— Бля, да кто тебя вообще за язык тянул.

Дилюк ерошит волосы на голове и специально не смотрит на парня в другом углу кабинета. Последний сидит прямо на преподавательском столе, настолько спокоен, будто они сейчас на сеансе медитации, а не закрыты в одном помещении с парнем, с которым у них взаимная ненависть вот уже второй год.

Дилюк в очередной раз безрезультатно пинает запертую дверь и смирившись усаживается в одном из рядов столов. Кэйа подходит к окну так, будто он тут вообще один. Он рассматривает пустую улицу, пока Дилюк рассматривает его. И вспоминает их последний разговор. Последнюю словесную перепалку.

Они повздорили на физкультуре. Кэйа, как обычно, подшутил над Дилюком ни о чем, а Дилюк, не изменяя традициям, с долей больного удовольствия, повелся на это. От потасовки их спасло только прибытие учителя и несколько здравомыслящих очевидцев рядом. И теперь они пришли получать свое наказание за нарушение порядка, в котором каждый считал виноватым не себя.

Получилось глупо.

В кабинете никого кроме них не было. Классная руководительница, которая и обещала им длинные часы переписывания строк «я больше никогда не буду оскорблять других людей», так и не появлялась.

Усевшись по разным сторонам класса, они хранили молчание. Но когда с наружной стороны двери прозвучал характерный звук поворачивающегося в замке ключа, Кэйа не выдержал.

— Нас там что, запирают?

— Иди проверь, — закатил глаза Дилюк.

— Сам проверь — ты ближе.

— Я тебе мальчиком на побегушках не буду, — фыркнул он.

Но когда Кэйа соскочил со своего места, подбежал к двери и начал в нее стучать, шаги в другом конце коридора уже стихли. И за ближайшие пол часа не возвращались.

Потому сейчас у них перемирие. Нейтралитет. Или нейтральное оскорбление друг друга. А еще Дилюк рад, что в их распоряжении целый кабинет, а не, к примеру, лифт. Хватит места, если возникнет желание начистить варежку этому болтуну.

Кэйа не похож на желающего доставить хлопот. По крайней мере сейчас. Он все еще надеется на какую-то помощь. Дилюк — полный пессимист по своей природе — уже настроен на ночь в кабинете в присутствии самого ненавистного человека со всех возможных. Но ему не привыкать.

— Может, окно открывается? — спокойно спрашивает Кэйа, будто разговаривает сам с собой.

— Ну проверь, — так же равнодушно отвечает Дилюк. — Может, еще и сиганешь с пятого этажа всем на радость.

— Ох, другого ответа от придурка я и не ждал.

Он забирается одним коленом на подоконник и дергает ручку огромного окна. Ноль реакции.

— Руки из жопы что ли? — закатывает глаза Дилюк.

— Иди сделай сам, раз такой умный, — Кэйа дергает ручку еще пару раз. — Она тут припаяна.

— Мозги у тебя припаяны.

Дилюк тоже поднимается с места. Он подходит ко второму окну, но не повторяет процедуры Кэйи — дотягивается к ручке с пола, не забираясь на подоконник. Кэйа, сидя на другом, безмолвно следит за его движениями. Щелчок, и она поддается.

— Проблем-то, — он отступает от окна и падает за ближайшую парту. — Иди, ори — там и так улица пустая.

За окном действительно не видно ни души — занятия ведь давным-давно закончились. Единственная надежда на поздних учеников или охранника. И очень маловероятно, что последнего неожиданно посетит желание прогуляться по территории.

Кэйа молча подходит, и усевшись уже на второй подоконник, копается в карманах. Дилюку пофиг что он там делает, но когда он слышит щелчок зажигалки, его голова отрывается от экрана бесполезного телефона — на балансе нули.

— Ты ебанулся? — он смотрит на Кэйю, который невозмутимо закуривает. — Ты для этого хотел открыть?

Кэйа оборачивает голову к Дилюку и как ни в чем не бывало, выпускает дым в его сторону.

— Ты сейчас огребешь, — Дилюк подлетает к нему.

Кэйа перехватывает его руку, которая тянется к сигарете.

— Я не докурил, — жалуется он, лениво хватая вторую.

Дилюк, которому это не мешает, тянется к нему.

— Докуришь на улице, — он хватает Кэйю за шею и толкает к открытому окну.

— Бля! — он свисает головой с подоконника, но его ноги уже рефлекторно обвивают талию Дилюка.

— Ты..! Хули ты творишь? — безрезультатно толкается Дилюк, явно не ожидая такого.

Он двумя руками сжимает шею Кэйи, который держит его запястья. На лице улыбка, а зажженная сигарета все еще зажата между губами.

— Выплевывай, — Дилюк отворачивает его голову за подбородок.

Кэйа опять спокойно выпускает дым сквозь зубы.

— Сначала докурю.

Он расслабляет голову, и она свисает вниз. Так спокоен, будто сейчас не рискует выпасть с окна вместе с тем, кто его держит.

— Не трись об меня, придурок, — Дилюк пытается освободиться, но ноги Кэйи крепко сжимают его торс, а зад совсем опасно прижимается к нему снизу. От такого хочется завыть.

— Чтобы ты меня кинул? — не успокаивается Кэйа.

— Бля, — Дилюк бесится.

Он все же сам выхватывает сигарету из его рта, тушит ее о внешнюю часть подоконника и кидает вниз.

— Представление окончено, — он собирается поднять Кэйю и наконец разъединиться.

Вот только Кэйа не дает. Он замечает то, как напряжен Дилюк, и хитро лыбится.

— Я подумал, что мне и так хорошо, — он упирается руками в подоконник и не дает себя вытащить.

— Дубина, увидит кто! — нервничает Дилюк.

— Ты об этом не думал, когда толкал меня, — он откровенно наслаждается ситуацией.

Кэйа уже даже не дразнит Дилюка его собственными словами о том, что на улице сейчас никого и нет — мол, болтайся кто хочет. Он просто упивается выражением его лица и сильнее впечатывается бедрами в нервирующего парня. Довольная улыбка не сходит с лица. Всем бы такой позитив и веру в своего противника, когда рискуешь выпасть с окна из-за него же самого.

— Подумаем, когда нас обоих выгонят, — дергается Дилюк. — Поднимайся, чертяка!

Кэйа наконец слушается и поднимает корпус. Вот только ноги не спешат ослабить хватку вокруг его талии.

— А тебе нравится, — подмечает он.

— Бля, перестань.

Дилюк краснеет прямо под цвет своих волос. У него между ног собирается твердое напряжение, которое он полностью осознает только после слов Кэйи. Он все еще держит раздражающего парня за шею. И не знает что с этим делать. Зато знает сам Кэйа.

— Ты же не спроста всегда такой агрессивный в мою сторону, — он обхватывает лицо растерянного парня. — Ты таким образом отрицаешь свою симпатию, я прав?

Их лица все ближе друг к другу — горящие от смущения щеки Дилюка и такой же красный от недавнего висения почти что вверх ногами Кэйа.

— Попробуй скажи еще что-то, — пытается звучать угрожающее Дилюк.

Кэйа улыбается, улавливая в его голосе сомнение. А затем ловит его губы своими.