Телефон вибрирует входящим, Чонгук смещает подбородок на сложенные руки и лениво мажет взглядом по экрану, на котором светится имя контакта.

Рот кривит усмешка. Как ожидаемо.

Он поворачивает голову и бездумно смотрит в окно, пока молодой ассистент, замещающий преподавателя, возле доски, испещренной надписями и схемами, пытается сделать скучную лекцию чуть-чуть интереснее. Парень неплохо справляется, не нагоняет тоску и в целом рассказывает занимательно, в любой другой день Чонгук обязательно бы его послушал. Но не сегодня. Сегодня он пытается слиться со стеной на самом последнем ряду аудитории, взглядом обещая адские муки любому, кто рискнет к нему подойти.

     Репутация все же хорошая штука, потому что даже Ник с Эриком не лезут к нему с разговорами, ограничившись лишь утренними приветственными хлопками по плечу. Но главная задача Чонгука на весь сегодняшний день: избегать Юнги, потому что ему на его репутацию и загоны плевать с высокой колокольни, а значит, при встрече хлопком по плечу друг не отделается. Придется пропустить обед.

     Чонгук разочарованно цокает языком и с комфортом, насколько позволяет нынешняя ситуация, пытается улечься на парте. За окном ярко светит солнце вопреки прогнозам синоптиков, обещавшим затяжной дождь, что тоже не добавляет оптимизма. Потому что в черной толстовке и черной водолазке (чтобы спрятать петлю на шее) в такую погоду на улицу выпрется только полный придурок. Надо ли говорить, что спортивные штаны на нем тоже черные?

Спасибо, Тэхён.

Повторная вибрация отрывает от бездумного созерцания голубя на подоконнике. Чонгук выпрямляется и неосторожно шевелит ногами — в паху моментально простреливает вспышкой наслаждения, и он едва подавляет рвущийся наружу стон.

 KT: Ты в порядке?

Чонгук ухмыляется, набирает «нет» в ответ и с плохо скрываемым злорадством наблюдает за сыплющимися друг за другом сообщениями.

 KT: что не так?

 КТ: давит?

 КТ: жмет?

 КТ: трет?!

 КТ: тебе больно?!

Он поворачивает голову и встречается взглядом с Тэхёном, в глазах которого очень явственно читается испуг. Чонгук ехидно улыбается и набирает ответ.

 JK: у меня непроходящий стояк с тех пор, как ты покинул мою квартиру. Мне пришлось подрочить после того, как ты ушел. А потом еще разок почти перед выходом, потому что эта злоебучая веревка давила и терла так, что я возбудился, пока одевался! Теперь сижу и боюсь лишний раз шевельнуться.

 JK: поэтому, если ты не собираешься оттрахать меня в нашей комнатке, то не дергай меня попусту! 

Чонгук даже не догадывается, что на словах «наша комнатка» у Тэхёна так участился пульс, что впору вызывать неотложку.

КТ: вот ни за что не поверю, что тебе это приносит такие неудобства!

JK: ты-то откуда можешь знать, что я чувствую?

JK: стоп! Тебя тоже обвязывали?!

КТ: ну, а откуда я, по-твоему, умею вязать узлы? Все на себе испробовано. 

Чонгук едва не давится слюной, когда представляет связанного Тэхёна. Член встает как по команде сам без всяких дополнительных стимуляций, едва смазанные картинки стройным рядом мелькают в голове.

 JK: кажется, у меня появился новый кинк

Определенно точно Тэхён едва слышно хмыкает, но не отвечает.

На самом деле Чонгук лукавит. Ему не то, чтобы плохо, если не делать резких движений и не позволять узлу стимулировать простату (Чонгук первым делом, как пришел, погуглил, что там за точка такая, из-за которой у него стояк), то в целом все неплохо. Но ему безумно нравится дразнить Тэхёна, наблюдая, как с него слетает маска безразличия и показываются настоящие эмоции. Ему нравится, что он о нем беспокоится, пусть это и продиктовано правилами игры. Чонгук ловит себя на том, что хотел бы, чтобы Тэхён беспокоился о нем по-настоящему.

Он привычно заталкивает непонятные мысли и эмоции глубоко внутрь и снова укладывается на парту, чтобы продолжить играть в гляделки с голубем за окном.

Телефон снова вибрирует. Чонгук скашивает глаза.

 КТ: приглашаю тебя на обед

Неожиданно.

 JK: ???

 КТ: ну, я так понимаю, в столовую ты не пойдешь. С собой обед ты вряд ли взял. А мне Чимин сегодня положил на один сэндвич больше. Так что, могу поделиться)))

 JK: он точно не твой парень? а то мало того, что живете вместе, так еще и обеды он тебе готовит.

 КТ: мы готовим по очереди, сегодня его черед

Чонгук отвечает кратким «ОК» и откидывает телефон в сторону — пусть Тэхён поломает голову, что он имеет в виду.

     На перемене Чонгук поднимается на пятый этаж — там находится актовый зал, арт-мастерские и хоз.помещения, а значит студентов немного и риск встретить в туалете кого-то знакомого минимален. Он умывается холодной водой, старательно игнорируя тянущее ощущение внизу живота, когда слышит звук слива, хлопанье дверцы, и шаги, которые замирают рядом с ним. Скрип крана, звуки разбивающихся капель о холодную поверхность раковины — Чонгук расслабляется.

Чужой.

Он снова плескает себе прохладой на лицо, когда чувствует чью-то руку на своей шее. Чонгук замирает, напрягается всем телом, ощущая, как веревка впивается в кожу, а чужая ладонь ведет вниз по спине, очерчивая каждый узел.

Он никогда не испытывал ранее одновременно абсолютно противоречивые эмоции — страх и предвкушение. Кто-то вжимается в него сзади, упираясь стояком аккурат между ягодиц, и горячо выдыхает в затылок, осторожно целуя за ухом. Чонгук закусывает губу и поднимает голову, глазами встречаясь с отражением Тэхёна в зеркале.

— Думал, я тебя не узнаю? — говорит Чонгук севшим голосом, откидывая мокрую челку со лба.

— Надеялся, — Тэхён кривит уголок губ, и зажимает колечко сережки в зубах.

Чонгук выдыхает, выпрямляется и слегка откидывается назад, позволяя ладоням Тэхёна со спины переместиться вперед. Он укладывает ладони на пах и слегка сжимает, вызывая стон.

— Что ты делаешь? — одними губами спрашивает Чонгук, вцепляясь пальцами в край раковины.

— Захотелось, — пожимает тот плечами и, отогнув ворот водолазки, целует в шею, прокладывая мокрую дорожку к скуле.

Чонгук поворачивает голову и встречается с чужими губами. Но Тэхён лишь целомудренно чмокает их и снова скользит на шею.

— Знаешь, я как подумаю, что ты весь в этой веревке, так крышу срывает напрочь, — он сильнее отгибает ворот и зубами подцепляет кожу чуть выше лопатки, аккуратно всасывая ее — Чонгук дергается и прикрывает глаза.

— Комната рядом, — напоминает он, едва сдерживая рвущийся болезненный стон.

— Нет, — Тэхён с явным сожалением отстраняется от него, поправляет ему воротник и отходит на шаг назад. — Тогда это уже не будет наказанием.

Он одергивает манжеты рубашки, поправляет очки и, подмигнув отражению Чонгука, покидает туалет.

— Я запомню и это, — обещает Чонгук, прислонившись лбом к холодной поверхности зеркала, мысленно занося в список еще один пунктик, за который Тэхён будет расплачиваться собственным задом, когда он до него доберется.

     Класс пустеет стремительно, едва раздаются первые трели учебного звонка, оповещающего студентов о большой перемене. Эрик замирает в дверях и вопросительно смотрит на Чонгука, но тот делает вид, что разговаривает по телефону, машет рукой, мол, идите, я догоню. Как только рыжая макушка скрывается из виду, Чонгук со всей возможной аккуратностью покидает кабинет и устремляется к часовой башне, старательно избегая ненужных встреч.

     Тэхён сидит на окне, поджав под себя одну ногу, и с аппетитом поедает сэндвич. В распахнутое окно долетают типичные звуки университетской жизни, тени причудливыми змеями расползаются по подоконнику и дощатому полу. Чонгук подходит ближе и осторожно усаживается напротив парня, стараясь разместиться так, чтобы узел не давил. Что не так-то просто, но у него получается. Закончив возиться, он обнаруживает возле колена контейнер с сэндвичем и термос с чаем, судя по запаху, фруктовым. Тэхён, продолжая жевать, смотрит в окно, Чонгук, мысленно пожав плечами, берет предложенный обед.

— Как ты? — неожиданно спрашивает Тэхён, возвращая недоеденный бутерброд в контейнер и потянувшись за сумкой на полу.

— Терпимо, — в тон отвечает Чонгук, — но ты мог бы помочь расслабиться.

Тэхён достает пачку салфеток, вытягивает одну себе и протягивает упаковку Чонгуку.

— Так было бы неинтересно, — смеется он одними глазами и возвращается к еде, взглядом снова устремляясь вдаль.

Чонгук откусывает кусочек хлеба, прислоняется затылком к откосу окна и позволяет себе немного порассматривать парня. Он в который раз думает, что Тэхён красивый даже в таком нелепом виде типичного ботаника с напрочь отсутствующим вкусом. Поразительно, что этого никто не видит. Хотя, чего удивляться, Чонгук и сам долгое время не замечал парня, пока случайно не столкнулся с ним в таком месте, где приличным заучкам, каковым он его считал, делать нечего.

