несвязных звукам, на самом деле, там была заложена своя система звуков. Если данная связка отдавала приказ к нападению на конкретную цель, ей нужно было изменить связку так, чтобы приказ указывал им убивать друг друга. Подобрать подходящую последовательность оказалось непростой задачей, поэтому А-Цин решила действовать иначе. Коли не можешь изменить приказ, просто завладей одурманенным сознанием и дай новый.

Длинные тонкие пальчики вспорхнули по струнам, извлекая из тех звуки, плавно и верно сливающиеся в единую мелодию, напоминавшую свист ветра и падение капель воды, скрежет метала и треск дерева в костре. Дерево весны порождает жар огня лета, который обращается межсезоньем земли, перетекающей в осень метала, заканчивающийся водой зимы. И цикл начинается заново. Мелодия медленно проникала в головы Отравленных, подчиняя их желаниям Цю Ци Цин. Поняв, что его «подопечные» выходят из-под контроля, Лун Сяо закричал и ещё пуще зазвонил в колокольчик, да только было уже поздно. На дне тёмных глаз девушки мелькнул невыразимый яд и в тот же миг, мелодия заиграла в обратной последовательности, ускоряясь под мелькавшими по струнам пальцами: зима обратилась против осени, осень пошла против межсезонье, межсезонье нахлынуло на лето, а то на весну. Цикл был разрушен, пустившись в обратный ход, а Отравленные вдруг кинулись друг на друга, разрывая своих собратьев на куски.

Перепугавшись, мелкий ублюдок попытался развернуть коляску и убежать, но дротик шэнбяо настиг его быстрее. Воспользовавшись тем, что внимание Лун Сяо было отвлечено, Чжан Чэнлин взобрался на скалу и выпустил дротик точно в колесо коляски. Лишившись опоры, та упала на землю, а из неё вывалился и сам «ребёнок», закрутившись и забарахтавшись на месте. К Чэнлину на скале присоединилась Гу Сян, схватившая этого тварёныша за грудки и встряхнувшая его так, что у того чуть голова не отлетела.

—Говори, ублюдок, как ты связан с Ядовитыми Скорпионами?!  — но в ответ на вопрос А-Сян тот только неудержимо хохотал.

Запрыгнувший на скалу Вэнь Кэсин опустил Лун Цюэ на землю, когда к ним присоединилась убежавшая от Отравленных Цю Ци Цин, и забрал из рук Гу Сян Лун Сяо.

—Ничего не отвечу! Не скажу! Ха-ха-ха! — продолжал глумиться Лун Сяо.

—Оставьте его, А-Янь, девонька. — кашлянул Лун Цюэ. — Я вам расскажу это, ибо этот… Этот частенько заглядывал ко мне, дабы поиздеваться и рассказать, какую он очередную мерзость сделал благодаря Князю Скорпионов.

—Хм! — ухмыльнулся Вэнь Кэсин. — Коль так, в нём больше нет нужды. — сказав это, мужчина в мгновенье ока оказался рядом с краем уступа и швырнул Лун Сяо в самую гущу рвущих и жрущих друг друга Отравленных. — Ты считал эту грязь своими детьми и малышами, вот и подохни вместе с ними.

Увидев, как его сын летит на верную смерть, Лун Цюэ дёрнулся в его сторону, глаза старика увлажнились, и он опустил голову, пряча лицо за упавшими волосами. Каким бы ужасным человеком не был Лун Сяо, он всё ещё был единственным сыном Лун Цюэ, к коему тот, даже если не хотел, испытывал отцовские чувства. Наверняка где-то в самых глубоких и отдалённых уголках старческого сердца всё ещё теплилась на почти потухших углях отеческая любовь.

—Дедушка Лун, — позвал Чэнлин, присаживаясь перед стариком. — Нам надо уходить…

—Да, конечно… — кивнул Лун Цюэ и посмотрел на Цю Ци Цин. Увиденное, как он сам себе честно признавался, шокировало мужчину. Техника струн и мелодия, проникающая в сознание даже чуть ли не самых настоящих монстров… Отчего-то это казалось ему знакомым, как и взгляд А-Цин, коем она наградила его сына, когда Вэнь Кэсин скинул того к Отравленным. Подобный взгляд он видел лишь однажды, у одной маленькой девочки. Решив, что сам себя накручивает, Лун Цюэ тряхнул головой.  — У вас хорошая семья… — и его совершенно не смущало, что все они являлись Призраками, а Чжэнь Янь и вовсе был Повелителем Долины Призраков. Теперь у них было достаточно времени, дабы поговорить, но сначала им предстояло покинуть Павильон Лун Юань.

