И вновь утро. Немного ленивое, теплое и приятное. За все время, что Скарамучча пробыл в Тёрнесвиле, он впервые доволен пробуждением. Крепкие руки обнимают его и прижимают к крепкой груди, ухо щекочет чужое дыхание, и открывать глаза совершенно нет желания. Хочется только нежиться и наслаждаться. Он задремал вновь, окутанный сладкой тяжестью небольшого личного счастья.
Вот только зря. Он совершенно был не готов к вновь обрушившемуся на него кошмару. Хотя сегодня это был не кошмар, а кое-что гораздо хуже.
Это походило на воспоминания. Его воспоминания. А точнее - их обрывки.
──────── ✦ ────────
«В просторном доме, что еще не тронул пожар, царило возбуждение и пересуды. Прислуга шепталась меж собой; хозяин особняка, что вышел на крыльцо, с недовольством смотрел на прибывшего неизвестного им юношу, что хотел поступить к ним на службу в качестве воина, но которого дворецкий не пустил даже на порог.
Статный, уже немолодой по тем меркам мужчина выслушал своих слуг и того самого юношу, но ответ всем был известен заранее - нет. И причина была лишь одна - перед ними стоял альбинос. Суеверные люди побаивались таких, считали, что они прокляты с самого рождения; сторонились их и избегали.
И все завершилось бы, не успев начаться, но из дома показался юный наследник хозяев этой местности (в котором Скарамучча с ужасом узнал самого себя). Молодой человек был далек от всех подобных пересудов и глупых суеверий. Он приблизился к юному воину, игнорируя все косые взгляды, и попросил того пройти на задний двор, где была небольшая тренировочная площадка, где он сам оттачивал свои умения, прося юношу продемонстрировать свои навыки.
Удовлетворившись результатами, наследник обратился к своему отцу и попросил взять этого юношу в личную охрану, так как ему точно нет дела до пересудов, а так и враги будут опасаться еще сильнее.
И ему позволили: нехотя и со скрипом»
──────── ✦ ────────
«Альбинос прослужил уже пару лет в этом доме при юном хозяине, и косых взглядов за это время немного поубавилось, но все же оставались люди, которые его избегали и откровенно побаивались. Но он привык. Всю жизнь он сталкивался с подобным, но доверие, кое он заслужил у наследника, возвращало ему веру в человечность этого мира. Он восхищался этим юношей, что был не только невероятно красив, но и необычайно талантлив. И это было заметно по его взглядам и комплиментам, что он изредка позволял себе озвучивать вслух, но только когда они были не под присмотром многочисленных глаз. Они проводили много времени в обществе друг друга и со временем даже сдружились. Молодые люди часто тренировались вместе, и это сближало их еще больше.
Юный наследник с теплом относился к своему спутнику. Делился иногда собственными переживаниями и мыслями. И совершенно упустил тот момент, когда его воин стал смотреть на него по-другому»
──────── ✦ ────────
«День объявления помолвки для наследника стал ожидаемым событием: ему уже пора было обзаводиться невестой и укреплять семейное положение. Он спокойно отнесся к этому, ведь прекрасно понимал все реалии жизни.
Свою невесту он видел лишь на портрете, но остался удовлетворен выбором родителей. Девушка была красива, изящна и с прекрасным приданным. Хорошая партия.
Вот только поведение его верного спутника начинало немного беспокоить его. После объявления помолвки тот стал молчаливее, чем обычно, и старался избегать своего юного хозяина. Не находя разумных объяснений такому поведению, он вызвал к себе альбиноса и задал лично этот вопрос.
И вот ответ его поверг в шок.
Его любили.
Неправильно. Богохульно. Невозможно»
──────── ✦ ────────
«До помолвки оставалось пару месяцев, а мысли терзали юного хозяина все больше, как тот самый альбинос, в глазах которого поселилась одна лишь печаль. Не сказать, что молодому человеку не нравился этот юноша. Нет. Тот был красив, причём своей своеобразной красотой, физически развит и являлся прекрасным собеседником и другом, но… но не как возлюбленный. Даже сама мысль о взаимной симпатии повергала юного хозяина в шок. Это неправильно. И, возможно, стоит отослать от себя этого воина, чтобы не искушать судьбу. Да. Так будет правильно»
──────── ✦ ────────
«Праздник. Очередной сельский праздник, приуроченный к помолвке, что состоится буквально через день, на который он тайком сбежал из дома, чтобы отвлечься и получше узнать своих поданных. Их мысли и волнения, а их было много. Неурожай знатно подкосил местность и жители винили в этом всех: хозяев; богов, что прогревались на них; шептались и про порчу и черную магию. Только вот терзания собственной души в этот раз перевешивали все иные моменты.