Тэхён зачесывает упавшую челку назад, открывая лоб, а Чонгук цепляется глазами за сверкнувший на солнце гвоздик в ухе. Он взглядом ведет от аккуратной мочки до точеной линии челюсти и доходит до пухлых губ, блестящих от слюны или соуса. На нижней губе прилипли крошки, и Чонгук едва справляется с желанием резко придвинуться и слизать их. Он отводит глаза и замечает, что отсюда открывается прекрасный вид на спортивную площадку.

— Ты говорил, что любишь баскетбол? — вспоминая недавний разговор, спрашивает Чонгук, делая глоток из термоса.

— Ага, — отвечает Тэхён, поворачиваясь к нему, кивнув, мол, а что.

— Умеешь играть?

— Умею.

— Серьезно? — Чонгук от удивления забывает откусить кусок сэндвича.

— Что, не похоже? — одними губами смеется Тэхён, при этом воинственно вздергивая подбородок. — Забыл, что это, — он слегка оттягивает рубашку на груди, — маскарад?

— Да нет, — пожимает плечами Чонгук, возвращая себе деланно-безразличный вид. — Просто ты не очень похож на спортсмена.

Кажется, у него созревает очередной план.

— Ну, похож-не похож, — продолжает Тэхён и немного сужает глаза, — а в своей прошлой группе я был одним из лучших. Примерно, как ты сейчас.

— Даже так, — качает головой Чонгук и отправляет последний кусочек бутерброда в рот. — Спасибо, было очень вкусно.

— Я серьезно говорю, — Тэхён поджимает губы и мрачно смотрит на парня.

— Да верю я, верю, — Чонгук тщательно вытирает руки, не поднимая взгляда и сохраняя абсолютно безразличный вид, мол, ну был лучшим, мне-то что с этого. — Извини, не хотел обидеть. Не хочу хвастаться, но наша команда с большим трудом прошла отборочные соревнования национального турнира в прошлом году, я все команды знаю, но тебя что-то там не припомню. Не напомнишь, как назывался твой бывший универ?

— Это неважно! — отрезает Тэхён, поджав губы.

— Что ж, — Чонгук хлопает по коленям, — придется поверить на слово тогда.

— А хочешь, поспорим? — абсолютно будничным тоном спрашивает Тэхён, слишком безразлично отпивая из термоса.

— По поводу? — Чонгук выгибает бровь, вытирая губы салфеткой.

— Что я обыграю тебя в баскетбол.

— Меня? — Чонгук усмехается и наклоняется вперед, тут же жалея об этом — узел давит и от паха к позвоночнику идет волна возбуждения. Он со стоном роняет голову, утыкаясь лбом в колено Тэхёна.

— Все хорошо? — в голосе слышится явное беспокойство.

— Да как тебе сказать? — язвит Чонгук, стараясь глубоко дышать. Он приподнимает голову и хитро смотрит парню в лицо: — Я в относительном порядке, если не считать, что у меня снова встал. Не хочешь помочь?

— Не особо, — бормочет Тэхён и нервно облизывает губы, комкая салфетку в руках. — Да и перерыв уже почти закончился, опаздывать нельзя.

— Ага, я так и понял, — смеется Чонгук и аккуратно садится прямо, делая глубокие вдохи. — Так что там за спор?

— Если я обыграю тебя в баскетбол, ты извинишься за свое недоверие, — Тэхён с преувеличенно безразличным видом закрывает контейнер и убирает его в сумку.

— А если я выиграю? — Чонгук насмешливо толкает языком внутреннюю сторону щеки.

— Твои условия, — отвечает Тэхён и протягивает ему термос: — Будешь еще?

Чонгук отрицательно мотает головой и делает вид, что крепко задумался. На самом деле, он старается подавить внутри крик радости: план работает, Тэхён повелся как мальчишка. Теперь надо действовать осторожно и не вызвать подозрений, а то еще соскочит.

— Думаю, меня устроит желание, — наконец, посчитав, что выдержал паузу достаточное количество времени, отвечает Чонгук.

— Договорились, — Тэхён запихивает термос в сумку и слезает с подоконника. — Идем?

— Ты первый, чтобы нас не заметили вместе, — Чонгук подбородком кивает в сторону выхода.

Тэхён поджимает губы и резким шагом выходит из башни, натягивая бини по самые брови, не удостоив парня взглядом. Чонгук выжидает пять минут и выходит следом. Он доходит до аудитории как раз тогда, когда звенит звонок на третью пару.

    Остаток дня проходит вполне сносно — Чонгук старательно избегает лишних движений и неправильных поз, поэтому домой он возвращается в приподнятом настроении и даже почти не злится на Тэхёна за обломный момент в туалете.

Так как утром он не рискнул в таком состоянии садиться за руль, возвращаться ему пришлось на общественном транспорте, но Чонгук не учел одного — жуткую давку в час-пик. Из автобуса он выскакивает через три остановки жутко злой и возбужденный, надеясь, что та девушка, к которой его придавили, сочла стояк, упирающийся ей в бедро, за телефон, ключи или что-то подобное.

Квартира встречает прохладой, едва ощутимым химическим запахом средства для мытья полов и тишиной. Чонгук буквально взлетает к себе наверх, теряя одежду по пути, едва не запутавшись в штанинах и не свалившись с лестницы. Из-за суетливости движений веревка снова трет и давит, от чего в комнату он врывается возбужденным, на темно-серых плавках отчетливо виднеется темное влажное пятно. Чонгук подскакивает к столу, выхватывает из органайзера ножницы и собирается разрезать опутавшую его хреновину, как взгляд падает на комод, где до сих пор стопкой лежит постиранная одежда Тэхёна. В голове, словно прожектор, зажигается идея. Насколько она ебанутая, Чонгук решит потом.

«Это наверняка от перевозбуждения», — думает он, откидывая ножницы и выбегая из комнаты за мобильным. Чонгук дрожащими руками достает телефон и снова бегом возвращается к себе, молясь, чтобы все получилось.

— Алло? — Тэхён отвечает сразу, и его голос звучит немного нервно, ну или Чонгуку так кажется.

— Тэ, привет, — частит Чонгук, залезая на кровать и раздвигая ноги, коленями упираясь в матрас. Немного становится легче, и он продолжает: — Не могу развязать веревку.

— Там потянуть надо немного в сторону и вперед, — голос Тэхёна звенит от напряжения.

— Нет, не получается, — обреченно говорит Чонгук. — Я сейчас тебе покажу на камеру, а ты посмотришь.

Главное заговорить зубы, чтобы тот не вспомнил про ножницы.

Чонгук переключается в режим видео, включает динамик и заводит руку за спину, «старательно» пытаясь попасть в камеру узлом.

— Не видно, подвинь чуть руку вправо. Вправо я сказал, Чонгук!

— Бля, мне не очень-то удобно так стоять! — огрызается тот, ведя рукой в другую сторону.

— Ну, а мне не видно нихера! — психует Тэхён, и Чонгук очень надеется, что это от волнения за него.

— Блин, и как быть? — вопрошает Чонгук, но тут же не дает тому задуматься (ножницы все еще не вписываются в его план), восклицая: — Скайп же! — Чонгук возвращает мобильный к лицу и видит растрепанного и немного нервного Тэхёна, в желудке ёкает и странно сжимается. — Скинь мне свой, хорошо? — тот только кивает и отключается.

Чонгук никогда с такой скоростью еще не перемещался. Он стремительно хватает ноутбук, тащит его к кровати, ударяется мизинцем об тумбочку, долго ее материт, замечает банку, материт и ее заодно и быстро карабкается на кровать. Член стоит колом, по спине течет пот, на лбу выступила испарина.

— Я так кончу, даже не успев начать, — бормочет Чонгук, пока ищет Тэхёна в скайпе, одновременно пытаясь снизить градус возбуждения.

Он находит парня, добавляет его в контакты, самые долгие в своей жизни пять секунд ждет, когда тот добавит в ответ, и нажимает видео звонок.

— Показывай! — сразу же говорит Тэхён, едва принимая вызов.

— Ух какой шустрый, — улыбается Чонгук, стараясь дышать глубоко и не очень заметно. — Погоди, у меня тут ма-а-аленькая авария.

Тэхён смотрит вопросительно, а Чонгук, уже не скрывая злорадной улыбки, привстает так, чтобы в камеру Тэхёну отлично было видно его интересное положение.

— О, — задушено выдыхает Тэхён, лихорадочно бегая глазами по своей комнате.

А Чонгука вдруг накрывает осознанием того, что на парне нет очков, он в обычной футболке и штанах. Наверное, в штанах. Из-за пушистого пледа на ногах не видно.

Тэхён на секунду исчезает из кадра, чем-то шуршит, затем мелькает однозначно его колено, и Чонгука немножечко трясет — замечательная такая коленка, круглая со смуглой кожей и миленькой царапиной.

«Е-мае!» — думает Чонгук, — «Я гребанный фетишист! Сижу и прусь по долбаной коленке!»

— Чонгук? — зовет его парень, запуская в волосы свою руку, приводя их в еще больший беспорядок (Чонгук внутри ни разу не скулит). — Повернись, пожалуйста, к камере з…спиной!

