Кадзуха заканчивает читать письмо от Бэй Доу, его губы тронула мягкая улыбка, но взгляд был отстраненным, словно он уже перенесся далеко в прошлое. Паймон, как обычно, любопытно заглянула ему через плечо.
— Что это там за целая стопка писем? — не унимается она, прищурившись. — Кому ты все время пишешь? Или это тебе пишут?
Кадзуха с легкой улыбкой переводит взгляд на ее недоумевающее лицо.
— Память как тихий океан. Море писем — просто мои якоря, — тихо отвечает он.
— Эй, эй, — перебивает его Паймон, — не слишком ли ты заумно? Паймон просто интересуется, откуда столько писем!
Но прежде чем Кадзуха успел ответить, кто-то негромко окликнул его. В нескольких шагах от них, насмешливо сложив руки, стоял Хэйдзо. Итэр тоже замечает его и улыбнулся, сразу угадав, что у этого детектива была своя, особая причина для визита.
— Эй, старик, и не думал, что ты такой сентиментальный! — ухмыльнулся Хэйдзо, намекая на стопку писем. — Кстати, с днем рождения!
Паймон вздохнула: она уже и позабыла об этом. Неловко как-то. Кадзуха только хмыкнул, пытаясь смягчить момент мгновенно поймав мысли Паймон в воздухе.
— Ничего страшного, Паймон. Главное — ваше присутствие.
— Да уж, не каждый день встретишь такого скромника, — подхватывает Хэйдзо, подходя ближе и вручая небольшой сверточек. — Держи, нечто простое, но от души.
Кадзуха удивленно приподнимает бровь и сразу же развязывает упаковку, обнаружив аккуратно сложенную бумажную птицу с внутренней запиской.
— Что это? — спрашивает Паймон, заглядывая через плечо. — Птица? Записка?
— Это нечто вроде… оригами-обещания, — с легкой ноткой смущения поясняет Хэйдзо.
— Думаю, тебе понравится.
Кадзуха, слегка улыбаясь, кивнул.
— Спасибо, Хэйдзо. Это ценный подарок, — Каэдэхара осторожно разворачивает оригами-птицу, расправляя ее бумажные крылья, и видит тонкую строчку иероглифов, красиво выведенную рукой старого товарища. Записка гласит: «Когда однажды снова окажешься в шторме — пусть этот светлый момент вернёт тебя на сушу.»
— Хэйдзо, ты сам это написал? — Кадзуха удивленно приподнимает взгляд. — Не думал, что в тебе скрывается такая лирическая жилка.
— Не думал? Вот как! — Хэйдзо с нарочито драматическим вздохом прижимает руку к сердцу. — Меня недооценивают! А ведь я столько стараюсь, даже рифмы придумал… или почти придумал. А ты думал, я только могу бесследно исчезать за преступниками, да? Ха.
Итэр усмехается, наблюдая за их обменом. Паймон же всё ещё не могла смириться с мыслью, что у них нет подарка для Кадзухи.
— Но мы действительно забыли про подарок! — Паймон хватается за голову. — Может, подумаем что-то прямо сейчас?
Кадзуха качает головой, улыбаясь.
— Паймон, твоя забота и так очень дорога мне. Как сказал Хэйдзо, самый лучший подарок — это то, что друзья рядом.
Но Паймон была неумолима.
— Нет-нет, это не дело! Паймон так просто не сдается! Может быть… о! — ее глаза загорелись, и она с энтузиазмом поворачивается к Итэру. — А если мы устроим тебе стихотворный поединок с Кадзухой? Паймон будет судьей!
Хэйдзо одобрительно хмыкнул, переглянувшись с Итэром.
— Отличная идея, — сказал он, хлопнув Кадзуху по плечу. — Ну что, Кадзуха? Пора показать свои истинные таланты.
Кадзуха, поддавшись веселому настроению, встает в театральную позу, сложив руки за спиной.
— Хорошо, Итэр, — сказал он, глядя на друга с хитрой искоркой в глазах. — Я вызову тебя на поединок слов. Готов?
Итэр, сдерживая улыбку, слегка кивнул.
— Готов. Что же, начнем?
Кадзуха задумался, словно собираясь с мыслями, и после небольшой паузы начинает:
— Ветер морской, шум волн у причала,
Как мне без края дорога твоя сила…
Итэр ловит ритм и тут же подхватывает:
— Друзья верны, и в этом мы схожи,
Не одолеть нас никакой грозе!
Хэйдзо усмехнулся, а Паймон громко хлопнула в ладоши.
— Вот это я понимаю, настоящий поединок поэтов! — восклицает она. — Кто же победит?
Кадзуха, довольный маленькой импровизацией, легким кивком признает, что оба они достойны победы.
— Как я и сказал, подарок не всегда должен быть осязаемым. Этот момент, проведенный вместе, — тоже подарок, — говорит он с теплотой.
Хэйдзо усмехается, подтягивая друзей поближе.
— С днем рождения, Кадзуха, — заключает он, подмигнув. — В конце концов, кто, как не друзья, напоминает нам, что даже в самые обычные дни можно найти что-то значительное.
Диалог продолжается, наполненный мягкими подшучиваниями и дружескими репликами, а звонкий смех раздается почти на всю улицу, кажется, до самой резиденции Сегуна.