Пора начинать нормальную жизнь. Хватит уже болтаться по барам и ночевать у рандомов. Разве можно всю жизнь прожить на одних подработках? Самое время немного приземлиться. Чтобы в следующий раз после пьянки не клепать проект в последние минуты сквозь боли в башке.

Так решает Эйден, откликаясь на первую же вакансию на сайте. Платят достаточно, на аренду и поесть хватит, а остальное — мелочи жизни. К сомнительной подработке ему не привыкать. Тем более разве работа в собачьем приюте не респектабельная? Даже на первом свидании не стыдно признаться. 

В вакансии всё идеально. Да и на собеседовании — мило и солнечно. Почти единственное требование — любить собачек. Ну, и на работу ходить. В этом Эйден профи. А убирать клетки и кормить пёсиков он запросто научится. Чего тут сложного? Он же добрый, открытый, способный, обучаемый — и не перехвалишь. И животные всегда от него без ума. Проводить весь день с щеночками — да за такое он сам доплачивал бы. Если б не остался без гроша в кармане после спонтанных увлечений… Об этом не будем.

Остаётся один вопрос. Почему зарплата такая щедрая?

— Познакомься, Эйден-кун, это наши пёсики, — после экскурсии по магазинной части приюта говорит хозяйка. Милая такая, пухленькая женщина лет сорока со вкусным хлебным запахом. Очевидно, материнская фигура местных работяг. 

Эйден шагает к вольерам и в лицо ему бросается причина высокой зарплаты. Пёсики — слишком ласковое слово для существ, что его окружают. Десять пар глаз — ярких таких, горящих — протирают в Эйдене дыру и уже мысленно делят между собой его конечности. Если бы не клетки, он давно бы грел их животики изнутри.

Сами вольеры занимают комнату, даже большую, чем магазинчик. Хотя вообще-то он в принципе крошечный. Вольеров всего одиннадцать, все мощные такие, пёсикам даже почти есть где разгуляться. Хоть и выполнено всё в серых цветах, собачки вроде не жалуются. У каждой есть лежаночка и место для еды. А ещё мелочи всякие — подушки, игрушки. Всё цивильно.

— У нас тут в основном большие собачки, — продолжает хозяйка, будто они видят разные вольеры, — уличные и армейские. Все привиты, конечно же. Но покусаться любят.

Она заливается добрым смехом, и Эйден подхватывает его, но не от всего сердца. Видимо, предшественник Эйдена до зарплаты не дожил.

— Нужно будет кормить их, чистить клетки, иногда выгуливать и мыть пёсиков. У тебя будет помощник — он все расскажет, покажет.

Это воодушевляет. Если что, поможет отбиться. Может, его жизнь и находится под угрозой, зато здесь добрый и заботливый коллектив. Ведь все любители собачек — милашки.

— Новенький? — хмурится маленький, но крепкий парень в ответ на дружелюбнейшее приветствие в жизни Эйдена. Возможно, недолгой. — Не нужен он мне! Говорил же, сам справлюсь!

— Ты и так всё время тут, Кару-кун, — дуется хозяйка, — хоть бы денёк отдохнул, погулять сходил.

— Не нужно мне! — рявкает парень и закрывается в подсобке. 

Знакомство прошло идеально.

— Ты уж прости его, непростой характер у мальчика, — вздыхает хозяйка. — У него совсем друзей нет, только с пёсиками и возится.

"Нашли друг друга", — думает Эйден. Но всё это мелочи. В детском доме было много ребят, границы которых Эйден протаранил бульдозером из дружелюбия. Да и что греха таить — сам таким был. Друзья не нужны, да? Ненадолго! Вот найдёт к нему подход и…

Но куда правильнее нужно подходить ко всем этим пушистикам. Каждый шаг Эйдена прибавляет громкости к общему рычанию. Чем ближе он к вольеру, тем ярче убийственные глазки пёсика. Упаси господи ответить на взгляд — можешь сам на тот свет прыгать. Хотя бы целым будешь.

