С вечерней охоты Легат вернулся в приподнятом настроении и сразу же нашёл Марро в гостиной у камина с книгой.

— Тебе получше?

Инкуб встрепенулся, когда бессмертный подошёл ближе, и, как кошка, подставил горло и щёки под ласкающие пальцы.

— Ещё немного ломит, но да. Получше. Я могу идти с тобой гулять.

— Предпочитаю дождаться, когда ты поправишься. Разрешишь?

Марро встаёт, чтобы усесться уже на колено вампиру и распластаться по нему, пока тот вытягивает длинные ноги.

— Маленький обманщик. Ты горячий…

Легат касается губами смуглого лба любовника. Марро тихонько вздыхает и расслабляется ещё больше.

Очень странно ощущать инкуба настолько тяжёлым и немного больным. И странно, что вот уже месяц он не поглощает энергию. Это настолько непривычно — вновь набираться сил и не отдавать большую их часть. И в какой-то мере даже дискомфортно. Прошло слишком много времени, Легат полностью подстроил рацион и охоту под любовника, и тот как будто сделал то же самое. А ныне никто не тащит в постель прямо с порога, хотя его, кажется, всё ещё предпочитают всем остальным.

— Если что — я иду с тобой завтра. Тебя устраивает мой выбор костюма?

— Полностью. Но если тебе будет плохо…

— Завтра уже нет. Вот увидишь.

Вампир не спорит.

У Марро теперь собственные комнаты и даже гардеробная. Вещей страшное количество, но большинство совсем не для публики и, уж конечно, не для соплеменников Легата. Очередной октябрьский вечер страшно тяготит, но он учтёт прежние ошибки. В отличие от прошлого года, не оставит Марро в зале, уведёт подальше, а лучше представит Норману. Единственный приятель не выскажется дурно и если что не даст инкуба в обиду.

— Ты клюёшь носом. Пойдём спать. И да, я не спросил, охота была удачной?

— В твоей компании несоизмеримо веселее, но так тоже можно.

Легат устало потирает глаза, когда Марро бодает его лбом под подбородок и заглядывает в лицо.

— Уже скоро я присоединюсь к тебе. И буду приводить всех, кого захочешь.

— И градоначальника?

— Фу, он же старый и наверняка так себе по качествам крови… Но, если ты очень хочешь, я приведу тебе самого короля.

                      ***

Утром вампир просыпается в совершенно блаженном настроении. Его целуют и пытаются стянуть ночную рубаху.

— Я обожаю и боюсь твою страстную натуру. Когда-нибудь ты меня заездишь. Или ещё хуже — у меня не встанет и меня выкинут, как старый башмак.

— Ну каков дурак, а…

Легат не видит, потому что не очень хочет открывать глаза — ему нравится ждать горячих прикосновений и не угадывать, где его коснутся теперь, но он слышит в голосе инкуба улыбку. А ещё Марро целует его в уголок губ и как-то так по-особенному, совершенно точно щурясь от удовольствия.

— Чтобы ты знал — поиметь можно кого-либо даже без проникновения. Секс — это во многом про голову и не так уж сильно про тело.

— То-то ты меня щупаешь…

— Ну, тут грешно не щупать.

Марро смеётся, и вампир всё же открывает глаза.

Ночную одежду с бессмертного стягивают, целуют и подаются бёдрами назад так, что Легат стонет в улыбающиеся губы.

— Чертёнок.

— Не совсем, конечно, но близко.

Марро ещё раз подаётся назад, выгибается и чуть приподнимает таз, устраиваясь удобнее.

— Как ты желаешь? Быстро или медленно?

— Есть расклад, в котором я вжимаю тебя в подушки и ты чуть не плачешь, кончая?

— О, это любимая моя часть, но утро долгое. Давай оставим её на десерт, м-м-м?..

С этим словами инкуб начинает двигаться.

Легат не уверен, что заводит его больше: поступательные движения и фактически танец живота извивающегося на нём инкуба или то, как совершенно сокращаются у Марро мышцы под смуглой кожей, как он закусывает пухлые губы, закатывает глаза и стонет.

Инкуб не целует, почти кусает вампира, подавшись вперёд и почти соскочив с члена.

— Извини, соврал. Медленно сейчас не получится никак.