Чонгук хмыкает и разворачивается, стараясь сильно не прогибаться, но получается плохо — узел давит, а по спине бегут мурашки. Он стонет, даже не пытаясь сдержаться, и чуть падает вперед на вытянутую руку.

— Эй, все хорошо? — беспокоится Тэхён.

— Я тебе уже говорил сегодня, повторю еще раз, — Чонгук из-за плеча хитро смотрит в камеру, — у меня снова стоит, не хочешь помочь? Ты мог бы приехать.

Тэхён сглатывает, комкает пальцами плед и очень старается отвести глаза от соблазнительной спины и того, как мышцы перекатываются под веревкой, кое-где она сдвинулась и видны покрасневшие следы. Тэхёну ужасно хочется провести по ним пальцами и поцеловать.

— Уже поздно, — говорит он, шаря рукой на тумбочке, берет телефон и зачем-то снимает блок. — Пока я до тебя доеду, пока…то да се, — Чонгук хмыкает, а Тэхёну хочется запустить мобильником в экран. — В общем, сам понимаешь, никак. Так что, заведи руку за спину и нащупай узел. Ага, вот этот. Теперь отклони его впр… ой теперь влево. Угу. Все равно нет? Эм, попробуй чуть вверх. Странно, я точно помню, что…

— Тэхён! — в комнату врывается Чимин. — Ой, прости, ты разговариваешь? Я просто хотел сказать, что ухожу, вернусь через пару дней.

— Давай, маме привет.

Чонгук видит, как Тэхён протягивает руку над камерой, а потом возвращает внимание ему.

— Значит, ты один? — Чонгук разворачивается и садится на колени, выгибая бровь. — Раз приехать ты не хочешь…

— Не «не хочу», а не могу, — перебивает его Тэхён, — это разные вещи.

Между ними отчетливо повисает невысказанное «остаться на ночь». Тэхён не готов это не услышать, а Чонгук не готов пока еще предложить.

— Хорошо, я знаю другой способ, — подмигивает парню Чонгук.

— К-какой?

— Брось, ты же уже сам догадался, — Чонгук избавляется от плавок и, помахивая ими перед камерой, добавляет: — Это будет интересно. Мы так еще не пробовали.

— Чонгук, перестань! — кривит Тэхён, но его голос хрипит так, словно он сильно простужен.

— Ты в любой момент можешь закончить звонок, — Чонгук пожимает плечами, откидывает свое белье на пол и наклоняет крышку ноутбука так, чтобы теперь уж точно видно было все.

Тэхён забывает, как дышать. Он давится слюной, когда видит гордо стоящий член Чонгука.

«Ты как в первый раз!», — мысленно орет он на себя, пытаясь привести в чувство свой поплывший разум, но куда там. Его глаза видят только мощные напряженные бедра, плоский живот и грудь, вздымающуюся под веревкой, и руки с бесконечным переплетением вен, лежащие на коленях. И в общем-то, это все достаточно весомые аргументы.

«Да похер!» — думает Тэхён и запускает руку в шорты, где собственный член настойчиво требует к себе внимания.

— Эй, а мне показать? — Чонгук все же рассчитывал немного на другое.

— Такого уговора не было, — улыбается Тэхён и закусывает губу, сдерживая стон, массируя головку центром ладони, прокручивая запястьем.

— Это нечестно, — бурчит Чонгук, одной рукой ведя по бедру вверх.

— Ты в любой момент можешь закончить звонок, — возвращает ему Тэхён его же слова.

Чонгук цыкает, но не отвечает. Он с вызовом смотрит в экран и уверенно обхватывает член рукой, прикрыв глаза от долгожданных ощущений, проведя пару раз вверх-вниз, едва сдерживаясь, чтобы не начать толкаться в руку. Тэхён закусывает губу, наблюдая как под пальцами парня появляется и исчезает влажная от смазки головка. Резинка неприятно давит на руку и, поколебавшись, он все-таки спускает шорты, но поправляет плед так, чтобы показать, как можно меньше — дразнить все еще на первом месте в его списке приоритетов.

Чонгук открывает глаза и едва не кричит в голос, когда понимает, что видит член парня. Ну почти. Всего лишь головку, налитую кровью, но это уже, считай, как подарок богов. Он подавляет в себе дурацкое «ну приве-е-ет!», иначе Тэхён спрячет от него эту красоту, которую показывает впервые, и начинает дрочить, буквально до рези впившись глазами в экран. Чонгук ведет рукой медленно и мягко, избегая сильных нажатий, иначе финиширует слишком рано, а ему хочется насладиться открывшейся перед ним картиной. От вида красивых, тонких и длинных пальцев, аккуратно ласкающих уздечку и дразнящих уретру, остатки самообладания разлетаются в щепки как от цунами. Чонгук облизывает пересохшие губы и почти готов жалобно проскулить «яхочуегоможнояприедусампожалуйстаТэ», но до его ушей долетает приглушенный стон, он поднимает взгляд и больше ничего в этом мире не имеет значение. Потому что нет ничего прекраснее выражения лица дрочащего Тэхена. Его голова слегка запрокинута, глаза прикрыты, густые ресницы дрожат, и Чонгуку даже кажется, что он видит слезы. Тэхён кусает губы, видимо, когда особенно сильно сжимает член, и рвано выдыхает, с шумом втягивая воздух. Взгляд Чонгука постоянно бегает от багровой головки до лица парня, потому что он никак не может определиться, что ему нравится больше. Но когда Тэхён немного сбивает плед в сторону и открывает вид на твердый ствол, увитый темными венами, выбор становится очевиден. Чонгук буквально прикипает глазами вниз экрана, стараясь не упустить ничего, даже не осознавая, что перестал дрочить, а просто сидит и держит член в руках, рефлекторно сжимая на стонах парня.

      Чонгук никогда не думал, что дрочка может быть такой красивой. Быть может, все дело в красивых пальцах Тэхёна, которые буквально порхали по стволу члена, аккуратно массируя головку. Или же в едва слышных стонах, сопровождающих эти действия. А быть может, в хлюпающих звуках, доносящихся из динамиков. В любом случае, свое собственное удовольствие отошло на второй план, и ему впервые было на это сильно похер.

До замершего Чонгука долетает слишком громкий стон, от чего он вздрагивает и поднимает глаза вверх, на лицо Тэхёна.

«Красивый какой», — думает Чонгук, завороженно наблюдая за стекающей по виску каплей пота.

Мокрая челка парня влажными прядями липнет ко лбу, между бровей залегла складка, а зубы так закусили нижнюю губу, что она аж побелела. Движения кисти становятся все быстрее и хаотичнее, наконец, Тэхён протяжно стонет и дергается, пачкая руку спермой. Чонгук от вида белой жидкости, стекающей по длинным пальцам, сильнее сжимает свой член, и с удивлением понимает, что кончил, практически не тронув себя. Но это удивление едва осознаваемое. Он продолжает жадно всматриваться в лицо расслабленного парня на экране и не может отвести взгляда.

«Вот! Вот это я хочу», — думает Чонгук, наблюдая как дрожат слипшиеся ресницы Тэхёна, как на губах играет сытая улыбка, дыхание все еще рваное, пальцы продолжают ласкать член, выжимая все без остатка и даря последние секунды наслаждения.

«Я хочу видеть его лицо, когда он кончит от моего члена!».

Чонгук отвлекается от разомлевшего парня и наклоняется к тумбочке за салфетками, а выпрямившись натыкается на взгляд Тэхёна.

— Мне кажется или ты смущен? — спрашивает Чонгук, вытирая пальцы.

— Тебе кажется, — фыркает Тэхён и тоже тянется куда-то за пределы камеры.

Чонгук не комментирует очевидное вранье, хотя порозовевшие кончики ушей выдают их хозяина с головой. Но он не хочет смущать парня еще сильнее, у него другая цель.

— Кстати, хотел тебя предупредить, — Чонгук заводит руку за спину, дергает и начинает осторожно освобождать себя от веревки — новый стояк ему не нужен. — Не планируй ничего на субботу.

В ответ ему доносится сосредоточенное сопение из динамиков.

— То есть ты все это время мог ее спокойно снять? — Тэхён даже не старается убрать сарказм из голоса. — Тебя не учили, что врать не хорошо?

— Я не врал! — отпирается Чонгук, смотав веревку и выкинув ее на пол, — просто немного исказил факты в свою пользу. Тебе же тоже понравилось или я не прав?

— Что там с субботой? — спрашивает Тэхён, игнорируя очевидно провокационный вопрос, заканчивая оттирать пальцы с запястьем, и разглядывает красные полосы на коже парня.

Ему до ужаса неловко, у них руки вымазаны в сперме, Чонгук до сих пор так и не удосужился надеть трусы или хотя бы штаны, поэтому в кадре постоянно мелькает то крепкая задница, то опавший член, то напряженное бедро, но ведет он себя так, словно у них тут был не дроч-тайм, а обсуждение темы реферата.

«Будто для него это обычное дело», — Тэхён откидывает испачканные салфетки на тумбочку и подтягивает шорты на место.

— Отвезу тебя туда, куда хотел в тот раз, когда мы кино смотрели, — Чонгук, наконец-то, заканчивает суетиться и усаживается прямо, прикрыв пах подушкой, за что Тэхён ему благодарен.

