Когда я открыла глаза, то не понимала несколько долгих минут, где вообще нахожусь.

В голове была пустота, а во всём теле какая-то невероятно странная слабость.

Открыть глаза получается не сразу — веки тяжёлые, словно свинцом налитые. 

Сажусь на кровати и почти сразу же откидываюсь обратно на подушки из-за резкой боли в голове.

Хмурюсь от неприятных ощущений, открываю рот, чтобы что-нибудь сказать, но из него вырывается только хрип. Внутри всё пересохло настолько, что когда у меня получается сглотнуть накопившуюся слюну, появляется боль в горле.

Пытаюсь сосредоточиться и вспомнить, что произошло вчера и почему мне сейчас так плохо. Последние воспоминания мутные и размытые, словно я попала в какой-то сон. 

— Она проснулась, — доносится откуда-то слева. Не успеваю даже понять, что речь обо мне, как взгляд натыкается на лицо склонившейся надо мной одноклассницы, — Привет, ты как? 

Она кажется очень обеспокоенной из-за нахмуренных бровей, и мне хочется ответить, что всё в порядке, если так можно сказать в ситуации, когда я проснулась неизвестно где и не помню, что было прошлым вечером.

Открываю рот, но вместо слов вырывается сухой кашель. 

— Держи, — перед моим лицом оказывается стакан с водой, в стенку которого я едва не впечатываюсь носом.

Кивнув, я почти вырываю его из рук одноклассницы и начинаю делать жадные глотки, не заботясь о том, что часть воды стекала по подбородку и впиталась в одежду, которая теперь слегка холодила кожу. 

Рита молча присаживается рядом, и когда я возвращаю ей пустой стакан, интересуется: 

— Теперь получше? 

— Да, — вытираю мокрый рот тыльной стороной ладони и оглядываюсь, замечая чуть поодаль одноклассника, — А где я вообще?

— Ты не помнишь, что было вчера? — спрашивает, кажется, Борис. 

Отрицательно качаю головой и чувствую неладное, когда он переводит взгляд на Риту и приподнимает одну бровь, будто задавая вопрос. Поворачиваюсь к ней и замечаю, что она чуть пожимает плечами, после чего слышится тяжёлый вздох одноклассника. 

— Что за разговоры знаками? — хмурюсь и смотрю то на Бориса, то на Риту, — Ничего не хотите мне объяснить? 

— Ты прям вообще ничего не помнишь? — спрашивает одноклассница.

— Ну.. — делаю глубокий вдох, — Мы пришли на вечеринку, ты меня знакомила со всеми, потом я потеряла тебя из виду.

Замолкаю, уткнувшись взглядом прямо перед собой, потому что дальше ничего не могу вспомнить.

— А потом? — спрашивает Борис.

— А потом всё как в тумане, — проморгавшись, поворачиваюсь к нему, — Я перепила и что-то натворила? Что случилось? Где мы? Почему не расскажите? — и тут внутри меня поднимается паника, — Папа знает, где я? Он же обыскался..

Вскакиваю на ноги и кручу головой из стороны в сторону, пытаясь выцепить взглядом свой телефон.

— Алён, успокойся, — Рита дотрагивается до моего плеча, и вздрагивает, когда я резко оборачиваюсь, — Мы вчера отправили ему смску, что ты у меня на ночёвке. 

— Хорошо, — медленно киваю, сажусь обратно и смотрю на ребят, — Так вы расскажете, что произошло вчера? 

Они опять переглядываются, и я начинаю думать о том, что они снова не ответят. Только собираюсь возмутиться, как Рита начинает говорить:

— Один парень угостил тебя выпивкой, в которую что-то подсыпал, поэтому тебя вырубило.

Одноклассница смотрит на меня в ожидании реакции, а я не знаю, что чувствую по этому поводу. Почему-то удивления или шока нет. 

— Где он сейчас? 

— Кто? 

— Тот парень, — поясняю я, — Вы помогли мне и увели оттуда, а он?

— О нём можешь не беспокоиться, — загадочно отвечает Борис, после чего Рита поворачивается к нему, прищурившись. Не знает, о чём он? 

Хочется спросить что-нибудь ещё, но одноклассница прерывает повисшую на несколько мгновений тишину:

— Ты так спокойно отреагировала…

— Ну, — пожимаю плечами, — Нечто подобное происходит и в моём городе, так что меня это не удивляет. Наверное, было слишком наивно полагать, что здесь никто не пользуется девушками.. — смотрю на ребят и вспоминаю, что не поблагодарила их. — Спасибо вам, что оказались рядом и защитили.

— Не за что, — отвечают в один голос и снова переглядываются. 

А я решаю оставить свои вопросы при себе. 

Чуть позже Борис отвёз меня на мотоцикле Вани домой. Спрашивать о том, где его хозяин, я не стала, думая лишь о том, как бы папа ничего не заподозрил. 

Но в квартире его не оказалось, так что можно было выдохнуть на первое время. А когда он вернулся поздно вечером, был слишком уставший, чтобы разглядеть мои большие зрачки, сильно полопавшиеся капилляры, из-за чего глаза слезились и болели, и болезненную бледность.

На следующий день мой внешний вид был куда лучше, чего нельзя было сказать о самочувствии. Так что весь следующий день я провалялась в кровати, периодически засыпая и просыпаясь. 

Зато в школу вернулась с новыми силами. 

На уроках Ваня был молчалив. Я предполагала, что и он был с Ритой и Борисом, когда они заметили, что мне что-то подсыпали, и хотела поблагодарить. Но почему-то не знала, как заговорить об этой теме и стоило ли вообще. 

Однако, быть неблагодарной жуть как не хотелось, поэтому я буквально выловила его в коридоре, схватив за локоть, и повела к лестнице, которой только младшие классы пользовались.

— Ты чего? — одноклассник явно ошарашен. 

— Просто хотела сказать тебе спасибо.

Отпускаю его руку и делаю шаг назад, увеличивая расстояние между нами. 

— Пожалуйста. — Ваня поправляет съехавший с плеча рюкзак. — А за что? 

— За то, что помог на вечеринке. 

После этих слов парень мрачнеет на глазах. Его пальцы сжимают лямку, костяшки белеют, брови сходятся к переносице, а во взгляде появляется сталь.

Он говорит краткое:

— Не за что.

И уходит, пока я смотрю ему вслед, абсолютно не понимая, в чём причина такой реакции.