Реджина сидела за своим рабочим столом черного дерева пытаясь вникнуть в отчеты и сметы, накопившиеся за последние недели, но мысли упорно возвращались к взбалмошному и непосредственному шерифу. Как всегда, блондинка безраздельно правила в голове Мадам Мэр даже не выходя покурить. И если прежде она вытворяла там то, что Миллс безумно нравилось, то сейчас там рефреном звучали ее последние слова, произнесенные в кафе в это злополучное утро.

Полностью виноватой Миллс себя справедливо не считала, но честно признавала, что, видимо, перегнула палку со своим приступом ревности. Но она просто не могла спокойно смотреть как ее девушка, ее любимая девушка, откровенно пялилась на другую, не замечая ничего вокруг, в том числе и ее, Реджину Миллс, а такое, и правда, могло вывести из себя даже самого сдержанного человека.

По поводу остальных обвинений Свон, Реджина была совершенно несогласна, ибо Эмма никогда на обилие сарказма и издевок в свою сторону не обижалась, а даже подыгрывала и все сводила в шутку. Миллс на полном серьезе считала, что Эмме даже нравится ее такое властное поведение и частенько подбрасывала дровишек в их жарко горящий огонь отношений. Но тут уж, как говорится, не только к ней претензии нужно предъявлять. Реджине даже и в голову не могло прийти, что Свон ей полностью не доверяет, раз никогда не говорила о том, что ей не нравится, а это уже обижало брюнетку. В том, что Эмма ее любит она не сомневалась ни на секунду, но то, что напряжение присутствовало нужно было признать и как-то с этим бороться. А борьбу Миллс выбрала в своем духе, то есть решать все раз и навсегда и сегодня же, откладывать в долгий ящик решение проблем Реджина себе никогда не позволяла.

***

Выйдя из мэрии и сев в свой черный автомобиль марки Mercedes-Benz, Мадам мэр поехала в офис шерифа.

Езда заняла, от силы, минут десять и остановившись на противоположной стороне улицы брюнетка, собираясь с мыслями, посмотрела на серое муниципальное здание, в котором как она считала, также разбиралась в сложившейся ситуации ее Спаситель.

Уже взявшись за ручку, Реджина увидела выбежавшую из дверей здания рыжую девушку, лицо которой сияло так же, как и ее волосы. Раскинув в стороны руки, она улыбнулась солнцу, которое светило в ее сиявшее радостью лицо, затем она в один прыжок уселась на своего железного коня и умчалась вверх по улице, видимо, направляясь в кафе «У бабушки».

Увидеть виновницу их сегодняшней перепалки, Миллс здесь никак не ожидала, но отступать от намеченной цели не собиралась, какая-то пигалица ее не остановит. Да она и не воспринимала ее как препятствие, просто девочка оказалась не в то время, не в том месте.

Уверенным шагом Реджина поднялась на второй этаж и тихонько подошла к двери в кабинет шерифа. Она была приоткрыта, и Миллс увидела свою любимую, которая стояла у окна, подперев костяшками пальцев подбородок, невидящим взглядом смотрела вдаль. На ее грустном лице иногда мелькала легкая улыбка, озарявшая лицо внутренним светом, от которой на душе у брюнетки становилось отчего-то легче. Она всегда грела свою, израненную льдом злобы и долгой мести, душу в этих спасительных для нее лучах, которые, казалось, проникали в самое сердце бывшей Злой Королевы.

Любовь Эммы и Генри исцелили ее, и она уже давно поклялась, что никогда не отдаст никому свою Свон без боя.

Реджина тихонько кашлянула и вошла в офис. От неожиданности блондинка вздрогнула, но увидев кто ее побеспокоил она сразу же улыбнулась, но вспомнив, что они в ссоре ее лицо погрустнело.

- Привет.

- Привет, - брюнетка немного смущенно подошла к столу шерифа, но подумав, обошла его и подошла ближе к Эмме.

Строить лишние стены, пусть даже и в виде обычного стола, она не стала. Сегодня они будут только рушить препятствия между ними.

