Город Святой Анны. Слой Ночь. Двадцатое октября 2347 года от заселения планеты. 21:10 по местному времени.

Выбраться из «Вишни» под пристойным предлогом удаётся на удивление уже на следующий день, когда Ярти куда-то срочно срывается, а Энни приходится разнимать сцепившихся новеньких, не поделивших то ли клиента, то ли что-то ещё — Глория понятия не имеет, что именно, да и не так уж и уверена, что хочет это знать. Ну… в крайнем случае это можно будет выяснить у Сони, Эдит или Мэгги, с которыми получилось наладить что-то вроде приятельства, пусть от самой мысли, что она поддерживает подобие дружеского общения со шлюхами, до сих пор передёргивает. И это вполне можно будет сделать и позже. Тем более, что совершенно не хочется попасть Энни под горячую руку — Глория была неприятно удивлена, узнав, что эта изнеженная красавица способна быть настолько жёсткой. Хотя стоило бы задуматься, каким именно образом она не просто стала хозяйкой борделя — на этом моменте Глория, как и всегда, мысленно кривится — но и остаётся ею уже не первый год.

Так что Глория сделала для себя пометку не проверять, насколько хватит у Энни терпения.

Но вместе с тем воспользовалась моментом и выбралась наружу. Не то, чтобы ей это запрещается — после того, как Глория худо-бедно научилась объясняться на местном языке и разобралась в расположении улиц и звёзд, её никто бы и не подумал держать в четырёх стенах. Во всяком случае, пока на то нет прямого запрета от Энни или Ярти. Но в любом случае лучше сейчас потихоньку улизнуть… попутно прихватив пару-тройку пачек с полуфабрикатами с кухни… и не объясняться потом — куда именно она ходила и зачем.

Просто потому, что Глория не желает этим ни с кем делиться! В конце концов — этот странный подросток едва ли не единственный здесь, с кем получилось вот так вот запросто общаться! Без ожиданий подвоха — с обеих сторон. Без пренебрежения, которое и не думают скрывать…

Так что Глория поплотнее застёгивает курточку, чтобы холодный воздух Ночи, которая и без подступающей зимы не самое жаркое место в мире, не пронизывал до костей, и, игнорируя лифт, пробегает все этажи по лестнице. Ну, всё-таки это не вверх подниматься, так что…

На улице она уже почти не ожидает увидеть залитую солнцем улицу. Кажется, начала привыкать. Глория лавирует между немногочисленными в этой части города прохожими, радуясь, что сейчас ещё не час пик, когда не стоит даже думать о том, чтобы пытаться пробиться сквозь толпу, и думает. О том, что всеми силами старается от себя отгонять.

О собственной смерти.

Нет, Глория уже примирилась с мыслью о том, что никогда больше не вернётся на Землю и не увидит родителей и сестру… если те выжили после падения машины в воду, разумеется. Это… больно. Прошло слишком мало времени, чтобы рана зарубцевалась. Не говоря уже о том, чтобы перестать напоминать о себе при каждом нужном и не нужном поводе. Глория думает, что ухватилась за обучение магии и прочему и потому, что это хоть как-то помогает заглушить воспоминания. Уж лучше беситься из-за слишком требовательной Энни или явного пренебрежения Ярти… вот, что именно наставнице настолько в ней не нравится?! Почему она… Но главное, чтобы ни в коем случае не позволять всплывать воспоминаниям.

Но сейчас Глория сосредотачивается вовсе не на семье, которую потеряла, а на Машке. Которая, кстати говоря, была тогда в машине вместе с ними. Ещё там был Димка, но вот он как раз-таки беспокоит Глорию в последнюю очередь. Почему-то… Если предположить, что не одна Глория попала в этот мир… Она бы предпочла, чтобы это был кто-нибудь из её семьи… Наверное. Потому, что если начать об этом размышлять, то приходишь к мысли, что уж лучше, чтобы все они были там, где и положено. Ну, либо живы — там, на Земле. Разве можно обречь на то, что сейчас чувствует Глория, маму?! Или папу? Или сестрёнку? Зачем им такое. Ох, уж лучше пусть они не чувствуют боли. И пусть… пусть они забудут, что у них была ещё одна дочь. Пусть это и обидно, но… но так лучше, да.

Глория вытирает выступившие слёзы, и осматривается, понимая, что за то время, пока предавалась ненужным размышлениям, она успела пересечь аж две звезды, ни разу, как ни странно, не споткнувшись на стремительно застывающей снежной каше. И теперь осталось идти не более четверти часа до нужного дома.

Ладно. Если отбросить мысли о семье, то почему бы не предположить, что Машка могла бы попасть сюда? Ну… просто, чтобы было не так одиноко… Хотя, это не более, чем мысли. Фантазии. Не стоит на них концентрироваться — не так ли? Но если бы… Где бы она оказалась? Кем бы стала? И — возможна ли при таком раскладе встреча?

