Попрощавшись с Антуаном, Киллис вышел из комнаты и спустился вниз. Начать следовало с мэрии. У первого же прохожего на улице он сразу выяснил, куда идти, и через несколько минут уже был у здания мэрии, а ещё через какое-то время положил в карман свёрнутую бумагу.

Следующим пунктом была больница. Найдя её тем же способом, что и мэрию, Киллис постучал. Ему открыл парнишка почти его возраста. Киллис сказал, что он от Антуана Дюрона, который уже был здесь сегодня, и попросил отвести его к главному лекарю. Парнишка кивнул, что-то припомнив, и быстро повёл юношу по коридорам больницы. Свернув несколько раз, они оказались у простой деревянной двери.

— Он сейчас у себя в кабинете и, должно быть, не занят, — сказал парнишка и, постучав и получив разрешение, открыл дверь, впуская Киллиса внутрь.

Поблагодарив провожатого, юноша переступил порог и низко поклонился.

— Здравствуйте.

В кабинете пахло травами — и неудивительно, все стены были увешаны пучками сухих трав. Ещё в глаза сразу бросился книжный шкаф с двумя десятками толстых, тяжёлых фолиантов. И едва ли не последним, на чем останавливался взгляд, был хозяин кабинета, невысокий щуплый старик. На вошедшего он посмотрел с интересом.

— Здравствуйте, здравствуйте, юноша! Что у вас за дело?

Киллис сделал несколько шагов к столу, за которым сидел старик, но взгляд его невольно заскользил по стенам. Он с трудом заставил себя отвести глаза от аккуратно развешанных трав и посмотреть на лекаря.

— Я от мейстера Антуана Дюрона, — наконец заговорил он. — Он просил узнать у вас по поводу погибших в результате нападения нечисти. Его интересует — не заметили ли вы внешнего сходства между погибшими.

Большого труда стоило юноше не переводить взгляд на пучки трав и разные другие ингредиенты для снадобий, разложенные на полках возле рядов книг… Как бы хотелось ему задержаться здесь подольше, рассмотреть каждую травку, прочитать каждую книгу… Аромат трав, тёплый, заинтересованный взгляд старика — всё это так дышало детством… Но ответ лекаря быстро вывел Киллиса из странного оцепенения.

— Так вы тоже из Братства, юноша? — переспросил лекарь. — Что же, хороший вопрос, и, пожалуй, это упущение с моей стороны, что я сам не сказал об этом… Заметил, да. Про отряд говорить нечего, там разные люди были. А вот остальные — все высокие, худощавые и черноволосые.

Киллис едва заметно вздрогнул и нахмурился. Что-то кольнуло в сердце. Ещё бы, когда несколько недель видишь только одного человека, да и последние четыре года практически ни с кем не общаешься, кроме него, поневоле удивишься, услышав его описание из уст незнакомца. А в таком контексте ещё и насторожишься. Конечно, это может быть всего лишь совпадением, но…

— Спасибо за сведения, — Киллис вновь слегка поклонился и на секунду замялся.

Конечно, ему не следовало бы спрашивать, в крайнем случае, можно будет уточнить у Антуана, но… Но тревога, почему-то всё больше разрастающаяся внутри, заставила его сделать ещё один шаг вперёд.

— Извините, я сам не из Братства, я всего лишь посланник, но… Позвольте спросить — может быть… У вас есть предположения по поводу такого… совпадения?

— Конечно, это может быть случайным совпадением, — спокойно проговорил лекарь, словно не замечая, как взволнован его собеседник. — В конце концов, в наших краях много черноволосых. Но больше похоже на то, что твари выбирали себе жертв по внешним признакам. А уж чем им не угодили высокие брюнеты, этого я сказать не могу. Вы, кажется, ещё что-то хотите спросить?

Огромного труда стоило Киллису немного успокоиться. Это сходство лишь объясняет то, почему существа на них напали, не более. Он глубоко вздохнул. Совпадение. Да, всего лишь совпадение. 