Он отослал своего воина в дальнее селение на неопределенный срок, и изводился теперь непонятной печалью и тоской. Ему не хватало их совместных занятий с мечом, не хватало беззаботной болтовни и тихого молчания. Не хватало и пугало. Он не может позволить себе испытывать симпатию к мужчине. Это противоестественно, но, к своему ужасу, он осознавал обратное.
Очередной бокал алкоголя, в котором он сегодня, впервые в жизни, решил забыться. Полупустая таверна и неожиданное прикосновение к плечу. За его спиной стоял человек, укутанный в плащ с накинутым капюшоном; его лица было не видно в полутьме помещения, но юноша прекрасно понял, кто перед ним.
— Я прошу прощения за такую дерзость, мой господин, но нам нужно поговорить… Пожалуйста.
— Не здесь. Пошли наверх.
Поднявшись в одну из комнат на верхнем этаже, они притворили за собой дверь, и альбинос скинул плащ со своих плеч. Непозволительно близко подходя к юноше.
— О чем ты хотел поговорить?
— Вы и сами знаете. Знаете, как терзаете мое сердце, знаете какую боль приносите, отсылая подальше от себя.
— Перестань нести вздор! Ты и сам прекрасно понимаешь, что это противоестественно! Это неправильно! Так что оставь меня в покое, Кадзуха!
— Разве я могу? Как я могу забыть и отказаться от вас, когда никто в этом мире мне больше не нужен. И разве я могу отказаться, когда вижу, что это взаимно?
— Не неси чепуху! Это не взаимно, уйди с моих глаз, пока я не приказал убить тебя за такие помыслы и слова. Уходи и не возвращайся.
— Нет, — альбинос схватил своего возлюбленного за запястье и притянул ближе. Сейчас он может сделать лишь одно, и будь что будет.
Он накрыл чужие губы своими, крепко прижимая к себе юношу, вкладывая в этот один единственный поцелуй все свои чувства, всю искренность, всю надежду.
В немом шоке юный господин прибывал от такой дерзости, весь его разум вопил, что нужно отстраниться и минимум высечь за такую вольность. Но тело не слушалось. Отравленный алкоголем разум хотел поддаться этому маленькому, мимолетному искушению.
И он поддался. Позволил себя целовать. Позволил отвечать. Позволил наслаждаться. Позволил крамольной мысли закрасться в свою голову. Но его воин отстранился первым, с наваждение в глазах смотря на объект своей любви.
— Я люблю вас, Куникудзуши. Навсегда»
──────── ✦ ────────
«День помолвки. Прекрасная невеста уже ждала его в изящном белом платье у алтаря. Родители с гордостью смотрели на нее и своего единственного сына. Это был торжественный момент, который в мгновение рухнул.
Разъяренная толпа ворвалась в небольшую часовню, крича и требуя правосудия. Они потеряли страх перед своими хозяевами, они обезумили от ненависти. Они требовали очищения.
Для юного господина Куникудзуши все дальнейшее действо превратилось в один сплошной калейдоскоп кошмара: его хватали грубо за руки, куда-то тащили и оскорбляли; его родителей волокли волоком вслед за ним. К их дому. К дому, что сейчас опустел.
Толпа ярилась и обвиняла в поклонении дьяволу. В связи с нечистой силой. И еще много в чем, вот только Куникудзуши не понимал, почему. Но очень быстро ему дали ответ на этот вопрос.
Их с Кадзухой видели. В той злополучной таверне. Целующимися. Порочными.
Свидетелем их необдуманного поступка был один светловолосый мальчуган, что, перепутав комнаты, случайно заглянул не в ту дверь и рассказал об увиденном.
И это был конец. Конец всему. Конец его жизни.
Последнее, что он запомнил - это связанные веревками руки и ноги и жар пламени»
──────── ✦ ────────
Скарамучча открыл глаза моментально, как только его отпустили эти воспоминания. Он четко осознавал, что это были именно они, а не треклятый сон. Он с опаской перевел глаза на вторую половину кровати, не находя на ней Кадзуху и не зная, радоваться его отсутствию или нет. Скар устало прикрыл глаза.
