Этот год выдался действительно безумным. Тайке потребовалось все его самообладание, все наработки сессий с психотерапевтом, чтобы не поехать крышей. Он сказал себе: «Дружище, если ты не выдержишь такого темпа, значит, тебе нечего делать в этой новой жизни. Возвращайся и устраивайся продавцом в магазин». 

Стоило только выдохнуть после премьеры «Тора 4» и пережить все то, что она с собой принесла, как появились новые проблемы и новые предложения. Честно говоря, он уже перестал отличать одно от другого, потому что принятое предложение, на которое у него не хватало сил, времени или умений, вскоре становилось проблемой.

По идее, развеяться должна была помочь подготовка к свадьбе, но та оказалась довольно нервным делом, пускай они с Ритой и решили провести церемонию тайно и пригласили всего несколько человек. Нужно было о многом договориться, а у Тайки на самом деле никогда не получалось с ловкостью разруливать все эти моменты. Режиссерский опыт здесь был, как ни странно, бесполезен. 

И вот, когда все крупные события остались позади, Тайка приблизился к тому, что заставляло его переживать больше всего. Съемки чертового сериала про пиратов, намеченные на начало октября.

Вот что заставляло зависать на середине мысли, вот что заранее лишало сна. Но вовсе не потому, что производство сулило какие-то трудности. 

Как раз наоборот. Тайка знал, что это будет похоже на праздник. Как в прошлый раз, но только лучше, потому что теперь все будет происходить у него на родине. Совершенно потрясающие люди соберутся на другой стороне земного шара. Сначала они будут обниматься, кричать и танцевать, потом начнут готовиться, попутно обмениваясь новостями и сплетнями… И к ним присоединятся новые, еще одно созвездие талантов… В процессе окажется, что в кадре они смотрятся круче, чем можно было мечтать… Все будут воодушевлены… 

Тайка и сам будет радостно вариться в этом, на время позабыв о требованиях Файги, о высказываниях Хэмсворта, о комментариях в инстаграм…

И рядом будет Риз. 

Взлохмаченный с утра и совершенно неотразимый к началу съемочного дня. Смешной и искренний, заставляющий всех на площадке хохотать до колик. С улыбкой говорящий какие-то простые, но очень нужные слова вроде: «Да расслабься, перезвонит потом» или «То, что ты делаешь, – невероятно»…

И это будет так легко – воплотить в жизнь сценарий Дэвида, а может, добавить что-то от себя, стараясь показать, как сильно его герой влюблен в героя Риза. 

Единственное, что сделает это все по-настоящему мучительным – необходимость возвращаться в реальность.

– В Дарби я не сомневаюсь. Он создан для этой роли. 

– Я же говорил…

– И я с тобой согласен. Но нужно выбрать второго актера. Ты готов заняться этим сейчас?

– Сейчас? Не знаю, может быть…

– Тайка, пожалуйста!

Дэвид остановился и взглянул на него, слегка наморщив лоб. Впервые в его голосе прозвучало что-то, похожее на раздражение. Было очевидно, что это не стоит принимать на свой счет. Тайка прекрасно представлял себе муки, связанные с кастингом. Но, все ж таки…

– Затягивать дальше уже нельзя. Я собираюсь пригласить на пробы Реми Малека.

– Что? Ты серьезно? 

– Реми прекрасный актер. И по типажу подходит идеально.

Тайка тут же представил себе Малека в кадре с Ризом. Воображение нарядило их в одежды 18 века, гротескно пышные и возмутительно прекрасные. Вот Риз протягивает руку, чтобы осторожно сжать чужую ладонь. Он произносит «Стид» так открыто и естественно, что все зрители мгновенно начинают верить – это странное имя было дано ему с самого рождения. Секундой раньше Реми представляется ему: «Я Эд».

– Да не в этом дело…

– А в чем же? Объясни мне. Ты каждый раз реагируешь так, будто я предлагаю кого-то совершенно неподходящего, и я начинаю…

– Только не говори, что я нарочно отметаю кандидатуры.

– Не знаю. Выглядит именно так.

– Это не так.

– Тогда что тебя смущает?

Что его смущает? Что его, черт возьми, смущает? Он прекрасно знал – чувство, что вот сейчас он пропустит нечто большое, нечто особенное. Безумно напоминающее то самое приключение, о котором мечталось в детстве. Нечто, что он мог бы разделить с одним из близких друзей… чтобы потом вспоминать о том, как было круто, до самой старости... 