— Вот этот малыш у нас недавно, — воркует хозяйка, приоткрывая клетку в самом конце зала. — Зовут Гай. Иди ко мне, крошечка.

Хотя позвали явно не его, Эйден подходит. А из вольера торчит мокрый носик. Его владелец — маленький французский бульдог — от шока падает на попку и пятится к дальней стенке. Как-то он теряется на фоне этих пушистых громил. 

— Ну, малыш, давай знакомиться, — Эйден суёт в клетку руку, даёт понюхать пальцы, но Гай только пугливо хрюкает. В его большие испуганные глазки даже жалко смотреть. 

— Ну чего ты, — сюсюкает хозяйка. — Он у нас просто незнакомых не любит. — Значит, главный страшила тут Эйден. — Гайчик не смог подружиться с другими собачками, вот и попал к нам. А Кару-кун очень помогает таким пёсикам адаптироваться, подружиться с остальными. Даже жалко, что его скоро заберут.

Дверь подсобки грозно хлопает — Эйден подпрыгивает на месте. Видимо, неодобрение показывает. Хотя бы Гаю сильнее пугаться некуда. А вот хозяйке хоть бы что — только пухленькие руки всплёскивает от беспокойства.

— Опять Кару за своё.

Что ж, хотя бы Эйден не первый такой особенный.

Далее они бегло знакомятся со всеми убийственными пушистиками. К счастью, мозг сильно напрягать не приходится — клички и породы написаны на каждой клетке. Рядом с хозяйкой среда безопасности, ни один красавец даже не рыкает. Всего-то нужно было избегать их глазок-бусинок. И не тянуть клешни к вольерам.

В общем, всё вполне прекрасно. Если не считать палящих из подсобки глаз. Так и жгут его затылок, пока Эйден не выходит. Да уж, впервые он вызывает у кого-то настолько сильные чувства. Хоть и негативные. 

Остаток дня Эйден на всякий случай избегает вольеров — работает в магазинчике. А уж это он умеет: коробки таскать, товар раскладывать, кассу обслуживать — такого опыта у него вагон. 

На Кару лучше пока не дышать. Что поделать, мальчику нужно время. Хотя мальчику ли? Выглядит он ровесником Эйдена, да и сам по себе крепкий, шустрый. Тесная форменная рубашка так заманчиво подчеркивает его слегка пухлую грудь, из короткого рукава выглядывают упругие мышцы, а из штанишек выделяется подтянутая задница… 

Не время думать о всяком. Сначала нужно хотя бы добиться от него какой-нибудь реакции, кроме агрессии. А потом… как пойдёт.

***

К следующему дню он рождает гениальный план. Нужно показать Кару, что Эйден — милейший человек на свете. Он очень любит собачек, но не знает, как правильно за ними присматривать. И ему крайне необходима помощь высококвалифицированного, опытного, невероятно умелого профессионала, чтобы вкладывать в работу всего себя. Наверняка Кару знает уйму вещей о пёсиках. А за объяснениями можно и чашечку кофе выпить. Эйден был бы не против обменяться с ним каким-нибудь опытом. 

Эйден хватает с собой боевой настрой и отправляется на работу пораньше. Нужно же доказать своё рвение делом.

Ещё с улицы он замечает Кару за работой — он механически расставляет консервы. И лицо совсем не сложное. Брови расслаблены, уголки губ ровные. Даже милашка. Это точно тот же Кару, что рычал вчера из подсобки?

— Доброе утро, — бодро бросает Эйден, заходя в магазин. И видит невообразимое.

Кару тут же бросает банки на место и в два шага оказывается рядом с напарником. А сам весь прям светится — Эйден сейчас ослепнет. Кару спешно кланяется и расплывается в ярчайшей улыбке.

— Эйден-сан! Я так рад познакомиться! Вчера не очень получилось поговорить, но надеюсь, мы хорошо сработаемся.