***

Они были в пути уже несколько дней, останавливаясь лишь на ночлег, и то, пока была возможность, двигались даже ночью. Согласно картам, нынешним ходом к мосту, ведущему к Павильону Лун Юань, что расположился на вершине горы, они должны были прибыть дней через шесть-семь. Впереди располагался небольшой торговый город, за ним несколько деревень, а дальше с одной стороны граница Южных народов, а с другой Павильон Лун Юань. Их запасы уже подходили к своему концу, поэтому Чжоу Цзышу планировал не надолго заехать в город, заодно они с Хань Ином могли расспросить местных о Павильоне Лун Юань, ведь когда-то тот всю округу разными механизмами снабжал.

Вытерев стёкший по подбородку пот —  всё же чем дальше они продвигались на юг, тем жарче становилось — Лорд Чжоу взглянул на задумчивого Хань Ина, вспоминая слова того, сказанные несколько дней назад. Как недавно выяснилось, с продвижением на юг увеличивалось не только количество стекаемого по ним пота, но и слухов. Конкретнее, количество слухов о невероятном целителе в светлых одеждах с мечом и корзиной за спиной, часто скрывающим своё лицо за полупрозрачной вуалью вэймао. В какой город не загляни, через какую деревню не проедь, хоть один человек да упомянет его в разговоре. И все, как один, поют хвалебные песни ему. Где-то он спас тяжело болеющего ребёнка, где-то помог мужчине, рассёкшем себе ногу, где-то вылечил спину старушке, из-за болей в которой она уже давно не ходила, где-то девушку от непонятного недуга исцелил. Кто-то и вовсе прозвал его Божественным Целителем.

Первое время Чжоу Цзышу не очень обращал внимания на эти слухи. Кто знает, возможно, в Цзянху действительно появился талантливый целитель, который по слухам ещё и денег с простого люда никогда не брал за лечение. Коли всё было так, оставалось только порадоваться, что в Цзянху ещё остались подобные Мастера. Но потом мужчин обратил внимание, что в слухах таинственный целитель скрывал своё лицо. В принципе, это было его дело: может быть, он творил добро, но не желал, чтобы его как-то превозносили, да только заметил эту особенность в слухах и Хань Ин. Последнее время Чжоу Цзышу был очень насторожен, ибо они уже несколько раз видели в Южных землях Ядовитых Скорпионов, и это было не то что бы странно, но подозрительно. В этих краях не так уж много находилось школ, люди занимались либо земледелием, либо в горах, где земледелие практически невозможно, выращивали чай и фрукты, делали ткани, а потом всё это продавали. А торговые люди не особо любили иметь дела с наёмниками по типу Ядовитых Скорпионов. И тут Хань Ин, в очередной раз увидев группу замаскированных Скорпионов, сказал кое-что странное…

«Глава, я могу ошибаться, но у меня такое чувство, словно мы идём по пятам этом таинственного целителя. Мы проехали много селений и почти везде слышали о том целителе, но слухов о нём резко стало больше с тех пор, как мы выехали на прямую тропу к Павильону Лун Юань. Я понимаю, что это маловероятно, но… Можем ли мы иметь одну дорогу? Слишком уж неожиданно объявился этот целитель, даже люди обратили на это внимание»,  — нахмурился молодой человек, посматривая в сторону возвращавшихся с реки рыбаков, одного из коих тоже спас тот целитель.

И с тех пор бывший Глава Окна Небес никак не мог выбросить из головы эти слова. Сидя ночью у костра, он всматривался в карту, угольком отмечая места, в которых они слышали о целителе в светлых одеждах. Опять же, согласно слухам, в первый раз его видели вблизи исчезнувшей Долины Целителей, оттуда он немного прошел в сторону земель Союза Пяти Озёр, а потом резко отправился на Юг. Сначала он как будто просто шёл по попадавшимся ему городам и сёлам, но при этом постепенно приближался к главной дороге, вёдшей к школе Лун Цюэ, а ступив на неё, ни разу не сошёл. Вспомнив все отложившиеся в голове слухи, Чжоу Цзышу вдруг понял, что Хань Ин был прав —  они взаправду шли по пятам этого человека, отставая от него дня на три-четыре. В груди мужчины поселилось странное предчувствие. Оно не было хорошим или плохим, но вот цепким — да.