Глория пересекает последнюю звезду и заходит внутрь дома, сегодня почти не обращая внимания на обстановку подъезда. Без проблем поднимается на самый верх, в первый раз за всё время, что здесь бывает, встретив жильца — тот заходит на третьем этаже и выходит на десятом. Странно, конечно, но, быть может, у него здесь вместе с ним родственники или друзья живут? Просто на разных этажах? Глория качает головой, думая, что вот это и вовсе не имеет к ней ни малейшего отношения.

Дверь квартиры впервые оказывается запертой.

Глория стучит, но никто и не думает открывать. И даже нет ни намёка на то, чтобы внутри кто-то был…

— Вы к кому, девушка? — раздаётся голос из-за спины, от чего Глория шарахается в сторону и впечатывается лбом в стену. Ойкает и потирает лоб, понимая, что скорее всего теперь будет шишка… Очень вовремя.

— А… К другу. Только почему-то он не открывает, — состроив максимально наивное лицо проговаривает Глория, рассмотрев напротив себя женщину средних лет. В дорогом пальто и с сумочкой, которая стоит не меньше, чем месячный доход «Вишни». — Вроде бы он не собирался никуда уходить.

— О! Сомневаюсь, что он в ближайшее время тут появится, — фыркает женщина, извлекая из сумочки ключи. Глория приподнимает брови. Обе, а не одну, как это обычно делает Энни, чтобы обозначить лёгкое любопытство… никак не получается этому научиться. — Несколько дней назад видела, как отсюда выходил белобрысый парнишка в сопровождении такой же светленькой девушки и охраны. А самого хозяина, который, по слухам, в этот же день точно был тут, и вовсе никто не видел. А жаль. — На последнем слове женщина мечтательно улыбается.

Глория благодарит за сказанное и поворачивает к лифтам, заметив, как женщина скрывается в квартире напротив.

Значит, Веслава кто-то увёл. Вопрос — добровольно он пошёл, или же его увели насильно? И кто этот хозяин квартиры? Это из-за него Веслава увели?

Глория не запоминает, как оказывается на улице. Но вот то, что она в очередной раз утыкается носом в грудь господина Людвига, уже никак не проходит мимо её сознания! Сколько можно?! Это уже ни капли не забавно. И даже… Только бы он не посчитал, что она это всё нарочно подстраивает — мало ли какие тараканы могут гулять в голове у такого влиятельного человека? Он вполне себе может посчитать, что Глория таким образом пытается оказаться в его постели…

Не то, чтобы она была сильно против…

— Добрый день, — проговаривает она, сумев восстановить равновесие. И тут же отходит на пару шагов. На всякий случай.

— Подвезти вас до «Вишни»? — предлагает господин Людвиг. Подвезти? Может, впору начинать думать, что это он как раз-таки пытается её в ту самую постель затащить?

Глория неуверенно кивает. И спустя несколько минут оказывается в салоне автомобиля. Причём — на переднем сидении! Как и любила всегда. Поначалу оба они молчат, но только до того момента, пока первая из Звёзд не оказывается далеко позади.

— Как вы себя чувствуете спустя несколько дней после первого в своей жизни посещения Тьмы? — интересуется господин Людвиг. Что? Тьма?

— Благодарю. Прекрасно, — предельно честно отвечает Глория. И правда — прекрасно. Даже непонятно, почему Ярти относится к переходу настолько серьёзно. Да и к самой Тьме. Ничего ужасного там Глория не увидела. Хотя, конечно, может быть, что им попросту повезло.

— Вы знаете, что Ярти сегодня опять отправилась в Тьму?

— Да, конечно. — Именно поэтому и удалось ускользнуть из «Вишни»! Но почему господина Людвига так интересует Тьма? И не пора ли начинать беспокоиться? — Но, насколько я знаю, она планирует вернуться к завтрашней полуночи.

— Да, я в курсе, — кивает господин Людвиг. — Но меня это не устраивает. Видите ли, госпожа Аглая, я крайне заинтересован, чтобы Ярти оказалась здесь не позднее, чем к сегодняшней полуночи.

— Но ведь… в Тьму не проходят вызовы? — удивляется Глория.

— И невозможно пройти дорогой другого человека, который успел туда спуститься, — соглашается господин Людвиг, постукивая кончиками пальцев по рулю. — По крайней мере именно так мне объясняли все маги, которых я расспрашивал.

— Тогда остаётся только ждать.

— Не только. — Господин Людвиг переводит взгляд разноцветных глаз на Глорию, и та чувствует, как по спине прокатывается волна мурашек. И хочется выпрыгнуть из машины на ходу и бежать, куда глаза глядят. Прямо сейчас. И ни за что больше не оказываться рядом с этим человеком. — По пути может пройти тот, кто связан с магом узами. Родители, дети, любовники… ученики.