Последний вопрос лекаря вернул Киллиса в действительность. Как бы сильно он ни был встревожен, интерес, проснувшийся в нём, едва он переступил порог этого кабинета, вновь всколыхнулся. Взгляд его снова скользнул по увешанным травами стенам. И вновь, как и тогда, когда он только вошёл сюда, остановился на веточке с синими цветами, которая, кажется, была заготовлена в единственном экземпляре.

— Простите мне мой интерес… Но как вы засушили цветки монашьего капюшона?..

Лекарь посмотрел на Киллиса с уважением.

— Знаете, юноша, девять из десяти на вашем месте спросили бы, зачем я его сушил, то есть это из тех, кто вообще узнает это растение. Большинство используют только корень, а между тем цветы содержат ещё больше активных веществ, только сохранить их трудно. Я пришел к выводу, что эффективнее всего свежесорванные цветы поместить на сутки на лёд, а потом сушить в темном месте.

Лицо Киллиса внезапно озарилось. Правда, всего на мгновение.

— Лёд… — задумчиво прошептал он. — Действительно, это могло бы сработать… Спасибо, — юноша вновь поднял глаза на лекаря и слегка улыбнулся. — За объяснение и, — его лицо вдруг омрачилось вновь, — за информацию о погибших…

— Я рад помочь, тем более что это же общая беда, — посерьёзнел старик. — У нас городок спокойный, никогда такого не было. Ну и поговорить со знающими людьми всегда приятно. Так что обращайтесь, если ещё будут вопросы. Кстати, вы ведь, кажется, нездоровы, юноша. Вам не нужна помощь?

Киллис нахмурился. Неужели по нему так хорошо это заметно? Но потом вздохнул — конечно, его вид оставлял желать лучшего, а такие едва видные непривычному взгляду приметы, как лёгкий наклон при ходьбе или усилия держать левую руку подальше от повреждённого бока, могли кое-что рассказать опытному лекарю, каким, без сомнения, являлся старик.

— Нет… — наконец ответил юноша. — Не нужно, благодарю вас, — он слегка поклонился. — Но если вдруг появятся вопросы — я буду рад обратиться за помощью к вам. Спасибо ещё раз.

— Я рад быть полезным в розысках, — ответил старый лекарь, — обращайтесь ещё, если будет нужно. И передавайте привет вашему наставнику!

Поблагодарив старика ещё раз и вновь поклонившись, Киллис вышел из кабинета. Уже самостоятельно найдя выход из больницы, он наконец оказался на улице. 

Разговор с лекарем вселил в сердце неясную тревогу и навеял совсем не весёлые думы. Юноша глубоко вздохнул и взглянул на небо. Кажется, погода портилась, небосвод начинали затягивать серые тучи. Киллис поплотнее запахнул плащ на груди и достал из кармана список, данный Антуаном. Кажется, один из адресов был совсем недалеко — пару улиц в сторону окраины. Киллис запомнил это название, ещё когда шёл в мэрию. Пройдя до дома и убедившись, что это действительно тот, что нужен, Киллис двинулся по улице, разыскивая трактир или кабачок. Наконец на углу он увидел огни небольшой таверны. Киллис глубоко вздохнул и толкнул дверь.

Его тут же окутало тепло, запах свечей и пригоревшей еды. В таверне было несколько посетителей, возможно, постояльцев. Юноша подошёл к стойке, взял самое дешёвое, что нашёл — какую-то пресную кашу — и, на мгновение замерев, всё же осторожно подошёл к столу, где уже сидели несколько человек.

— Извините, можно?..

Один из сотрапезников на миг повернул голову, без интереса скользнул взглядом по лицу юноши, ответил:

— А чего бы нет? Садись, коли место нравится.

Другой оказался более любопытным:

— Что-то я тебя раньше тут не видел, парень. Недавно тут поселился, что ли?