Не давая и слова вставить, Кару (если это вообще он) ловит чужую ладонь. Ручка у него нежная, тёплая, но вся в крошечных шрамиках. Вблизи он, оказывается, ниже на целую голову. А радость-то какая из него сочится — с ума сойти. Эйден думает: был бы у него хвостик, он бы сейчас бешено колотил по прилавкам. Задевал бы всё своей пушистостью.

— И я буду рад поработать.

— Тебе хозяйка уже всё показала? — продолжает Кару воодушевлённо. — А на складе был? Со всеми ребятами познакомился? А то я плохо разглядел… 

“Так ты сам прятался”, — ещё усерднее задумывается Эйден. Перемене он, конечно, рад, но извинений за “тёплый” приём всё же заслуживает.

— Знаешь, Кару-сан, — наконец собирается Эйден, — у меня есть одна очень важная просьба.

Кару мигом меняет щенячий восторг на серьёзность и, чуть наклонившись, готовится слушать. Смотрит так важно, значительно. У Эйдена аж сердечко трепещет от милашности.

— Мне нужна твоя помощь в работе. — Эйден не удерживается и начинает говорить тише, на ухо Кару, прикрыв рот ладонью. В пустом магазине — ещё смешнее. — Я не очень умею ухаживать за пёсиками. И мне жизненно необходимо, чтобы кто-то научил меня. Справишься?

Эйден ждёт улыбку, смешок — что угодно. Но не хмурые брови и полной решимости взгляд. Кару — сама серьёзность. Всё буквально принимает. Нет, ну это просто призыв немножко подшутить над ним. По-доброму, конечно. 

— Я понял! — Кару с энтузиазмом стискивает его ладонь. — Не волнуйся, я тебе всё расскажу!

— Очень выручишь, — смеётся Эйден.

— Только... — Кару задумывается, но затем быстро качает головой и расплывается в ещё более бодрой улыбке. — Можешь звать меня Гару.

Чего? Вчера Эйден ослышался? Как же неловко.

— Тогда зови меня Эйден.

— Хорошо! — и опять будто хвостиком виляет.

За день Эйден железно убеждается в одном. Больше всех в приюте на пёсика похож именно Гару. Такой же активный, радостный, бегает везде, суетится — так и тянет писклявую игрушку с витрины ему кинуть. И голос у него громкий, взрывной, на лай похож. Игривый. Видимо, от пушистых друзей перенял. Главное — к ноге случайно не позвать. За такие мысли, конечно, стыдно, но видели бы вы его!

— Если будут вопросы, сразу задавай, — заканчивает Гару после суетливого обзора на рабочие помещения. Места всего ничего, но Эйден как-то… подустал. Запыхался даже. Гару уж слишком активный.

— Вообще-то есть парочка, — кивает тот. Отчасти чтобы снова увидеть то серьёзное личико. — Что ты любишь есть?

— Есть? — теряется Гару. Видимо, ожидал вопросов более мирового масштаба. — Мясо люблю. Рыбку ещё. Я много всего ем.

— Супер! Не хочешь пообедать вместе?

Крайнее удивление скоро смещается не менее крайней радостью. Даже щёчки сладко румянятся. И у такого вот пирожочка нет друзей? Да кто в это поверит?

— Хочу!

— Тогда договорились, — улыбается Эйден. 

Задавать ещё один вопрос уже как-то не хочется — вряд ли милое личико отреагирует так же довольно. Но надо. Не хочется прийти на работу после выходных и получить ушат… ругательств на голову. После разделенного обеда ведь будет вдвойне обидно! А с такой няшкой — втройне. Хотя в ругательствах изо рта милого парня что-то есть… Кхем.

— Слушай, Гару, — осторожно начинает Эйден. — Вчера было что-то не так? Мне показалось, я тебе не понравился.

Ожидаемо Гару меняется в лице — и явно расстраивается. Он мнётся на месте, цепляет пуговицы на рубашке, опускает носик. Ну прямо провинившийся щеночек. Если бы Эйден не забил на его грубость сразу, уж сейчас точно простил бы ему всё на свете. На будущее тоже.