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что уже говорил. Ярти мне нужна не позднее, чем к десяти вечера. — Машина останавливается напротив здания, в котором находится Вишня, но снимать блокировку с дверей господин Людвиг не торопится.

— Я не…

— Не в моих правилах запугивать таких хорошеньких девушек, — со вздохом сообщает господин Людвиг, прикуривая сигарету. Глория морщится. В том числе и из-за табачного дыма, который она терпеть не может с самого детства. Но в основном из-за… запугивать? То есть? — Но хочу напомнить. Вы находитесь под покровительством Лис. Разумеется, мы ожидаем, что в дальнейшем вы сделаете все, чтобы отработать вложенные в вас усилия — вы ведь не думаете, что Ярти занимается с вами из врождённого человеколюбия?

Глория думает, что вот уж в человеколюбии Ярти заподозрить трудно. Она качает головой. Он же не хочет сказать, что…

— Это в будущем. Сейчас же я делаю получить от вас то, что вы способны дать.

— У меня нет ни инструментов, ни ингредиентов для открытия перехода… — Зато магический посыл уже освоен. В обход расписанию, которое Ярти составила. — Ни оружия. Да и я совершенно не ориентируюсь в Тьме…

— Краску я вам предоставлю, — криво усмехается господин Людвиг. — Ровно как и оружие и прочее. Что до Тьмы… Я рассчитываю, что вы выложитесь на все сто, чтобы найти Ярти. Вы ведь сделаете это, не так ли?

— Почему бы вам самому не поискать её? — не удерживается Глория, думая, что вот так вот фактически приказывать… да дома никому бы в голову не пришло говорить с ней подобным тоном! Даже когда она запорола экзамены и практически была отчислена! Глория как никогда до этого момента чувствует желание оказаться дома, на Земле. В своей родной кровати. И чтобы сестрёнка мешала спать, а из кухни доносились бы голоса мамы и папы.

Господин Людвиг медленно поворачивается к ней, и Глория ощущает, как язык примерзает к нёбу от прилива ужаса.

— Если бы я был способен перейти в Тьму, я бы уже это сделал, — медленно произносит он, выдыхая дым прямо в лицо Глории. Она изо всех сил старается не закашляться. — Если бы я мог свободно действовать там, я бы не пытался найти исполнителя вроде вас. Но я — не могу. Так что…

— Для необученного мага Тьма — смертный приговор, — шепчет Глория, надеясь, что хотя бы этот довод проймёт господина Людвига.

— Не больший, чем то, что ждёт вас в случае отказа, — пожимает плечами господин Людвиг. После чего снимает блокировку с дверей. — У вас, скажем, полчаса, чтобы принять правильное решение. Буду ждать вас здесь.

Глория кое-как выбирается из машины, не веря, что этот разговор вообще произошёл. И в то, что она вообще могла посчитать, что этот человек ей нравится, как мужчина! Этот…

Глория едва дожидается появления лифта, а внутри и вовсе пританцовывает от нетерпения. Полчаса! Он и правда ожидает, что за это время она примет «правильное» решение?! Это какое, интересно знать? Правильно будет — свалить отсюда куда подальше. В любой другой слой. Лучше — в Полдень, где даже руки Клана до неё не дотянутся. Только вот как проскользнуть мимо охранников и самого господина Людвига? Можно подумать, тот будет стоять и смотреть, как она пытается сбежать…

Глория влетает в свою квартирку и падает в кресло, спешно врубая лампу. Кажется, лучше накопить хотя бы небольшой запас ультрафиолета прежде, чем соваться в Тьму…

Это если она, конечно, решится.

Может, имеет смысл поговорить с Энни?

И что та ей ответит?

Что надо подчиняться лидерам клана? Или пойдёт и устроит выволочку господину Людвигу, который, вообще-то, её непосредственный начальник? Глупо даже думать о подобном варианте. Но… Глория сжимается в комочек и изо всех сил старается не сорваться. Она понятия не имеет, во что именно выльется выплеск эмоций — в хохот, слёзы или поток ругательств, но одинаково боится этого. Не хватало ещё перед самой собой выставить себя истеричкой…

Глория смотрит на крохотный цветочек, который проклюнулся буквально пару дней тому назад, и с ужасом понимает, что теперь существует огромная вероятность того, что она никогда не увидит, как он расцветёт…

После того, как Глория осознаёт эту мысль, она всё же срывается в рыдания.

А вот бы Ярти сдохла в этой самой Тьме…

***

Город Святой Анны. Слой Ночь Двадцатое октября 2347 года от заселения планеты. 21:30 по местному времени.