В мыслях завертелся ураган размышлений и домыслов. Он даже сформулировать четко не мог вопросы, что сейчас один за одним вспыхивали в его мозгу: «как такое может быть?», «это что, прошлая жизнь?», «это все реально было?», «почему он это вспомнил?», «что за чертовщина происходит?», «кто такой Кадзуха? Такой же, как и он, непонятно как переродившийся в этом времени?». Господи, что за бред…
Скарамучча старался переварить все увиденное, но выходило с трудом. Он уже не боялся, а старался рационально объяснить для самого себя все то, что происходило и происходит. Вот только вернувшись к самому последнему воспоминанию он с тревогой осознал: было еще одно знакомое лицо. Им был тот самый мальчуган, и это был Альбедо.
И вот теперь вопросов стало еще больше. Если Кадзуху и себя он еще как-то мог объяснить, то вот Альбедо - нет. Не могло так случится, что все трое переродились, как бы это глупо не звучало, именно сейчас и встретились в том самом месте. Такого не бывает, даже в сказках. А если и бывает, то это явно страшные сказки…
За этими размышлениями и судорожными попытками понять, что происходит, Скар пропустил появление Кадзухи в комнате, и чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда тот заговорил.
— Доброе утро, любовь моя, — Кадзуха с неизменной нежной улыбкой смотрел на него. — Я решил побаловать нас завтраком в постель, надеюсь, ты не против?
— А-а? — в дезориентации отозвался брюнет, но постарался взять себя в руки. — Нет, нет… Я не против…
— Что случилось, ты выглядишь встревоженным? — он поставил поднос с едой на столик у кровати и аккуратно присел рядом. — Опять кошмары?
— Да, что-то вроде того… — отводя взгляд от блондина, Скарамучча инстинктивно отполз чуть дальше, пока, не понимая: а как, собственно, сейчас себя вести, и стоит ли поделиться всем увиденным. — Честно, мне уже так надоело их видеть. Они выматывают.
— Все будет в порядке, сокровище, — Кадзуха придвинулся чуть ближе и аккуратно поцеловал его, успокаивающе шепча. — Вот увидишь, вскоре они оставят тебя в покое.
И что-то в этих словах заставило Скарамуччу напрячься. Возможно, дело было в интонации, с которой были произнесены слова, а может - в слишком серьезном взгляде, или все вместе. Но вот только ощущение недосказанность повисло в воздухе.
Возможно ли, что Кадзуха тоже видел такие сны-воспоминания? Могло ли случиться так, что при первом знакомстве он уже все знал? Ведь его поведение и откровенная заинтересованность появилась сразу, как только они встретились. А имя? Почему у него совершенно другое имя, а у Кадзухи оно осталось прежним? Уйдя в свои мысли, Скара не замечал очень внимательного и пристального взгляда Кадзухи. Он неотрывно смотрел на него, подмечая сменяющиеся выражения лица своего возлюбленного.
— Тебя тревожит не только это, я ведь прав? — проговорил с тревогой блондин, заглядывая в глаза Скара и находя там легкую панику.
— Проницательно, Кадзуха, — с невеселой усмешкой на губах Скарамучча посмотрел в такие дорогие ему рубиновые глаза и покачал головой. — Но пока что я не готов поделиться этим. Может чуть позже: мне надо привести мысли в порядок.
— Как скажешь, но знай: я выслушаю тебя, как и всегда, когда будешь готов. А теперь прошу, забудь на время о своих тревогах и позволь порадовать тебя завтраком, — он слегка ехидно улыбнулся, стараясь отвлечь любимого от его забот. — Мы вчера знатно друг друга вымотали и точно нуждаемся в полноценном питании.
Кадзуха вновь потянулся к так полюбившимся губам, целуя чуть напористей, но, неожиданно для него, брюнет отстранился, положив руки ему на плечи, отодвигаясь в сторону.
— Я сделал что-то не так, Скар? — он удивился такой реакции от своего возлюбленного.
— Нет, просто… — Скарамучча вымученно выдохнул и протянул руку, касаясь ладони Кадзухи, прося молчаливой поддержки. — Никак не могу отойти от кошмара, прости.
— Ничего, все хорошо. Я понимаю… — Кадзуха осторожно и невесомо поглаживал его пальцы, чуть сжимая, понимая, что его сокровище напугано, но пока не готово говорить. Он подождет. — Тогда давай отвлечемся: какие на сегодня планы, ты еще хочешь пофотографировать тот дом?
Скарамучча задумался: а и правда, есть уже смысл в этой поездке? Ведь про фотосессию он просто ляпнул первое что пришло в голову, стараясь избежать ненужных вопросов к своему интересу. Теперь же он все прекрасно понимал, ну, отчасти, и надобности в поездке больше нет. Но, может, это поможет отвлечься и понаблюдать за реакциями Кадзухи, если, скажем, немного воссоздать ту ситуацию. Может, захватить с собой факелы? И, кажется, ему стоит все же кое с кем поговорить, только осторожно.
