Последние несколько минут Оливия сидела, замерев, не сводила взгляда с преподавательницы. А я не сводил взгляда с неё. Угол обзора был идеальным.

Вот она убирает волосы на левое плечо, чуть придвигается к краю стула и трясущимися руками берёт в руки лист с работой, а потом складывает его вдвое, отодвигает на край стола и, подперев подбородок кулаком, отворачивается к окну, ссутулившись.

На собственные результаты я не обращаю внимание — интерес в аудитории у меня вызывает только девушка на второй парте первого ряда от окна. Оливия Кинг.

Но в последнее время удовольствие от наблюдения за ней омрачено тем, кто постоянно вертится рядом с ней. Придурка Тайлера, у которого вместо мозгов в голове семенная жидкость, язык не поворачивается назвать её парнем. 

Паразитом, да. 

Он тянул её вниз, портил ей жизнь своим ограниченным мышлением. 

И прямо сейчас не мог даже поддержать Оливию. Не замечал, как она сжималась, вздрагивала и отодвигалась на край стула каждый раз, стоило ему в очередной раз наклониться к ней.

Руки сжимались в кулаки, ногти впивались в кожу ладоней. 

Она поворачивается к нему, что-то говорит, и придурок довольно улыбается и садится, широко раскинув ноги и начинает постукивать правой ступнёй.

Тайлер так и излучает самоуверенность. И даже не замечает взгляд, которым на него посмотрела Оливия. 

Почему на месте рядом с ней он? 

Руки так и чесались схватить его за шиворот и с силой отшвырнуть подальше от Оливии. Переломать ноги, чтобы он больше никогда не подходил к ней. Оторвать руки, чтобы он не касался её. Выколоть глаза, чтобы не смел взглянуть на неё.

Отворачиваюсь и устремляю невидящий взгляд на парту. 

Надо успокоиться.

Но как? 

Как успокоиться, когда видишь, как тот, кто тебе дорог, страдает из-за кого-то другого? Как девушка, которая заслуживает к себе поистине королевское обращение, не получает даже крохотную часть настоящей заботы и внимания.

Я медленно вдыхаю и выдыхаю, пытаясь собрать свои мысли. 

Нельзя допустить, чтобы эта ситуация довела меня до того, чтобы потерять контроль над собой. 

Но каждый раз, когда я смотрю на Оливию и вижу, как она страдает из-за Тайлера, моя ярость только усиливается. 

Я должен найти способ помочь ей, защитить её от этого парня. Но как? 

Мои мысли переплетаются в голове, пока я пытаюсь придумать план. Я не могу просто сидеть и наблюдать. 

Невыносимо.

Вот уже несколько месяцев решение не приходит ко мне. Я должен найти способ поговорить с ней, узнать, что происходит, и попытаться помочь ей. Сделать то, что нужно. Поступить правильно.

Звенит звонок, урок заканчивается. Решительно встаю со своего места, сбрасываю вещи в рюкзак и направляюсь к выходу из аудитории, бросив на Кинг ещё один взгляд.

А она не замечает. Ни моё внимание, ни меня самого, словно шесть лет с момента нашего знакомства прошли даром. Словно время, которое мы раньше проводили вместе, забылось. Будто всё, что было, не имеет для неё никакого значения.

Чувствую, как разочарование наполняет меня. Мы были так близки, так связаны, а теперь она словно даже не замечает меня. Не могу понять, что произошло. Все мои попытки привлечь её внимание остаются безуспешными.

Я выхожу из аудитории и направляюсь к выходу, но в голове у меня только одна мысль - почему она так изменилась? Что произошло, что разрушило нашу связь? Я решаю выяснить это и начинаю строить планы, как приблизиться к ней снова и восстановить наши отношения.

Тоска по ней и прошлому с каждым днём, с каждой уходящей секундой всё сильнее разрасталась в моей душе.

Я понимаю, что надо быть терпеливым и осторожным, чтобы не спугнуть её своим порывом. Но и продолжать держаться в стороне было слишком тяжело. 

