Едва ли кто-то кроме него знал об этом. Это была самая большая тайна.

      Дело в том, что если ты владеешь магией, то у тебя есть 2 пути: пройти через одну из школ чародейства, либо заткнуться и нигде об этом не распространяться, ибо жизни тебе не дадут. Охотники на ведьм с радостью пригребут твою душонку к рукам, а без какого либо места среди могущественных чародеев, тебе этого не избежать.

      Вот и Лютик молчал о своем даре. Таясь почитывал магические книжки, практиковался как мог и дабы извлечь хоть какой-то прок от своих сил, старался овладеть магией исцеления.

      Годы шли, навыки росли. И вот теперь он уже не виконт, и не имеет отношения к своей благородной семье, скитается по миру да поет баллады.

      Мало кто задавался вопросом, как такой щуплый, на вид, парнишка, выжил один в бесконечных скитаниях, гонимый из каждого третьего трактира.

      Геральт тоже не думал об этом. Защиту барда он взял на себя, наивно полагая что она ему нужна. Он старательно делал вид, что необходимость за шкирку вытаскивать друга из проблем крайне обременительна для него, но внутри упивался тем, что может помочь не какому-то не знакомому человеку, а уже почти родному Лютику.

      Столь долгие странствия не позволили ему сохранить равнодушие к пареньку. Зачастую условия сталкивали их лбами, вынуждая привязываться все сильнее. Они же укладывали их в одну постель, оставляя пространство только для того чтобы вдохнуть, и ощутить чужой запах.

      Все что касалось Лютика было его слабостью. Он оставался слеп, даже когда вместе с хворостом бард приносил необходимые для зелий травы.

      "Видать подсмотрел с чего варил в прошлый раз", наивно думал ведьмак, сортируя принесенные травы. После пьяной драки, не замечал что и у него, и у Юлиана не оставалось побоев.

      Лютик старался действовать очень аккуратно.

      С такой-же аккуратностью он впервые поцеловал Белого Волка.

      Это было где то в деревне, под Веленом. Они тогда знатно набрались, и перебравшись в комнату завалились на единственную кровать. Бард все болтал без умолку, сам уже не вспомнит о чём, ведьмак тем временем, усиленно делал вид что спит, и их разговор уже вряд ли продолжится. Лютик тогда не сводил с мужчины глаз, рассматривая расслабленное лицо. Мягкий свет свечей делал его на несколько лет моложе. Кожа поблескивала от пота, а глаза нервно двигались под веками. Это было не столько решение Лютика, сколько просто душевный порыв. Он приподнялся над ведьмаком, облокотившись на его же грудь, и прижался губами к чужим. Его тут же как огнем ошпарило, буквально. От Геральта исходил приятный жар. Губы его оказались сухими и чуть обветренными. Тяжелая рука вдруг опустилась на затылок, от чего бард, испугавшись икнул. Пальцы сжали мягкие влажные пряди. Все это движение было явно для того, чтобы Лютик даже не пытался отстраниться. Несмело менестрель прихватил зубами чужую губу и невесомо облизнул. Для ведьмака это стало срывом стоп крана.             Обхватив барда руками, поперек тела, погружая его в чуть грубые объятья, он мигом подмял его под себя, сминая чужие губы. Прыткие руки барда гладили напряженный торс, стараясь выпустить, заправленную в штаны, рубашку.

      Для умелых пальцев менестреля нет ничего невозможного, а посему, вскоре холодные пальцы водили по обжигающему прессу и жадно сжимали накаченную грудь.

      Не будет лукавством заявление, что Геральт не первый в его жизни мужчина. Но никто еще не был столь им желанен.

      Тем вечером ведьмак понял, что его дорогой друг - маг. Это было единственным объяснением тому, что в какой-то момент по его спине стали прокатываться небольшие разряды тока. Настолько незначительные, что были приятны.

      В непонятках он приподнялся на локтях, заглядывая в синие глаза, в которых, он был готов поклясться, пробежали мелкие молнии.