Киллис опустился за стол.

— Спасибо, — робко улыбнулся он и повернулся к любопытному незнакомцу.

— Я приезжий, — начал юноша и на мгновение замялся. — Ищу здесь… дальнего родственника… Его зовут Оркрис Хиллеон. Может быть, вы знаете его?..

— Оркрис? — задумался его собеседник. — Это сапожник, что ли?

— Нет, — неожиданно прозвучал ответ из-за соседнего стола. — Сапожника Адриксом зовут.

— Точно, — хлопнул себя по лбу первый, коренастый, с рыжими усами. — А Оркрис — это который у чеканщика подмастерье, на углу у канала живет.

— Жил, — возразил светловолосый мужчина с сонным лицом. — Зарезали его недавно.

Киллис попытался изобразить на своём лице удивление, смешанное с грустью.

— Зарезали?.. — произнёс он и осторожно заглянул в глаза того, кто сидел с ним за одним столом. — Как жаль…

Он не представлял, какие слова нужно говорить.

— А я только приехал… — он попытался придать лицу выражение скорби. — Вот только на похороны и попал… А… что случилось? — он вновь поднял глаза на собеседников. — Он поссорился с кем-нибудь?..

Светловолосый задумался.

— Да вроде ни с кем он не ссорился, он вообще спокойный был, добродушный.

— Он с мастером не ладил, собирался уйти от него, — заметил другой, с рябым лицом.

— Да с этим жлобом никто не ладит, — возразил светловолосый, — у него ни ученики, ни подмастерья не задерживаются.

Киллис внимательно вслушивался в разговор и пытался запомнить всё, что скажут. Кажется, здесь и не думали особо о том, почему убили несчастного человека.

— А как давно это случилось?.. — вновь решился вступить в разговор юноша, надеясь подогреть интерес собеседников.

— Да уж две недели, пожалуй, прошло, — прикинул рябой. — Он ходил в соседний город, новое место искал. Возвращался, да и не дошел.

— Может, это его мастер и прирезал? — предположил светловолосый. 

Рябой рассмеялся:

— Ну ты скажешь! Поперся за ним за город… И что ему с этого выгоды? Так и так без подмастерья остался. А если не для выгоды, а в сердцах, так он бы его прямо в мастерской по голове отоварил бы.

На взгляд Киллиса ничего особо полезного пока сообщено не было. Он начал есть заказанную кашу, всё ещё пытаясь придавать лицу расстроенное выражение.

— Но ведь не могли человека просто так убить, — вновь осторожно вступил он в разговор, всё ещё надеясь на хоть какие-то полезные сведения. — Может, он в том городе успел с кем-то поссориться? Он ведь места не нашёл, получается?

— Там поссорился бы, там бы и прирезали, — логично возразил рябой, — а он, считай, почти дома уже был.

— Он франтом был, — заметил светловолосый, — любил покрасоваться, медные накладки на пояс, латунные пряжки на башмаки… Сам начеканит, сам и носит. Издалека красиво смотрится, богато. Вот небось потому и зарезали, ограбить хотели.

Разговор плавно перешёл на тему разбойников и грабителей, и о несчастном Оркрисе все забыли. Ничего полезного узнать не удалось. Но кто знает, может, Анутану и эти крупицы что-нибудь скажут?.. Киллис быстро доел и, для полной картины попросив у новых знакомых адрес чеканщика, якобы, чтобы выразить свои соболезнования его семье, вышел из таверны. Пока он был там, на улице начало моросить. Юноша быстро развернул бумагу и, узнав следующий адрес и имя, поспешил в сторону центральной части города, надеясь встретить кого-нибудь там.