Людвиг отводит взгляд только после того, как Аглая скрывается в подъезде. И жалеет, что сигареты всё-таки закончились. Он откидывается на спинку сидения и прерывисто выдыхает. Ощущает он себя… мерзко. При том, что поступил абсолютно верно. Хуже было бы попытаться влюбить девчонку в себя и вынудить помогать ему по причине вспыхнувших чувств. Ярти бы прокляла его за подобное — Людвиг ни капли в этом не сомневается. Впрочем, времени на такое бы всё равно не хватило… Разве что подкорректировать сознание некоторыми препаратами. Но тогда он бы сам себя первым и проклял. Не дожидаясь Ярти. В этом он тоже не сомневается.

Как не сомневается и в том, что девчонка появится здесь через полчаса.

Людвиг слабо улыбается, но тут же обрывает улыбку, заметив, как звезду заметно прихрамывая пересекает немного сутулая фигура человека с тростью. В голове Людвига успевает промелькнуть мысль, что, вероятно, хорошо, что Бледный в неплохой форме, но…

Какого чёрта он тут забыл?!

Людвиг выбирается из машины, тут же натягивая на руки, которые начинает покалывать от мороза, перчатки, и торопится перехватить Бледного до того, как тот скроется в здании, где находится «Вишня» — Людвиг ни капли не сомневается в том, что именно это и является целью его появления в Ночи. Впрочем, Бледный моментально останавливается, заметив Людвига. Опирается на трость и спокойно дожидается, пока Людвиг подойдет. Делая вид, что никуда не торопится и вообще пришёл сюда именно с ним увидеться… Как же! Кто б ему верил!

— Доброго вечера, — улыбается Бледный, едва только Людвиг оказывается рядом. Ясной, открытой улыбкой, от которой хочется поёжиться. И спешно начать проверять — не случилось ли что-то, что… Глупо. Бледный давным-давно не устраивает ничего разрушительного просто так. Это осталось в юности. К счастью. Разве что выбесить его… — Ну, по крайней мере это хоть как-то совпадает с тьмой кромешной, что у вас царит постоянно. Почему вы вообще приветствуете друг друга словами «добрый день», когда на день это не похоже ровным счётом ничем?

— Уж лучше так, чем вечная неопределённость Сумерек, — равнодушно пожимает плечами Людвиг, отмечая, что сегодня его даже не тянет спорить на такую тему. При том, что будь у него другое настроение…

— В грани есть особенное очарование, — спокойно копирует его тон Бледный. — Не ожидал встретить тебя здесь. Насколько я помню, сегодня ты должен быть в офисе…

— И ты специально выгадал день, чтобы всё же заявиться в «Вишню»?

— Ну… — Бледный разводит руками, — того, что можно выудить из видеокамер, слишком мало. Даже если учесть…

— То, что ты всё же просмотрел записи из приватных комнат. — Людвиг жестом предлагает отойти к стене и не мешать прохожим.

— И ничего полезного не увидел, — кивает Бледный, прислоняясь к стене. Не заморачиваясь при этом, насколько может пострадать эта его модная куртка. Людвиг окидывает Бледного взглядом, отмечая, что сегодня тот не выглядит, как бродяга… как очень богатый бродяга, конечно, но всё же — одежда, причёска… ботинки начищены до блеска. Неужто приоделся ради посещения «Вишни»? Тянет улыбнуться, при том, что настроение вовсе не подходящее. — Вообще. Это даже как компромат не используешь, увы. Так что мне жизненно необходимо попасть в «Вишню». И я клянусь тебе, что не стану приближаться к твоему отражению.

— Ты и не сможешь — она сейчас в Тьме. Выполняет задание от Шторма, — неохотно сообщает Людвиг, невольно думая, что у того, что Ярти сейчас в Тьме, есть и положительная сторона. Как ни странно. Только вот она ни капли не перевешивает негативную.

— Надеюсь, не то, про которое я думаю? — Бледный резко серьёзнеет. Настолько резко, что Людвиг только и может, что недоумённо смотреть ему в глаза. — Несколько дней тому назад Шторму потребовались кое-какие редкие минералы и камни, заряженные Тьмой. Причём, насколько мне удалось узнать, из совершенно конкретного места Тьмы. Никто из магов ни Сумерек, ни Утра… я не говорю про Ночь даже… ни даже из храма не согласился выполнить заказ. Какие бы деньги Шторм за это не предлагал.

— Что?.. — Людвиг подаётся вперёд. Что не так с этим заказом?!

— Мало того, что, по словам опытных магов, конкретно эти камни и в более спокойные времена практически невозможно достать — что-то там завязано на место и охраняющего его… духа, что ли… — Бледный морщится, очевидно, крайне недовольный тем, что не знает досконально, что и как там с этим самым местом. В другой момент Людвиг бы даже подшутил над его неосведомлённостью. Увы, не сегодня. — Так ещё сейчас в Тьме идут какие-то то ли сезонные, то ли вообще неучтённые никем процессы — маг, у которого я в своё время консультировался по этому вопросу, отказался мне пояснять — из-за которых соваться туда приравнивается к попытке суицида… Говоришь, твоя… твоё отражение отправилась именно туда?