Дальнейшее не так соблазнительно красиво, как прежде, зато искренне. Марро только что не подлетает, стонет и пытается нанизаться наиболее глубоко и сладко. Но это такая пытка, что Легат просто до боли сжимает любовнику бёдра и вбивается сам, подкидывая инкуба на себе. Да, не очень удобно, и если долго, то тяжело. Но Марро долго не надо. Он кончает, пока в нём ещё двигаются, и выстанывает, пока Легат пытается одновременно вбиться поглубже и натянуть на себя уже расслабившееся тело.

В итоге они, конечно же, не покидают кровати несколько часов.

Марро лежит на животе, широко раскинув ноги и лениво постанывая, но не от страсти, а потому что мышцы сладко ноют, а сам он в очередной раз «обожрался», и ощупывает себя сзади.

— М-м-м… Не я из нас двоих был голодный. Ох не я…

Инкуб пальцы из ануса вынимает с хлюпаньем и вытирает о простынь. Её всё равно менять и, возможно, не стирать, а сжигать, потому что спермы и крови на ней примерно поровну.

Легат, поостывший, удовлетворённый, а потому вновь трезво мыслящий, тянется за заживляющей мазью и ягодицы любовнику раздвигает аккуратно, совсем не так, как пятнадцать минут назад.

— Я отнесу тебя в ванну? Тут бессмысленно мазать, пока не почистили.

Инкуб лениво, но сильно держит вампира за предплечье и тянет к себе, лечь. Легат покорно ложится, чтобы посмотреть любовнику в лицо. На тело смотреть страшновато: Марро в порезах, на шее и плечах кровавые розы засосов и следы зубов, на загривке… И да на загривок лучше вообще не смотреть. Впрочем, теперь плакаться поздно — сам хотел брать согласного на всё инкуба сзади и от души искусал всё, что было в зоне досягаемости.

— Сам дойду. Первый раз, что ли?.. Полежи со мной немного, так сладко тянет…

— Я почти тебя сожрал.

Инкуб клокочет, щуря сытые глаза. 

— Уверяю, мне понравилось. Не веришь — когда понесёшь в ванную, полюбуешься на лужу кон… спермы. И не вздумай терзаться. Если бы меня что-то не устраивало — я бы не подмахивал и не орал: «Ещё!». Научить бы ещё тебя непристойности шептать, как было бы чудесно… Ты попробуй как-нибудь, я в лужицу растекусь, даже если ты пальцами мне помогать не будешь. Особенно этим твоим голосом…

— Пойдём мыться. У тебя синяк на ягодице.

— Там не только синяк, я тебя уверяю…

Инкуб хохочет, а вот вампиру не до шуток.

— Ну какая ты бука, а… Ты точно пират у меня? И что, никого не брал прямо на палубе?

— Чтобы загнать занозы или что?

— Какой запущенный случай… Я с тобой уже такое количество времени, а более или менее удаётся только опознать одно твоё пристрастие, когда у меня по ногам течёт и хлюпает от твоих поступательных движений.

Вампир недовольно морщится, хотя по правде-то — это действительно лучшая часть. И ещё когда Марро почти в бессознательном состоянии, только стонет и кое-как отклячивает зад.

— Я не хочу делать тебе больно.

— Это часть твоей натуры. Делать чуть-чуть больно, а потом невыносимо сладко.

Инкуб самовольно положил руку вампира себе на ягодицы и наконец обнял подушку. Болтовня его утомила.

— Я пообнимаю тебя пять минут и мы пойдём мыться. Уговор?

— Какой ты зануда… Если бы я постоянно тебя за причинное место не тянул, чёрта с два бы мы так хорошо проводили время.

— Меня пугает твоё легкомысленное оношение к боли.

— Тебе надо постараться сделать мне больно. Или неприятно. А ещё я уже достаточно знаю твоё тело, чтобы расслабляться так и когда нужно таким образом, чтобы ловить только чистейший восторг. А ты сначала меня загоняешь, а потом начинаются вот эти светопредставления… Давай мы оставим только первую часть, м?

Марро, совсем осоловевший, примостил голову у вампира на плече и собрался вздремнуть. И состояние его тела его вообще никак не трогало.

Легат вздохнул и понёс непутёвого любовника в ванную. Путь орёт, но хотя бы в чистом состоянии.