— А потом не выяснится, что ты опять перепутал дни? — хмурится Тэхён.

— В этот раз даты точные, — смеется Чонгук и тянется к тумбочке за сигаретами. — А что, так не понравилось смотреть со мной кино? По-моему, все было круто. Ну, кроме дурацкой ссоры. Так мы договорились?

— Договорились, — кивает Тэхён, откидываясь на подушки. — А теперь мне пора.

— Спокойной ночи, — говорит Чонгук, выпуская струйку дыма.

— До встречи, — в тон отвечает Тэхён, всеми силами стараясь держать равнодушную маску на лице, и заканчивает звонок.

Чонгук же со смехом падает на спину и глубоко затягивается. Его просто распирает от радости, хочется кричать, бегать и скакать на кровати, но он лишь закрывает глаза и воспроизводит в памяти недавнюю сцену, медленно выкуривая сигарету. И совершенно плевать, что может опять возбудиться.

 *** 

     Тэхён твердо решил для себя, что он просто наслаждается встречами с Чонгуком, стараясь не анализировать его слова или поступки. Но сказать оказалось проще, чем сделать. Вроде все идет хорошо, и даже получается навесить безразличную маску, но когда Чонгук выкидывает что-то подобное вчерашнему, Тэхён теряется. Хотя умом понимает, что не имеет права обижаться на него, ведь сам же скрывается, а Чонгук всего лишь придерживается его правил. Но игнорировать слова «нас могут заметить» не получается — внутри неприятно скребет и становится обидно. История, похоже, повторяется. Правда, Тэхён в этот раз не собирается совершить ту же глупость, хоть слова в захламленной комнатке университета и зародили в нем надежду. В этот раз он умнее. Он больше не ведомый и не зависит от кого-то. Все в его руках, а сам он получает удовольствие по максимуму. Они молоды, переживают самые прекрасные годы, Чонгук — красивый молодой парень с шикарным телом, и он весь в его подчинении. А разбитое сердце? Ну, Тэхёну не впервые его клеить. Разберется потом как-нибудь.

    Самовнушение, как ни странно, помогает, и Тэхён с головой окунается в новую неделю, в предвкушении ожидая субботы и гадая — сможет ли на этот раз Чонгук удивить его и устроить реально свидание или опять что-то пойдет не так, и закончится все в его квартире. Тэхён ставит на последнее, поэтому совершенно не удивляется, когда в пятницу Чонгук вечером пишет ему.

 JK: у меня к тебе предложение

 КТ: дай угадаю, ты все же перепутал даты? Или, о ужас, мероприятие отменили?

 JK: кто-то тут решил включить стерву? Ощущение, что ты моя девушка хD 

Тэхён закашливается то ли от возмущения, то ли от неожиданности, то ли от всех чувств сразу, и не находит, что ответить.

 JK: нет, ничего не отменили и все в силе. Но если я заеду за тобой, то мы потеряем час пути, потому что придется возвращаться в мой район, и ехать уже дальше к пункту назначения

 КТ: куда ты клонишь?

 JK: предлагаю тебе выбрать самому, как бы я тебя пригласил, значит должен забрать и доставить на место. В общем, либо мы теряем этот час, а значит, на два часа встаем раньше, либо ты сам приезжаешь ко мне, ну и дальше уже едем отсюда

 КТ: я приеду. Во сколько?

 JK: к полудню будет норм

КТ: договорились 

Тэхён не верит ему, хотя сам не понимает почему, и какая польза в этом Чонгуку. Не в сексе точно, потому что он всегда может просто попросить. В самом начале они договорились, что вся инициатива исходит от Чонгука. Ему нужна сессия или просто секс — он назначает время встречи в той комнате за актовым залом. Но Тэхён готов душу заложить, что Чонгук что-то задумал. Все эти свидания, согласие на наказания, поцелуи, попытки касаний — не просто так. Ему что-то от него надо, но Тэхён пока не знает, что же именно. Видимо, это что-то, что просто так попросить нельзя. Или же Чонгук не хочет просить.

— Да нафиг, — шепчет Тэхён и встряхивает головой.

— А? — Чимин отвлекается от телевизора и вопросительно смотрит. — Ты что-то сказал?

— Бредовый фильм какой-то говорю, — Тэхён потягивается и широко зевает.

 — Согласен, никогда еще в жизни так не желал всем смерти, как здесь, — Чимин тянется за пультом. — Может раунд в баскетбол?

— Нахер, мы с тобой каждые выходные гоняем, чтобы еще в него же на приставке рубиться. — Тэхён отмахивается и идет на кухню курить. — Дартс загружай.

Он не слышит, что ему там в спину ворчит Чимин. Телефон снова вибрирует.

 JK: я тут решил немного понаглеть. Там, куда мы едем, кафешек и ресторанов нет. Может твой друг сделает для нас сэндвичей? Мне понравились =)

 КТ: я вообще-то тоже вкусно делаю

Тэхён серьезно размышляет о том, а не обидеться ли ему на такое, когда получает еще одно сообщение.

 JK: это тоже неплохо. Но все же пару штук пусть сделает твой друг. Так, на всякий; -) 

— Вот мудак, — шипит Тэхён, но почему-то улыбается.

Он тушит сигарету и идет к Чимину объявлять, что вместо партии в дартс у них будет партия в повара.

    Чонгук открывает дверь практически в одних трусах, черные домашние шорты болтаются на щиколотке одной ноги. Тэхён многозначительно выгибает бровь и смотрит пронизывающим взглядом, пока проходит внутрь приглашающе распахнутой двери.

— Успокойся, у нас, как минимум, есть сорок минут, — Чонгук скачет на одной ноге, пытаясь попасть второй в штанину. — После этого можешь начинать паниковать и материть меня.

— Я сорок минут мог спать, — холодно отвечает на это Тэхён, скинув кроссовки, и проходя в гостиную. — Что тебе помешало быть готовым?

— Я очень поздно лег, — кричит Чонгук откуда-то из кухни, громыхая кастрюлей.

Тэхён проглатывает неуместное «и кто же тебе помешал?», потому что это совершенно не его дело. Но Чонгук выныривает из-за проема, держа в руках тарелку с омлетом, и говорит, тщательно прожёвывая:

— Я фильмом увлекся вчера и очень поздно лег, забыв поставить будильник. Хочешь? — он кивает на тарелку, но Тэхён качает головой.

— Я завтракал.

Радость от чонгуковых слов он предпочитает игнорировать.

— Тогда можешь пока поиграть, попить чай, кофе, пиво, в общем, кухня в твоем распоряжении, — кричит Чонгук, слишком громко гремя посудой.

Тэхён загружает какую-то игру с боями на арене, чтобы особо не заморачиваться, взглядом прослеживая вихрь по имени Чонгук, проносящийся мимо и скрывшийся в коридоре, ведущий в комнаты наверху.

Игра оказалась куда сложнее, чем он думал, потому что по незнанию залез в турнир, и последние пятнадцать минут отчаянно пытается выбить какого-то мощного громилу, который не дает пройти дальше, а Тэхён в шаге от полуфинала. Он раздраженно подпрыгивает, получив в очередной раз нокаут, и со вкусом матерится.

— Сука!

— Что такое? — Чонгук появляется внезапно и при полном параде, Тэхён поспешно отводит глаза.

Как можно выглядеть настолько охренительно в обычных черных дырявых джинсах и свободной голубой рубашке, Тэхён не знает.

— Не могу пройти этого мудака, а у меня последняя попытка, — ворчит Тэхён, маскируя свой интерес игрой.

Чонгук вместо ответа ловко запрыгивает на диван, в два счета оказывается за спиной Тэхёна, и, уместившись задницей на спинке, решительно наклоняется вперед, нависая над парнем, хватая джойстик.

— Здесь есть секрет, — говорит он над его ухом, Тэхён всеми силами старается держать себя в руках.

Хотя это сложно. Он ощущает, как бедра парня слегка сжимают его плечи, а теплые ладони накрывают его руки. И это как-то слишком — по ним будто бежит ток, и Тэхёну все время хочется встряхнуть кистями, чтобы прогнать это ощущение.

Чонгук же в два счета расправляется с громилой, но отстраняться не спешит. Тэхён явственно ощущает его напрягшиеся ноги, словно до парня только сейчас дошла вся ситуация полностью.

— Тэхён? — зовет его Чонгук, тяжело дыша в его затылок.

— Ммм? — отзывается тот, аккуратно высвобождая джойстик и свои пальцы из его рук.

— Это не было сексуальным прикосновением, если что.

«Ну как тебе сказать?» — думает Тэхён, ощущая, как в штанах становится слишком жарко и неудобно, но вслух, конечно же, говорит другое.

 — Я знаю, все в порядке, — он наклоняется вперед и кладет джойстик на столик. — Ты все уже? Можем ехать?

— Да, сейчас только воду из холодильника достану, — воодушевленно говорит Чонгук и перепрыгивает через спинку дивана, скрываясь в кухне, откуда кричит: — Сэндвичи-то взял?

— Взял, взял! — Тэхён выключает консоль. — Чиминовы специально для тебя положил в отдельный контейнер. Розовый с сердечками, все, как ты любишь.

— Супер! — из кухни выходит довольный Чонгук с пакетом в руках. — Но твои я тоже попробую.