— Ей срочно понадобились деньги, — вздыхает Людвиг, заставляя себя успокоиться, насколько теперь это вообще возможно, и не сорваться в «Вишню», чтобы приволочь девчонку за шкирку к точке перехода в Тьму. И плевать уже на то, согласна она или же нет!

— Неужели ты не в состоянии обеспечить собственному отражению безбедную жизнь? — с легкой насмешкой уточняет Бледный. Людвиг кривится. Впрочем, друг не развивает эту тему. И Людвиг ему более чем благодарен, потому что объяснять тонкости их с Ярти сосуществования он явно не готов. И уж точно он не станет говорить на подобную тему с Бледным. Даже учитывая все тонкости их взаимоотношений. Но… но Ярти бы ни за что не согласилась на такое, в очередной раз решив доказать кому-то собственную самостоятельность. В которой Людвиг ни капли не сомневается!.. Ни сам Людвиг бы не стал давать деньги в этой ситуации. Слишком уж хорошо он понимает, куда именно они уйдут. Чёртова её сестра-неудачница, которая упивается собственным образом жизни, не забывая при этом тянуть ресурсы из Ярти и одновременно всем своим видом давая понять, что Ярти… не самая хорошая сестра. — Ладно, я не настаиваю на ответе. Она ведь подготовилась?

— Не совсем… День тому назад у неё был другой заказ, так что…

Бледный выдыхает облачко пара, демонстративно подняв глаза к чернильно-чёрному беззвёздному по случаю дня небу. Ну, да. Что тут вообще можно сказать? Но, можно подумать, Ярти бы прислушалась хоть к чьим-то словам! Учитывая, что и сам Людвиг… он криво усмехается.

— И ты придумал, что делать? Насколько я знаю тебя, ты должен был найти выход из ситуации, в которой оказался. — Бледный, опираясь на трость, меняет позу. — Маги ведь отказались даже слушать?

— При том, что многие из них подчиняются Клану, — кивает Людвиг, понимая, что даже наказать их за своеволие не может. В смысле — может, конечно, но толку с этого не будет. Плюс это привлечёт внимание отца. — Да. Мне уже доступно объяснили, чем грозит попытка пойти по следу…

— Это даже если не учитывать состояние Тьмы, — в тон ему произносит Бледный. Удавить его, что ли, за его идиотские шуточки? Так бы и сделал, но… Но глаза Бледного сейчас напоминают чёрные провалы. Вроде тех, что находятся за чертой города — там, где не рискуют бывать даже те, кто регулярно спускаются в Тьму. Бледный вовсе не шутит. Ни капли. Но… Бред. Людвиг встряхивает головой и машинально тянется в карман, но замирает на половине движения, вспомнив, что сигареты закончились. — Смертников среди магов почти не бывает… ну, из тех, кто сумел дожить до более-менее разумного возраста, разумеется. Так что?

— Девчонка.

— Та самая, которая..? — друг неопределённо крутит кистью руки, затянутой в чёрную кожу перчатки.

— Именно. — Признаваться трудно, но Людвигу сейчас кажется, что, если он выговорит то, что сделал и ещё собирается сделать, то станет… легче? Быть может. — Она, пусть и неофициально, является ученицей Ярти. И, вероятно, связана с ней. Так что я предполагаю, что если кто и сумеет пройти в путь Ярти, так это она.

— И она согласилась?

— А у неё есть варианты? — чуть удивлённо уточняет Людвиг. И, не дождавшись реакции, с усмешкой отвечает на собственный вопрос: — Нет, конечно. Если она хочет и дальше пользоваться покровительством Лис, то должна за него заплатить. Я считаю, что это разумно.

Бледный не отвечает. Вместо этого он рассматривает стену, по которой бегут строки рекламы, предлагающей улучшенные лампы. Которые, между прочим, стоят, как немаленьких размеров состояние. И совершенно непонятно — на кого рассчитывают производители. Впрочем, сейчас это неважно. Людвиг отслеживает изменения на лице друга, пытаясь понять, о чём именно тот сейчас думает. Он же не планирует взывать к совести Людвига? Это было бы особенно прекрасно в исполнении Бледного! В другой раз бы Людвиг первым рвался посмотреть на такое чудо.