Антуан закончил перевязку. Спустился вниз, поел. Прошел в свою комнату и начал готовиться к завтрашнему дню. Покормил Черныша. Достал из чересседельной сумки магический шар, мешочки с растертыми минералами, несколько колец. Плетеные кольца, реагирующие на активированные порталы, ему завтра не пригодятся, норггены не из порталов приходят, они жили на этой земле ещё прежде людей. А вот кольцо с запечатанным демоном… Хотелось бы надеяться, что оно тоже не понадобится, но на всякий случай пусть будет. Теперь минералы. Норггены существа вполне земные, против них одинаково сильны и огонь, и вода, но пользоваться без нужды стихией огня в лесу не стоит. Значит, порошок бирюзы.

Он сложил все в сумку — небольшую, кожаную, через плечо. И пошел проведать раненого. К вечеру наверняка появится жар, это нормально. Попозже надо будет все же заварить ивовую кору.

Следующий трактир оказался пустым, и Киллис, следуя совету Антуана, пошёл по другому адресу. Здесь он всё же смог найти маленький дешёвый кабачок, набитый под завязку. Затерявшись среди толпы, юноша так ничего и не взял и поспешил как можно скорее отойти в угол, надеясь с расстояния приметить кого-нибудь, кого можно было бы спросить о «дальнем родственнике». Наконец он заметил нескольких относительно трезвых людей, сидящих за столом. Осторожно приблизившись, он, дождавшись паузы в их разговоре, негромко обратился к одному из них — высокому парню со светлой растрёпанной шевелюрой. На этот раз он решил начать разговор сразу. На улице уже темнело, становилось прохладнее, и так и не ушедшая тревога… Хотелось побыстрее вернуться на постоялый двор.

— Извините… — начал юноша.

Парень повернулся к нему, внимательно вглядываясь в его лицо.

— Я приехал в этот город, чтобы найти своего дальнего родственника, — продолжал Киллис. — Может быть, вы знаете его? Его имя Анкирс Минтей.

— Анкирс? — переспросил парень. — Знаю, да. На Южном кладбище его теперь найти можно. А откуда ты, родственник, взялся? Не помню, чтобы у него такие оборванцы в родне были!

Киллис вздрогнул от резкого голоса незнакомца. Он невольно съёжился от грубости собеседника, и продолжать разговор ему вовсе не хотелось, но он помнил, что должен выполнить поручение Антуана. И, глубоко вздохнув, юноша заставил себя продолжить:

— Он мой троюродный брат, родня довольно дальняя… Значит, говорите, он умер?.. — Киллис попытался изобразить горечь. — Но что могло с ним случиться? Заболел, что ли?..

Видя, как испуганно съёжился Киллис, парень немного смягчился.

— Ты из деревни, что ли? Что-то такое он говорил. Небось хотел к нему в лавку работником наняться? Да, вот ведь как бывает… Сколько вразнос торговал, ходил по всей округе с товаром, с деньгами, и все нормально было. А тут привалила удача, свою лавку завел, и не успел порадоваться, убили его.

— К-как убили?.. — Киллис попытался придать голосу ошарашенную интонацию.

— Да, — вступил в разговор один из сотрапезников парня. — Прямо на дороге и убили.

— Разбойники? — переспросил Киллис, стараясь подпустить в голос немного испуга, и сделал короткий шаг назад.

— Наверное, — согласился парень, — он за товаром ходил, вот на обратном пути его и…

Он посмотрел на Киллиса и совсем уже сочувственно договорил:

— А в лавку ты все же сходи! Там теперь его младший брат заправляет, глядишь, найдет тебе работу.

Киллис кивнул и на его лице мелькнула робкая улыбка.

— Спасибо, зайду обязательно.

Попрощавшись, юноша поспешил выйти из душного кабачка. Вдохнув свежий вечерний воздух, он остановился и развернул список. Из-за туч, затянувших небо, сумерки наступили раньше.

— Последний адрес… — пробормотал юноша, поглядывая на стремительно темнеющее небо.

