Голос стихии

— Мда, не курорт, — пробормотал себе под нос Илья, поскальзываясь на сферической крыше, покрытой коркой соли, и покрепче вцепляясь в перекладину веревочной лестницы.

Заброшенный нерабочий маяк у черта на куличках встречал двоих агентов неласково — грохотом многометровых волн и противной мелкой моросью напополам с промозглым холодом.

— Держу в курсе — такие маяки называют адскими! — ехидство в голосе летчика, таком зычном, что он смог бы докричаться до них и без трекера, казалось почти осязаемым.

Ниже Невера вместе с лестницей мотало из стороны в сторону ветром, и он от души чертыхался, пытаясь зацепиться за ограждение верхней площадки, но за шумом винтов вертолета было не разобрать слов.

К подножию маяка подошла и с грохотом разбилась очередная волна — на вид невысокая, однако плотное облако брызг поднялось метров на двадцать. Илья нервно сглотнул и еле заставил себя разжать намертво стиснутые пальцы, чтобы спуститься на ступеньку ниже. Оставаться один на один со стихией он не любил еще с прошлогодней миссии в Белом море.

И почему их не высадили на берег, если все равно планировалось прочесывать прибрежные воды, когда океан успокоится?..

— …Ну что, парни, ни пуха ни пера, — передал летчик уже позже, когда агенты добрались до стеклянного колпака и по очереди, помогая друг другу, распутали сложную вязь страховочных тросов.

— К черту! — ответил Невер в низко нависшее сумрачное небо. Его трекер пискнул, уведомляя о завершении сеанса связи, и веревочная лестница вместе со страховкой уползла вверх. — Пошли, осмотримся, — скомандовал он напарнику, поправив на плече лямку рюкзака, и расстегнул кобуру реверса.

***

Изнутри маяк выглядел не лучшим образом: соленая сырость на протяжении нескольких лет медленно делала свое дело. Деревянная облицовка стен и пола покрылась темными пятнами, вздулась и кое-где потрескалась. На всех поверхностях лежал слой пыли. Местами на нем виднелись свежие следы и отпечатки рук; на столе на третьем этаже лежала раскрытая книга — казалось, Норт, предыдущий агент, в любой момент мог подняться сюда откуда-нибудь с кухни и продолжить чтение.

Но его не было нигде на маяке, как не было и ничего, что могло бы объяснить его исчезновение — и это было еще одной загадкой вдобавок к неоднозначным показаниям гражданских о «лох-несском чудовище», которое якобы выло в акватории во время штормов и периодически топило рыбачьи лодки…

***

— И что нам теперь делать? — вопросил Илья, присаживаясь на узкую жесткую кровать и скидывая рюкзак на пол — в нем звякнули друг о друга консервные банки.

— Ждать, — пожал плечами Невер. — Размышлять. И наблюдать за океаном, вдруг что увидим. Действуем посменно, два часа ты, два часа я.

Оставив свой рюкзак в углу, он оттащил видавший виды стул к створчатому окну и молча указал на него — заступай на вахту, мол. Илья честно проглотил язвительное «А сам-то ты что будешь делать?».

…Его терпения хватило минут на пятнадцать. Дальше он вспылил:

— Да что тут можно высмотреть?!

Пенные серо-синие гребни морочили и гипнотизировали — в их непрерывном движении даже слишком легко начинало мерещиться черти что. С нижних этажей доносился мерный рокот волн, который тоже отнюдь не успокаивал.

— Местные же что-то высмотрели, — отозвался Невер, в тусклом свете короткого зимнего дня пролистывающий ту самую книгу. На обложке виднелась полустертая золотистая надпись «Двадцать тысяч лье под водой».

— Не ты ли мне говорил, что у страха глаза велики? — пробубнил Илья. — И вообще, что ты там пытаешься найти?

— Рисунки, записи — хоть что-нибудь, что прольет свет на то, как и почему исчез Норт, — Невер поднял руку с зажатыми в пальцах половинками карандаша. — Вот это лежало на полу в той комнате, где мы нашли книгу.

— А что с ним произошло-то? — спросил Илья, снова переводя взгляд на ребристую поверхность воды. Карандаш, сломанный не иначе как с психу, не сильно его впечатлил. — Алиса, когда меня на вертолетную площадку отправляла, почти ничего не сказала, была на взводе…

— Неудивительно, — краем глаза он увидел, как Невер поморщился и аккуратно закрыл книгу, заложив ее пальцем. — Норт был еще одним приближенным к руководству организации. И его гибель — действительно загадка. Чип на протяжении нескольких часов регистрировал сильнейший стресс, а потом просто отключился.