***

— Скажи честно, у тебя не просто знатные родичи, ты родственник какого-нибудь правителя.

Марро, чистый, фантастически пахнущий ванилью и миндалём, упал на сидящего Легата и придавил собой открытую книгу. Наверняка та помялась, но инкуб прекрасно знал: ему простят всё. И хотел бы он сказать, что за его потрясающую задницу, но кажется… Кажется, совсем не за неё, а за что-то другое.

Легат запустил пальцы во влажные каштановые кудри и властно потянул. Инкуб подался совершенно спокойно, и даже жилка на шее не забилась чаще. Несносный мальчишка. Совершенно его не боящийся.

— Нет. С чего вообще так решил?

— Ты единственный высокоморальный вампир, которого я знаю.

— Не такой уж высокоморальный. Просто я заинтересован в комфорте тех, кто делит со мной постель. Разве это плохо?

— Восхитительно. Но я не слабый. И не хрустальный. Не надо меня беречь сверх меры. Кто-кто, а я выдержу все твои желания и фантазии. Даже если ты захочешь взять меня на площади.

— Терпеть не могу свидетелей в моей спальне. Ещё скажи, что я зануда.

— Ага. Но, если бы мне не нравилось, ты бы знал.

Марро, кудри которого отпустили, привалился к плечу бессмертного, вытащив жёсткий том из-под зада и выпустив хвост, обвил вампиру ногу — жест нежности и собственничества. Что ж, в чём-то они очень похожи.

— Легат, а я могу раскапризничаться? Не хочу на ваш чёртов бал.

Бессмертный поцеловал любовника в лоб и аккуратно расправил пострадавшую книгу.

— Не иди. Мне не нравится, как там с тобой обращаются. А бродячих артистов я тебе найду.

— Да ночи ради… Нужны они мне. Только возвращайся скорее. Покажу что-то интересное.

— А сейчас?

— А сейчас неинтересно. Никакой тайны.

— Ладно, дорогой интриган. Правила задаёшь ты.

Легат действительно отправился один и впоследствии одновременно сожалел об этом и был рад, что всё обернулось как обернулось.

***

— Будем объективны. Могло быть хуже.

— Даже боюсь представить.

Легат стоял рядом с Норманом и наблюдал, как догорает резиденция лэрде. Нет, её потом восстановят, с Лордов Ночи возьмут положенный взнос, но пока крайне неприятно.

Десяток Лордов захотели поменять правителя и притащили с собой охотников. Да, мятежников и охотников перебили, но сколько вампиров в процессе остались там, меж рёбрами догорающего здания... 

— Что ж, домой Путём Мрака не попасть. Если там кто выжил, а охотники, что саранча, имеют такое свойство, могут найти след.

— Твои предложения, Норман? Своим ходом мне до Кансы месяцы. Не могу себе позволить такой роскоши.

— И что, не согласишься у меня погостить?

Норман лукаво блеснул глазами, но Легат впервые покачал головой. Раньше от предложения друга он бы не отказался. Но дома был Марро и его нужно было кормить.

— О, видно, есть к кому спешить. Можем пройти через малый круг ада. Но там чуть искажается время. Кажется, идёшь час, а проходят дни.

— Так чем лучше этот маршрут?

— Пара дней не месяц, согласись.

Легат не оценил предложения. Во-первых, не имел знакомцев в аду. Марро под таких подходит слишком условно. А во-вторых, хотелось отправить хоть какую-то весточку.

— Не переживай ты так. Я уже ходил той дорогой, не так страшно.

Пришлось согласиться.

Знакомый в аду у самого Нормана оказался странный. Самая настоящая демоница — прекрасная и готовая сожрать души собеседников. Норман от неё как-то отшучивался и в целом, казалось, ладил, а вот Легату знакомая присела на уши.

Он так и не понял, почему она сходу прознала про его связь с инкубом, но только про племя соблазнителей вампиру рассказали слишком много дряни.

— Ну зачем, зачем тебе инкуб? Они же подстилки.

— Насколько я знаю, у вашего господина третий супруг — инкуб.

Демоница поджала алые губы и презрительно скривилась.