— На самом деле… — Гару запинается, прикусив губу. — Только пообещай, что всё равно пообедаешь со мной.

— Конечно, пообедаю, — без раздумий улыбается Эйден. Гару немного успокаивается, но пуговку из пальцев не выпускает.

— Тогда я расскажу. Вчера ты встретил не меня, а Кару. Это как бы я, но другой.

“Значит, с именем не налажал”, — выдыхает Эйден. Минус одна причина для стыда.

— Типа раздвоения личности? — уточняет он. Гару неуверенно кивает.

— Вроде бы хозяйка что-то такое говорила. Пока она не сказала, я и сам не знал. Просто иногда я просыпался и узнавал, что друзья больше не хотят говорить со мной. Что я их обидел. Но ничего такого не вспоминалось. Поэтому у меня никогда не было друзей.

На глазах Гару наворачиваются невидимые слёзки. Эйден уже тянет пальцы, готовится нежнейше вытереть такие мягкие на вид щёчки, как Гару резко трясёт головой. Как пёсики после купания. Вместе со слезами исчезает и печаль — одним взглядом он обливает Эйдена новой порцией добродушности.

— Зато теперь у меня есть Кару! Мы даже иногда разговариваем. И уже договорились делить тело: день он, день я. Он мне как братик!

Эйден и сам готов прослезиться. Никто другой не мог бы полюбить причину собственного одиночества так же, как Гару. Конечно, не всё так просто — не мог же Кару появиться, только чтобы разогнать толпы фанатов. Наверное, он не специально — характер просто такой. 

Но какой же Гару добрый! Руки так и тянутся почесать его за пушистым ушком… которого нет. Он же не пёсик. И очень зря — Эйден такого сразу бы домой унёс. 

— Повезло, — шмыгнув от умиления, улыбается он. — Значит, у меня два напарника, а не один.

Всё волнение мигом улетучивается с лица Гару. Такой — до предела весёлый, с бешеным фантомным хвостиком — он нравится Эйдену ещё сильнее. А это, видимо, взаимно. С братиком бы ещё подружиться.

— Кару я не понравился, да? 

— Не знаю точно. Наши чувства обычно похожи, поэтому я не очень понимаю. — Гару встаёт на цыпочки и шепчет на ухо: — Не говори Кару, что я сказал, но он тебя не ненавидит.

А Кару точно не слышит? И всё же Эйден рад. И шансу от Кару (а им он обязательно воспользуется), и доверию Гару. Последний прямо светится энтузиазмом — в блестящих глазках бегущей строкой идёт “Давай дружить!”. Эйден и без неё на всё согласен.

— Тогда я поболтаю с ним сам, — шепчет он в ответ.

Гару радостно кивает и отстраняется. Вдруг за его спиной с полки плюхается мешочек с кормом. Грохот отдаётся эхом по пустынному магазину. А за этом следует испуганный вздох Гару.

— Ой! — Он закрывает рот ладошками. — Я сейчас уберу! Только схожу… 

Бедный Гару безуспешно ловит слова ртом, но быстро сдаётся и не менее быстро закрывается в подсобке. Эйден успевает только встать столбом. Что ж, это уже не первая странность — привыкай, работник. Он раскладывает корм по местам и оценивает объём работы. Не такой уж и большой зал, а коробок ещё меньше. Пожелать пёсикам доброго утра можно и попозже. Никто ведь за это его не съест. Скорее наоборот…

***

Гару — милашка. Хлебная крошка. Игрушка плюшевая. Как вообще настолько невинное существо ходит рядом с Эйденом и дышит с ним одним воздухом? Он будто из совсем другого мира, а внутри у него сахарная вата и любовь ко всему миру. По соседству с Кару.