Желание восстановить доверие и близость, которые мы когда-то имели, грозилось разорвать моё сердце в клочья. 

Время покажет, удастся ли мне вернуть наше старое общение и дружбу. Но я решительно настроен не сдаваться и делать все возможное, чтобы вернуть её в мою жизнь.

Определённо, что это будет трудный и долгий процесс, но я не собираюсь останавливаться. 

Буду стараться восстановить наши отношения, потому что она значит для меня очень много. 

Буду терпеливым, но решительным, и я верю, что со временем мы сможем вернуть то, что потеряли.

И именно я буду на месте Тайлера.

***

Дом у Кроули был неплохим. Пожалуй, это единственный плюс, который можно внести в копилку парня. И то, заслужил он это не своими силами.

Может быть, поэтому он не относился серьёзно к тому, кто приходит в его дом. А стоило бы быть повнимательнее.

Безалаберность и наплевательское отношение когда-нибудь его погубят.

А я помогу. С превеликим удовольствием преподам парочку уроков.

Обхожу его владения и с огромным сожалением отмечаю, что узнаю тот или иной уголок по фотографиям, которые в соцсетях выкладывала Оливия.

Без моего желания вспоминается самая последняя — где Тайлер обнимал её со спины, обхватив руками и прикрывая грудь Кинг, волосы который были пусть и растрёпанные, но по-прежнему прекрасны.

Воспоминание о том снимке больно кольнуло сердце, и я остановился, прислонившись к стене. 

Воздух тяжело проходил в мои лёгкие, застревая комками и кашлем в горле. Мысли давят на черепную коробку, заставляя зажмуриться. 

В реальность меня возвращает знакомый голос. Открываю глаза, чувствуя, как спина сама расправляется, скованность и спазмы в теле проходят, словно по волшебству. 

Во мне словно открывается второе дыхание, и причина этого прямо сейчас проходит мимо меня, разговаривая с подругами. И не замечает меня.

А я следую за ней незримой тенью.

В течение вечера моя уверенность в том, что Тайлер негативно влияет не неё, только крепла. Тяга девушки к алкоголю на напрягала. А состояние, в котором она была, пугала.

Хотелось залезть в её голову и узнать, о чём она думает. Прочесть тысячу раз каждую мысль, что когда-либо появлялась в мозгу Кинг.

Но когда она вылетела из комнаты в слезах, захотелось только одного — свернуть шею изменнику, поселившемуся в её сердце.

Однако, я мог поблагодарить придурка Тайлера — находиться так близко к Оливии было невероятно. 

Ощущение праздника взорвалось внутри меня фейверками. Счастье растекалось по всему телу карамелью её волос. 

Вместо воздуха я дышал ароматом её духов.

Долгое ожидание превратило минуты рядом с ней в эйфорию.

А внезапный поцелуй стал тем, ради чего я прожил бы ещё сотни лет и не задумываясь умер, если бы Оливия потребовала у меня такую плату за новую возможность прикоснуться к её губам.

Но в то же время, я знал, что не могу просто так забыть о том, что Тайлер делает с ней. Моя радость была омрачена заботой и тревогой за Оливию. Я не мог просто игнорировать её проблемы и делать вид, что всё в порядке. 

Я должен был найти способ помочь ей избавиться от этого вредного влияния.

Так что, хотя моменты с Оливией были невероятно благодатными, я знал, что моя борьба за её благополучие только начинается. 

Я должен был быть рядом с ней, поддерживать её и помогать ей преодолеть все трудности. И я был готов на все, чтобы увидеть её снова счастливой и свободной от вредных влияний.

Моя готовность бороться за её счастье была безграничной, и я был готов делать все возможное, чтобы увидеть её снова счастливой и свободной от вредных влияний.

Но в моменте поцелуя думать о чём-то, кроме её губ, было тяжело.

Я терял контроль и выдержку, из-за чего не услышал разговоры в коридоре и не заметил, когда наше божественное уединение было нарушено.