— Что ж… Вполне возможно, что у неё даже выйдет. И пройти в путь твоего отражения, — в очередной раз избегая называть Ярти по имени, медленно проговаривает Бледный, пристально рассматривая набалдашник на собственной трости. — И выжить в Тьме. По крайней мере — не сдохнуть от стихийных её проявлений… Не спрашивай. Я узнавал это от одного далеко не самого усердного в плане учёбы мага, так что… Только вот даже то, что она… даже это не поможет уцелеть при встрече с теми, кто Тьму населяет. Жаль. Но… вероятно, она сумеет выжить. Но вот получится ли у неё при этом вытащить твоё отражение…

— Если у неё не выйдет, то она не вернётся в Ночь. Я прослежу. — Людвиг кивает в ответ на приветствие проходящей мимо пары, сразу же вспоминая, что они три дня назад оставили в казино, подчиняющемся Лисам, неплохую сумму. При этом не выглядя сильно расстроенными.

— Значит, стоит увеличить её шансы на успех, — как само собой разумеющееся подытоживает Бледный, и его взгляд на несколько минут становится расфокусированным. Иллюзорий? Людвиг удивлённо смотрит на то, как Бледный без малейшего усилия удерживает себя в вертикальном положении в тот момент, пока его разум находится где-то в глубине сети. Причём — явно гораздо глубже, чем во время обычного вызова, если судить по тому, как пульсирует татуировка. Редкое умение, надо сказать. Спустя несколько минут он возвращается на этот уровень реальности и невинно улыбается. — Что ж. Если твоего отражения сейчас нет в «Вишне», то я могу…

— Нет. Иначе Энни выест тебе мозг чайной ложкой, — отвечает Людвиг, не задумываясь. — У неё там работа с персоналом в разгаре. И если ты попадёшься ей под горячую руку…

Бледный шутливо выставляет вперёд руки.

— Что такого в том ларце, если за ним охотятся сыновья? Да и твой интерес… — По мнению Людвига старый свёрнутый в трубочку пергамент определённо не стоит такого. Пусть будет хоть трижды раритетом. Даже при том, что сам он тоже был немного заинтересован… но не настолько, чтобы вести себя так, как сейчас Бледный!

— Поверь, тебе не нужно это знать. Просто, чтобы не было лишнего искушения, — сообщает Бледный предельно честно, что, надо сказать, удивляет. — Удивить тебя ещё больше? Его желает заполучить также княжеский дом… правда, пока что в лице только княжны Мораны, но это только потому, что будущий князь, быть может, пока что не в курсе существования ларца… и его содержимого. Ну, а если о нём узнают герцоги… не считая Криса, который никому за всё это время так и не рассказал, что меня ни капли не удивляет, надо признать… Боюсь, нас ждёт маленькая такая война с применением всех грязных методов, на которые они вообще способны.

— Что это?! — К чему именно Людвиг привлёк внимание Бледного?!

— Мне вот только участия Кланов и не хватает, — фыркает Бледный, уходя от ответа. Людвиг читает по лицу друга, что тот явно уже воспринимает ларец исключительно своей добычей, и не станет церемониться с конкурентами, кем бы они при этом ни были. Вот как? Людвиг качает головой. На фоне подобного откровения даже новость о том, что наследник князя нашёлся, не выглядит особенно интересной. Гораздо интереснее узнать, что именно вызвало подобный отклик в душе Бледного. И Людвиг собирается что-то сказать, но не успевает — к ним подходит молодой парень с белыми волосами и…

— Знакомься, Людвиг. Это — Рик. По крайней мере он выбрал себе именно это имя.

— Это ведь тот самый образец, который сбежал из лаборатории сестричек? — тяжело вздохнув уточняет Людвиг. И даже чувствует мимолётное удовлетворение, заметив, как этот самый Рик делает пару мелких шагов назад. — Какого чёрта, Бледный?! Ты ведь знаешь, что мы его ищем по всем четырём слоям!

— Ну, а я нашёл первым, — пожимает плечами Бледный, жестом приказывая Рику подойти ближе. Тот неуверенно приближается. — Так что теперь он — моя собственность. И я рассчитываю, что вы сумеете найти общий язык. Тем более, что он вполне способен пробраться в Тьму следом за твоей девчонкой. И, при необходимости, помочь ей. Как считаешь, этого достаточно, чтобы ты убедил отца, что поиски бессмысленны?

— То есть — вот так?

— Вроде бы вы говорили, что я не являюсь… — неуверенно произносит этот самый Рик.

— О, у вас всё ещё есть шанс удивить меня. И тогда я предложу вам более выгодный контракт, — отмахивается Бледный, вызывая у Людвига любопытство. — Но сейчас вы вполне можете решить проблему с сестричками. Видите этого человека? Он объяснит вам, что именно от вас требуется. И… Людвиг, я всё же настаиваю на том, что мне необходимо оказаться в «Вишне».

