Осаму готов поклясться, что сама Вселенная до последнего не знала о том, что они с Атсуму будут близнецами. Другого объяснения отсутствия в чужой голове хоть капли мозга Осаму просто не видит. Видимо, когда разделяли, ему отдали все, а на брата уже не хватило. Как еще объяснить то, что за 16 лет в голове Атсуму было также пусто, словно бы он появился на свет только вчера и его еще ничему не успели обучить или банально объяснить?

Как он до этого дошел? Да легко.

Уровень развития брата во время игры в волейбол в некоторых случаях (читай: почти всегда) падал до морального состояния ребенка лет пяти. А когда Тсуму начинал чудить, как сам он говорил, «на благо команды», так и вовсе становился не старше новорожденного.

Какой еще человек в здравом уме будет во время подачи соперника прыгать перед сеткой, вертеть и дрыгать своими конечностями так, словно стал фигурой у дороги, зазывающей на ветру клиентов посетить то или иное заведение?

Только Атсуму. Других таких индивидов в мире больше не существует.

— Угомони свой зад, идиота кусок. От тебя уже голова болит, — Осаму глаза закатывает и дает брату между лопаток хлестким ударом. Вот они плюсы быть родственниками: этого придурка можно трогать ровно столько, сколько захочется, и, если для его усмирения надо ударить больше, чем раз, Саму это сделает.

— Слышу это от второго такого же куска. Я занят важным делом, Саму-саму. Без меня вы бы давно проиграли, — а этот дурак только легкомысленно улыбается в ответ, на секунду обернувшись к брату на средней линии.

Инаризаки в своей лучшей расстановке, где Атсуму наконец на первой линии, готовый раздавать пасы, а в атакующих позициях замерли, готовые к атаке и блоку, Осаму и Суна. Шестерка лисов нагоняла на врагов страх одним видом, а оркестр фанатов на фоне был похож на саундтрек к фильму ужасов, где на долю Атсуму выпала роль главного режиссера.

Почему он?

Связующих сравнивают с дирижерами, с теми, кто повелевает остальными, не просто так.

Они управляют всем на площадке: начиная темпом игры и заканчивая движением абсолютно каждого игрока, находящегося в пределах линии аута.

И если к крикам фанатов и музыке еще можно привыкнуть, то мозг не даст тебе просто взять и отключиться от криков на площадке. Все-таки, вдруг ты упустишь важное решение о тактике противников, а ведь это могло бы помочь тебе приблизиться к победе.

У Атсуму на этот счет была своя тактика, которая, между прочим, никогда не подводила. Противники знали об этом, но до сих не научились с этим справляться. Они все еще школьники, у них не отработана до совершенства привычка концентрации, что одному хитрому сеттеру, такому же ученику, только на руку. Он просчитывает каждый ход соперника, видит, в какой форме его команда и точно может сказать, смогут ли его ребята сделать хорошую доводку или нет. Он, в отличие от остальных, отточил это умение если не до идеала, то точно до презентабельного вида, за который не будет стыдно.

Это одно из качеств и умений Атсуму, которое делает его лучшим связующим в школьной лиге. Амбициозный, сильный и красивый («И тупой», — Осаму). Поэтому, наверное, его одного и позвали на национальные молодежные сборы. Можно же познакомиться с игроками других команд и немного пошалить. Кто запретит-то?

Да и, наоборот, Тсуму ведь сделает полезное дело, ведь тогда их потенциальные противники узнают о маленькой секретной тактике связующего Инаризаки и будут к ней готовы. В целом, она ведь даже на видео вполне себе просматриваема, но из-за того, что словам на площадке во время игры зрители не особо уделяют внимания, никто не может сказать, что именно произносит Мия.

А фраза же до одури проста и элементарна.

— Сетка, аут, потолок.

Почему именно это? Ему банально хочется сбить настрой подающего. Когда тот теряет концентрацию, то вместе с ней в позициях убывает и контроль мяча, следствием чего становится подача не туда. Нет, он уверен в своей команде и знает, что та примет любой мяч, но все-таки обезопасить иногда себя тоже хочется.

Наверное, с этой же манией к нему пришло и то, что на время собственной подачи ему нужна полнейшая тишина. Это как палка о двух концах: другим будем мешать, а для себя любимого (и для родной команды) все самое лучшее. И никак иначе. Зачем ему заботиться о состоянии соперников, когда можно все испортить?