      - Прости, я думал тебе понравится, - смутился бард, отнимая руки от исполосованной спины.

      Ведьмак в спешке перехватил его руку, трепетно прижимая ее к губам.

      - Мне нравится, - выдохнул он в мозолистую ладонь.

      Воздух сгущался и становился горячей, в штанах становилось все теснее с каждым новым поцелуем, с каждым новым разрядом тока.

      Лютик неосознанно подавался вперед бедрами, упираясь пахом в бедро мужчины. А контроль с каждым таким толчком все стремительнее покидал ведьмака.

      Не сдержавшись, он тяжело опустил ладонь на промежность музыканта, прежде чем он снова толкнулся в его бедро.

      Юлиан протяжно заскулил, толкаясь теперь в ладонь.

      - Геральт, пожалуйста, сделай что-нибудь, - скулил бард, цепляясь ловкими пальцами за съехавшую рубашку мужчины.

      Геральт лишь вновь примкнул к губам, нервно развязывая узлы чужих кюлот.

      Когда член музыканта был свободен он душных оков ткани он блаженно застонал в поцелуй.

      Горячая ладонь легла на пульсирующую плоть, и обхватив пальцами, начала спешно двигаться. То сжимая сильнее, то почти полностью разжимая пальцы ведьмак упивался реакцией барда. А тот в свою очередь закатывал глаза и кусал губы от удовольствия.             Разрядка наступила скоро, что заставило барда покраснеть еще сильнее, чем до этого.

      Его растрепанный вид, покрасневшие припухшие губы и чуть севший голос заставили мужчину думать о том, что если это не прекратиться, он кончит прямо в штаны, без малейшего прикосновения.

      - Ты просто ебаный бог, - пролепетал Лютик, приподнимаясь на локтях.

      Окинув мужчину взглядом, он к собственному удивлению увидел значительный бугор в штанах дуга, и вперившись недоуменным взглядом спросил.

      - А ты чего? Обет дал?

      - Чего? Да нет, не волнуйся обо мне.

      Небрежно бросил ведьмак, потянувшись к чужим губам.

      - Ну уж нет, - Лютик ловко увернулся.

      Встав на четвереньки перед ведьмаком, он взялся за шнурок на штанах, умело его развязав.

      - Лютик, тебе не обязательно...

      - Заткнись, Геральт, - прервал его Лютик, пристроившись у чужих ног.

      Мужчина уж было ухватился за вьющиеся волосы, что б оттянуть от себя парня, но было уже поздно.

      Горячие губы трепетно коснулись головки, оставляя нежный поцелуй. И еще один. И ещё. По всей длине члена, до самых яичек простирались горящие огнем поцелуи.                   Широко мазнув языком от основания до конца, бард сомкнул губы на головке чуть ее посасывая.

      Геральт зашипел, сильнее сжимая в кулаке прядь.

      Вбирая в себя все больше длины, Лютик поднял глаза на мужчину, от чего тот стыдливо отвел взгляд к потолку. Несмотря на весь свой показной стыд, он уверенно толкнулся бедрами глубже. Лютик тут же распознав сигнал вобрал еще больше, чуть посасывая и лаская языком. Геральт толкнулся еще раз, и еще. Лютик расслабив горло позволил ведьмаку входить как ему угодно. Разрядка близилась, и почувствовав это бард участил движения головой.

      - Лютик, погоди, - ведьмак хотел было оттянуть его, но не успел.

      С рыкоподобным стоном он кончил в рот. Лютик лишь ухмыльнулся, и отстранившись сплюнул на пол.

      - Не благодари, - съязвил он, манерно вытирая уголки губ.

      Утро того дня было крайне неловким, но, к счастью, только до того момента, как ведьмак, перед выходом из комнаты, притянул барда, за завязки рубашки, и смачно приложился к припухшим губам.

      Это было началом новой эры для них.