— Ой, да делай ты что хочешь, самоубийца! — отмахивается Людвиг, с любопытством рассматривая Рика. Тот косится на него настолько настороженно, что Людвиг вообще не представляет себе, как именно можно найти с ним общий язык. — Хочешь попасть под горячую руку Энни — дело твоё. Теперь же…

Людвиг не успевает договорить — дверь подъезда открывается, выпуская девчонку. У неё на плечах рюкзак, и не лицо, а маска, сплетённая из решимости и обречённости. Отвратительный коктейль для такой юной девушки, и Людвиг чувствует вину за то, что именно он стал причиной для подобного. Но выбора-то нет! Совершенно. Людвиг вздыхает и поворачивается к собеседникам, чтобы попрощаться. И застывает. Бледный не особенно удивляет — он рассматривает девчонку с выражением заинтересованности. Людвиг практически видит, как в голове друга проносятся мысли, догадки, планы на эту девчонку. Знать бы ещё, что именно в ней его заинтересовало… И почему он не сомневается в том, что она и правда способна… Людвиг вздыхает. Бледный вряд ли поделится этими мыслями.

А вот Рик… Он успевает натянуть на лицо маску бесстрастности, но до этого Людвиг читает по лицу шок, интерес и… страх? Они что — знакомы?

И почему это внезапно становится важным?

— Оставайся пока что здесь, — бросает Людвиг Рику прежде, чем направиться к девчонке. Не стоит им двоим пересекаться. Почему-то кажется, что так будет намного лучше. — Найди меня на пустыре за Красной Звездой через сорок минут.

— Мне тоже оставаться? — ехидно уточняет Бледный.

— Делай, что хочешь, — отмахивается Людвиг, приостановившись. Девчонка же крутится рядом с автомобилем, явно не зная, что делать дальше. — Только настоятельно тебя прошу — без скандалов. Я не собираюсь в них разбираться.

— Хорошо, — пожимает плечами друг и, опираясь на трость, начинает медленно идти к подъезду. При этом — Людвиг успевает это заметить — делает всё, чтобы девчонка его не заметила. Даже активирует какой-то рисунок…

И что всё это значит?

Людвиг заставляет себя выбросить эти мысли из головы и настраивается на общение с девчонкой.

***

Город Святой Анны. Слои Утро, Ночь. Двадцатое октября 2347 года от заселения планеты. 21:17 по местному времени.

Моросить перестало, но погода от этого не сильно улучшилась — взамен ленивому дождику пришло похолодание. Собственно, удивляться тут и нечему — если уж в Ночи начался заморозок… о, Альттэ представляет себе, какая «катушка» там сейчас на дорогах!.. да и застывающая как попало просевшая, изрытая колёсами и ногами похожих снежная масса не добавит удовольствия… одна мысль о том, как по этой красоте сейчас придётся идти, наполняет сердце счастьем… то странно было бы, если бы в других слоях погода не последовала за ней. Пусть и не настолько катастрофично, но всё же.

До конторы переноса они с Алисой доходят в полнейшем молчании. О чём думает её квартирантка, Альттэ не имеет ни малейшего понятия. Но она и не особенно хочет это знать.

И вообще бы предпочла, чтобы та свалила куда-нибудь и не трепала нервы своим молчаливым — чаще всего — присутствием. А ведь поначалу казалось, что в этом не будет ничего сложного. Ну, в самом деле — что может быть такого в том, чтобы приютить у себя сиротку? Только вот… Альттэ так до сих пор и не поняла, что же с ней не так. Почему хочется держаться о как можно дальше от этой широколицей белобрысой малолетки с холодными узкими глазами. Даже сегодняшний разговор… которого вообще не должно было быть, между прочим — не в привычках Альттэ выбалтывать кому бы то ни было секреты, связанные с работой. Да и о семье она предпочитает не распространяться… ну, не считая Клауса, но и там многого не сказать… оставил после себя гадостное послевкусие. Как будто бы разоткровенничалась она перед каким-нибудь гигантским богомолом, только и ждущим, пока Альттэ даст слабину, чтобы тут же её сожрать. И теперь не отпускает ощущение, что она совершила ошибку. Только вот это уже сделано… К сожалению.

Ох, в любом случае скоро это так или иначе завершится. И Альттэ искренне надеется, что, как бы ни прошло испытание, Алиса покинет её квартиру… В худшем случае её похоронят в той же могиле, в которой и нашли…

Ночь ожидаемо встречает холодом. Температура за то время, которое Альттэ отсутствовала, упала градусов на двадцать. И теперь в не до конца просохшей куртке не просто некомфортно, но и… Альттэ думает, что если она не свалится к завтрашнему утру с воспалением лёгких, это будет настоящее чудо.

Как и можно было ожидать, такси найти не удаётся. Ну… вряд ли отыщется идиот, который рискнёт прокатиться по такой дороге — Альттэ видит, как та едва ли не поблёскивает ледяной коркой в отсветах рекламных огней. И ведь дорожной техники не видать! Как, впрочем, и других автомобилей. Видимо, местные предпочитают отсиживаться в такую погоду дома и не рисковать почём зря. Хотя… прохожих как раз-таки хватает.