Мог ли тот целитель тоже идти к Лун Цюэ? Но зачем? Кто он вообще такой? Откуда появился? И почему именно от Долины Целителей начал свой путь? Вопросов в голове Лорда Чжоу крутилось столь много, что топот копыт за их с Хань Ином спинами оказался для него слегка неожиданным. Да ещё и такой быстрый топот, вдобавок продолжавший нарастать. Видимо, кто-то очень сильно спешил. Неожиданно раздались два звонких женских голоса, подгоняющих лошадей: «Ча! Ча!». Лорд Чжоу и Хань Ин переглянулись: наездники определенно собирались их обогнать, но сделать это на дороге, рассчитанной, самое многое, на трёх лошадей, было трудновато. Возможно, но крайне трудно. Хань Ин не выдержал и обернулся, но почти сразу повернул голову обратно, когда одна из лошадей пронеслась слева от него, а вторая обогнала их по стороне Чжоу Цзышу, сойдя с тропы и лавируя между деревьями. Лорд Чжоу даже присвистнул себе под нос: давненько он таких девушек не видал.

Лица девушек — одна из которых была одета в фиолетово-сиреневые одежды, расшитые жемчугом, а другая оказалась с головы до пят облачена во всё чёрное, лишь развивающиеся широкие рукава и подол были расшиты какими-то серебряными узорами — скрывали вэймао, сочетавшиеся с их одеяниями. На лошади девушки, одетой в фиолетово-сиреневое, было несколько сумок, а за спиной той, что была облачена в чёрное, виднелся свёрток, по форме напоминавший гуцинь. Обогнав их, девушки весело и задорно рассмеялись, довольно быстро скрывшись с глаз.

—И кого в Цзянху только не встретишь…  — вылетело у Хань Ина. Хмыкнув, Чжоу Цзышу вскинул брови, мысленно соглашаясь с молодым человеком.

В город они прибыли уже поздним вечером следующего дня. К счастью, торговцы ещё были на рынке, поэтому им удалось прикупить немного, как удивительно, даже свежих и хороших продуктов. Идя по рынку, Чжоу Цзышу с Хань Ином обратили внимание, что для, по идее, уставших за день людей, на улицах было слишком оживлённо. По виду улиц и людей нельзя было сказать, что они что-то праздновали, но обсуждать у них точно было что. По обрывкам фраз мужчина и молодой человек, примерно, поняли, о чём все так взбудоражено болтали.

Оказывается, вчера две девушки побили и вышвырнули из чайной несколько адептов какой-то школы, а одному и вовсе нос сломали. Правда, не просто так, а за дело — тот дурак приставал к исполнительнице и пытался обвинить одну из побивших его в шарлатанстве, хотя вся чайная видела, что она обыграла его честным путём. Завязалась потасовка и несколько местных привели городскую стражу, да только та решила, что во всём виноваты девушки и погнались за ними, а девушки в городе оказались не одни, а с какими-то мужчиной и мальчиков. В итоге, все четверо обвили стражу вокруг пальца и убежали из города.

Лорд Чжоу не знал: смеяться ему или плакать. Мало того, что бравые воины Цзянху стали вести себя, аки последние гады, так ещё и стража умом не блистала. Зато девушки в нынешнее время пошли уж очень бойкие: кто на лошадях гарцует, кто справедливость в мир несёт. Осторожно глянув на Хань Ина, чьи брови стремились к волосам, мужчина улыбнулся  — вдруг Хань Ин тут сейчас себе и невесту подыщет?  

—Хозяин, видели бы вы его..! — простонал молодой человек, сидевший за соседним с тем столом, за который сели Чжоу Цзышу и Хань Ин. Рядом с ним со скучающим видом сидел мужчина в чёрно-розовых одеждах, его высоких хвост держала деревянная шпилька с тканевыми пионами. Закатив глаза на слова своего спутника, он продолжил есть свой ужин. — Высокий, статный, а какие у него руки… Пальцы длинные, костяшки выделяются, крепкие. А его брови и глубокие тёмные глаза, так и манящие к нему, а губы… Так и хочется поцеловать. Хозяин Цао У, это просто ходячее воплощение всех мечт! И его светлые одежды, как же они подчёркивали его фигуру..!

—Меня больше интересуют лекарства, что он принёс. Особенно те, что сделаны на основе ядов. Интересно, кто их приготовил? — мечтательно протянул человек по имени Цао У.  — Ладно, замолчи. Ты хоть спросил его имя? Возможно, на обратном пути он заглянет к нам ещё раз. Надо будет узнать у него про те лекарства из ядовитых растений и насекомых. Отвечай. — взмахнул рукой мужчина, откидывая назад упавшие на плечо волосы.