И это достанется Малеку. Или кому-нибудь другому из тех, кого Дэвид предлагал в прошлый раз. Скорее всего, этот человек вообще не поймет, насколько ему повезло. Спокойно отработает гонорар и забудет о маленьком пиратском сериале.

А Тайка будет жалеть, как самый последний идиот. И злиться, что отказал из-за работы над «Тором». Проектом, задуманным исключительно ради денег.

– Расписание, – произнес он прежде, чем понял, что может пожалеть об этом.

– Чье?

– Дэвид, давай без этого.

Дженкинс вновь посмотрел на него своими большими, по-детски доверчивыми глазами, и Тайка с досадой подумал о том, что явно недооценил коварство этого человека.

– Ну так что там с расписанием?

– Хуево все. Придется обойтись без сна.

– Я видел фотки в твоем инстаграме. Ты как-то умудряешься выкручиваться.

– Да пошел ты!

– Ну так мы решили?

– Угу…

– Твоим партнером по съемкам буду я. Позвонил, чтобы ты больше не переживал...

В трубке послышался вздох. Тайка пожалел, что не может сейчас видеть выражение лица Риза, но все равно прекрасно его себе представил. 

– Черт, это действительно хорошая новость! Спасибо!

– За что? Я тоже хочу повеселиться.

– Я знаю, как у тебя сложно со временем, а это не самый важный проект.

– Слушай, к черту важность! Я подтяну наших, будет классная команда…

– Не сомневаюсь. 

Тайка немного помолчал, давая Ризу возможность собраться с мыслями и глупо улыбаясь куда-то в сторону окна, как будто друг мог видеть его улыбку.

– Тайка?

Он ожидал вопрос из разряда: «Ты думаешь, я справлюсь?» Почему-то вселить уверенность в того, кто имеет лишь задатки таланта, куда проще, чем заставить поверить в себя кого-то очевидно гениального.

– Ты все-таки считаешь, что я подхожу на эту роль?

– Дружище, Стид – это ты. Серьезно.

Он снова услышал вздох, но на этот раз уловил в этом звуке отблеск ответной улыбки. Иногда, точнее, очень часто, Риз улыбался так, будто Тайка брал его сердце в ладони. И это очень согревало…

– А ты будешь… Черной Бородой?

– Просто Эдом. По сценарию я сразу представляюсь так.

– Не терпится увидеть тебя на примерке костюмов.

Тайка сам не заметил, как переложил телефон в другую руку и принялся тереть несуществующее пятно на джинсах.

– Боюсь, я буду появляться на съемочной площадке по минимуму. Там… кое-какие заморочки с «Тором»…

– Все в порядке, я понимаю! Уверен, ты все уладишь наилучшим образом.

Тон Риза тут же стал мягче и теплее. Даже будучи на нервах из-за предстоящего проекта, он думал в первую очередь о том, как поддержать друга. Что ж, в этом они были очень похожи.

– Ну, пилот снимаю я, так что вливаться будешь под моим присмотром.

– Отлично. Подмигнешь, если я буду что-то делать не так.

– Ты серьезно хочешь, чтобы я боялся случайно подмигнуть весь съемочный день? 

Услышав в трубке смех, он почувствовал, как что-то напряженное, стиснутое спазмом, постепенно расслабляется внутри.

– Ну, в общем, не переживай, хорошо? Все будет просто идеально.

– Теперь – да. 

Он всегда любил яркие, насыщенные цвета, но именно белый костюм почему-то казался ему самым эффектным из всего гардероба джентльмена-пирата. 

В глубине души Тайка жалел, что в пилоте Риз был одет в бирюзу, хотя понимал, что этот фэнтезийный оттенок идеально передавал стремление персонажа жить в море при полном отсутствии знаний об этой жизни. К тому же, бирюза очень хорошо сочеталась с лакированным деревом и узорчатым текстилем из интерьера капитанской каюты.

В свою очередь, невинная белизна великолепно смотрелась на фоне медленного гаснущего заката, транслируемого на огромном LED-экране. Пока снимали сцену на испанском корабле, Тайка маячил то тут, то там, стараясь не отвлекать коллег. Ему, конечно, хотелось, посмотреть на съемки от начала до конца, но наступал ответственный момент – он должен был впервые предстать в образе Черной Бороды.

С сожалением вздохнув, Тайка отправился в гримерку.