Но в трактире, найденном им через какое-то время, все были настолько пьяны, что с трудом вспомнили человека с названным именем, и вся информация, которую Киллису с трудом удалось получить, была всё той же — убили по пути в город при возвращении откуда-то. Когда юноша наконец вышел на улицу, уже совсем стемнело. Уточнив у работника трактира, как пройти к постоялому двору, Киллис поспешил по узким улочкам.

Антуан напоил Миллария, убедился, что повязка сухая и жара пока нет. Спустился вниз, нашел хозяина постоялого двора. Договорился с ним, что завтра служанка три раза покормит раненого и дважды просто зайдет посмотрит, как он, а при ухудшении позовет лекаря. Поднялся к себе. Надо было написать гроссмейстеру, на тот случай, если он не сможет потом доложить лично. Это казалось маловероятным, но Антуан знал, как опасна излишняя самонадеянность. После недолгого раздумья он взял бумагу, перо и чернила и снова пошел в каморку. Писать можно где угодно, а раненому спокойнее, когда рядом кто-то есть.

Он подробно описал все факты, изложил свои соображения. Отдельно отметил и мэра, и лекаря. Рассказал про мальчишек, порекомендовал принять их в Братство, если они того захотят.

Запечатывать конверт он не стал — может, будет случай дополнить письмо. Подписал конверт и положил посреди стола в своей комнате. Если он, Антуан, погибнет, письмо отошлют.

Потом он заварил наконец ивовую кору и снова пошел к раненому. И в дверях почти столкнулся с возвращающимся Киллисом.

— Здравствуйте, — Киллис устало улыбнулся.

Он бросил быстрый взгляд на дверь в комнату, где лежал Милларий, но потом снова повернулся к Анутану:

— Бумага из мэрии. Надеюсь, она не промокла… — он достал из кармана бережно сложенный лист бумаги и подал Антуану. — Остальной информации… Немного… — при этих словах по его лицу пробежала едва заметная тень. — Позвольте, я зайду к вам через несколько минут и всё расскажу.

Он вновь взглянул на дверь в каморку. На это раз ещё более обеспокоенно.

Антуан взял бумагу, в свою очередь протянул Киллису чашку с отваром.

— Не волнуйся, я был там четверть часа назад. Вот, пусть выпьет это!

Он вернулся к себе. Развернул карту. Большая часть нападений случилась на дороге, уходящей из города в северо-западном направлении. В шести случаях люди погибли по обе стороны от нее, видимо, на проселках и тропинках.

Судя по карте, между холмов у дороги располагалась деревня. Надо будет заехать туда. И, конечно, тщательно изучить место последнего нападения.

Киллис вошёл в комнатку. Милларий сидел на кровати.

— Здравствуй, — он слегка улыбнулся, завидев вошедшего.

— Здравствуйте, — Киллис улыбнулся в ответ, хотя улыбка вновь получилась уставшей. — Я сейчас выйду на пару минут, потом вернусь. И… Антуан просил вас выпить это, — он протянул Милларию кружку.

Тот чуть подрагивающими пальцами взял её и, с помощью Киллиса, осушил. После этого, кажется, его вновь начало клонить ко сну.

— Прости… — прошептал Милларий. — Из-за меня тебе опять приходится выполнять мелкие поручения…

— Ничего, мне это вовсе не в тягость, — Киллис отставил кружку и помог Милларию лечь. — К тому же, перелом меня больше не беспокоит, а Антуана надо отблагодарить… Ведь он спас и вас, и меня…

Милларий пробормотал что-то невнятное. Он всё ещё был слаб, и сон сморил его. Киллис поправил другу одеяло и тихо вышел.

Пока он шёл до двери Антуана, тревога, которую он тщательно скрывал при Милларии, разрослась вновь. Юноша вздохнул и, попытавшись выкинуть это из головы, постучал в дверь.

— Заходи, — отозвался Антуан.

Юноша вошёл, ёжась и кутаясь в промокший насквозь плащ. Если до утра дождь не перестанет, надо будет одолжить на конюшне для него что-нибудь поприличнее. Откладывать поездку не стоит, к тому же в эту пору дождь может и несколько дней кряду идти. Антуан бы купил парнишке новые вещи, но ведь тот, упрямец, не возьмёт.

