«Собственные мечты смеются над ним».
— Николай Васильевич Гоголь, «Невский Проспект».
В пабе становилось тесно. Или так казалось Ноа под внимательным взглядом незнакомца, напротив которого она сейчас сидела, изучая глазами его осушенный стакан.
— Почему ты так думаешь? — наконец спросила она, не заботясь о своей фамильярности. Он тоже начал общение не с расшаркиваний, а значит, она ничем не обязана.
Незнакомец хихикнул. Его зрачки застыли, взирая на ее нахмуренное лицо.
— Давай посмотрим. Он обещал тебе все рассказать, но в итоге не рассказал ничего, верно? — мужчина склонил голову к плечу, словно какая-нибудь птица. — Он с таким обвиняющим видом говорил, как ты могла покалечить детектива, но потом мило пообещал присмотреть за тобой. Он просто привел тебя сюда, показал, какой он добрый, даже, хе, выбор дал сделать, но в итоге он просто ждет что ты придешь к нему. Вот и все. — Он прищелкнул пальцами.
Ноа подняла на него глаза из-под бровей.
— Кое-кто грел уши, — обвиняюще фыркнула она.
Незнакомец опять хихикнул.
— Конечно! Вы были такими загадочными и интересными, а мне было скучно.
— У тебя хороший слух.
Повисла тишина, и Ноа воспользовалась ей, чтобы изучить симпатичное лицо напротив. Он явно был поддатый — глаза были слегка расфокусированы, хоть он и пытался держать себя под контролем. Улыбка, застывшая на его лице, была больше похожа на привычку в действии, чем на искреннюю радость. Его тонкие пальцы в перчатке слегка постукивали по пустому стакану.
— Ты не похож на выпивоху. Почему ты здесь? — спросила она с искренним любопытством. Его губы чуть дрогнули.
— А почему люди вообще приходят в такие заведения? — игриво поддразнил он, но заметив, что Ноа искренне не понимает, он вздохнул. — Что ж, я влез в твои личные дела; будет только честно, если я поделюсь немного своими, да?.. — Он откинулся на спинку стула. — Я, видишь ли, скорблю…
Ноа не изменилась в лице.
— У меня… погиб друг, представляешь? Лучший друг. Самый дорогой, — говорил мужчина, прикрыв глаза. — А я… пытался убить его, ха!
Смешок вышел горьким.
— Почему? — Ноа искренне не понимала.
Мужчина выпрямился, а затем перегнулся через стол, внимательно глядя ей в глаза.
— Чего ты хочешь больше всего, барышня?
Ноа думала недолго. Ответ всегда лежал на поверхности, особенно теперь, после того, как ее истинная суть стала ей известна.
— Свободы хочу.
Кажется, это удивило незнакомца.
— О?
— Жить хочу по-настоящему, потому что, — пояснила голем. — А так можно только на воле.
На секунду Ноа показалось, что он рассмеется, но в ответ ей он даже не ухмыльнулся.
— Это самая достойная мечта, которая только может быть у человека. Знаешь, я ведь тоже хочу быть свободным, — проговорил он тихим голосом. — И я думал, что, убив друга, я освобожусь, но…
Он притих на мгновение, и, даже если он и собирался продолжить свою мысль, Ноа не могла не отметить настоящую горечь на его лице.
— Я очень тебе сочувствую, — проговорила она без запинки, чем-то удивив его снова.
— Знаешь, эти стандартные словечки обычно говорят по сценарию, — сказал он, изучая ее глаза. — Из вежливости. У людей они, как на подкорке записаны на всякий случай. Словно у персонажей. — Он снова склонил голову. — Марионеток. Но ты выглядишь искренне тронутой, если я не сошел с ума.
Ноа запутанно пожала плечами.
— Потому что я тебе сочувствую. У меня нет друзей, я не знаю, как их терять, — призналась она. — Но представив себя на твоем месте… я бы, наверное, тоже пила эту резкую, дурно пахнущую гадость, чтобы она перебила мои чувства. — Она опустила глаза на его стакан.
Мужчина изумленно похлопал глазами.
— А… ха-ха-ха-ха! Ха-ха! — Он зажал рот рукой. — Меня зовут Николай, кстати. Николай Гоголь.
— Ноа.
— Я знаю, голубка. — Он ухмыльнулся. — Что ж, Ноа, давай выпьем за тебя…
— Нет, — прервала она его и встала.
Он приподнял бровь, когда она протянула ему руку.
— Доктор Дик манипулирует мной? Что ж… может, ты и прав. Тогда мне нужно понять, что делать дальше самой. И тебе тоже. — Она выразительно посмотрела в его глаза. — Я собираюсь стать свободной и жить по-настоящему. Если у тебя то же самое на уме, значит, у нас одна дорога. Пошли со мной.
Николай изучающе смотрел на ее перчатку, тарабаня пальцами по столу. Затем он с хитрецой взглянул ей в глаза, в которых не было ничего, кроме решимости действовать до конца. Он одобряюще улыбнулся, изъял из кармана белую карточку, закрыв ею свой здоровый зеленый глаз, поднял и нацепил на голову шляпу, что лежала на соседнем стуле, а затем, в конце концов, схватился за свой плащ вместо ее руки.
— А давай! — В его пьяных глазах всего на мгновение промелькнуло отчаяние. — В конце концов, что мне теперь терять?..