— Да кто я такой, чтобы отговаривать, — Тэхён пожимает плечами и выходит в коридор обуваться.

     Когда жилые кварталы сменяются пром.зоной, Тэхён понимает, что едут они, судя по всему, дальше, за пределы города. Он ерзает на сиденье и поворачивается к Чонгуку.

— Так куда, говоришь, мы едем?

— Я не говорил, — усмехается тот и, хитро подмигнув, спрашивает: — Боишься?

— Есть такое, — кивает Тэхён, вдавливая прикуриватель в панель. — Если бы я тебя не знал, то запросто мог заподозрить в тебе маньяка, уж больно маньячный взгляд у тебя сейчас.

— Это я просто предвкушаю, как же ты охренеешь, когда увидишь, куда я тебя привез. Готов поспорить на что угодно, что лучшего свидания у тебя не было. И не будет.

— Завидую твоей самоуверенности, — Тэхён скидывает кроссовки и закидывает ноги на панель, прикуривая сигарету. — Так ты не скажешь, хотя бы, куда мы направляемся? Ну там город, поселок, деревня?

— В «Так Кай», — отвечает Чонгук и сворачивает на другое шоссе.

— Что это? — Тэхён хмурит лоб, в попытках вспомнить, но терпит поражение.

— Бывший аэропорт, — отвечает Чонгук, и Тэхён округляет глаза.

— Только не говори, что это ваш аэропорт, у тебя там личный самолет или что-то в этом роде, и мы полетим в какой-нибудь Рим на ужин. Не разочаровывай меня.

— Во-первых, нахрен мне для этого личный аэропорт, если я могу увезти тебя с обычного, где, собственно, и стоит личный самолет моей семьи. Видишь ли, свой аэропорт дорог в обслуживании. Во-вторых, это было бы слишком банально и сопливо.

— Сразу предупреждаю, что прыгать с парашютом, или что-то в этом роде, я не буду! — тычет в него пальцами Тэхён с зажатыми в них сигаретой.

— Боишься высоты?

— Боюсь, и ты меня не заставишь!

— И не собирался, — Чонгук слегка наклоняется и скидывает его ноги с панели, чтобы залезть в бардачок и достать пачку сигарет. — Скоро сам все увидишь.

     Чонгуково «скоро» — это примерно минут через тридцать. Все это время Тэхён разными правдами и неправдами пытается выудить из него хоть что-то, но получает в ответ лишь только ехидное посмеивание да размытые ответы. И когда у него уже заканчиваются предположения и терпение, они, наконец-то, въезжают на территорию бывшего аэропорта.

— Это стадион? — Тэхён глупо таращится в окно на виднеющиеся трибуны вдали.

— Это гоночный трек, — отвечает Чонгук и открывает дверь. — Идешь?

— Да ты гонишь?! — Тэхёна буквально выбрасывает из машины.

Он с ошарашенным видом осматривается по сторонам. Они стоят на стоянке, забитой до отказа машинами, за ней виднеется высокое здание и трибуны. Тэхён замечает на крыше флаги, только они странные какие-то. Он уверен, что на одном изображен знак марки машин Audi и чья-то оскаленная морда над ним.

— Идем, — кивает Чонгук, забрав из багажника пакет с едой. — Расскажу по дороге.

Тэхён отчаянно старается сохранить остатки самообладания и не озираться по сторонам с детским восторгом, потому что… Ну это не то, что Чонгук привык видеть, а дурачком выглядеть пред ним не хочется.

Но не получается.

Потому что его привезли на гонки! Перед ним настоящий гоночный трек, и это реально будет самое охуительное свидание в его жизни!

— Если ты сейчас скажешь мне, что мы приехали на гонки, на которых будешь гонять ты, я тебя поколочу, — сообщает Тэхён парню, пытаясь подстроиться под его широкий шаг.

— За что это? — Чонгук останавливается, запрокидывает голову вверх и громко смеется.

Тэхён дергает плечом, но молчит. Не признаваться же, что Чонгук сейчас вот просто из классного парня перекочевал в разряд охуительного. И вообще почти стал его розовой мечтой. Нет, нет и нет. У него все под контролем и вообще просто клевый секс с красивыми бонусами в виде свиданий. Нахрен это надо Чонгуку, он все еще не знает, но отказываться от такого было бы глупо — когда еще доведется испытать.

Чонгук, наконец-то, перестает ржать и снова движется в сторону здания, Тэхён идет следом и мрачно сверлит его спину.

— Нет, — наконец, говорит Чонгук, — я не гоняю. Просто люблю это дело. Классно снимает стресс, когда все остальные способы не работают.

— Что, ни разу, совсем не гонял? — недоверчиво тянет Тэхён, он уверен, что Чонгуку бы пошло.

— Ну, мелкие гонки, типа кто быстрее стартанет и приедет к финишу, таковыми не считаю, — пожимает тот плечами и достает два небольших прямоугольника из заднего кармана джинс. — Так, баловство.

Возле серо-белого здания образовалась небольшая толпа желающих попасть внутрь, и Тэхён пристраивается в конец очереди, но Чонгук легонько тянет его за локоть к двери, что виднеется сбоку.

— Вип-вход, — поясняет он, когда дверь открывается, и их спокойно запускают внутрь, едва мазнув взглядом по билетам в руках Чонгука.

    Они идут вверх по лестнице, поворачивают налево, по пути им то и дело попадается снующий туда-сюда персонал, все здороваются с Чонгуком, он в ответ перекидывается парой фраз — в общем, чувствуется, что он тут завсегдатай, и его знают лично. Тэхён вдруг чувствует острую потребность вцепиться в его руку и вжаться всем собой в широкую спину. Ему становится не очень уютно и даже немного страшно, он ощущает себя здесь абсолютно лишним.

    Тем временем их провожают до небольшой комнаты с огромной плазмой на стене и мягким диваном. Пока Чонгук о чем-то беседует с девушкой-администратором, если верить бейджику, Тэхён выходит на балкон. Трибуны, которые видны были со стоянки, находятся по бокам и постепенно заполняются народом. Прямо перед ним открывается вид на идеально прямую трассу, уходящую вдаль, с кипенно-белой пунктирной полосой посередине. Тэхён с любопытством перегибается через перила и видит еще где-то этажа четыре таких же балконов под собой и еще два ряда справа. Какие-то пустуют, на каких-то находятся целыми компаниями.

Шумно, весело, звенят бокалы, без конца хлопают пробки, изредка вдалеке раздается рычание моторов. До Тэхёна долетают обрывки фраз, смысл которых от него, конечно же, ускользает. Он только понимает отдельные слова типа «лошадки», «скорость» и «ставки». Тэхён ежится от налетевшего ветра и вдруг четко осознает, что ни черта в этом не понимает, ему хочется домой.

Чонгук словно чувствует его настроение. Он встает рядом и очень плотно притирается плечом к его плечу. Глубоко затянувшись и выпустив густое облако дыма, Чонгук поворачивается боком, облокачиваясь предплечьем о перила. От внимательного взгляда не ускользает изменившееся настроение Тэхёна.

— Не волнуйся ты так, — Чонгук наклоняется вперед и стягивает со столика в углу пепельницу. — Никому здесь ни до кого нет дела. Гонки простые, правил почти нет, кроме одного: нельзя вредить сопернику.

— Да я и не волнуюсь, — деланно безразлично пожимает плечами Тэхён. — Немного неуютно тут. Я привык к трибунам. Когда ты в толпе, ощущения немного смазываются, а тут как на витрине.

— Ну, я специально взял сюда, чтобы избежать случайных встреч со знакомыми, — Чонгук стряхивает пепел, — и поверь, когда начнутся гонки, всех будут волновать только они.

— Расскажи мне хоть, что я увижу, а то я кроме Формулы-1 ничего другого не знаю, — Тэхён забирает выкуренную почти до половины сигарету из пальцев парня, не обращая внимание на неприятные ощущения от чужих слов, старательно напоминая себе, что все правильно, он же сам скрывается.

— Сегодня отборочный матч, — Чонгук разворачивается и показывает вперед рукой на трассу. — Это трасса для разновидности дрэг-рейсинга. Стандартный дрэг-рейсинг устраивается на прямом участке дороги, протяженностью четверть мили, четыреста два метра, если быть точным, очень редко ее увеличивают в половину мили. Эта трасса что-то около пяти километров, не помню точно. Кстати, любопытный факт: в нашем городе расстояние между светофорами составляет ровно четыреста два метра. Смекаешь, что за гонка?

— Это типа как на светофорах газуют и кто первый стартанет что ли? — Тэхён постарался не показать свое разочарование.

— Да, — усмехается Чонгук, все же заметив промелькнувшее кислое выражение. — Но это видоизмененная гонка. Здесь увеличена протяженность и используется закись азота.

— Как в форсаже? — глаза Тэхена против его воли воодушевлённо округляются, и где-то на дне зрачков разгорается маниакальное мерцание.

— Помнишь, когда они в пустыне гоняли по прямой? Вот считай это, — Чонгук снова тычет пальцем на дорогу перед ними, — тоже самое, только в отличие от форсажа, здесь все легально.

— Здесь? — Тэхён выгибает бровь. — Ты хочешь сказать.?

— О да, стритрейсеры реально существуют, в нашем городе тоже проводятся такие гонки.