Пока Нэнси превращала его мальчишеские мечты в сложно крепящуюся, пахнущую шерстью и клеем, колющуюся и ужасно неудобную реальность, он думал о том, что Риз в этот момент расхаживает по палубе в белоснежном костюме… Немного похожий на ангела. Смешного, нелепого ангела, пока еще не знающего, как расправить крылья.

Тайке же предстояло не просто появиться в кадре и начать играть. Он должен был очаровать это существо. По-настоящему, иначе в чем был смысл?

Глубоко задумавшись о том, можно ли очаровать друга, с которым знаком уже два с лишним десятка лет, Тайка пропустил мимо ушей обращенные к нему слова Нэнси.

– Готово. Ну как тебе?

Посмотрев в зеркало, он не узнал себя. С ума сойти! Как только его ни гримировали, но этот образ определенно был самым эффектным и одновременно – самым нелепым из всех. Половину лица скрывала устрашающего вида борода. Глаза под густыми бровями сверкали загадочным, опасным блеском. Растрепанные космы не слишком опрятно, но довольно живописно ложились на плечи.

– Не подскажешь, как зовут этого актера… Томас? Тайлер?

Нэнси усмехнулась, продолжая придирчиво рассматривать свое творение. Потянувшись, она поправила одну из серебристых прядей.

– По-моему, получилось шикарно. Ты неотразим.

– Считаешь? 

Тайка вдруг почувствовал, как от волнения перехватывает дыхание, и связки начинают странно вибрировать, делая голос каким-то подозрительно неуверенным.

– Конечно! Выйдешь и сразу завоюешь сердце Стида Боннета, а вдобавок всех остальных в радиусе километра.

Он осторожно встал с кресла, будто грим и парик могли осыпаться с него серебристой пыльцой, и принялся надевать костюм. Кожа ощущалась ужасно неудобно, но, натягивая на себя эти странные вещи, Тайка думал лишь о том, как неприкрытая брутальность Эда будет смотреться рядом с обезоруживающей невинностью Стида.

Наблюдая воочию, как Риз создавал этого персонажа из самых, казалось бы, неожиданных своих черт, и активно помогая ему во время съемок пилотной серии, Тайка постепенно привык к ощущению, что Стид является версией его друга, которая могла бы существовать в условном 18 веке. 

К нему было невозможно относиться так же, как к прочим ролям Риза. Видя, сколько искренности, сколько надежды друг вкладывал в этот образ, Тайка невольно желал шагнуть навстречу, чтобы сделать его по-настоящему живым… И для этого существовал только один способ – ответить такой же искренней игрой, превратив монолог персонажа в диалог. 

– Ну, – проследив за тем, как Тайка надевает коленный фиксатор, Нэнси отошла на два шага назад и улыбнулась победной улыбкой. – Теперь точно все.

– Спасибо, ты, как всегда, сотворила чудо, – чуть рассеянно пробормотал Тайка. – Теперь пожелай мне удачи…

– Удачи! Срази их всех!

Он тряхнул серебристыми космами и поспешил к выходу. Его наверняка уже ждали.

Заметив, что костюм поскрипывает при каждом шаге, Тайка постарался настроиться на ритм и сделать походку чуть более медленной и плавной. Он хотел выглядеть действительно круто, и, судя по восторженным взглядам встретившихся на пути работников сцены, у него это неплохо получалось.

Возможно, первый дубль был обречен оказаться в мусорной корзине, но, когда прозвучала команда начать игру, Тайка двинулся вперед с единственным желанием – увидеть Риза.

«Теперь ты не один в этом безумии. Я тоже. Я с тобой».

Риз лежал на дощатом полу в своем потрясающем белом костюме, залитом бутафорской кровью. Как только Тайка появился перед ним, его лицо просветлело, а испуганный, чуть сумасшедший взгляд, свойственный всем раскосым людям, стал более спокойным и доверчивым.

– Джентльмен-пират, я полагаю? – проговорил Тайка самым чувственным тоном, на какой был способен.

Глаза Риза сделались по-настоящему огромными, и, глядя в них, Тайка вдруг понял, что этот момент определенно стал какой-то важной точкой. Началом чего-то нового.

– Ты слышал обо мне? – пролепетал Риз, лишь подкрепляя это ощущение.

– О да, я слышал о тебе. Я знаю о тебе все. 

Вот только, кажется, он не знал кое-чего важного о самом себе. Но понять, что именно от него ускользало, Тайка смог лишь значительно позже.