— Да, я думал немного собрать вещи, ведь завтра мы уже уезжаем, а после обеда съездить и сделать фото.
— Вы уезжаете… Так скоро… — Кадзуха поник от этого напоминания о скорой разлуке, но, подумав, предложил. — А ты не можешь остаться здесь, со мной?
— Кадзуха, у меня, так-то, есть работа и вопросы с ней надо будет решать, — Скар решил сместить фокус внимания с себя и поинтересоваться. — И потом, ты говорил, что тут просто гостишь, так может это ты поедешь со мной или приедешь позже? Я так полагаю, твоя работа позволяет быть не привязанным к месту.
— Странно, что эта мысль не пришла мне в голову, — Кадзуха задумался, но после широко улыбнулся. — Пожалуй, ты прав. Я действительно могу спокойно перебраться к тебе поближе, только улажу несколько дел.
— Ну вот и проблема решилась, — Скарамучча, чуть расслабившись, потянулся за своей порцией еды. — А сейчас давай завтракать, я проголодался.
— Покормить тебя с рук, сокровище? — тут же игриво протянул Кадзуха, насаживая на вилку кусочек панкейка и протягивая брюнету.
— Обойдусь, — фыркнул Скар и просто отобрал вилку с едой.
Позже Скарамучча вернулся в свой номер и тяжело сполз по стенке. Его откровенно все вымотало. Все эти сны и воспоминания; странное поведение Кадзухи с самого первого вечера; вопросы, на которые у него все еще не было ответов. Но был один человек, который, возможно, сможет пролить свет на все это хоть чуть-чуть.
Выудив из брюк свой мобильный, он набрал номер.
— Добрый день, Скарамучча, — Альбедо ответил почти мгновенно. — Признаться, я удивлен твоим звонком.
— Мы можем встретиться и поговорить сейчас, только без лишних ушей?
— Хм… Дай подумать, — художник немного помолчал, но вскоре ответил согласием. — В беседке за домом сейчас точно никого нет, и она не просматривается из окон. Можем встретиться там через пятнадцать минут.
— Хорошо. Сейчас подойду.
Скарамучча замотался в шарф и накинул поверх одежды куртку (утро было достаточно прохладным) и вышел из своего номера. Попросив персонал выпустить его с черного хода, чтобы не попадаться никому на глаза, он прошел к небольшой беседке, увитой зеленоватым плющом. Отлично, их точно не будет видно проходящим мимо людям, если они решат прогуляться в такую рань.
Альбедо его уже ждал, стоя к нему лицом, что было весьма хмурым, и скрестив руки на груди. Он явно готовился к неприятному разговору. Вот только еще не понимал, к какому именно.
— Привет, Альбедо.
— Еще раз, доброго дня, Скарамучча, — он с холодом смотрел на брюнета, явно ожидая от того подвоха. — Чем обязан такому внезапному желанию поговорить?
— Честно, сам не знаю… — Скарамучча зарылся рукой в свои волосы, и потеряно посмотрел прямиков в недоверчивые глаза собеседника. — Но у меня не осталось вариантов. Мне нужно мнение со стороны.
— Хорошо, я слушаю, — Альбедо немного расслабился, но все еще был настороже.
— Ты веришь в реинкарнацию? — выпалил Скар, боясь передумать задавать вопросы, показавшись из-за них психом.
— Что ж. Полагаю, это вопрос не из праздного любопытства, и насколько я могу судить по твоему виду и… — блондин более внимательно всмотрелся в человека напротив, — и ауре: ты вспомнил.
— Альбедо, какая к черту аура? — Скарамучча опешил от этого ответа. Альбедо что, тоже псих?
— Прежде чем я еще что-то скажу, — блондин поднял руку, останавливая дальнейшие расспросы. — Ответь на пару вопросов: Кадзуха отдал тебе подвеску? И обменивались ли вы с ним кровью?
— Я не очень понимаю, причем тут это, но да, подвеску он мне отдал вчера. А кровь… не знаю, — брюнет задумался над вторым вопросом и, кое-что вспомнив, почти прошептал. — Но вчера мы, скажем так, немного увлеклись и покусали друг друга, и да, можно сказать, обменялись. Боже, как стыдно и глупо это звучит вслух…
— Тогда сочувствую, — Альбедо улыбнулся, вот только улыбка его была скорее скорбная. — Добро пожаловать в клуб проклятых, Куникудзуши.