Кошки скребут на душе, когда он проходит в пустую квартиру. Опускает ключи на полочку - звук стукнувшегося металла о дерево кажется оглушительно громким. Здесь никто никого не ждет - Света пропадает на работе, а Егор, как всегда, предпочитает проводить время с друзьями. Дома его встречают только тоска и темнота - старые, верные подруги, крепко держащие в смертельном захвате. Влад все никак не может из этих удушающих объятий вырваться. Уже как лет семнадцать в тисках возится и не может выпутаться. От этих мыслей становится только хуже: одиночество раздирает глотку безмолвным криком, вдавливает в дряхлые стены старой хрущевки и перекрывает путь кислорода.
Влад нащупывает выключатель в темноте, раздается щелчок, после чего загораются бра, висящие в коридоре. Мужчина жмурится, привыкая к свету, и останавливается посреди помещения, не зная куда себя деть. После встречи со Стасом пару дней назад он чувствовал небывалое воодушевление, заставляющее подниматься с кровати не в привычном раздробленном состоянии, а вполне бодрым и готовым к новому дню. Теперь он вновь вернулся в прежнее положение нелепого размазни. От самого себя становится тошно, и возникает вновь непреодолимое желание пойти и вздернуться на балке в скромном чулане.
“Ничтожество, не способное на большее, чем вытанцовывать холуем в гостинице друга детства”
Влад устало стаскивает очки, принимается крутить их в руках и прислоняется плечом к дверному косяку. Очки раскачиваются, зажатые между его пальцами, подобно маятнику. Стекла ловят отблески тусклого освещения, бликуют омерзительными желтыми пятнами и не дают от себя взгляда отвести. Он смотрит на эти блики и вспоминает совершенно другое: залитое солнцем, сладким вкусом спелых фруктов, наполненное нежными мелодиями детство. Влад сдавленно выдыхает и закрывает глаза в попытке сдержать внезапные слезы.
- Влад, ты чего? - Кудинов встряхивает кудрявой головой, пытается непослушные лохмы с лица отвести - на летних каникулах отец делает послабление и разжимает кулак, сдавливающий горло сына, оттого Стас и ходит с неопрятными волосами.
А Владу наоборот очень нравится, до трясущихся поджилок нравится. Но, конечно, он никогда об этом другу не расскажет. Такое нельзя произносить вслух.
- Нет, ничего, все хорошо, - тараторит подорвавшийся Владик, отчаянно краснея щеками.
- Так что, поехали к тебе, заберем твой велик и к Бабичу? - Артем уже в свои двенадцать лет был грозным “Бабичем”, но его и вправду боялась половина школы - другая же его ненавидела.
Владику не нравится, что он периодически чувствует к Теме и то, и другое. Вот другое дело Стас - он добрый, хороший, и улыбка у него красивая, и смех у него красивый, да и сам он целиком и полностью донельзя красивый. Влад эти мысли поглубже загоняет, прячет в потаенный угол под десяток замков и заставляет себя забыть об этом.
- Кудь, - нежное, ласковое, только Влад может так его звать - для остальных он либо добродушный Стас, либо строгий Кудин, - Тут дело такое…
- Что-то серьезное? - тонкие мальчшеские брови обеспокоенно взлетают вверх, и это неравнодушие трогает Влада до глубины души.
- У меня… ну, нет у меня велика, - понижает голос до стыдливого шепота и боится в глаза Стасу заглянуть, - Точнее он есть, но он совсем… плохой.
Кудин моргает удивленно, а потом улыбается - он выглядит как Тема с его широченной улыбкой, которую он демонстрирует, перед тем как загрести в удушающие объятья.
- Так поехали к Косте, - Стас никогда Костю “Хэнком” при Владе не зовет, по крайней мере без присутствия Бабича, - Он же мастер на все руки.
Костя скорее “мастер-ломастер” - как-то раз Тема поломал отцовское радио и притащил его другу, так тот его по винтикам разобрал, а обратно собрать не смог. Но Влад не готов идти против Стаса, он вообще редко отказывается от каких-либо авантюр. “Когда-нибудь это тебя погубит,” - мелькает ядовитая мысль в голове, но мальчишка торопливо от нее отмахивается.
- Влад, ну ты чего? - Стас касается его плеча, рассыпая тонны мурашек по чужой коже.
У Влада нет прозвища. Тема говорит, что из “Меленина” ничего звучного не придумаешь, не “Мел” же его называть. Владику и не обидно почти. Хотя иногда ему кажется, что в компании его держат чисто из жалости. И даже Стас не вполне искренне с ним общается. Он иногда видит нечто такое странное в чужих глазах, что невольно плакать хочется.
- Ладно, поехали, - бормочет Влад покорно, видя счастливую улыбку друга.
Костя, все лето пропадающий в отцовском гараже, на эту рухлядь смотрит, потом на Влада, а потом снова на сломанный велосипед. В его взгляде так и читается: “Вы совсем идиоты?”. Собственно, он почти это и говорит.