Во время еды Эйден явственно осознаёт, что не против продолжить обед где-нибудь не на работе. Желательно привести Гару в гости, уложить на кроватку и нежно защекотать. Одеть в мягкую пижаму и улечься рядом. Помять щёчки, погладить волосики, сжать где-нибудь… 

Много иррациональных мыслей посещает голову Эйдена за работой. Даже отвлекают от почти откушенных пальцев и звонкого рычания на ухо. Лучше в одиночку ему не дышать рядом с вольерами. Ни один пёсик ещё не одарил его хотя бы нейтральным взглядом, а про дружбу можно и не мечтать. Хорошо, что хотя бы перед Гару собачки благоговейно млеют. Даже слушаются его, будто понимают слова. Иногда скулят в ответ, но делают. 

— Что-то Босс сегодня вялый, — замечает Эйден в ответ на грозное рычание из клетки. Старая кавказская овчарка с превышенным уровнем пушистости смотрит на него недостаточно злобно. Даже глаза из-за зубов видно. Точно что-то случилось. — Может, погулять хочешь?

— И правда, — подлетает Гару, источая беспокойство. — Только гулять он не хочет.

Гару открывает вольер — Эйден отступает на пару шагов — и тянется к массивной лапе. По размеру его ладошке вообще не уступает. Гару недолго щупает подушечки, а потом вообще просовывает голову в клетку. Да уж, Эйден такую роскошь мог бы позволить себе только раз в жизни. Возвращается Гару с неутешительными выводами.

— Кажется, он заболел.

— Бедняга, — вздыхает Эйден. — А что вы делаете в таком случае?

— Вызываем ветеринара.

Босс звонко лает (Эйден подлетает на месте) и под самодостаточный скулёж роняет голову на лапы. Гару хмурится.

— Рано тебе ещё умирать! — рявкает он, снова пугая Эйдена. — Даже не думай! Потерпишь разок и будешь как новенький.

Кажется, Босс ему не верит — отворачивается и скулит под нос. Ну какая умная собака! Или это Гару слишком хорошо его понимает. 

— Эйден, — грустно выдыхает он после звонка врачу, — рабочий день уже кончился, можешь идти.

— И оставлю тебя одного? Нет уж, вместе подождём.

Гару даже маленько краснеет. Но всё равно качает головой, будто сам себе запрещает.

— Тебе ещё домой ехать. Ты и так устал, лучше отдохни побольше.

— Да всё нормально! — умиляется Эйден, борясь с желанием погладить чужие волосики. — Ты работал больше меня и тебе тоже потом домой добираться. Так что всё честно.

— Мне? — понимает Гару, вздрогнув. Весь он как натянутая струна — только тронешь, и сразу звук издёт. Сильную эмоцию. Милый. — Я же тут живу. На втором этаже. Хозяйка не говорила?

А ведь правда, здесь же два этажа. И лестница прямо на складе. И Гару пару раз туда бегал. Только вот Эйден спросить так и не додумался. Вообще-то удобно. Может, и для него квартирка найдётся? А то аренда всё растёт и растёт…

— Жесть! Там тоже владения питомника?

— Угу, — снова улыбается Гару. Кажется, болезнь Босса его тоже сильно задела. — Всё здание — собственность хозяйки. Она мне там комнату сдаёт.

— Всем так жить… — тянет Эйден. Сколько же денег гребёт хозяйка? Магазинчик-то не один — сеть целая. — И откуда у неё столько денег?

— Она, кажется, говорила что-то вроде: “Как хорошо иметь богатых детей”.

Эйден впечатлённо усмехается. А хозяйка не так проста. Видимо, сгребла денег, открыла здешний питомник и работает в удовольствие. Не жизнь, а мечта.

Но не то чтобы Эйден не был доволен тем, во что выливаются его собственные будни. В них теперь есть две абсолютно новые вещи. Стабильность и цель. И хоть прошло всего два дня, желание провести вечер в рандомной компании само собой улетучивается. Спасибо за это не только усталости, но и напарникам. Уж слишком они интересные — Эйден никак думать о них не перестанет.