— Скажи еще, что ты и на них бывал? — видя торжествующую улыбку, Тэхён выдыхает сквозь зубы. — Ну ахуеть! Какая у меня скучная жизнь!

— Ну, в ней теперь есть я, — подмигивает ему Чонгук, снова облокачиваясь локтем на перила, и прямо глядя на него. — Так что, если захочешь, я покажу тебе и их.

Тэхён не знает, что ответить.

«Теперь в ней есть я», — набатом стучит в голове. Тэхёну очень хочется спросить «в качестве кого?» и, такое чувство, что Чонгук тоже ждет этот вопрос, но рев двигателей внизу отвлекает.

— Машины на старт! — звучит из динамиков. — У вас есть ровно пять минут, чтобы сделать ставки! Вся информация на табло.

Тэхён пользуется моментом и быстро отворачивается от испытующего взгляда, не заметив, как разочарованно толкнулся языком в щеку Чонгук.

    Две машины — красная и черная — стоят на старте, подгазовывая. Трибуны гудят, девушка снизу кричит что-то ободряющее, из машин то и дело высовываются руки и машут. Тэхён переводит взгляд на табло, на котором светятся столбцы цифр и названий. Марка, лошадиные силы — это все, что Тэхён смог понять, все остальные пункты для него были как египетские иероглифы.

— Это новички, — говорит Чонгук, внезапно возникнув за Тэхёном с бутылкой пива и банкой колы. — Так что хрен знает, кто победит. — Он протягивает пиво парню, сам же вскрывает колу и делает глоток. — Если захочешь сделать ставку, вон там телефон, — он указывает себе за спину, — просто поднимаешь трубку, называешь номер и сумму. По окончании заезда получишь свой выигрыш. Или не получишь, как повезет.

 — Часто ты это делаешь?

— По-разному. В полуфинал обычно выходят все знакомые чемпионы, так что там не очень интересно ставить. А вот на отборочных есть, где разгуляться, хотя давненько не попадались талантливые новички.

— Звучишь как дед старый, — прыскает Тэхён, отпивая пива.

Чонгук только шутливо толкает его плечом и смотрит вниз.

— Эти тоже неинтересные? — спрашивает Тэхён, ему правда любопытно.

— Машины стандартные, судя по параметрам особо не тюнингованные, а значит, выиграет тот, кто лучше знает свою малышку. Думаю, черная победит.

— Почему? — Тэхён, как не вглядывается, не видит никакой разницы, кроме цвета.

— Красная проседает сильнее, а значит — тяжелее. Если водила черной не перегазует и не заглушит мотор на старте, победа его.

Тэхён недоверчиво смотрит на парня, но тут звучит сирена, и трибуны взрываются в оглушительном реве. Двигатели рычат, на табло идет отсчет.

— Как в нид фо спид, — бормочет себе под нос Тэхён, но Чонгук его, конечно же, слышит.

— Только в разы круче, — шепчет он, наклонившись к его уху, легонько мажет губами по хрящику и отходит.

Рев стоит неимоверный, но Тэхён разбирает каждое его слово, каждую интонацию, а легкое касание до сих пор ожогом горит на коже, он чувствует, как к щекам стремительно приливает кровь.

     Машины, взревев последний раз двигателями, стартуют — Тэхён отвлекается и успевает лишь заметить две стрелы, умчавшиеся вперед. Ему кажется, что не проходит и секунды, как тот же голос объявляет по громкоговорителю: — Победитель номер 8!

Чонгук оказывается прав, первой финишировала черная машина.

— Ты угадал! — поворачивается к нему потрясенный Тэхён.

Чонгук сидит в кресле и курит, наблюдая за парнем. Он пожимает плечами.

— На самом деле это не так сложно, — Чонгук выпускает дым колечками вверх, — если немного разбираться в машинах и гонках. Есть хочешь?

Тэхён отрицательно мотает головой и возвращается к старту, где готовятся новые машины.

    Когда Чонгук ему рассказал о сегодняшних гонках, Тэхён думал, что они проведут здесь час, ну два максимум, и вернутся домой, чего интересного торчать тут целый день, пока машины соревнуются в скорости по прямой. Скучно и однообразно. Кто же знал, что на деле все окажется иначе.

— Ты адреналиновый маньяк!

— Не пизди, лучше скажи, на какую ставить! Быстро-быстро, часики тикают!

— Победитель номер 25!

— Блять, Чонгук, ты мудак!

— Да с чего вдруг-то?!

— Потому что я сказал, что победит эта красивенькая девочка! А ты мне не позволил!

— Ты когда успел разглядеть водителя и понять, что она красивенькая?!

— Я про машину, придурок!

— Зеленая победит, зуб даю!

— Тэхён, бля, у нее резина старая, не доедет до финиша!

— Поверь мне, победит зеленая!

— Ну ок, потом не ори на меня.

— Почему ты меня не остановил?! Ты же знал, что зеленая опозорится!

— Я пытался!

— Хуево пытался!

— Ставь на ту, что с аэрогр… ай короче, на ту, что с рисунком.

— С чего вдруг?

— Это Марша, одна из финалисток позапрошлого сезона, ее противник — новичок. Она его как стоячего обует.

— АААААААА!!! Я ВЫИГРАЛ!!!

— А где твое спасибо?

— За что это?

— Ах, не за что? Ладно, дальше сам!

— Чонгук, ну ладно, прости меня.

— Слушай, а у тебя тоже очень вкусные сэндвичи получились.

— Чонгук!!!

— Твой соус нежнее и по вкусу немного другой.

— Чонгук, блять, до конца ставок минута!!!

— Тебе принести чего-нибудь? Тэхён? Ой, ну хорош дуться! Смотри, видишь, синюю камаро, как у меня? Это тачка Малыша — победителя прошлогоднего сезона. Ставь на нее, скажем, баксов двести.

— Да ты охренел?! Это вся моя наличка! А что если проиграет?!

— Неа, Малыш над своими тачками трясётся как курица над яйцами, и водителей подбирает хороших. Верь мне.

— ААААААААА!!! Я даже боюсь представить, сколько выиграл!!!

— Ну, по моим прикидкам, штукарик ты за него должен получить, это минимальный выигрыш на этом классе. А так все зависит от количества ставок.

— Штуку баксов?! Серьезно?!

— Ай, блять, Тэхён пусти, ты же мне сейчас шею сломаешь! Фу, всю щеку обслюнявил!

    Чонгук нисколько не жалеет, что взял Тэхёна на гонки. Он сидит в кресле, наблюдает за свесившимся по пояс парнем, аккуратно придерживая его за край толстовки, чтобы не наебнулся на радостях вниз, и испытывает ни с чем ранее несравнимые чувства. Исчез незаметный парень с извечной равнодушной маской на лице. Сейчас перед ним обычный пацан без всех этих ботанских заморочек или властных замашек. Веселый парень, который словил кайф от победы, и теперь не может остановиться. Наверное, Тэхён сейчас бы и за руль сел, и выехал на старт, как нефиг делать. Он радостно кричит, подбадривая соревнующихся, вздергивает руки вверх, когда его ставка побеждает, и если Чонгук стоит рядом, кидается ему на шею, не замечая осторожных касаний рук в районе поясницы. Если же проигрывает, то, кажется, даже его волосы теряют блеск и яркость. Тэхён огорчённо покусывает губы, матерится на Чонгука (если считает, что виноват он) или ругается на себя (если все же сам проебывает шанс). Он буквально лучится радостью, весь такой искренний и настоящий, что Чонгуку хочется продлить этот день навечно.

Но все имеет свойство заканчиваться.

     Последняя ставка Тэхёна выигрывает, и пока они ждут, чтобы им принесли его выигрыш, Чонгук насильно скармливает парню последний сэндвич, потому что от эйфории тот только пил пиво да нещадно курил, изредка перехватывая снэки из тарелки.

— Я начинаю думать, что реально пора бросить курить, — говорит он, когда Тэхён закашливается от очередной затяжки.

— Сейчас я тебя поддержу, горло дерет пиздецки просто.

— Давай, доедай, и поехали домой уже.

— Сколько мы здесь провели?

— Почти шесть часов.

— Нихера себе! Я даже не заметил!

— Ну еще бы, — усмехается Чонгук и идет встречать администратора с деньгами и счетом.

    Тэхёна было не заткнуть всю обратную дорогу в город. Да Чонгуку и не хотелось. Казалось, он впервые видит настолько настоящего Тэхёна, такого же, как тогда с его другом.

Сначала половину дороги он сосредоточенно считал свой выигрыш, умильно шевеля губами и загибая пальцы.

— Семь тысяч триста девяносто три бакса! Невероятно!

— И это ты еще делал самые минимальные ставки.

— Я боюсь представить, какие же тут выигрыши бывают.

— Гонки тоже довольно прибыльный тотализатор. Тут можно как хорошо подняться, так и все потерять.

Тэхён убирает деньги в бумажник, поворачивается вполоборота к Чонгуку и говорит:

— Спасибо! Это реально самое охуенное свидание в моей жизни! Признаю!

А Чонгук это и так знает. Он впитывает все эмоции, идущие от парня, получая от этого кайф, как от наркотика.