— Ты поужинал? — спросил Антуан на всякий случай. — Ну, рассказывай!

Киллис кивнул.

— Да, спасибо…

Он вытащил из кармана почти все монеты, которые давал ему Антуан, и протянул ему. Затем начал:

— Лекарь ответил, что он действительно заметил сходство между погибшими, — юноша поджал губы и невольно опустил глаза. — Он дал описание — «высокие, худощавые, черноволосые»… — Киллис бросил быстрый взгляд на Антуана, пытаясь понять его реакцию, а потом, вновь опустив глаза, спешно продолжил:

— В трактирах — поговорить с кем-либо мне удалось лишь в трёх — сказали, что все, о ком я спрашивал, были убиты по дороге в город из разных других мест. Один пошёл искать новое место работы, другой отправился за товаром, третий, кажется, возвращался от каких-то родственников… Причина нападений людям неизвестна, они лишь гадают и строят теории.

Антуан помолчал в задумчивости. По правде сказать, он сам не знал, какого результата ждал от похода по кабакам. Вряд ли кто-нибудь рассказал бы, что покойный поссорился с чернокнижником и тот пообещал на него лесную нечисть напустить. Но поговорить с людьми в любом случае было необходимо. Кстати о чернокнижниках — Антуан поспрашивал травника в лавке про некоторые средства, широко употребляемые для вызовов и заклятий, и убедился, что спросом они тут не пользуются. Хотя это, конечно, тоже ничего не доказывает.

Он кинул взгляд на монеты. Похоже, мальчишка в каждом трактире брал по сухой корочке хлеба, и только. Ладно, Антуан ему не нянька, чтобы уговаривать покушать.

— И у тебя не сложилось впечатления, что люди о чем-то недоговаривают? Боятся чего-то, связанного с этими смертями? — на всякий случай уточнил он. 

Парень явно неглупый и наблюдательный, а молчание иной раз бывает информативнее слов.

Киллис покачал головой.

— Нет, ничего такого. Кажется, эта тема уже изжила себя, и ничего, кроме старых догадок, между людьми не осталось…

— Значит, ничего необычного или подозрительного в этих смертях никто не видит, — сделал вывод Антуан. Подумал, зачем-то подошёл к зеркалу. Худощавый, выше среднего роста, но вот волосы каштановые в рыжину.

Он повернулся к Киллису, спросил серьезным тоном:

— Может, мне волосы покрасить? Чтобы спровоцировать тварей?

Киллис ошеломлённо взглянул на Антуана, не понимая, серьёзно он говорит или нет. Но в его взгляде не было улыбки.

— Вы… Уверены, что это безопасно? — с тревогой произнёс юноша.

— Думаю, что это бессмысленно, — вздохнул Антуан. — Ты говоришь, что они не реагировали на слова, не вступали в разговор. А мне-то с ними поговорить надо, узнать, кто их натравил. Ладно, иди отдыхай, завтра рано выезжаем!

Киллис коротко кивнул и, попрощавшись и пожелав Антуану спокойной ночи, вышел. 

Когда он вошёл, Милларий спал. Спал безмятежным, спокойным и светлым сном. Киллис невольно заулыбался, глядя на него. Он уже давно не видел друга таким расслабленным. Несколько секунд он всматривался в бледное лицо Миллария, а потом тяжело вздохнул. Тревога не отпускала. Но, рассудив, что завтра надо встать рано и быть в хорошем состоянии, юноша попытался отогнать её. Устроив себе спальное место из одежды он, не раздеваясь, лёг возле кровати, надеясь, что, в случае чего, всё же проснётся. Несмотря на растревоженный разум, усталое тело заставило юношу провалиться в сон.