— В те дни как раз же непогода была. Может, его смыло? — Илья взмахнул рукой, словно поясняя ход своих мыслей. — Ну, и ударило там о какую-нибудь скалу.

— Даже если бы его перемололо в кашу, чип остался бы цел, — Невер покачал головой. — Чтобы он перестал работать, нужно или излучение на определенной частоте, или крайне агрессивная внешняя среда.

— То есть ты хочешь сказать, что его сожрали? — Илья повернулся к напарнику всем корпусом. В груди нехорошо екнуло.

— Я ничего не хочу сказать, это лишь теории, не имеющие подтверждения, — терпеливо ответил Невер. — Пока что.

От тона, которым были сказаны последние два слова, Илья невольно передернул плечами.

***

Первая ночь миссии для Ильи выдалась неспокойной.

Нормально заснуть не выходило, получалось только болтаться где-то между полусном и полуявью. Нос забивал нехороший запах плесени от отсыревшего постельного белья, промозглый холод, царивший внутри и снаружи маяка, — в дизельном генераторе не оказалось ни капли топлива, и рассчитывать на отопление не приходилось, — с легкостью проникал под плотную куртку, леденил уши и спрятанные в карманах руки, и Илья вот уже несколько часов сдержанно постукивал зубами, глядя куда-то в обволакивающую темноту.

Фантазия, отпущенная в свободное плавание, рисовала-воскрешала самых различных тварей — одна другой уродливее; то чудился в водах снаружи заразный кальмар-переросток из Белого моря, то со смутно знакомым ревом вставал из волн, опираясь на шесть шипастых лап, Прародитель, то сам океан представлялся чем-то живым, огромным и хтоническим, как пресловутый Солярис.

А волны за стенами маяка все пели свою монотонно-угрожающую песню…

***

— Твою мать!! — огласил окрестности перепуганный вопль — его напарника, как с секундным промедлением понял просыпающийся в прыжке Невер. И донесся этот вопль откуда-то сверху.

Попутно переводя реверс в режим ликвидации, Невер взлетел по винтовой лестнице на последний этаж — хорошо, что уже светало, и не пришлось карабкаться на ощупь. Дернулся в сторону от неожиданности при виде внезапно повисшей за окном мутно-белой завесы — и едва не споткнулся об ноги Ильи, сползшего по закрытой двери на пол.

— Что произошло?! — хриплым со сна голосом рявкнул он, схватив напарника за плечи. Тот был мокрым до нитки, мелко дрожал и в руку Невера вцепился, как в спасение.

— Я-я просто выш-шел свежим в-воздухом подышать, — затараторил он, запинаясь, — а она к-ка-ак взлетит! Тут же м-метров сто в-высота…

— Кто — она? — быстро спросил Невер. Внутри все звенело от напряжения. Дверь, — как стало понятно задним числом, ведущую на верхнюю площадку, — кажется, никто и ничто не пыталось вынести. По крайней мере, пока.

— Да в-волна! — выдал Илья. — Меня чуть н-не смыло нахрен!

Невер прикрыл глаза, чтобы сдержаться и не отвесить непутевому напарнику подзатыльник. Длинно выдохнул и очень спокойно спросил:

— Ты в окно смотрел вообще, прежде чем соваться наружу?

Искреннее «А зачем?» читалось на физиономии его напарника ровно до тех пор, пока снизу не грохнуло, и в упомянутом окне не встало новое облако соленых брызг.

Адреналин бесследно растворялся, уступая место нестерпимому желанию выпить.

Илья далеко не впервые по собственной дурости выкидывал самоубийственные фортеля — так почему именно этот казался настолько подозрительным?

***

— Его смыло, я тебе точно говорю, — раз в десятый, наверное, за день повторил Илья, натягивая на мерзнущие ладони рукава великоватого ему разношенного свитера. — Вот так же, с верхней площадки… Только зачем он туда полез?

Невер, ушедший в свои мысли, не ответил — так и сидел у окна, скрестив руки на груди и глядя на исчерченный зыбью океан. Пытаясь его расшевелить, Илья опять подал голос:

— Ты проверял аппаратуру? Радио там, систему линз…

— Да пока ты вчера туалет искал, я их заново изобрести мог, — хмыкнул тот, но мгновенно опять посерьезнел. — Нигде ни одной улики, все вышло из строя или не использовалось уже довольно давно. Да и зачем бы Норт стал раскочегаривать радиостанцию? У него вон, трекер был…

Маяк снова вздрогнул от удара волны — вместе с Ильей. Пейзаж за окном закрыли пена и брызги.