Тэхён же вспоминает самые зрелищные моменты гонок, подпрыгивает от возбуждения на сиденье, глаза горят воодушевлением и каким-то безумным восторгом. Он то и дело запускает руки в свои волосы, лохматит их сильнее, смешит и сам смеется так заливисто и счастливо, что у Чонгука сосет под ложечкой и тянет слева.

     Они въезжают в город, а Тэхён все ещё взбудоражен и не может перестать говорить, то и дело сбиваясь на благодарность или вопросы. На светофоре на Чонгука нападает какая-то мальчишеская бесшабашность, когда рядом с ним останавливается ярко-красная ауди, а водитель весьма красноречиво газует. Глаза Тэхёна загораются пониманием, он крепко вцепляется в ремень безопасности и кивает Чонгуку.

Красный сменяется желтым, загорается зеленый, и машины срываются с места. Чонгук давит педаль газа в пол, сосредоточившись на дороге, которая почти пустая в это время в этом районе города. Он ловко обгоняет пару машин и большую фуру и тормозит на светофоре, ярко-красная ауди раздраженно рычит двигателем сзади.

— Ву-ху-у-у-у! Ты победил! — кричит Тэхён, вскидывая руки вверх. — Это было круто!

Грудь Чонгука почему-то распирает от гордости, он смеется, дает пять парню и устремляет машину вперед.

     Они сворачивают на его улицу, а Тэхён продолжает сбивчиво говорить, в предвкушении планируя их следующий поход на гонку, и сияет-сияет-сияет, что невозможно терпеть. Чонгука вдруг прибивает и накрывает волной возбуждения, идущей от парня. Он зависает ненадолго на пухлых губах, а потом резко выкручивает руль и паркует машину в переулке между домом Тэхёна и соседним.

— Ты чего? — запинается Тэхён, когда Чонгук глушит мотор.

В переулке темно, лишь от магнитолы и приборной панели исходит свет, причудливо отбрасывающий тени на их лица. Тэхён непроизвольно опускает глаза на чужие губы и облизывается.

— Прости, но я не могу больше терпеть, — шепчет Чонгук и, отстегнув ремень, резко подается вперед.

Он запускает руку в волосы парня, сжимает их в кулак и давит на затылок, впиваясь в его губы. Тэхён с готовностью открывает рот, позволяя горячему языку скользнуть внутрь, и одновременно пытается расстегнуть ремень безопасности. Замок не поддается, Тэхён рычит в поцелуй и рвано дергает ленту, сдавливающую грудь.

— Чонгук, сними ее с меня! — жалобно просит он, выдыхая прямо в губы.

— Сейчас… Потерпи… Я сейчас…

Чонгук, не прекращая зацеловывать лицо Тэхёна, освобождает его и хочет пододвинуться к нему вплотную, чтобы притянуть к себе и крепко обнять, но тот неожиданно толкает его в грудь и резко поддается вперед, усаживаясь к нему на колени. Он сам впивается в его губы, покусывает их, тут же зализывая. На особо сильном укусе Чонгук стонет, Тэхён дергается и ударяется об руль спиной.

— Блять, — шипит он, отстраняясь.

— Подожди, — Чонгук рукой шарит сбоку и вскоре раздается щелчок.

Он толкает назад кресло, и оно раскладывается. Чонгук, аккуратно придерживая парня, чтобы тот не свалился, отодвигается назад и падает на спину. Тэхён укладывает ладони на его грудь и легонько поглаживает, пытаясь рассмотреть лицо лежащего парня. Он задницей чувствует его возбуждение и не может сдержаться, аккуратно двигая бедрами. Чонгук стонет и крепче сжимает руками его бока. Тэхён ухмыляется и наклоняется вниз. Он слизывает выступившую испарину над верхней губой и кусает за подбородок.

— Ты меня касаешься, — шепчет Тэхён, прокладывая мокрую дорожку к уху.

— Я тебя держу, и это нифига не сексуально, — отвечает Чонгук, подставляясь под ласки.

— Да? А что же тогда у меня стоит?

— Ну это у тебя надо спросить, извращенец.

— У тебя, между прочим, тоже! Признайся, что это сексуальное прикосновение, — Тэхён языком обводит ушную раковину.

— Ни за что, — выдыхает Чонгук, его руки стоически покоятся на бедрах Тэхена, не сдвигаясь ни на миллиметр. — Хочешь, выйдем на улицу, отловим случайного прохожего, и пусть он нас рассудит?

— Ты ебанулся? — Тэхён настолько шокирован, что даже перестает слюнявить его ухо.

— Ну, а если по-другому нам не рассудить, — Чонгук убирает руки и пытается встать. — Слезь с меня, я вон вижу какую-то парочку.

— Лежи, придурок! — Тэхён толкает его и нависает над ним, удерживая вес тела на двух руках по обе стороны от головы парня. — Твоя взяла. А теперь верни руки на место и продолжим.

— Слушаюсь, — ухмыляется Чонгук и послушно укладывает ладони на бедра парня.

Тэхён снова втягивает его в поцелуй, рукой заползая ему под рубашку, и пока еще медленно ерзает на его стояке, из-за чего Чонгук только крепче впивается пальцами ему в ноги.

— У нас нет смазки, — бормочет Тэхён, перемешивая широкие мазки языка с поцелуями на шее парня под ним. — У меня дома Чимин, до твоего мы не доедем.

— Зато у нас есть рот и руки.

— Какие твои предложения? — Тэхён расстегивает ему рубашку наполовину и жадно приникает губами к соску, второй осторожно перекатывая между пальцами.

— Минет, — шепчет Чонгук, когда Тэхён возвращается к его рту. — Я хочу, если ты позволишь мне.

— Ты же помнишь про руки? — Тэхён отстраняется и резко дергает молнию на своих джинсах вниз. — И где у тебя презервативы?

— Я не буду сосать резину! — возмущается Чонгук.

— Но душ мне принять негде, так что придется!

— В бардачке влажные салфетки есть.

— Предлагаешь помыться ими? –Тэхён, кое-как извернувшись, достает упаковку из бардачка, с сомнением вертя ее в руках.

— Всяко лучше, чем резину во рту перекатывать.

— Ну смотри, тебе же хуже.

Тэхён сдавленно шипит, когда влажная ткань проходится по чувствительной головке. Он дергается, салфетка выпадает из рук, Чонгук закатывает глаза.

— Кто так вытирает? Дай сюда, я сам! — он привстает и опирается на один локоть, второй рукой вытаскивает новую салфетку и, кивая Тэхёну, приторно-сладко тянет: — Держи крепче, малыш.

— Засранец, — смеется Тэхён, потому что что-то ему это напоминает.

Ощущать член через влажную ткань для него странно, но Чонгука немножечко заклинивает, потому что это первый раз, когда ему позволили коснуться, пусть и весьма интересным образом. Он всеми силами сдерживается от того, чтобы не начать тому нежно надрачивать, хотя не без удовольствия пробегается по всей длине, ощущая выпуклые вены.

— Блять, аккуратней! У меня сейчас все упадет от твоей ласки.

— Ничего страшного, мой вот упал от твоего пиздежа, я же не жалуюсь! Кроме того, так ты точно не скажешь, что это сексуально!

— Какой ты романтик!

— Заткнись, Тэхён, просто заткнись уже!

Чонгук откидывает салфетку, резко садится и притягивает за голову Тэхёна, агрессивно впиваясь и вылизывая чужой рот. Он чувствует, как член парня упирается ему в живот, очень хочется снова сжать его в руках, но большим усилием воли он себя сдерживает.

— Дальше сам, раз мне нельзя, — Чонгук отстраняется и снова укладывается на спину, закинув руки за голову.

Тэхён пытается снять мешающиеся джинсы, путается в штанинах и ударяется головой об потолок. От боли он дергается и въезжает локтем в руль аккурат по центру — звук сигнала слышен на пару кварталов точно.

— Блядская машина! — матерится Тэхён, кое-как все же сумев снять штаны.

— Эй, не обижай мою детку!

— Еще слово и будешь трахаться с ней, — угрожает Тэхён, нависая над ним.

Толстовка не дает рассмотреть ничего, но зато в свете, идущим от панели, Чонгук видит абсолютно гладкую кожу бедра и сглатывает вдруг ставшую вязкой слюну.

— Пока ты тут устраивал грациозный стриптиз, у меня снова все упало, так что уже, наверное, по боку, — пытается отшутиться он, потому что ему очень хочется провести по тэхёновой ноге рукой, чтобы проверить насколько она гладкая и нежная.

— Ты уверен? — выдыхает Тэхён на ухо и толкается бедрами, проезжаясь задницей по его члену, спрятанному в джинсах.

«Голой задницей!», — орет очень маленькая, но слишком истеричная часть внутри Чонгука, а его самого начинает немножечко потряхивать.

— Давай уже! — Чонгук нетерпеливо подбрасывает свои бедра вверх, Тэхён едва успевает нагнуться, чтобы снова не въехать головой в потолок.

— Аккуратнее, блять!

Он перемещается повыше и усаживается на грудь парня, стараясь большую часть своего веса перенести на ноги: — Насколько глубоко ты можешь взять?

— Не знаю. Раньше достаточно, но я давно не пробовал.

— Понятно, обязательно скажи, если что не так. Я буду осторожен, но все же разрешаю меня пошлепать или постучать по ноге. Можешь даже оттолкнуть, если будет невмоготу. Хорошо?

— Да, — выдыхает Чонгук, нетерпеливо ерзая под ним.