— Начальник всех шлюх и только. А у самого гарем, потому что нашего господина ему недостаточно для пропитания. Им всегда недостаточно. Они только врут, что ищут кого-то одного. Натуру не спрятать, а натура инкуба — удовлетворять свою похоть. Они ничего не чувствуют и плевать хотели на чувства других. Сношай их жёстче — и они будут счастливы. Скажешь, не так?

Легат не стал отвечать. Ему не нравился разговор, его тональность и то, как внимательно слушает Норман. А ещё ему не нравилась скорость движения.

— Когда мы придём к точке выхода и ты увидишь свою зазнобу — он будет пахнуть по-другому. Потому что не думаешь же ты, что он откажет себе в трапезе. Ради чего? Ради кого?

Легат сошёл с тропы, и малый круг натурально пошёл круговертью. Вампир бы потерялся, не ухвати его за руку приятель.

— Ну что ты? Кали — бес раздора. Она тебя дразнила, а ты и поверил. Вот где нам теперь выходить?

— А ты совсем не знаешь местности?

Легат оглядел каменистый пейзаж, с тоской отмечая, что ничто тут не отбрасывало теней. Натуральный ад, хотя и не пекло преисподней.

— Ну как… Тут где-то есть озеро, пойдём через отражение. Фу. Терпеть не могу воду, но раз ты повздорил с нашей проводницей…

— Кто давал право ей так говорить?

— О, Легат, дорогой мой, она просто бесилась. Ты занят, а демоны не терпят конкуренции, даже если их не интересует твоя душа. Ты думаешь, почему они пристают к святым? То-то. Из чувства собственничества. Они все страшные единоличники. О! Я вижу там блеск. Пойдём. Мы будем мокрые, но надеюсь, твоя пассия и доброе настроение того стоит.

***

Легат плавно вышел из зеркала и огляделся. С зеркальным путём ему часто не везло: не мог правильно выбрать комнату в доме и в этот раз, кажется, тоже промахнулся. По крайней мере, не понял, где находится и почему вокруг так темно.

— Ой.

Возглас из кромешной тьмы прозвучал взволнованно, а потом кто-то зашевелился сбоку.

— Ой!

В этот раз было радостно, на стенах вспыхнули светильники, и бессмертному пришлось зажмуриться — так ударил по глазам свет. Зато не ошибся зеркалом, выбрал спальню и, судя по всему, разбудил Марро.

Тот понятливо подскочил к светильникам и вполовину убавил яркость, только после этого кинувшись встречать.

— Легат! Я так рад, что с тобой всё хорошо!

— Да что со мной будет.

— Действительно. Подумаешь, сгорела цитадель. Подумаешь, перебили больше сотни бессмертных. Подумаешь…

Легат вгляделся в лицо любовника получше. Марро как будто осунулся, хотя точно не голодал. Тогда бы зелёные глаза блестели по-другому. Хотя они и блестели. Но как будто от слёз.

— Сколько же меня не было?

— Месяц.

Несмотря на улыбку, Марро тут же спрятал лицо в ладонях, а когда вновь «открылся», как-то суетливо и быстро вытирал щёки. Легат притянул разволновавшегося мальчишку к себе и тут же поцеловал в макушку, а после прижался к каштановым кудрям щекой и зажмурился.

— Прости. Это всё Норман с его обходными путями через ад. Жуткое место, как вы вообще там обитаете.

— Он тоже разный. Для инкуба так и подавно. Хотя тут я исключение, у меня очень заботливый наставник, — Марро, разомлевший от объятий, сцепил руки у вампира за спиной, периодически сжимая кольцо сильнее, чтобы бессмертный наверняка понял, что так просто его не отпустят. — Постарайся больше так не делать. Хоть весточку мне посылай. Хотя нет! У меня есть вариант многократно лучше. Ты можешь звать меня так, чтобы я наверняка приходил…

— Что это?

Легат укололся о что-то щекой и немного отстранился. В волосах у инкуба оказалось перо. Маленькое, пуховое. Наверняка из подушки, но почему-то оно встревожило. Вампир напрягся, вытащил пёрышко из прядок и наконец сообразил, что его смущает. В комнате поменялся запах.

А ещё Марро выглядел всклокоченным, уставшим и... Не голодным.