Крики Джессики Стенли пролетали мимо моих ушей, не задевая никакие части души. В отличии от взгляда, которым перед выходом из комнаты меня окинула Оливия.

Будто её сознание было где-то далеко, и она не понимала, где находится, и что делает.

И из–за этого мне действительно стало страшно. Одна мысль о том, что происходящее между нами было не её желанием, а воздействием выпитого ранее. Или вовсе поверит в домыслы своих подруг, которые расскажут ей завтра о том, что увидели и подумали.

***

Страх ожил на следующий день. 

Оливия перестала не замечать меня, она начала избегать, игнорировать. И тот факт, что под раздачу попал и Тайлер, меня не успокаивал.

Стоило девушке поймать мой взгляд в коридоре, она тут же отводила глаза, закрывалась, пряталась от меня. 

Это причиняло невыносимую боль. 

Я решил написать ей, считая, что в переписке Оливии будет легче обсудить произошедшее и понять, что она в безопасности. Но, видимо, она считала иначе и продолжала игнорировать сообщения.

А писал я много. 

Хотел перестать, правда, но остановиться было уже невозможно. 

Я забывал есть, забывал спать, забывал принимать таблетки.

Вся моя жизнь вращалась вокруг избегающей меня девушки и диалогового окна с ней.

Моё тело будто горело в аду долгие десять дней, и стоило увидеть, что Оливия написала мне сообщение, на мгновение мне показалось, что я воскрес.

Но после прочтения написанного, во мне что-то оборвалось.

“Не пиши мне больше.”

Сердце разбилось вдребезги. 

“Произошедшее было ошибкой.”

Его осколки вспороли лёгкие. 

Ошибка?

Я начал задыхаться.

По венам растекались боль, обида и разочарование. 

Мысли бурлили в голове. Казалось, что меня вот-вот разорвёт изнутри. 

Хотелось избавиться от этого.

Избавиться от боли по всему телу.

И помочь с этим мне могло только одно — поговорить с Оливией, объясниться.

Но так как Кинг практически полностью оградилась от меня, пришла пора переходить к реальным действиям.

Утром я проснулся рано. После быстрого завтрака попрощался с Калленами, улыбнулся пожеланиям хорошего дня и отмахнулся от вопросов о том, почему я выхожу раньше обычного.

Спустя полчаса останавливаюсь поблизости дома Стенли, выхожу и прокалываю колесо её машины. Только одно, чтобы истеричка ничего не заподозрила.

А потом подъехал к дому Оливии и принялся ждать.

Девушка вышла через час-полтора с момента, как я остановился. Стоило увидеть её, сердце моментально забилось быстрее, а дышать стало легче.

На мгновение она замедлилась, почти остановилась, но всё же подошла к машине.

— Джаспер? Что ты здесь делаешь? 

Её удивление умиляло. Сдержать улыбку было не в моих силах.

Тянусь вперёд, открываю дверь и приглашаю девушку внутрь. Помешкав минуту, она всё же садится на пассажирское сидение.

И мы трогаемся.

— Слушай, — тихо начала Оливия через пару минут тишины, при этом краснея,— Я вчера была слишком груба. Прости.

Сердце теплеет, но я не могу остановиться на этом. Нам нужно поговорить о большем.

Прибавляю скорость, пока Кинг не заподозрила неладное и не начала беспокоиться. Но она замечает, как мы проезжаем мимо школы, и начинает волноваться.

— Джаспер, школа там, — даже не пытается скрыть страх, и боль возвращается, — Джаспер? В чём дело? 

— Нам нужно поговорить, — решаю не скрывать свой мотив, чтобы она не напридумывала себе чего-нибудь ужасного.

— О чём? Куда мы едем? 

Вопросы вырываются из её рта вместе с частым тяжёлым дыханием. И это начинало напрягать.

Хотелось успокоить девушку, заставить замолчать хотя бы на пару секунд. Оборвать панику, чтобы она сама себе не навредила.

Руководствуясь этим, я резко затормозил так, что Оливия ударилась головой о бардачок.