— Так, ребята, шашлык не забыли?

— Все нормально, он у Сереги.

— А гитара тогда у кого?!

Мы собираемся на дачу. Впятером — три девчонки, два парня. Впереди два дня дачной тишины, шашлыки, камин…

— А вино взяли?

— Да не гони волну, прямо сейчас купим.

Мы впятером заходим в магазин. Глаза разбегаются от выбора.

— Ну, что будем брать?

Честно сказать, не очень-то мы разбираемся в вине. Разглядываем этикетки, вслух произносим названия, непонятные, как колдовские заклинания. О, каберне!

У меня в голове крутится строчка из песни Визбора: «И пили мы мерзкое что-то, похожее на каберне…»

Не очень-то лестная характеристика, но с другой стороны, если Визбор это пил, значит, и нам пойдет. Остальные соглашаются. Наверное, они не слышали этой песни.

Электричка. За городом в разгаре золотая осень. А также пунцовая и багряная, и местами темно-зеленая — там, где осины и березы перемежаются елями. Потом еще полчаса пешком, по грунтовке через лес, тот самый, который словно терем расписной. У осени есть свой запах — запах палой листвы, грибов и сырости.

Дачный поселок, кажется, совсем пустой, только мы приперлись, будто в городе вина выпить негде. Домик маленький, но все, что нужно, имеется — и камин в комнате, и мангал во дворе.

Безумные попытки четырех городских идиотов затопить камин, которые пресекает хозяйка дома, в легкой панике от дыма. Еще более безумная попытка пожарить шашлык прямо в камине, потому что снаружи начинается дождь.

И наконец — вот оно, счастье! Огонь камина, гитара, жареное мясо на тарелках, вино в разнокалиберной дачной посуде. Оно не красного, а скорее темно-лилового цвета, прохладное на вкус. Да, я знаю, что вкус не бывает прохладным, но это именно так. Еще глоток. Рот слегка вяжет, точно от крепкого чая или в детстве от черемухи.

Лерка и Серёга по очереди берутся за гитару.

— От Махачкалы до Баку

Волны катятся на боку…

Серёга уверяет, что автор сам подарил ему эту песню. Мы не спорим, может, и правда. Серёга родом из Астраханской области, вырос на тех самых волнах.

— Раз уж выпало в империи родиться,

Так хоть жить в глухой провинции у моря…

А это Лерка. Лицо ее становится серьезным, почти печальным.

От песен пересыхает рот, Саня снова разливает вино. Я смотрю сквозь стакан на камин. Рыжий огонь через лиловое вино приобретает совершенно невероятные оттенки. Я не тороплюсь делать глоток, наслаждаясь кисловатым вкусом. В голове шумит. Отчаянно валит в сон — накануне было напряжённое дежурство. Но я не хочу засыпать, я не хочу упустить ни мгновения этого счастливого вечера…

Откуда-то издалека до меня доносятся голоса.

— Серёга, сыграл бы!

— Не могу, Ларка спит.

Разве я сплю? Нет же, я вижу, как догорают угли в камине, и чувствую вкус каберне.

— Играйте, ребята, вы мне не помешаете, — не знаю, сказала я это или только подумала. Наверное, все же сказала, потому что через некоторое — бесконечно долгое — время я слышу ответ:

— Так ведь она на моей руке спит!

Тридцать лет прошло с тех пор, а этот вечер так и помнится мне одним из самых счастливых в жизни…