Инкуб не понял, что случилось. Он уловил перемену настроения любовника, но смотрел совсем как в первые дни знакомства: искренне и вопрошающе. Уверенный, что ему кто-то и что-то объяснит. Вот только Легат не хотел объяснять.

— Откуда узнал о случившемся?

— В каком смысле? Метался по городу. Да и по соседним тоже. Не знал, у кого спрашивать, просто ходил тенями, искал бессмертных. Никому на глаза не показывался, но кое-как ваших всё же нашёл, услышал разговор. Вы все не пошли Путём Мрака, а как-то… Как кто смог. Поэтому я просто тебя ждал.

— И что же не оголодал?

— А разве должен был? Я же тебе говорил — я пару лет проживу без подпитки вообще. Теперь, наверное, даже три.

Легат сузил глаза и отпустил любовника. Марро сделал шаг назад, ещё более растерянный, чем прежде.

— Я что-то сделал не так? Я был очень внимателен, хвоста у меня ни разу не было.

Инкуб неловко хихикнул двойственности фразы, но тут же погасил улыбку, не видя отклика в любовнике.

— Легат, я не понимаю. Не смотри на меня так, пожалуйста. Я в чём-то сплоховал?

— Думаю, нет. И дождался, и не отказывал себе ни в чём.

Брови над зелёными глазами изломились, и Марро покачал головой. Безотчётные жесты, прежде чем начать говорить, но вампир не дал инкубу сказать и слова. Сразу заорал в полную силу, что можно было бы быть и скромнее. И, если уж кормиться, не тащить пищу сюда, не в своё логово. Что в целом инкуб очень хорошо устроился на всём готовом. Что уж месяц можно было и подождать, прежде чем блядовать. Что как ему, Легату, казалось, отношения у них несколько больше взаимовыгодного утоления базовых потребностей.

Под конец тирады Марро вжался в стену. Его колотило, а в глазах натурально стояли слёзы, но не раскаянья, а боли, обиды и ярости. Три эти эмоции попеременно сменяли друг друга на прекрасном лице, пока все наконец не потонули в грусти.

Инкуб молча вдавил каблуки в собственную тень и пропал.

                         ***

— Норман!

В спальне друга взвизгнула девушка, и только это остановило Легата от того, чтобы вломиться туда без стука.

— Дружище, ты крайне не вовремя.

Норман, когда-то тоже обнищавший дворянин, вежливо приоткрыл дверь и наполовину высунулся к незваному гостю, закутанный в одеяло.

— Извини. Я не отниму твоего времени, только скажи, есть у тебя ещё знакомые демоны кроме твой дьяволицы.

— Допустим. Зачем тебе?

— Я обидел единственное любимое существо, и мне нужен хоть какой-то проводник в преисподней.

Норман открыл дверь почти целиком, грубо рявкнул на незримую даму, попробовавшую возмутиться, и полностью вышел в коридор, укутанный с головы до пят и чертовски серьёзный.

— Я ничего не понял, но дело явно серьёзное. Давай по порядку и подробно.

Легат обрисовал ситуацию в общих чертах и не стал уточнять, что ярился несколько часов, не зная, на ком сорвать злобу. Что метался по подвластному ему городу и когда-то уютному дому, что медленно и очень поздно сообразил, что Марро не мог никого привести в их спальню. То есть, наверное, мог, но новый запах был во всём доме. Он не появился извне, он долго был внутри дома и пропитал им ткани. Это был запах Марро. Почему-то другой, более яркий и сложный, но его собственный. Но даже если нет… Легат совершенно не узнавал себя в этой яркой и безжалостной реакции. Если его мальчик уйдёт — у него разобьётся его каменное, когда-то скучавшее сердце, но это только его, Легата, беда. Марро ничего ему не обещал. А ещё, несмотря ни на что, был дома, ждал. И хотел что-то сказать. Дал ли он ему возможность это сделать?

— …я страшно на него наорал. Возможно, он меня не простит, и даже, скорее всего, так и будет. Но я должен его найти. Поговорить. Хотя бы попробовать и извиниться. Понимаешь?

— Не очень, — Норман пожал плечами, но не беззаботно, а просто констатируя факт. — Никогда и никого не любил. Но ты очень несчастный и разбитый. Дай мне пять минут, не пойду же я в преисподнюю в одеяле? Найдём мы твою зазнобу. Всенепременно найдём.