—Спросил.  — улыбнулся молодой человек. — У него даже имя прекрасное…

—Отвечай, пока я не зашил твой рот. — улыбнулся Цао У, отчего у его подопечного по всему телу мурашки забегали.

—Он назвался Чжэнь Янем. — серьёзно ответил молодой человек, а Цао У покачал головой, не слышал он таких имён среди целителей и лекарей. — Кстати, хозяин, а он очень сильно был похож на того целителя из слухов. Светлые одежды, вэймао и меч с корзиной за спиной. Неужели именно мне удалось увидеть лицо этого легендарного мужчины?

—Слюни подотри. Противно. — скривился Цао У, поднося к губам чашечку с чаем.

Хань Ин удержался от того, чтобы обернуться, только благодаря силе воли. Он же сейчас не ослышался? Этот человек назвал имя шиди Главы Чжоу? Двадцать лет мёртвого шиди Главы Чжоу? Может, он что-то всё-таки неправильно услышал? Хань Ин перевёл взгляд на Лорда Чжоу и сглотнул. Нет, он всё услышал верно.

Чжоу Цзышу застыл каменным изваянием с поднесенной ко рту чашечкой. Его руки дрогнули, и он еле успел поставить керамическое изделие на стол прежде, чем то выпало бы из его ослабших пальцев. У него всегда был отменный слух, поэтому он точно не мог ослышаться. Этот человек только что точно назвал имя Чжэнь Яня. Правильно. Без ошибок. Но как такое вообще было возможно? Его Наставник собственными глазами видел тело его шиди. Мёртвые не умеют восставать из могил! Может быть, это какой-то другой Чжэнь Янь? Но… Целитель по имени Чжэнь Янь?! Ещё и похожий на того целителя из слухов, который впервые появился у Долины Целителей? Чжоу Цзышу никогда не верил в подобного рода случайные совпадения. От нахлынувших эмоций и волнений у него слегка закружилась голова, и мужчина подпёр её рукой. Хань Ин вскочил с места, но бывший Глава Окна Небес жестом руки сказал тому сесть обратно. Несколько раз вдохнув и выдохнув, поборов комок в горле. Он должен был взять себя в руки. Мог ли Наставник ошибиться? Мог ли Чжэнь Янь всё же убежать и выжить? Но кто тогда был тот найденный мальчик? Почему он был в одежде Чжэнь Яня, а его следы вели в дом? Вопросов было превеликое множество, да ответов не находилось ни на один. И в данный момент Чжоу Цзышу видел лишь один способ получить их.

—Уважаемый,  — поклонился он людям за соседним столом.  — Прошу прощения, но вы не подскажете, когда видели этого целителя? Чжэнь Яня.

—А вам зачем? — нахмурился помощник аптекаря, окидывая взглядом загорелого мужчину со шрамом и его спутника, походившего на родственника.

—Он мой друг. Даже больше, чем просто друг. Однако некоторое время назад мы очень сильно поссорились, и он ушёл. В нашей ссоре была только моя вина, поэтому я отправился на его поиски, дабы извиниться и следы его привели меня сюда. — без зазрений совести соврал Лорд Чжоу, только из-за эмоций его голос немного всё-таки дрогнул. Помощник аптекаря окинул Чжоу Цзышу скептическим взглядом, на его лбу так и сияла фраза: «Больше, чем друг, с тобой? Ты серьёзно?» — но вот его хозяин был не столь категоричен. Он посмотрел на мужчину, что-то ища в его глазах, потом на Хань Ина.

—Ответь на вопрос этого уважаемого. — безэмоционально ответил Цао У.

—Вчера, — недовольно ответил молодой человек. — Незадолго до того, как на рынке кого-то побили.

—А… Может, вы знаете, куда он направился?

—В сторону деревни Шань Ча. — пожал помощник аптекаря плечами и ответил, когда его хозяин вскинул бровь, поторапливая с ответом.

—Премного вам благодарен. — поклонился Чжоу Цзышу мужчине и его помощнику, оставил оплату за ужин, схватил свою вэймао и, кивнув Хань Ину, бросился прочь из ресторанчика.

Если тот человек, назвавшийся Чжэнь Янем, был в городе вчера и направился в сторону деревни Шань Ча, значит, он точно шёл в направлении Павильона Лун Юань. Возможно, им с Хань Ином даже удастся его догнать. Даже если он ушёл вчера сразу же после того, как продал лекарства, у них был шанс его нагнать. Добежав до постоялого двора, хозяйка коего любезно согласилась присмотреть за их лошадьми, пока они будут закупаться, Чжоу Цзышу и Хань Ин поблагодарили женщину и вскочили на лошадей. Та пыталась отговорить их ехать в ночь, но Лорд Чжоу просто её не слышал, а Хань Ин не решался отговаривать своего Главу, да и он тоже хотел понять, что только что произошло.

