У Игоря случается кратковременный теннис взглядов с Олегом, который агрессивно протирает прилавок, прежде чем Гром открывает дверь «Воздушного корабля». Не с ноги, но пружиня внутри всем своим существом. Почёсывающего сохраняющую лёгкую небритость подбородок Волкова сменяет выбежавший из подсобки Дима. Сегодня он умудрился практически уничтожить собственные ноги: и натереть, и подвернуть. Зато надел любимые жёлтые кеды, хорошо гармонирующие с пыльно-голубой рубашкой, так что, как говорится «не забывайте, что по сути похуй». Серьёзно, если бы Дубин выпустился из Гарварда, эта фраза обязательно стала бы частью его мотивирующего монолога.

- Здравствуйте, чего желаете? – белобрысый хлопает светлыми ресницами, чувствуя, как очки нервно запотевают.

- Здравствуйте. Маленький латте с-с-с… - Гром шипит практически по-змеиному и так же по-змеиному выворачивает шею, изучая ассортимент сиропов.

Дубин хватается за ароматизированный блокнот, куда периодически заносит свои мысли и готовится зафиксировать заказ там. Вообще так давно уже никто не делает, но возвращаемся к Гарвардской речи.

- А на каком молоке? – уточняет бариста немного неловко, но при этом глядя на Игоря широко распахнутыми глазами.

- На коровьем, - мужчина еле видно ухмыляется в усы, - с баббл-гамом.

Дима представляет, как Гром выдувает огромную розовую жвачку, а потом мрачно отчищает волевой подбородок и скулы от липкой субстанции и невольно улыбается. Если бы Дубин только знал о том, сколько у Игоря дома девчачье-подростковой еды, он бы, наверное, заплакал от зависти. Одни только лавандовые маффины чего стоят.

- Вот, пожалуйста, - гордо говорит паренёк, протягивая посетителю голубой стаканчик под цвет рубашки. И тут же тупит взгляд.

А потом чувствует на себе лёгкое дыхание мужчины, которое заставляет поднять на него глаза.

- Спасибо, - скромно отвечает Игорь, - слушайте, а вы шаурму едите?

Вопрос не то, чтобы неожиданный, но какой-то…Какой-то…

«Дима, не тупи, не можешь сказать – кивни. Или моргни, если тебя держат в заложниках».

Внутренний голос оказывается до ужаса проницательным.

- Ну да…Думаю, да…

«Дубин, разберись уже хоть с чем-нибудь в своей жизни».

Хрустящая упаковка приземляется на прилавок одним кратким шлепком.

- Классическая, без огурцов только. Я их не то, что не люблю, просто, думаю, им там не место. Приятного.

Перед обаянием Грома только мёртвый устоит, и то не факт. У Игоря есть врождённый талант вызывать доверие и с завидной быстротой и эффективностью вскрывать потайные дверцы в сердцах и душах. Да, у него, пожалуй, есть ключи от всех и от всего в этом мире.

- С…спасибо, - теперь настаёт Димин черёд превращаться в змею. Хотя из него получится максимум удав из мультика про тридцать восемь попугаев. А Волков тогда бабушка удава, потому что почему нет.

Игорь вальяжно отхлёбывает кофе, дерзко подмигивает и разворачивается на импровизированных каблуках, оставляя Дубина светиться аки светофор. Теперь перед бариста, на стёртых ногах семенящем в подсобку, встаёт трудный выбор: взяться за шаурму или взяться за книжку Игоря Майского.

Или просто взяться за голову, осмысляя случившееся.

Она однажды сказала, что я — настоящий мужчина: снаружи бункер, а внутри детская.*