Представлять, какой будет ночь посреди разгулявшейся стихии, откровенно не хотелось.

***

Волны, вновь и вновь разбивающиеся о нижнюю часть маяка, не просто грохотали — хотя и одного этого бесконечного рокота было достаточно, чтобы свести с ума. Океан бурлил и, казалось, завывал — низко и бесконечно жутко; это потустороннее ощущение пробиралось в самую глубину души вместе с чернильной тьмой, и страшно было смыкать веки, оставаясь с ним один на один…

— Что-то тут не так, — вдруг пробился через какофонию шторма голос Невера, откуда-то знавшего, что его напарник не спит. Илья от неожиданности подскочил — кровать отозвалась на это движение целой скрипучей симфонией.

— Что именно? — горло осипло то ли от холода, то ли от неясного страха, и он потянулся к реверсу на прикроватной тумбочке, чтобы хоть немного разогнать окружающую темноту.

— Не знаю. Просто плохое предчувствие, — в свете реверса стал виден и сам Невер, замерший у оконного проема, и клочья пены, белыми призраками пролетающие снаружи.

Илью от воспоминаний о том, чем кончилось для Невера прошлое «плохое предчувствие»*, продрало ледяными мурашками вдоль хребта. Потирая плечи, чтобы прогнать ознобную дрожь, он поднялся на ноги и подошел к напарнику. Посмотрел вниз, в заоконный мрак, будто мог что-то разглядеть.

Там, в соленом аду, просто не могло, не должно было никого быть. Ни одно достаточно крупное существо не выжило бы в шторм на стыке воды и суши.

Но в некоторых местах пена темнела совсем неестественно, как будто в ней скрывалось что-то, что было чернее воды — и от этого осознания страх и головокружение накатили с новой силой.

Чтобы не упасть, Илья вцепился в напряженное плечо напарника. Тот, хоть и вздрогнул, остался кромешно спокоен — протянул треморящую руку… приложил ладонь к стеклопакету… после чего уронил в повисшую между ними тишину одно-единственное слово:

— Инфразвук.

— Ч-что? — он потянулся следом, как слепой. Холодное стекло под пальцами мелко дребезжало — несколько раз в секунду. — Это… наверное, шторм, да? Он же может сопровождаться инфразвуком…

— Звук направленный, — Невер покачал головой и положил руку на кобуру реверса, с которым не расставался с самой высадки на маяк. Кажется, его тоже мутило. — Нужно посмотреть на эту тварь… вблизи.

Илья застыл, словно оглушенный, чувствуя, как от одной мысли высунуться из маяка в такую погоду встают дыбом волосы.

— Ты с ума сошел. Может, там и нет ничего, — он лгал, сам не зная, лжет напарнику или собственному чувству опасности, стрелка которого сейчас дрожала где-то в ядерно-красной зоне.

— Увидим, — острый взгляд Невера не предвещал ничего хорошего.

***

— Включи освещение и переведи реверс в режим ликвидации, — сказал ему Невер, прислушиваясь к ритмичным ударам волн — на нижнем этаже они раздавались еще громче. — У нас будет всего несколько секунд.

…Узнав подробности плана действий, Илья, конечно, спорил. Спорил, отлично понимая, что от этого зависят их жизни. Шутка ли — выйти даже не на верхнюю площадку, до которой долетали только брызги, а на нижнюю, захлестываемую огромными волнами!..

Но Невер со своим коронным «Илья, хватит ныть» оказался непробиваем, словно его уверенность подпитывалась воспоминанием о чем-то, тоже увиденном в бушующих водах.

— Я не удивлюсь, если Норт именно таким образом и погиб, — пробормотал Илья, нервно перекладывая светящийся реверс из одной руки в другую. — Полез на рожон и…

— …Пошел! — громовым голосом скомандовал Невер, с ноги открывая дверь и выскакивая прямиком в штормовой ад.

Снаружи было очень темно и нечем дышать — еще не осели мельчайшие брызги от предыдущей волны; а водяная совсем-не-гладь тем временем медленно изгибалась в преддверии следующей. Два конуса света скользнули по ней — и синхронно дрогнули, наткнувшись на что-то движущееся.

От неслышимой, но от этого не менее мощной звуковой атаки снова закружилась голова, и навалившийся страх перекрыл дыхание. Краем глаза Илья видел, как Невер пошатнулся, прижимая руки к ушам…

Узкое, похожее на плеть щупальце взметнулось из воды по направлению к площадке.