Чжоу Цзышу и Хань Ин пустили лошадей в галоп сразу же, как оказались за чертой города, и гнали их всю ночь, поэтому уже ранним утром прибыли к деревне Шань Ча. Лошадям требовался отдых, так что мужчина с молодым человеком оказались вынуждены ненадолго остановиться в деревне, надеясь, что Чжэнь Янь либо ещё в ней, либо ушёл совсем недавно. Время стояло ещё раннее, вся деревня спала, однако у реки, около которой они остановились напоить лошадей, послышались голоса. Местные рыбаки шли к своим лодкам, кучкой бившейся чуть дальше по течению. Увидев в этом шанс, Лорд Чжоу и Хань Ин подошли к ним и стали расспрашивать: не видели ли те в своей деревне мужчину целителя? Сначала рыбаки отрицательно качали головами, пока один вдруг не вскрикнул, поняв, о ком шла речь.

—А, такой в сине-белых одёжках? Высокий с таким добрым, но чуточку лукавым взглядом, как у лисёнка? — уточнил рыбак, почёсывая голову. Так как описание, по крайней мере, в одежде сходилось, Чжоу Цзышу кивнул. — Да, проезжала их повозка рано утром, ещё до восхода. Эк… То ль вчера, то ль позавчера… Но к нам не заезжали, у нас-то, спасибо, Гуаньинь, все целёхоньки да здоровёхоньки. Вот они дальше-то и поехали.

—Они..? — уточнил Хань Ин, вскинув бровь.

—Я толком не видел, повозка-то прям на дороге была, а я к лодке своей шёл, но с ним точно кто-то был, человека два аль три… На лошади рядом с ним точно кто-то сидел, одежда ещё так сильно на закат похожа была… Простите, уважаемые, стар я уже, глаза хорошо не видят.

—Всё в порядке. Благодарим вас. — поклонился Хань Ин и посмотрел на Чжоу Цзышу. Выходило, целитель тот был не один? Точно ли тот целитель и мужчина, назвавшийся Чжэнь Янем, были одним человеком?

Напоив лошадей, они продолжили свой путь. Во всех деревнях, попадавшихся им по дороге, видели одного и того же мужчину, а с ним ещё несколько человек, а дорога вела прямиком к школе Лун Цюэ. Правда, в разных деревнях увиденное описывали по-разному. В одной им сказали, что он был с красивой девушкой в оранжево-белых одеждах, во всём ему помогавшей, так что люди решили, что это его жена. А в другой его видели уже с ребёнком, мальчиком. Для сына тот был слишком взрослым, поэтому решили, что они братья. Хань Ин не хотел показаться глупым, но он чувствовал, что чего-то не понимал. Жена? Брат? Того ли они вообще человека искали? Но Чжоу Цзышу упорствовал: даже если это окажется не тот человек, им всё равно нужно было посетить дядюшку Лун Цюэ. Только вот Хань Ин видел… Его Глава изо всех сил цеплялся за надежду по имени «Чжэнь Янь».

Так что ещё через несколько дней широкая тропа, вошедшая в туманный лес, вывела их к горному обрыву и подвесному мосту, соединявшим две горы. На той стороне они увидели небольшой павильон и больше ничего.

—Глава, а мы правильно пришли? — Хань Ин спрыгнул с лошади и огляделся. Странно, но он совершенно не видел здесь чьих-либо следов.

Не замечал их и намётанный на сокрытие следов и улик глаз Лорда Чжоу. А вот это было уже интересно. Если тот мужчина шёл впереди них, он должен был выйти к этому подвесному мосту, значит оставить следы от лошадей, повозки или ног, но в округе не было ничего из этого, про самих лошадей или повозку он уже и не заикался.

—Правильно,  — кивнул мужчина. — Просто это обманка. Настоящие врата всегда находились в долине, но на картах они не обозначались. Входом в Павильон Лун Юань во всех картах значится это место. Но здесь нет следов…

Спешившись, Чжоу Цзышу присел и потрогал землю. С самого их входа в лес и о сего момента стоял туман, поэтому он не сразу обратил внимание на влажную землю. Ещё в его детстве в округе частенько стояли туманные дни, однако потрогав землю, Лорд Чжоу сразу понял, почему они не видели следов  — земля была не просто влажная, а мокрая и несколько отличалась по цвету от той, что была у входа в лес. Видимо, не так давно здесь прошёл дождь и, коль тут и были какие-то следы, смыл их.