Он уже не может дождаться, когда ощутит тяжелый член на своем языке, а Тэхён все медлит и ерзает, то запускает руку под худи, то пытается придержать ее край подбородком. Чертыхнувшись, парень отстраняется и резко сдергивает через голову толстовку, оставшись в одной футболке. Чонгук видит очертания чужого члена, трогательно прижавшегося к животу, скрытому белой тканью, и закрывает глаза, чтобы не заскулить или чего еще похуже — для одного дня он получил слишком много.

Ему хочется сказать что-то вроде «он у тебя такой красивый», но понимает, что комплимент, наверное, так себе. Поэтому просто прикусывает язык, тут же ощущая, как Тэхён давит пальцами на подбородок, заставляя открыть рот. Чонгук покорно размыкает губы и чувствует незнакомый горько-солоноватый вкус на своем языке, когда Тэхён толкается внутрь.

«Наконец-то!» — неоном светится в его черепушке, пока он кончиком языка проводит по головке, совершенно дурея от чужого запаха и вкуса.

Тэхён руками упирается в спинку задних сидений, а коленями по обе стороны головы Чонгука и медленно скользит во влажную глубину чужого рта. Он плавно двигает бедрами, чувствуя, как Чонгук сжимает губы вокруг ствола, втягивая щёки и посасывая, стараясь взять больше. Но Тэхён понимает, что еще рано, слишком торопится. Ему и так нравится, как Чонгук работает языком, щекоча уздечку, или легонько покусывает головку, тут же зализывая ее. По телу разливается волна наслаждения, позвоночник простреливает током, а глаза застилает пелена. Чонгук выпускает член изо рта и осторожно пробегается губами по всей длине ствола, языком очерчивая каждую выпуклую вену. Он смотрит вверх, его глаза мерцают в темноте, и снова заглатывает, собирая выступившее семя языком. Тэхён перехватывает инициативу и хоть с трудом, но держит неторопливый ритм, ему хочется, чтобы сегодня все было нежно. Придерживая ствол одной рукой, он плавно движется, полностью выходит наружу, наблюдая за ниточками слюны, что тянутся следом, а потом проскальзывает до половины, чувствуя нежной частью ребристое нёбо.

 Неожиданно Чонгук дергает головой вбок и отстраняется, выпуская член изо рта, багровая головка мажет по губам и щеке.

— Подожди.

— Что-то не так? — Тэхён снова садится на его бедра.

— Я хочу тебя коснуться, — Чонгук поднимает кверху руки. — В том самом смысле.

— Ты же…

— Да, я помню! — нетерпеливо перебивает его Чонгук и рывком садится прямо, почти соприкасаясь с ним лбами. — Одно прикосновение — одно наказание. Я готов.

— Хорошо, — просто кивает Тэхён и целует его в уголок рта, слизывая размазанную слюну вперемешку со своей спермой с его губ.

Чонгук отвечает на поцелуй рвано и невпопад, больше позволяя тому вести, потому что прямо сейчас он сосредотачивает все ощущения в своих руках — не хочется пропустить ни единого момента. Тэхён запускает руку в его волосы на затылке и слегка оттягивает их назад, а Чонгук запускает руки ему под футболку и укладывает их на выпирающие кости лопаток. Он сильнее прижимает ладони и медленно ведет вниз, ловя губами губы Тэхёна, который стонет ему в рот и слегка выгибается от прикосновений. Чонгук чувствует, как из-под его пальцев разбегаются мурашки, пока он ведет ладонями вниз. Он доходит до ямочек на пояснице, немного массирует там и, притормозив, решительно сдвигает руки на тэхёновы ягодицы, слегка сжимая их. И да, он был прав — они просто идеально умещаются в его ладонях.

— Вот, мои руки будут лежать здесь, — шепчет Чонгук и валится обратно на спину, притягивая Тэхёна за бедра к себе, мол, продолжай.

Чонгук не может сдержаться и щекочет кончиком языка уретру, пока Тэхён возвращается к прежнему положению и снова толкается в услужливо распахнутый рот. Но на этот раз он внимательно следит за грудной клеткой парня под ним и, когда тот делает вдох, толкается глубже, головкой ощущая заднюю стенку горла. Чонгук чуть сильнее сжимает ягодицы, пытаясь одновременно с этим подавить рвотный рефлекс.

— Дыши носом, — велит Тэхён и тут же чувствует, как член легко проскальзывает глубже. Чонгук пытается сглотнуть, у него не выходит, а стенки горла так сдавливают ствол, что Тэхён не выдерживает и раскатисто стонет: — О боже!

Чонгук с ухмылкой, насколько это вообще возможно в данной ситуации, повторяет маневр, наслаждаясь еще одним басовитым стоном сверху. Он старается не думать, как выглядит, губы наверняка опухшие, а подбородок весь в слюне.

Тэхён смотрит вниз через плечо и видит свой член, движущийся внутри Чонгука.

— Ты не представляешь, как красиво сейчас выглядишь, — стонет Тэхён, продолжая медленно толкаться, не в силах сдерживаться.

Чонгук стискивает его ягодицы руками и притягивает к себе, пытаясь насадиться сильнее. Он старается дышать носом, не в силах сглотнуть струящуюся слюну. В уголках глаз стоят слезы, и Чонгук смаргивает их, продолжая крепко держать тэхенову задницу в своих руках, направляя его движения — ему мало, он хочет принять больше, он точно знает, что сможет. Тэхён снова стонет и поддается напору парня, толкаясь сильнее, чувствуя, как тот носом упирается ему в лобок. Чонгук на вдохе снова сжимается трахеей вокруг члена и несдержанно стонет, пуская вибрацию, которая отдается не только в паху, но и во всем теле. Тэхён замирает и выходит, позволив ему передохнуть. Чонгук сипло дышит, чувствуя, как саднит горло, шумно сглатывает и снова притягивает парня за бедра к себе, сразу же насаживаясь до упора. Тэхён отдает ему инициативу, лишь только придерживает член рукой, и запрокидывает голову кверху. Чонгук, продолжая трахать свой рот чужим членом, поднимает глаза, чтобы поймать тот самый миг оргазма, но ему видно только напряженную шею и судорожно дергающийся кадык. Обидно, но черт с ним. Ему и так сегодня дали сполна. Поэтому он целиком отдается процессу, тем более чувствует, что Тэхён на грани. По члену пробегается дрожь, и Чонгук ускоряется, продолжая водить головой вверх-вниз, сочно посасывая головку и собирая сочащуюся сперму. Тэхён дергается и со стоном кончает, изливаясь парню в рот. По напряженным бедрам проходит судорога, ноги отказываются держать и, придерживаемый за ягодицы (Чонгук словно приклеился к ним руками), Тэхён сдвигается назад и садится на колени парня, буквально падая ему на грудь.

— Сейчас, немного подожди, — шепчет он, опаляя кожу разгоряченным дыханием, и аккуратно целует в ямочку под ключицей.

Он чувствует, как заходится сердце парня под ним, словно он только что пробежал стометровку. Чонгук глубоко и рвано дышит, крепко держит его за задницу, будто самое дорогое, что было когда-нибудь в его руках.

— Давай, я помогу тебе, — Тэхён с трудом находит в себе силы подняться.

Он дрожащими руками тянется к чужой ширинке, но Чонгук лишь крепче сжимает пальцы на округлых половинках и с силой дергает парня на себя и обратно, заставляя проезжаться задницей по своему паху. Кончает он сочно и с хриплым стоном. Тэхён наклоняется к нему и облокачивается на локоть, чувствуя всем собою дрожь, что сотрясала тело парня под ним.

— Тише, все хорошо, — шепчет он, пальцем поглаживая по скуле. — Знаешь, это был лучший отсос в моей жизни.

— Не поверишь, мне хочется сказать, что это был лучший секс в моей, — хрипло посмеивается Чонгук, откашливаясь. — А еще, кажется, я остался без голоса.

— Кури поменьше, пей больше теплой жидкости и к понедельнику восстановишься, — смеется Тэхён и чмокает его щеку.

Чонгук не позволяет ему отстраниться, с удовольствием ловит его губы, и несколько минут они лениво целуются, просто наслаждаясь моментом.

— Нам пора прерваться, а то я усну прямо на тебе, — Тэхён отстраняется и слезает с колен парня, перемещаясь на пассажирское сиденье, хотя ноги все еще дрожат.

Он кидает Чонгуку влажные салфетки, нашаривает свои штаны с бельем и одевается. На удивление неловкости Тэхён не чувствует. Его тело ломит в послеоргазменной истоме, хочется курить, в душ и в кровать — так сразу и не разберешь, чего больше. Чонгук приводит кресло в вертикальное положение. Он выкидывает испачканные салфетки в пепельницу и поворачивается к Тэхёну, который уже открыл дверь и почти вылез наружу.

— Спокойной ночи, — говорит тот, выбравшись из машины.

— Спокойной ночи, — отвечает Чонгук, улыбаясь, и укладывается на сложенные руки на руле.

Он ждет, когда Тэхён скроется в подъезде, а потом появится в окне третьего этажа и помашет ему рукой. Чонгук сигналит фарами и заводит машину, старательно выкинув все мысли из головы. Об этом он подумает на свежую голову и подальше от всяких соблазнительных Ким Тэхёнов.