В первый день лагеря они только знакомились, даже толком не стали играть, поэтому свои уловки Мия временно решил оставить в секрете, памятуя, что ни с кем из присутствующих они еще ни разу не встречались во время официальных матчей. Первогодка из Карасуно, проводящий какие-то волшебные быстрые, второгодка из Итачиямы, который и вовсе входит в тройку лучших игроков школьной лиги. Состав подобрали что надо. И какое же будет удовольствие, если мелкая пешка Мия Атсуму немного подобьет к ним клинья.

Второй день был определенно лучше первого, потому что им позволили произвольно поделиться по командам и немного поиграть. Как зовут того парня, который постоянно ходит в маске и в омерзительного желтого цвета куртке? Ну, того самого, который входит в топ-3. Сакуса?

Ну что ж, Сакуса, поиграем.

Случайное стечение обстоятельств, что сейчас они находятся по разные стороны от сетки. Мия на своей позиции, Сакуса подает. Вот он подкидывает мяч, готовясь прыгнуть, как негромко, но различимо до него доносится:

— Сетка, аут потолок, — Атсуму при этом пританцовывает, улыбаясь так, словно уже заранее видел, что его план сработал.

И ведь его улыбка его не подвела. Сакуса, отвлекшийся на слова сеттера, упустил лучшую точку для удара, а, так как рассчитывал на силовую, мяч с бешенной скоростью полетел вперед, врезаясь в сетку, а потом и с гулким стуком отскакивая от нее. Лицо того парня было не передать словами.

Он был зол. Если бы он был чайником, то из ноздрей и ушей повалили бы пар, а вместе с ним и кипяток от ярости. Но зрелище поистине смешное, почему Атсуму не удержался, громко хихикнув. Остальные же участники этой почти немой сцены просто стояли и хлопали глазами, пока первым от шока не отошел Тобио-кун, у ног которого оказался мячик.

— Вот оно какое грозное оружие Инаризаки, — Атсуму обернулся к сетке спиной. Если бы у него был лисий хвост, то сейчас он бы им эффектно махнул, как бы показывая всем своим видом превосходство над остальными.

Его слова работали почти точно также, как и поддержка их болельщиков. Инаризаки известна не только хорошей игрой и своим прекрасным связующим второгодкой, но и громким оркестром, который позволяет команде играть не только с мячом, но и с ритмом. Как Атсуму сбивает чужие подачи простой фразой, их ускоряющаяся игра в барабаны заставляет человека невольно следовать этому темпу, что, как итог, достаточно плохо сказывается. На памяти только несколько человек смогли совладать с собой и музыкой.

— Мия, ты…- Атсуму готов поклясться, что сейчас этот самый Сакуса сдерживает огромный поток матерных слов в его адрес. Что ж, к этому он тоже привык, потому что первое время его гениальная уловка отрабатывалась на ком? Правильно, на Осаму. Близнец не признал, но ведь это в итоге помогло научиться ему во время подачи перестать слушать окружение, за что Тсуму был лично горд.

Потом он повторял это со своей командой на тренировках. Стоило увидеть глаза Киты, когда тот впервые услышал заветные слова из уст связующего. Атсуму готов поклясться, что его чуть не сожгли взглядом на месте, а мысленно капитан его уже убил, закопал и никого не пригласил на похороны, даже Осаму, чтобы лишний раз не доказывать человеку, что его брат-близнец — идиот.

Гениальный идиот, между прочим.

Сакуса смотрит на него точно также. Шалость удалась. Также, как и удалось выяснить, что этот парень не умеет концентрироваться на мяче, отчего у него все и полетело лисе под хвост.

— Да я. Что-то еще? — а сам улыбается так противно, что, увидь он себя в зеркале или посмотри на Осаму с таким же выражением — самому захотелось бы вмазать. Мия этого не видит, но уверен на все двести из ста (такое вообще бывает?), что у Киеми уже чешутся руки пройтись по его прекрасному личику и сбить с него эту противную ухмылку.

— Ничего.

Что за безразличие? Атсуму даже удивился такому холодному тону, что решил посмотреть на своего соперника. Он уверен, что Сакуса был обескуражен его выходкой, но впервые после сдержанного потока красноречия в свой адрес Мия слышит холод и отстраненность? Словно тот уже заведомо разочаровался в этом споре, так что решил не лезть дальше. В какой-то степени Атсуму чувствует себя оскорбленным даже больше, чем этот парень.

С остальными он решил так не шутить. Теперь для него это дело принципа — сбить как можно больше подач именно у этого Сакусы, чтобы не зазнавался и не считал себя лучшим из лучших, хотя в какой-то степени тот таким и являлся. Но это не повод нос задирать сейчас, когда они все равны между собой. И Атсуму ему покажет, что бывает с теми, кто поступает также, как тот парень.