—Дождь.  — коротко пояснил бывший Глава Окна Небес и пристально посмотрел на подвесной мост, после чего повернулся к Хань Ину, который проверил ближайшие к дороге заросли и отрицательно мотнул головой. — Ни повозки, ни лошадей. — понял его Чжоу Цзышу, сейчас они думали об одном и том же. — Если бы они отправились обратно, мы точно должны были с ними пересечься, но никого не видели.

—Значит, они тоже знают о входе в долине?

—Идём. Живо. — мужчина вскочил обратно на лошадь и развернул её.

Проход к долине тоже не обозначался на картах, но в детстве он несколько раз вместе с Наставником посещал  Павильон Лун Юань, поэтому помнил, как найти нужный вход. Нужно было свернуть с основной дороги у двух деревьев, сросшихся в одно, и пройти через заросли орешника, которые переходили в рощи дикой глицинии, которые и выводили к скрытым в долине вратам. Весной в тех местах царила по истине сказочная атмосфера. Сейчас же вся округа стояла зелёная, не радовала глаза своими сиреневыми, фиолетовыми и розовыми цветочными гроздьями, однако всё равно была прекрасна. Каких-то врат или каменных обозначений у входа в школу не было. Негласно «вратами» в Павильон Лун Юань считались два дерева глицинии, сплётшиеся друг с другом. Именно от этих деревьев и начиналась  узенькая тропка, постепенно становившаяся всё шире и шире, пока не превращалась в самую настоящую дорогу для повозок. Если от этих деревьев повернуть влево, можно было выйти к лесной тропе, а если вправо — спуститься к другой стороне горы, а там и граница с Южными народами.

Чтобы добраться от своеобразного входа до школьных павильонов, нужно было пройти по живописной долине, которую ученики в некоторых частях использовали в качестве тренировочных плацов, а в некоторых как огороды и сады. Обычно, когда не зайдёшь в Павильон Лун Юань, хоть днём, хоть ночью, в любое время года, на всю округу стоял грохот и шум: кто-то проверял новые механизмы, кто-то всё-таки пытался освоить меч, кто-то нарезал круги в наказание, кто-то под присмотром Наставников улучшал физическую форму. Во всяком случае, так было в воспоминаниях Чжоу Цзышу. Сейчас же перед ним на десятки, если не сотни, ли во все стороны стояла тишина. В воздухе пахло грозой, но даже влажный воздух не доносил до них совершенно никаких звуков. Сердце Лорда Чжоу пропустило удар. Неестественна такая тишь была для Павильона Лун Юань. Давя в себе недоброе предчувствие, Лорд Чжоу двинулся дальше, а Хань Ин за ним. Да только картина перед их глазами совершенно не менялась.

На огородах красовался заросший сорняками урожай, спелые фрукты в садах опадали с веток, у деревьев валялись перевёрнутые корзины с подгнившими плодами, сельскохозяйственный инвентарь тоже был разброшен, а собранные и закинутые в повозки овощи давно сгнили. А больше, собственно, ничего и не говорило о том, что здесь когда-то жили люди. Складывалось впечатление, будто все обитатели Павильона Лун Юань просто исчезли, растворились в воздухе, но только это было невозможно. Огороды и сады сменились пустыми тренировочными площадками, на коих были разбросаны какие-то незаконченные местами уже начавшие ржаветь механизмы.

—Да куда же все подевались? — Хань Ин окинул округу взглядом, даже ему стало не по себе. Вдруг Чжоу Цзышу очень резко обернулся к нему со сведёнными бровями и принюхался. Сглотнув, молодой человек тоже поглубже вдохнул, пытаясь найти запах, привлёкший внимание мужчины, и нашёл.  — Пахнет кровью и… гнилью?

И вот это уже точно было дурным знаком. Опять пустив лошадей в галоп, они проскакали чуть меньше десятка ли, по ощущениям, когда оказались на широкой поляне, пролегавшей меж скал, холмов и полей. Если Чжоу Цзышу правильно понял, от поляны шла тропа к озеру, за которым находилась лестница, выводившая к внутренним школьным павильонам. Только вот сейчас эта поляна была залита кровью и буквально выстелена трупами, да непростыми.

—Глава, что это за существа? — нахмурился Хань Ин и спрыгнул с лошади, присаживаясь перед подобием человеческого тела, хорошенько так покусанного. Откусанного, даже бы он сказал.