- Я, конечно… умею многое, но я не волшебник.
- Кость, ну ты попробуй хотя бы, - настойчиво просит Стас.
Костя бурчит недовольно под нос, с особым обречением крутя педали. Влад уже и не надеется на помощь, в конце концов, проще будет просто отшить его и забыть. Он смотрит на Стаса с опаской, думает, что тот вот-вот махнет на него рукой. Но вместо этого получает теплую улыбку, от которой мгновенно тает.
- Ну, если Костя не починит, поедешь у меня на багажнике.
В этом предложении нет ничего неправильного, но Влад все равно заливается краской и принимается поправлять сползающие очки. Он прям чувствует, как с каждой следующей секундой появляется новое алое пятно на его коже. А Стас как будто не замечает этого в тусклом свете гаража. Зато, кажется, замечает Костя, который как-то странно хмыкает и возвещает:
- Нет, я попытаюсь, но ниче не обещаю, - шмыгает носом и натягивает перчатки, - Только вы не мешайтесь тут, поняли?
Удивительно, но уже через час Костя с довольным, чумазым видом - и где он только мог так измараться, - гордо улыбается им и показывает вполне себе живой, хоть и на последнем издыхании, велик. У Влада едва ли находятся слова, чтобы отблагодарить друга. На самом деле он бы обнял Костю, но тому вряд ли такое понравится - в их компании либо обнимались странно, прихватив друг друга за плечи, либо не обнимались вообще. За исключением самих Влада и Стаса, но позволяли они себе такое только, когда проводили время наедине.
Влад не знает, правда ли Стас повез бы его на своем велосипеде, или он был бы вынужден возвращаться домой в одиночестве. Он не знает, что из этого хуже. Погрузиться в мысли ему не дает оклик Кости и пристальный взгляд Стаса, замерших на выходе из гаража. Влад моргает, встряхивается и выкатывает свой велик на улицу.
Когда они подъезжают ко двору Темы, приятель щербато им улыбается - еще перед каникулами ему выбили зуб во время одной из потасовок, а нового ему так и не поставили. Машет им троим свободной рукой и тут же выдает:
- Я тут мешков набрал, можем спокойно ехать.
Мальчики непонимающе переглядываются, и Влад успевает даже порадоваться, что в этот раз он не оказывается аутсайдером.
- Куда? - первым спрашивает Костя.
Тема закатывает глаза, взмахивает руками и недовольно отвечает:
- Ну пацаны вы чо? - из-за отсутствия зуба он смешно шепелявит, но ни у кого не хватает смелости даже улыбнуться - все знают, что это закончится плохо. Тема всегда был очень вспыльчивым.
- За виноградом, олухи! - почти рявкает он.
- Мы думали, ты шутил, - честно говорит Стас, нервно сжимая руль велосипеда.
Влад видит, что другу эта идея не нравится так же сильно, как и ему. Если честно, ему хочется прямо сейчас взять и развернуться, пока они не влипли в очередную передрягу. От последней все еще не сошли ссадины на коленях и не выветрились воспоминания о криках отца и причитаниях матери. Влад опускает взгляд вниз, разглядывает стертые ремешки сандалей и пытается не думать вообще ни о чем, пока Костя и Стас недоуменно таращатся на Тему.
- Да не ссы, Стаска, ты ж не ссыкло, весело будет!
- Тем, чтоб ты знал: ты и мертвого уболтаешь, - бросает Стас, разворачивая велосипед.
Рядом гогочет Косья, бормоча: “Точно, точно”. Влад чувствует, как поднимается волнение, нервным трепетом проходится от груди к рукам и ногам. Он тяжело вздыхает, но ничего не говорит, как обычно. Ему вся эта затея не нравится от начала и до конца. В голове назойливо вертятся мысли:
“А что если нас поймают?”
“Что если родители узнают?”
Но одного уточняющего “Ты же с нами?” от Стаса достаточно, чтобы все эти мысли разлетелись разноцветными бабочками. Влад шумно выдыхает, выдавливает улыбку и отвечает:
- Конечно.
Конечно, как он может быть не с тобой, Стас?
Пока они едут, Тема без умолку трещит, Костя весело ему поддакивает, а Стас осторожно отвечает. Эта поездка не отличается от прочих ничем. Влад постоянно чувствует себя привидением в этой компании - ему если и отведено место здесь, то покорного молчуна, который, если нужны лишние руки, конечно, пригодится, а вот в остальном можно и без него обойтись.
Он смотрит на спину Стаса, обтянутую футболкой и не может не думать. Снова возвращается странное, неясное, пугающее чувство. Он боится сейчас закрывать глаза - с его удачей он тут же свалится с велика, и придется проводить остаток дня в душной коммуналке под мамины причитания и сопение отца. Влад понятия не имеет, что делать с этим и как дальше удерживать себя в руках. Пока Тема с Костей шутят про девчонок, он непрерывно смотрит на Стаса. И это ужасно неправильно, он это отлично понимает. За такое никто не похлопает по плечу и не скажет “Красавчик”. Родители так точно убьют, если узнают.