Эта сцена должна была выглядеть иначе. Тайка внимательно выслушал Дэвида и полностью с ним согласился, но почему-то с первой минуты начал действовать по-своему.

Вся комедийность исчезла, как слой блесток, который потерли пальцами, когда он залез в винтажную ванну и укрылся баньяном, отчетливо пахнущим парфюмом Риза. 

«Черт возьми, это невозможно сыграть легкомысленно…»

Ожидая появления друга, Тайка думал лишь о том, что его собственный отец бросил его в детстве, и он вырос с ощущением, будто его оставили, словно сумку на вокзале. Иногда, в самые тяжелые моменты, его переполняла такая злость на этого человека, не желавшего знать, как он, что с ним… Если бы он получил возможность… если бы в тот миг действие опережало мысль, смог бы он, как Эд?..

Когда Риз появился в кадре, Тайка уже весь дрожал и с большим трудом сдерживал всхлипы. Его другу хватило буквально одного взгляда, чтобы понять, что все вышло из-под контроля. 

«Господи, Тайка, это слишком!..»

«Подхватывай, пусть продолжают снимать…»

«Хорошо, раз ты так хочешь…»

Риз опустился перед ним на колени и тихо позвал:

– Эдвард? Эд?

«Тайка, зачем?»

– Кракен не убивал моего отца. Это сделал я. Я – Кракен.

«Прошло столько лет, а моя злость все еще со мной. И чувство, что я никто, понимаешь? Что я гребаное пустое место!»

Тайка произносил строки текста, будучи уверен, что Риз каким-то удивительным образом слышит то, что звучит в его сознании.

Риз все прекрасно понимал. У него была такая же история, такая же рана. Парный шрам, как бы сказали фанаты, если бы у этого наполовину отснятого шоу они уже были.

Отвечая на реплики Тайки своими, Риз пытался показать, что за словами Стида стоит его собственное желание помочь, вселить надежду. Он уверял, что когда-нибудь эта боль наконец-то отступит, и Тайка перестанет ощущать себя таким надломленным...

– Эй… я твой друг.

«Ты же знаешь, я всегда рядом».

– Нет!

«А заслужил ли я? На меня нельзя положиться… Я пытался сыграть идеально и все испортил…»

– Послушай, что если мы притворимся, что всей этой затеи с убийством никогда не было?

«Ты ничего не испортил! Сейчас доиграем, и я прикрою тебя…»

– А так можно?

«Поможешь?»

– Ну, я бы смог, если ты сможешь.

«Конечно, я все сделаю».

От этих слов, от вложенного в них особого, известного только им двоим, смысла, Тайке стало легче, и когда Риз протянул к нему руку, он невольно наклонил голову, чтобы коснуться ее пылающим лбом.

– Спасибо.

«Спасибо».

Дженкинс собирался поделиться с ними двумя впечатлениями от дубля, но Риз принялся что-то восторженно рассказывать, преграждая собой путь к ванне. 

Нескольких минут хватило, чтобы Тайка смог взять себя в руки. Опустив лицо как можно ниже, он проскользнул мимо Дэвида и поспешил к себе в трейлер. 

Тайка чувствовал себя абсолютно опустошенным. 

Пытаться сыграть драму, вытаскивая из своего прошлого самые мучительные моменты, было по-настоящему глупо. Чего он ожидал? Что умение управлять эмоциями, которое драматические актеры оттачивают годами, появится у него само собой? 

Ему не стоило брать это на себя, заставляя Риза отвлекаться от игры в ответственный момент. Он привел друга в проект для того, чтобы помочь ему с карьерой, а не для того, чтобы за его счет совершенствовать свои довольно-таки посредственные актерские навыки! 

Тайка хотел сделать сцену более глубокой, более правдоподобной, но его опять занесло. Как всегда!

Поглощенный горькими мыслями, он не заметил, как дверь трейлера открылась, и внутрь заглянул Риз. На нем все еще был черный «шекспировский» костюм, его золотистые кудри сохраняли безупречную укладку.

– Я решил проверить, как ты…

В ответ Тайка лишь болезненно скривился, давая понять, что состояние у него довольно-таки поганое. И тут же подумал, что неплохо бы извиниться.

– Слушай, я…

Не дожидаясь приглашения, Риз поднялся по ступенькам и подошел к нему. 

– Не надо. Все в порядке.

– Хотелось отыграть на все сто…

Риз улыбнулся чуть иначе, чем обычно, с какой-то особой ласковостью, и перенапряженные после тяжелой сцены нервы заставили Тайку внутренне дрогнуть. Он почувствовал, как глаза вновь наполняются слезами.