Чжоу Цзышу тоже спрыгнул со своего коня и присел перед другим телом. Он взял в руки кусок ткани, помял её, а потом наклонился и принюхался, после чего оглядел и ощупал кожу на теле трупа, заглянул в скрытые белёсой пеленой глаза и встал.

—Судя по всему, это Отравленные. — мужчина перешагнул через труп и всмотрелся в другие, подмечая, что у всех были либо оторваны конечности, либо отгрызены части тел, либо не имелось голов.  — С помощью специальных отваров и настоев человеческое тело делалось намного сильнее, быстрее, крепче и твёрже, но эти же настои лишали человека разума. По сути, превращали его в ходячий труп. Контролировать такое существо было практически невозможно, но потом всё же нашли способ. Им отдавали приказы с помощью определенной последовательности и тональности звуков, но данная техника считается запрещенной в Цзянху, да и за его пределами тоже. — пояснил Чжоу Цзышу. — Ума не приложу, ткуда они здесь в таком коли… — не договорил Лорд Чжоу, увидев на одном из отравленных остатки одежды… Ученической формы Павильона Лун Юань. Неужели… Все эти Отравленные были учениками и Наставниками школы?

—Глава, смотрите!  — к потерявшему дар речи мужчине подошёл Хань Ин, протягивая кусок фиолетовой ткани, который он достал из рук одного из трупов. 

«Это очень дорогая ткань… — поднёс мужчина забранный у Хань Ина кусок. — Мало того, что она фиолетовая, так это ещё и шёлк. Расшитый цветами шёлк. Это точно не мужской узор, на мужской одежде не вышивают азалии», — убрав ткань в потайной карман, бывший Глава Окна Небес двинулся дальше. После того, как он ещё на нескольких Отравленных увидел остатки от одежд адептов школы, у него не осталось сомнений — живых в Павильоне Лун Юань больше не было. Они опоздали. Причём дважды: интуиция подсказывала мужчине, что их неуловимый целитель со своими спутниками уже тоже покинул школу. Чжоу Цзышу хотел убить себя на месте, но понимал, что не было толку корить себя. Это не воскресит умерших и не расскажет ему о произошедшем.

—Судя по крови и ранам, бойня произошла совсем недавно, не более двух дней назад, даже чуть меньше. Дня полтора.  — вдохнул и выдохнул Лорд Чжоу, беря себя в руки. Выходов из этого места было не так много, в данном случае оставался всего один. Тот мужчина не мог уйти далеко.

—Но почему они выглядят так, будто уничтожили сами себя?

—Потому что кто-то действительно натравил их друг на друга, и это точно был не их хозяин... — Чжоу Цзышу присел перед тем, что раньше было детским телом.

 «Не похоже, что здесь побывал кто-то из Союза Пяти Озёр, Призраков или Скорпионов, — Чжоу Цзышу достал из потайного кармана найденный ранее кусочек ткани. — Кто же ты?».

 Он осмотрел останки детского тела, обгрызенная рука которого сжимала окровавленный колокольчик. Насколько мужчина помнил, незадолго до инцидента с Жун Сюанем у Лун Цюэ родился сын, но у того был какой-то дефект костей. Маленький Цзышу случайно услышал разговор Наставника с женой, в котором тот говорил, что дядя Лун чуть всю Долину Целителй не перевернул в поисках лечения, но даже Чжэнь Жуюй оказался бессилен. Недуг был неизлечим. Скорее всего, этот «ребёнок» и был сыном Лун Цюэ, а раз у него был колокольчик… Он повелевал Отравленными. По крайней мере, именно такой вывод напрашивался. Чжоу Цзышу окончательно запутался. Зачем сыну дядюшки Лун Цюэ превращать всех своих братьев в Отравленных? Кто его этому научил? Как в его голове подобная мысль вообще родилась? И куда смотрели Лун Цюэ с женой, если, конечно, были живы к этому моменту?

Чжоу Цзышу моргнул и поднял голову, пытаясь разложить в мыслях всё по полочкам, но вдруг наткнулся взглядом на пещеру. Ему показалось странным, что у той почти не было трупов Отравленных, а у тех, что были, отличались раны. Подбежав к ним, бывший Глава Окна Небес присел, ещё внимательнее оглядывая трупы. У некоторых были ранены глаза, у некоторых перерезаны шеи, а у некоторых и вовсе дыры во лбах зияли. Они определенно были убиты раньше и не своими «собратьями». Особый интерес Чжоу Цзышу привлекла парочка Отравленных, у коих поразительно ровно были отрезаны конечности, прямо с ювелирной точностью.