Антуан проснулся рано. За окном висело серое марево — то ли туман, то ли мелкая морось. Сумка собрана с вечера, всё необходимое для перевязки тоже подготовлено заранее. Он быстро собрался. Обновить мальчишке — обоим мальчишкам — повязку, позавтракать, и в дорогу.

Он постучал в дверь каморки.

Киллис проснулся за пару минут до этого. Неотступная тревога не дала ему действительно выспаться, но в сравнении с последними ночами, наполовину и вовсе бессонными, это ощущалось так, словно он проспал целый год. Юноша чувствовал себя вполне бодро и, услышав стук, быстро скользнул к двери и как можно тише её открыл.

— Здравствуйте! — шёпотом поприветствовал он Антуана.

— Доброе утро, — ответил Антуан, машинально тоже понизив голос. Вообще-то он планировал сделать раненому перевязку, а значит, будить его все равно придется. С другой стороны, полноценный сон — тоже дело полезное.

— Жара не было ночью? — так же шепотом спросил Антуан. 

— Нет, не было, — ответил Киллис. — Думаю, помогла ваша настойка из коры ивы.

Антуан осторожно поднял одеяло. Повязка оказалась сухой, губы влажные, дыхание спокойное. Антуан выпрямился и тихо скомандовал Киллису:

— Готов? Выходим!

Киллис кивнул и, бросив последний взгляд на Миллария, вышел в коридор вместе с Антуаном.

Они отошли от двери на несколько шагов, и Антуан спросил наконец нормальным голосом:

— Сам-то как себя чувствуешь? Повязка не разболталась?

Юноша поднял взгляд на Антуана.

— Нет, не разболталась, всё в порядке…

Он коснулся пальцами рёбер, стянутых полотенцем.

— Конечно, кости всё ещё, скорее всего, в неправильном положении, но… Главное, что теперь я могу что-то делать левой рукой, — Киллис слегка улыбнулся, но его улыбка тут же погасла, уступив место озабоченности. 

Видимо, юноша вспомнил что-то, от чего его тревога всколыхнулась вновь.

— Я… Пойду оседлаю вашу лошадь… — негромко проговорил он и немного ускорил шаги, обгоняя Антуана.

— И для себя тоже, — уточнил Антуан. — Я с вечера договорился, спросишь там на конюшне, какую тебе взять. И приходи завтракать.

Киллис молча кивнул. Антуан смотрел ему вслед с недоумением. При их первой встрече парень выглядел растерянным и подавленным, и это было понятно, его мучила тревога за здоровье друга и мысль о том, где взять денег на кусок хлеба. Но теперь-то обе проблемы более-менее решены, что же он выглядит едва ли не более встревоженным? Странно. Может, в дороге получится поговорить…

Он пожал плечами и пошел в общий зал. Насчёт того, чтобы пораньше приготовили завтрак на двоих, он тоже договорился накануне.

Управившись на конюшне, Киллис быстро прошёл в общий зал, спеша поскорее уйти с мокрой неуютной улицы. Антуан уже ждал его за столиком. Коротко сказав, что всё готово, Киллис сел за стол. Говорить ему не хотелось, и завтрак протекал в тишине. Юноша и сам не мог объяснить себе причину своей неясной тревоги. Может, дело в том, что он всё чётче и чётче осознавал, что находится перед Антуаном в неоплатном долгу? Но нет, та встревоженность была другой — общей, долгой, тянущейся, как боль от ушиба. А эта возникла внезапно, остро, словно ножевая рана.

Антуан первым управился с завтраком и, пока Киллис доедал, отлучился ненадолго и вернулся с плащом, потрёпанным и немодным, но плотным и тёплым. Уж точно лучше, чем та тряпка, в которую кутается парнишка. Его возражения Антуан пресек в зародыше:

— Я не планирую после поездки тебя от кашля лечить.

Киллис вздохнул, но с благодарностью взял плащ из рук Антуана. Доев, он накинул плащ, и они с Антуаном вышли во двор.