- Влад-ка, че завис там? - зовет его Тема, не забывая добавить к его имени раздражающее “ка”.
- Он у нас, как всегда, в этом… лирическом предвкушении.
Парни хохочут, а Влад робко улыбается, пытаясь скрыть смущение. Зато Стас не смеется - едва ли он улыбается, как будто даже вымученно. А может Меленин просто додумывает то, чего нет. К счастью, они быстро переводят тему, начиная спорить о планах на остаток лета.
К виноградникам они доезжают, когда солнце уже садится. Оно окрашивает степь в нежно-розовые тона, окутывает красотой все вокруг. Влад старается не смотреть на кудри Стаса, утопающие в ускользающем свете.
- Давайте по парам, - Тема небрежно кидает свой велик на пыльную землю, - Мы с Костяном, а вы, Стаска, вдвоем.
Влад неуклюже подхватывает кинутый мешок, от неожиданности чуть не роняя его на землю. На его счастье никто этого, кроме Бабича не замечает, да и тот только одаривает приятеля смешливым взглядом. Стас наблюдает за тем, как двое друзей скрываются в зарослях, и только после этого смотрит на Влада.
- Пойдем? - он пытается бодриться, выдавливает из себя улыбку и выходит на узкую дорожку.
В основном они молчат, пока собирают ягоды. Стас отрывает по одной, пробует и абсолютно не торопится, то и дело подзывая Влада к себе. До тех пор, пока они не слышат громкий шорох и окрик Бабича.
- Одно дерьмище кислое, - бухтит он, когда выбирается к ним из кустов, - Че у тебя там, Стаска?
- Такая же кислятина, - с абсолютно прямым лицом врет Стас.
Влад вскидывает брови удивленно, но молчит - друга он никогда не стал бы сдавать. Тот кидает на него быстрый взгляд, пока парни не видят, и подмигивает, заставляя Влада чуть ли не сознание потерять.
- Ну мы поехали, - они торопливо прощаются и едут к дому.
Влад молча следует за Стасом, все еще пребывая в прострации.
Дома у Кудиновых всегда хорошо - Влад не помнит, чтобы хоть раз ему было неуютно здесь. Правда, если отец дома, Стас ведет себя гораздо скованнее, весь сжимается и пытается, как можно скорее увести друга либо во внутренний двор, либо в собственную комнату.
Они забираются на чердак дома Кудиновых, только когда нет отца Стаса - иначе им обоим достанется. Да и сам Стас доверяет только матери. Влад никогда не спрашивает про родителей - понимает, как это может быть неприятно. Он предпочитает быть рядом, когда Стасу тяжело, и своим молчаливым присутствием помогает справиться со всем. Влад знает, что не всегда нужны слова и не всегда они могут помочь.
- Садись, - Стас падает на дощатый пол, а Владу протягивает плед, - Давай, не стой.
- Спасибо.
Влад устраивается на расправленном пледе и разглядывает незамысловатый рисунок на ткани. Стас шуршит мешком и достает заветные сокровища - в тусклом свете ламп они выглядят крайне непритязательно. Зато очень красиво блестят глаза Стаса.
- Почему ты Теме соврал?
- Потому что он тогда забрал бы все себе, - хмыкает Стас, - А это для тебя вообще-то.
Влад понимает: родители Стаса могут позволить себе что угодно из сладостей и когда угодно. Он не понимает, что именно чувствует от этого. Этот жест, словно задевает что-то, неприятно царапает нутро, заставляя все задребезжать. Влад понимает, что ему не нужна чужая жалость и чужие подачки. Оттого и не торопится благодарить, молча принимает протянутую гроздь и отрывает одну ягоду. Он старательно избегает взгляда Стаса, принимаясь разглядывать щели между досками и вертеть сорванную виноградину в пальцах.
- Не вкусно? - обеспокоенно спрашивает Стас, и Владу становится стыдно.
Он ради него старался, выкручивался перед Темой, позвал к себе в гости, даже плед отдал ему. Стас точно не заслужил его кислой рожи. Влад поправляет очки в толстой оправе и тут же пробует виноград. Освежающая сладость растекается по языку, вызывает самую настоящую улыбку, и Влад торопливо трет рот. А у Стаса взгляд вспыхивает искорками радости.
- Нет, ты что.
- Ну и отлично, - с этими словами отдает ему весь сверток, сталкиваясь своими пальцами с чужими, и довольно улыбается.
Влад сидит на кухне, устало потирая начинающий ныть висок. Эти навязчивые воспоминания не отпускают его, цепляются и удерживают на месте, не давая двигаться дальше. Да и зачем ему двигаться куда-то, если впереди ничего хорошего не будет? Владу от этих мыслей на стенку лезть хочется - он не готов вернуться к прежнему состоянию. Он очки в сторону откладывает, трет покрасневшие глаза и пытается вытащить светлые ощущения из собственной памяти. Как же тогда было хорошо, светло и ярко. Он бы все отдал, чтобы вернуть эти чувства.