—Глава! — позвал Хань Ин, вставая на ноги и поражённо оглядываясь. — У некоторых Отравленных перерезаны сухожилия, а ещё у некоторых поразительно чётко и ровно отрезаны конечности или головы. Возможно ли вообще в пылу битвы нанести подобные удары да ещё и в таком количестве?

      —Маловероятно, — качнул головой Чжоу Цзышу. — Если только у этого человека не было довольно специфического оружия.

      —Какое? — поразился Хань Ин. В Окне Небес он многое повидал, но с подобным сталкивался впервые.

      —Мне на ум приходят только струны. — Лорд Чжоу обернулся к пещере и прищурился, заметив в её глубине что-то вроде свечения. Кивнув молодому человеку, он зашёл внутрь и пошёл на свет. — Но в Цзянху их даже Ядовитые Скорпионы не используют. Искусство струн сложно, да и в Цзянху никогда не слышали о Мастерах этого оружия.

      Когда Чжоу Цзышу и Хань Ин дошли до конца пещеры, перед ними предстало необъяснимое зрелище, а ни уже думали, что после увиденного за сегодня их сложно будет удивить. Посреди небольшого пруда, отражавшего лившейся через дыру в «потолке» свет, находилась каменная платформа, вокруг коей были разбросаны сломанные цепи. Часть цепей лежала и в самом пруду, другая часть, точнее остатки, крепились к стенам. На платформе виднелись почти высохшие влажные следы. Вероятно вода попала на камень, когда в ту упали цепи. Только что могло разбить подобные массивные цепи? И что они могли здесь сдерживать? Подойдя к цепям и прикоснувшись к ним, Чжоу Цзышу резко сменил свой вопрос и тут же получил на него ответ. Он с детства помнил слегка игривую ци Лун Цюэ, ибо больше ни у кого подобной не встречал, и в данный момент он ощущал почти рассеявшиеся остатки этой ци в цепях. Однако помимо ци Лун Цюэ он чувствовал ещё одну, светлую, тёплую и такую маняще нежную. Нет. Не одну. Была ещё третья энергия. Хотя, правильнее было сказать, шлейф или отголосок энергии, тёмный и дурманящий рассудок. Чжоу Цзышу отдёрнул от цепей руку. это было поразительно и необъяснимо, но он совершенно не ощущал конфликта между светлой и тёмной ци, будто целитель и отравитель столкнулись, но решили помочь друг другу. Но намного больше поражало кое-что другое.

      В эти цепи определенно был закован Лун Цюэ. Вопросы: кем, как, почему и за что — мужчина, пока, отодвинул в сторонку, пытаясь сложить в голове мозаику. Но в итоге кто-то смог разрушить цепи, и этот же кто-то забрал отсюда Лун Цюэ. Произошло это не более двух дней назад, ибо в цепях всё ещё ощущалось достаточно большое количество ци. Примерно, в это же время были перебиты Отравленные, причём часть из них была убита кем-то, предположительно, теми же, кто забрал дядюшку Луна, а остальная часть убила своих же и явно не по приказу хозяина, которого они загрызли. Как ни посмотри, а получалось, что и приказ Отравленным отдал кто-то из тех, кто освободил и забрал Лун Цюэ. Учитывая, что в это же время здесь должны были находиться человек, назвавшийся Чжэнь Янем, со своими спутниками, получалось, что всё это было делом их рук.

      «Да кто же ты такой..?» — сглотнул Чжоу Цзышу, смотря на выход из пещеры.

________________________________________________________________

*Шань Ча — «Шань» записывается иероглифом (山) и обозначает «гора/холм». «Ча» записывается иероглифом (茶) и обозначает «чай/чайное дерево/ чайный куст»

*Фестиваль Циси — или Цисицзэ, также может ещё быть известен как Сорочий праздник. Китайский День влюблённых, празднуется на седьмой день седьмого лунного месяца и связан с легендой о Ткачихе Чжиню и Пастухе Нюлане

*Вэйци — логическая настольная игра с глубоким стратегическим содержанием, возникшая в Древнем Китае, по разным оценкам, от 2 до 5 тысяч лет назад. В мире больше известна под названием «Го»

*Яодун — особый вид жилища, построенный на склоне холма прямо под землей. Они вырубаются на склоне горы или холма, а могут уходить глубоко под землю, объединяя несколько комнат и выходя в открытый двор, своеобразную

площадку под открытым небом

*Шэнбяо  — китайское холодное оружие. Состоит из металлического ударного груза в виде дротика, закреплённого на ве