- Эмма, я серьезно подумала над твоими словами и поняла свои ошибки, но думаю, что в сложившейся ситуации вина лежит не только на мне, как ты думаешь?

- Я чувствую, что тоже виновата, я сорвалась. Может это внутреннее напряжение сыграло со мной злую шутку? – Свон устало усмехнулась.

- Я думаю, ты не доверяешь мне. Не доверяешь полностью и безгранично, как я тебе, - с болью в голосе воскликнула Реджина.

- Ты доверяешь мне полностью? Я видела твое доверие сегодня утром, - утренняя обида всплыла в памяти.

- Тихо, тихо, не злись. Я не о том. Да я вспылила, когда ты не отрывала глаз от задницы этой девицы, но всякий, не исключая тебя, не сдержался бы от замечания. Или я неправа?

Не признать правоту Реджины Эмма не могла, если бы это Миллс пялилась на чей-то зад, то одним замечанием бы блондинка не ограничилась. Она была ужасная собственница в отношении Королевы, хотя никогда ранее в таком замечена не была.

Все чувства, которые вызывала в ней Реджина были во сто крат сильней, чем за всю ее досторибрукскую жизнь. Раньше она даже и подумать не могла, что может испытывать чувства такой силы начиная от положительных и заканчивая негативными, но это давало ощущение наполненности.

- Я бы замечанием не ограничилась, - буркнула Свон, глядя исподлобья на улыбнувшуюся Миллс, - так что ты имела в виду, когда говорила, что я не доверяю тебе?

- Ты не говоришь мне то, что чувствуешь. Получается, я все это время обижала тебя своим сарказмом и ядовитыми фразочками, а ты молчала и делала вид, что тебе это нравится. Так нельзя, Эмма. Я должна знать, что ты чувствуешь, потому что я знаю себя и знаю, что могу перегнуть палку. Но догадаться об этом я не могу, потому что ты очень хорошо научилась скрывать свои эмоции и настоящие чувства. Ты можешь так поступать с кем хочешь, но не со мной. Я должна знать все. Ведь я предельно откровенна и уже давно не имею от тебя секретов. Если мы хотим быть семьей, мы должны вести себя как семья.

Реджина не могла сдерживать эмоций, ведь то, что она говорила, она говорила сердцем. Своим израненным, исковерканным стараниями матери, престарелого мужа и самой собой, сердцем. Слезы текли по щекам, но она не замечала их, она хотела только одного – достучаться до Эммы.

Глаза Спасителя распахнулись в осознании того, насколько Реджина права, она сказала именно то, о чем сама Свон думала с самого утра, но никак не могла сопоставить все частички этой головоломки. Миллс разложила все по полочкам, она оказалась именно тем человеком, который смог прочитать ее как открытую книгу и ей не хотелось больше закрываться от этих карих, с любовью смотрящих на нее, глаз.

Не говоря ни слова, блондинка преодолела один-единственный шаг, который их разделял и заключила Реджину в свои крепкие, но нежные объятия. Рыдания рвались из груди, и она спрятав лицо в темных волосах перестала сдерживаться и дала волю всем эмоциям, что копились в ней долгие годы, но никуда не девались, а складывались в тяжелый груз, мешавший ей жить и строить нормальные отношения.

- Теперь мы все начнем с нового листа, и я обещаю, что больше никаких тайн или недомолвок. Я слишком дорожу нашими чувствами, чтобы рисковать. Я не хочу быть той парой, которая безумно любя друг друга, расстается из-за мятого тюбика зубной пасты.

Реджина слушала это все со счастливой улыбкой и нежно гладила непослушные локоны своего белокурого ангела. Теперь она была уверена, что пока они любят, они смогут преодолеть любые удары судьбы. Эмма была ее слабостью, но в то же время и ее безграничной силой, которая делала ее всемогущей. И если Генри был ее душой, то Спаситель была ее сердцем, без которой она будет пустой оболочкой.

Они понимали, что еще будут ссоры, ругань и выяснение отношений, но свое «долго и счастливо» они теперь точно не выпустят из рук.