– Эй, ты все еще?.. Ну-ка, иди сюда…

Риз протянул к нему руки и, когда Тайка бездумно подался вперед, обнял его. Бережно, будто какое-то хрупкое существо, одну из тех сверхъестественных штук, о которых так любил рассказывать. Тайка очень хотел бы не вцепляться в него, не прятать у него на плече свое мокрое лицо и не всхлипывать, точно восьмилетний ребенок, но, похоже, это было выше его сил…

– Я думал над этим…

Дэвид стоял перед ними, опираясь на стол с кофейным автоматом. Сочетание легкомысленного принта на его рубашке и серьезного, почти торжественного вида было немного забавным, но уже привычным. Шла вторая неделя съемок, и Тайка успел выучить его режиссерские повадки довольно-таки неплохо. 

– Честно говоря, я думал над этим всю ночь. 

– Черт возьми, мужик, тебе нужен нормальный сон!

Дэвид лишь рассеянно помотал головой, явно намереваясь донести свою мысль в ее первозданном виде.

– Отосплюсь позже. Что мне нужно, так это логичное завершение сезона. С заделом на второй, понимаете?

– Да, конечно, – с готовностью отозвался Риз, явно намереваясь подхватить идею на лету. И, возможно, начать импровизировать прямо тут, со стаканчиком кофе в руках.

– После той сцены в ванной мне пришло в голову, что, возможно, имеет смысл все поменять.

– Переснять ее? – в голосе Риза прозвучало едва заметное беспокойство, и Тайка тут же вспомнил то ощущение – когда друг протянул ему руку в бездну темных эмоций… и поднял наверх, к свету.

– Как раз нет. Поменять все с ее учетом. Вы сыграли так искренне, что мне захотелось… увидеть, как это чувство развивалось бы дальше, если бы оно было…

– Взаимным? 

Произнеся это, Тайка глянул на Риза – как он отреагирует? – и тут же вновь повернулся к Дэвиду. Впрочем, ничего особенного он не увидел. Интерес к новой задаче, профессиональный азарт…

– Да. Если бы у них появился шанс.

– У меня, ты хочешь сказать. То есть, у Эда.

– Потому что у Стида он всегда был, – заметил Риз, и почему-то его наигранно-самоуверенный тон отозвался в груди приятным теплом. 

Все-таки для него это значило больше, чем могло показаться со стороны. 

Ощутив прилив вдохновения, Тайка шагнул к Ризу и приобнял его в расчете на реакцию Дэвида. Плечи друга были напряжены, но Тайку это ничуть не смутило. Он знал: если им предстоит играть что-то более откровенное, чем тоскующие взгляды и робкие прикосновения, Риз отнесется к новой задаче со всей ответственностью. 

– О, хорошо. Я вижу, что вы не возражаете. Тогда я перепишу оставшиеся эпизоды в новом ключе.

– Диалоги в девятой и десятой сериях…

– Да, обретут другой смысл. И еще… нам потребуется поцелуй.

Дэвид медленно перевел взгляд с одного на другого, зачем-то придав выражению лица просящий вид. Будто в этом была необходимость.

– Ну, ты же предупреждал, что это возможно, – Тайка ободряюще улыбнулся. 

– Ты режиссер, – в тон ему добавил Риз, не спеша покидать шутливые объятия друга. – Командуй.

С утра они так и не поговорили, а потом началась обычная суета съемочного дня. Тайке нужно было гримироваться и повторять реплики, потом пришлось сделать пару срочных звонков в Лос-Анджелес… В общем, когда он был готов, до начала съемок оставалось всего минут пятнадцать. Он начал лихорадочно искать Риза, пока кто-то не подсказал ему, что тот уже на пляже.

Тайка уже несколько часов боролся со странным даже по меркам съемочных дней мандражом. И вид друга, неподвижно смотрящего на океан, почему-то лишь усилил это болезненное волнение.

– Эй, ты чего сидишь тут один? Все в порядке?

Риз поднял на него какой-то подозрительно растерянный взгляд.

– Вживаюсь.

Тайка опустился на песок и запоздало вспомнил, что Кристина настоятельно советовала беречь капризные льняные ткани костюмов.

– Нам, наверное, надо было порепетировать…

Риз медленно покачал головой. Тайку смутило, что тот не смотрит на него, но, возможно, дело было в волнении...

