В пустынном зале кинотеатра можно без неловкости держаться за руки. Раковских - в кирпично-оранжевом кардигане и облаке волос - хвала бессульфатному шампуню и кудрявому методу. Пушкин - в чёрной водолазке, с которой он бессовестно изменяет клетчатым рубашкам и облаке древесного одеколона.
Сцепленных пальцев мало - Саше хочется тянуться к Косте и шептать, шептать, шептать. Всё этот парфюм злосчастный, возьми его чёрт. Раковских любит перекладывать ответственность на вещи, конечно же. В те считанные мгновения, когда они в упор глядят на экран, бариста потягивает коктейль со вкусом лаванды и манго.
Это было их первое свидание в кино. А бутылёк с нежно-жёлтой субстанцией - не первое, нет, но самое запомнившееся из всего, что мужчина ему подарил. Позже любовь длинноволосого к эклерам и вот это сладостное воспоминание вдохновит его на ещё один фирменный десерт - не винным тортом же единым.
- Угадай, с чем?
- Саш, ну вместе же продукты покупали. Я знаю.
Парень загадочно улыбается, пока челкастый кусает эклер с лавандовой глазурью и манговой начинкой.
- Нежно очень.
- Ну так и?
- Даже не знаю...Сдаюсь. Тебе, видимо, не терпится мне что-то сказать.
- Я туда ваниль добавил. В том коктейле ещё ванильный сироп был. В том, который ты...
- Моё ты солнце, - вытерев руки, он оглаживает большими пальцами расплывшееся в улыбке сашино лицо, - ты всё помнишь...
- Главное, что ты помнишь.
Длинноволосого сгребают в охапку и они целуются, медленно перемещаясь на кровать и набираясь сил, чтобы позже приготовить целую партию нового кондитерского шедевра.
- А этот парень неплох, - смекает Долгополов про себя, пока под зубами хрустит фиолетовая глазурь, - точнее, не он, а то, что он изобрёл.
- Заходите ещё! - бросает Раковских вслед юному кондитеру, судорожно вытирающему губы бледной рукой.
Брюнету давно пора перестать задавать себе вопрос "из-за чего загнаться?", заменив его на "что бы мне такое сочинить?". Правда, сложность в том, что рулетка с выбором вариантов во втором случае не работает.
- Александр, давайте я помогу вам с чем-нибудь как-нибудь.
Квашонкин стоит, замерев у стойки, зеркаля позу любителя сладких сигарет.
- У меня руки устают, можете помочь тесто замесить.
Лёша представляет, как поглаживает усталые тонкие кисти, ведя пальцем по вене и, с трудом обретя чувство реальности, согласно кивает. Король в кожанке забирает заказанный огуречный лимонад, уже вознамерившись побыстрее попасть в святая святых - кухню кофейни "Чёрная жемчужина".
- Ты моя жемчужина, - рыжий представляет, как с теплом говорит это Догополову. Хотя, что касается ласковых обращений, по сравнению с Костей он всё равно в пролёте.
- Я, конечно, понимаю, что ты улитка с изюмом и помадкой, но можешь идти чуть быстрее? - просит Сашу клечаторубашечный, когда те спешат в кондитерскую в свой первый рабочий день.
- Ты моя корзиночка песочная, - шепчет Костя, когда они оказываются наедине после двухчасовой готовки, - с джемом и взбитыми сливками. Чмокнув Пушкина в занавешенный чёлкой лоб, парень спрашивает:
- А почему?
- В тебе всего много. И всё - самое лучшее.
- Саш, ты мой брауни. Очень горячий и очень шаловливый.
- Пирожное и домовёнок одновременно?
- Умница, - выдыхает старший, пока длинноволосый кладёт ему голову на плечо в полупустом вагоне метро.
- Ты моя Анна Павлова, - слышит Саша на ухо, пока они расслабляются в ванной после непростого рабочего дня.
- Так, что за... - предприимчивый Костя создал условия, в котором беззащитность будет стремиться к бесконечности. Но не учёл, что Раковских будет брызгаться из водяного пистолета.
- Ты самый нежный, - объясняет Пушкин, когда пластиковое дуло уже приставлено к виску.
- Ты тревожное колечко, - вбрасывает Костя нетривиальное сравнение, пока Саша обвивается вокруг него.
- Может, творожное?
- Их мы завтра будем готовить. Кстати, колечко я тебе подарю. Из благородного металла.
- Завтра?
- Завтра кушать тебя буду, - говорит тихо и томно, прежде чем они проваливаются в один сон на двоих.
- Алексей, возьмите миску, пожалуйста, - бубнит брюнет себе под нос, пододвигая тару к Квашонкину, - стоп, да куда же вы...
Стакан наклоняется, приветливо звякнув, и недопитый лимонад проливается в жидкое тесто.
- Саш, прости, - ловящий себя на внезапном чувстве вины мужчина так же внезапно переходит на "ты", - я всё возмещу.
Долгополов закрывает лицо руками, причитая что-то бессвязное. Хотя, если постараться, можно различить слова "дакакжевсёзадолбалоямбисьонохореемчерезамфибрахий".
- Ну извини дурака, - Лёша всё больше проникается симпатией к парнишке, - что я могу сделать?
И мысленно отвечает сам себе: "не пихать локти на стол"
- Спасибо, я дальше сам, - отвечает кондитер, не отрываясь от миски.
Ни на что не надеясь, брюнет пробует получившееся безумие. И думает, то ли этот рыжий в кожанке - гений, то ли я окончательно сошёл с ума, сделавшись фриком.
Но огуречно-лимонное суфле становится именно тем десертом, который чаще всего спрашивают в "Чёрной жемчужине". Правы те, кто говорят, что всё лучшее в жизни происходит случайно.