- Готов платить, только если мне понравится!

Казалось, дотошный заказчик сейчас проткнёт сашино лицо своим острым пальцем. Так, как будто оно было холстом из сказки о золотом ключике.

Раковских, которому и так по жизни приходилось объяснять всем свою маленькость, сейчас ещё больше сжался всем телом. Но умудрился согласно кивнуть.

Кто-то глядит в Наполеоны, а наш повелитель кофейной пенки глядит, как бы ему сочинить такой Наполеон, чтобы душенька клиента (если у него есть таковая) осталась довольна.

Первый раз богатый сладкоежка сердито окунает в верхний слой палец, которым яростно грозил начинающему кондитеру при их первой встрече.

- Не то, - резюмирует, толком не попробовав.

Когда за "злым и негативным" с жалобным скрипом закрывается дверь кофейни, Костя и Саша задумчиво ковыряют ложками непотребное лакомство.

Второй раз Санечке буквально яростно плюют в лицо, только и успевай уворачиваться. Клиент, которому нравится быть правым, устало закатывает глаза, с огромной неохотой отрезая микроскопический кусок.

- Ну нет, - покачивает мужчина головой, делая глубочайший вдох, - ну нет же.

Раковских готов заплакать. У Пушкина, сидящего напротив и внезапно оторвавшегося от ноутбука, сейчас очень обеспокоенный вид.

- Я так больше не могу, - предвидя третью попытку, дрожащим голосом говорит парень, запускающий пальцы в локоны, распущенные не по уставу.

Клетчаторубашечный открывает рот, готовясь что-то предложить, но Саша вскакивает с места, бросая ему в спину:

- Пойду куплю магазинный торт и выдам за свой.

Уже ни на что не надеящийся заказчик пробует. И ему ожидаемо нравится.

А длинноволосый расчехляет бутылку бургундского, напоминающую о костином халате, в который мужчина укутывал его, пока пел на ночь колыбельную.

Пушкинские бухгалтерские дела заканчиваются на половине бутылки. Висящая в пустой кофейне тишина почему-то является для него свидетельством, что всё в порядке.

- Саш, - он вдруг решает встать и размять спину, а в итоге лицезреет своего почти мужа в позе горниста. Только сидящего.

- Мгхм, - отвечает тот, всё сильнее прижимаясь губами к бутылке.

- Слушай, это не дело, - привычно ласковый тон вдруг приобретает стальные нотки.

- Видишь, я ничего не могу, я не кондитер, мне просто, - Раковских запрокидывает голову, - не-да-но!

Пока Санечка прижимается к твёрдому животу челкастого, шумно всхлипывая, Костя осторожно забирает из его руки сосуд.

- Ну тише, вафелька ты моя бельгийская, - клетчаторубашечный любовно поглаживает сашину макушку.

Неожиданное сравнение заставляет бариста поднять глаза и выдавить из себя улыбку.

- Придумал, - Пушкин берёт его за запястья, - мы с тобой сейчас такой торт забабахаем. Для этого ровно полбутылки красного нужно.

- Красного-полукрасного?

Мысленно награждая Раковских титулом "Мистер Тавтология-2021", он мягко усмехаясь, выводит парня из кофейни, придерживая за плечо.

Через месяц винный торт станет сашиным фирменным блюдом.

- Эй, что у тебя там?

В свои 25 Долгополов мало того что выглядел на 10 лет младше, так ещё и поддерживал образ подростка.

Местный хулиган вальяжно подгребает к нему, кивая на розовый рюкзак, который Саша нервно прижимает к груди. Внутри - ингредиенты для торта Черри Брэнди.

- Ничего, - втягивая воздух через нос, отвечает брюнет.

- Ничего, значит? - подошва грубого ботинка равнодушно вжимается в ткань рюкзака. На мордочки маскота Hello Kitty остаётся тёмный след.

Он пинает ещё и ещё, втряхивая субтильного бариста в стену панельки. Иронично, но Долгополов не понимает, о чём он жалеет больше - о том, что пошёл домой пешком, а не сел на автобус, или о том, что нежная вишня раздавлена, а липкий сироп разлит по всем внутренностям рюкзака.

- Что с вами случилось? Это что, кровь?

Саша опасливо оборачивается.

Перед ним стоит высокий рыжий мужчина в кожанке. Скулы обрамляет лёгкая щетина. Стильно.

Лёша не сразу узнаёт бариста. За стойкой понять, насколько тот маленький и хрупкий, было сложно. К тому же, тогда его волосы были...ну, скажем, убраны как-никак. А не налипали на взмокший лоб, как сейчас.

Квашонкин кивает на стекающий по тонким рукам брюнета алый сироп.

- Нет, это...Для торта...Должно было быть.

Он узнаёт его голос.

- Я понял, - выдыхает король в кожанке, подходя ближе, - вы ведь из той кофейни за углом, да?

- Вы заходили? - равнодушно спрашивает парень, больше сейчас обеспокоенный состоянием любимого рюкзака.

- Да...Вкусно у вас, - расправляет свитер, одёргивая его вниз, - если я могу вам чем-то помочь, просто скажите.

В ответ Лёше кивают, и эта их встреча заканчивается тем, что Квашонкин стирает с рук Долгополова сироп. Липкий и до одури сладкий.