— Так, значит, это тебя называют лучшим школьным связующим? Что за бред, — Атсуму голову поднимает и смотрит на подошедшего снизу вверх. Он уже и думать забыл о своем плане мести, но один вид Сакусы, который уже был в этой странной маске и ужасной куртке, заставил шестеренки в голове связующего пуститься в безудержный пляс.

И кто только придумал, что день должен сменяться ночью, а в это время тренироваться уже нельзя? Он готов еще десять, нет, двадцать игр провести против этого Киеми и уверен, что ни разу совсем от этого не устанет.

— Оу, ты мне льстишь. Но такие слова из твоих уст даже приятны, — Атсуму отвечает в своей привычной манере: губы изогнуты в лисьей улыбке, а глаза прикрыты. Как-то за такую привычку Саму назвал его неудачным косплейщиком на тянок из аниме, чем оскорбил брата. А Тсуму, понятное дело, начал так делать намного чаще, чем было раньше, чем, конечно, изрядно раздражал брата. Еще сильнее, чем раньше.

— Ты дурак? Скорее, больше похож на ребенка, которого еще не научили читать. Это объясняет твое идиотское поведение.

А этот Сакуса всегда ведет себя так надменно и пафосно? Вот такие Атсуму бесят намного больше, чем тот же Осаму. Так и хотелось потянуться и сбить с чужой головы корону, а то, видимо давит. Причем, только команда, его родные парни из Инаризаки, могут сравнивать его с ребенком. Киеми — не ее часть, а, значит, ему стоило бы простого и банального и простого заткнуться.

Конечно, Мия знал, что он лучший. А кто еще может быть таким, если не он сам? Тобио-кун? У него молоко на губах еще не обсохло, хотя, казалось бы, Атсуму старше всего на год. Кто-то еще? Парень не знал ровно никого, кто мог бы с ним в этом потягаться.

Нет, он слышал об одном. Когда Тобио-кун стремительно начал быть популярным из-за того, что вошел в дуэт «разрывных первогодок Карасуно», все вспомнили о другом связующем, тем, кто стал «учителем» этого парня. Он был на год старше самого Атсуму, но с Кагеямой ходил в одну среднюю школу. Говорят, именно из-за него Тобио начал оттачивать свои навыки и также стал связующим как тот, кому он некогда покланялся. То был Ойкава Тоору из префектуры Мияги, старшая Аобаджосай. Мия с ним никогда не встречался, но, кажется, это было бы очень и очень интересно.

Не позвали сюда — значит, не такой уж он и лучший.

— А что такое? Легендарный Киеми Сакуса испугался подавать из-за какого-то ребенка? Звучит жалко, — Мия пожимает плечами. Он знает, что начинает бесить этого парня еще больше. У того в глазах читается, что тот хочет его убить. Что ж, сначала ему придется понести смерть от самого Атсуму, а потом, может быть, он позволит и убить себя.

Что-что, а этот Киеми красивый. У него очень милые кудри. Взгляд, конечно, не ахти, но если он прикроет глаза, то смотрится тоже очень даже ничего.

«Правда, эта маска мешает».

— Что ты сказал?

Упс, он сказал это вслух? Срочно надо выкручиваться. Не зря он по жизни лиса, верно?

— Я сказал, что из-за маски я не могу разглядеть полностью твое лицо и насладиться всем спектром ненависти ко мне, которое на нем отражено, — фух, пронесло. А ведь чуть было не попался.

Сакуса краснеет. Вот честно, Атсуму готов поклясться, что видел, как на чужих щеках взыграл румянец, но тот только нахмурился и раздраженно выдохнул. Что, неприятно, что ли?

— Идиот.

Киеми развернулся, удаляясь победителем из их небольшого конфликта. Атсуму это так оставить не мог, потому что он ни за что не проиграет этому парню: ни в волейбол, ни в каком-то там дурацком разговоре. Он что, зря тренировался всю жизнь на Осаму?

— Мы еще встретимся, Оми-Оми, не скучай, — да, он помахал удаляющейся спине. Но от Атсуму этот жест настолько очевиден, что уже и смотреть на него не надо, зная, что тот выкинет в ближайшие пару минут.

Мия уверен, что в этот момент чужое лицо скривилось от гнева. Маленький жест, и вот он уже сам стал победителем, отчего только самодовольно усмехнулся. Он лучший не только в волейболе, но и в том, как выводить людей из себя.