«Посмотри ему в глаза, сосчитай до трех и начинай действовать».

Только вот глаз у монстра, похожего на чуть уменьшенного Кракена, не было. И трех секунд у них с Невером не было тоже.

Маяк за их спинами содрогнулся от налетевшей волны.

Илья что было сил толкнул напарника назад, подставляясь под хлесткий удар щупальца вместо него. Мир вокруг опрокинулся, вылизанный волнами камень больно врезался в колени, в выставленную руку, в плечо и бок; щиколотку сдавило мертвой хваткой.

В ладонь ударила отдача, вырывая из нее неправильно схваченный реверс — выстрела не было слышно в нарастающем шуме. Илья не знал, попал ли он, но давление на ногу вдруг пропало, и корчащееся в агонии щупальце соскользнуло с площадки; перед глазами опять все поплыло от раздавшегося из-под воды звука.

С обеих сторон маяка возник пенный вал.

Шансы успеть подняться на ноги и броситься под защиту дверного проема равнялись нулю. Илья уткнулся взглядом в черноту площадки, не желая видеть, как волна обрушивается на него…

…И у него перед глазами из сумрака внезапно появилась винтовая лестница маяка.

Тело продолжило начатое движение, спускаясь на следующую ступеньку — запоздало осознав себя в вертикальном положении, Илья едва не упал.

Руки ощущались странно пустыми — в них не было реверса.

Несколькими этажами ниже бурлила вода. Хаотично метался луч света.

Встреча с монстром не была сном или галлюцинациями — напарник реверсировал его в самый последний момент, отправив на двадцать минут назад в пространстве, но не во времени…

Вода оказалась до жути холодной — ноги мгновенно свело, стоило Илье соскользнуть с лестницы, — и равнодушно-напористой, таившей в себе даже слишком много силы. Его сразу же потащило к выходу, и только судорожная хватка на рассохшихся перилах помогла удержаться и не быть унесенным наружу.

Рядом мелькнула и вновь скрылась в пене черная макушка — Невера, не успевшего убраться из дверей, смыло внутрь маяка. Мысленно матеря все на свете, Илья метнулся следом, насколько позволяли перила, одной рукой вцепился в ворот форменного пиджака…

Если бы ткань оказалась чуть менее прочной… если бы вода в этот момент не начала прибывать с очередной волной… наверное, он не смог бы вытащить напарника.

То, что происходило после, он помнил смутно. Помнил, как, выбиваясь из сил, приволок безвольное тело Невера на более-менее безопасный третий этаж, помнил, как заученным движением — спасибо тренировкам в «Эпсилоне», — перекинул его через колено, помнил, как Невер сдавленно и очень хрипло кашлял, отплевываясь от остатков воды…

Судя по звукам, на нижних этажах продолжался потоп.

Болела ушибленная нога, предвещая появление огромного синяка. Горло саднило, и с языка не исчезал привкус соли — когда он сам успел окунуться с головой?

— Я надеюсь, ты по моему реверсу не попал**? — как-то отстраненно спросил он у растянувшегося на полу напарника. — Иначе все накрылось медным тазом…

— Не попал, — судя по полетевшим брызгам, Невер вяло мотнул головой, то ли добавляя веса своим словам, то ли пытаясь убрать с лица прилипшую мокрую челку. Просипел — ему все еще не хватало дыхания: — Спасибо, что… вытащил.

— Спасибо, что реверсировал, — эхом отозвался Илья.

Он хлопнул по карману, ища трекер, — лежать в темноте не хотелось, — и остался неприятно озадачен его пустотой.

— Хэй, Невер… у тебя трекер есть?

За невнятным копошением последовал лаконичный, хоть и все такой же сиплый ответ:

— Смыло.

Илья почувствовал подкатывающий неудержимый смех:

— Вместе с обоими реверсами? Класс! И как мы будем связываться со штабом, спрашивается?! — голос сорвался.

— Можно подать сигнал… через чип.

— Ну, раз уж нас не сожрала агрессивная внешняя среда… можем себе позволить. Главное, чтобы нам так же повезло и в прошлом, — Илья выдохнул, обхватывая себя руками. Не то от пережитого стресса, не то от холода его начинало безостановочно трясти.

Рядом кое-как отлепился от пола Невер. Проговорил немного неразборчиво — он тоже успел изрядно продрогнуть:

— Пойдем, надо переодеться… а не то до прилета помощи… не доживем, загнемся от гипотермии.