– Нет, давай как пойдет. Пусть первый раз действительно будет первым.

– Хорошо, – покладисто согласился Тайка, желая, чтобы Риз почувствовал себя хотя бы немного увереннее. – Я только хотел сказать, что…

На самом деле он не знал, что хочет сказать. Потому что теснящиеся в голове мысли едва ли поддавались превращению в слова. Как мог он объяснить Ризу, что до дрожи боится обидеть его интимными прикосновениями, которые обычно разделяют лишь влюбленные? Как мог защитить этого бесконечно прекрасного человека, который, как Тайка знал, никогда не бывал уверен в себе по-настоящему, от мыслей о том, что эта игра – притворство, и на самом деле его другу неприятно? Возможно ли было убедить Риза в том, что этот момент не оставит следа в их отношениях, которыми они оба так дорожат?

– Хочу сказать, что ты мне очень важен.

Вместо нужных слов у него получилось какое-то нелепое и неуместное признание, но это было лучше, чем ничего. 

Риз лишь тихо вздохнул, так и не одарив его своей волшебной улыбкой.

– Ты мне тоже.

Потом он словно бы спохватился и глянул на Тайку потеплевшим взглядом, отчего тот вспомнил-таки, что нужно сделать новый вдох.

– Волнуешься? 

– Немного.

– Я тоже. 

– Я пришел к выводу, что счастливым Эдварда делаешь ты…

Произнеся последнюю реплику, Тайка подался вперед, твердо намереваясь сделать этот чертов поцелуй настоящим. Не какой-то бутафорией, симуляцией, а чем-то, что зрители будут потом называть моментом истины.

Он думал, что на этот раз сможет сыграть круто, держа свои эмоции под полным контролем, но, когда его губы встретились с губами Риза, их мягкость и податливость ошеломили его… 

Вкус дыхания друга был таким знакомым… таким родным… Как выученные в детстве строки любимой песни… вспомни лишь первое слово – и все остальные тут же всплывут в памяти!.. Как запах океана… оставшегося так далеко и все равно шумящего в груди у них обоих…

И Тайка вдруг понял, что сделать это круто, правильно, на самом деле значит сделать открыто и ранимо. Так, как он целовал бы Риза, если б был в него по-настоящему влюблен… 

Смущенно, торопливо, трепетно…

Ощутив желание оказаться к нему еще ближе, Тайка на миг прервался, придвинулся, а после вновь со сладким чувством захватил его тонкие губы своими…

Наверное, Дэвид заставит переснять дубль…

Плевать…

Когда же он все-таки начал отстраняться, Риз неожиданно издал едва слышный грудной стон, будто бы протестуя против того, что этот момент закончился. И Тайка почему-то сразу понял, что это не было игрой...

Они произнесли все оставшиеся реплики, и сцена была отснята. Дэвид предложил им поцеловаться еще раз, как будто бы на прощание, и они выполнили его распоряжение, уже нисколько не смущаясь. Потом оба поднялись с песка, и, отсмеявшись, отговорив положенные шутки, отправились смывать грим и переодеваться.

Тайка безумно хотел узнать, что произошло в тот день во время съемок, но страх испортить нечто важное пересиливал жгучее любопытство. 

Вопрос «Почему ты застонал?» звучал до невозможности глупо, но именно с этой мысли Тайка начинал свое пробуждение еще неделю после того, как все закончилось. В его воображении Риз придумывал разные объяснения, но проблема заключалась в том, что Тайка хотел услышать лишь один ответ:

«Мне было хорошо».

В течение последовавшего за этим года они встречались всего два раза, и обстоятельства не позволяли им спокойно поговорить…

В конце концов реальность заслонила воспоминания о том чудесном приключении, которые Тайка бережно хранил на каминной полке одной из самых уютных воображаемых комнат своей души. Переговоры с Файги, с Кеннеди, желание наконец-то выпустить в прокат давно отснятый фильм про самоанскую футбольную команду и прочее и прочее – теперь все это вновь заполнило его помыслы. Не то, чтобы он был недоволен… хотя порой хотелось послать все к черту и съездить на тот пляж, где они с Дэвидом снимали финал девятой серии глупого шоу про пиратов…

И вот теперь Тайка готовился вновь вернуться в этот маленький мирок, придуманный буквально между несколькими чашками кофе. Мирок, в котором он мог забыть о людях-зомби из стеклянных башен, быть собой без оглядки на окружающих. Странное место, где он имел возможность разделить нечто особенное со своим другом…