Она видит, как мимо сначала проносится машина, в которой видно черноволосую девчонку возраста Алисы. И в этом не было бы ничего необычного, если бы за рулём при этом не сидел сын главы Клана Лис. И что-то Альттэ не припоминает, чтобы в его окружении были подобные… На шлюху она как-то не тянет… Альттэ хмурится, но додумать мысль не успевает, зацепив взглядом высоченного блондина с выражением потерянного щеночка на лице. Чем он так привлёк внимание, Альттэ не понимает ровно до того момента, пока тот не проваливается между слоями. Совсем как… Альттэ остановившимся взглядом смотрит на место, откуда парень исчез и, решив не останавливаться на этом, поворачивается в Алисе, чтобы предложить поторопиться, но замирает, увидев то, каким странным взглядом та смотрит на тот же участок дороги, что и Альттэ до этого.

— Что-то не так?

— А? — Алиса переводит остановившийся взгляд на Альттэ и непонимающе на неё смотрит. Потом явно приходит в себя. Встряхивает головой. — Ты знаешь их?

— Откуда? В первый раз в жизни вижу! — И в последний, вероятно. Встретить в Ночь даже обычных знакомых, не уговариваясь о подобном заранее, будет просто сумасшедшей удачей. Учитывая, сколько народу тут проживает. — А что?

— Нет… — тянет Алиса, явно не испытывая никаких неудобств от мороза. Как и та парочка. Альттэ ёжится, заставляя себя не поддаваться желанию обхватить себя за плечи в попытке хоть немного согреться. Не поможет всё равно. — Ничего. Просто… просто показалось. Так мы идём или?

Альттэ фыркает и быстрым шагом, рискуя переломать ноги — не стоило надевать сапоги на каблуках! Ох, не стоило! И плевать, что другие до сих пор мокрые… — отправляется в сторону окраины города.

Хорошо ещё, что она решила отправиться на собрание несколько раньше. Правда, исключительно потому, что и дальше зависать дома над черновиком статьи не было ни малейшего желания. И смысла. Всё равно нужно хоть немного дать ей отлежаться — сейчас Альттэ не способна увидеть огрехи. Да и постоянное присутствие Алисы слишком давит на психику… Вот интересно — почему эта странная девчонка так за всё то время, что прошло от её обнаружения в могиле, ни разу не поинтересовалась тем, чем именно Утро отличается от других слоёв? При том, что до этого её семья всю свою жизнь проживала на окраине Сумерек?.. Ей и правда хватило того, что она сумела увидеть собственными глазами?.. Удивительно.

О, нет. Альттэ ни в коем случает не думает, что было бы лучше, если бы та потребовала сопровождать её, но такое отношение к одному из самых комфортных… если не считать Полдень, конечно… слоёв просто поражает!

До окраины они добираются минут через сорок. Наверное. К этому времени Альттэ продрогла настолько, что теперь мечтает о горячей ванне. И не менее горячем молоке… пусть и терпеть его не может. Только вот она сильно сомневается, что это спасёт её от простуды… в лучшем случае. Хм… Хельги, кажется, просил зайти к нему после завершения испытания? Ну… почему бы и нет? Особенно, если к этому моменту она всё-таки разболеется! Пусть и братик дорогой любимый не скучает! Альттэ предвкушающе улыбается, выискивает проход в тайный зал. Находит только после того, как туда, проскользнув ужом, заходит Алиса. И как только она… Ох, а не имеет это значения! Если уж она способна чувствовать подобные места, то явно способна хоть что-то показать на грядущем испытании.

Хотя бы не придётся чувствовать стыд за подопечную… пусть сама Альттэ и не имеет к грядущему почти никакого отношения. За исключением того, что предоставила Алисе жильё. Как ни жаль. А ведь рассчитывала вытащить из квартирантки нежданной какие-нибудь подробности, чтобы чем-нибудь этаким разнообразить блог! А вместо этого получила ежедневную нервотрёпку.

Внутри Альттэ первым делом сталкивается с мамой, которая, разумеется — вот кто бы сомневался-то?! — спрашивает, не пришёл ли вместе с ней Хельги.

— Нет. У него дела, — привычно врёт Альттэ. Нет. Она точно придёт к нему с утра. И она сильно надеется, что всё же разболеется к этому самому утру!

— А я так надеялась, что хотя бы сегодня — в день, когда мы станем на шаг… нет, на несколько шагов ближе к нашей цели, он будет здесь. И увидит собственными глазами, что наш путь…

— Он очень сожалел, что…

— Чушь, — отрезает подошедший отец. Он коротко целует Альттэ в макушку и обнимает маму. — Альттор просто трусливо не желает признать ошибочность своего пути, упорствуя в своей глупости. И из-за трусости не появляется здесь, чтобы не было необходимости посмотреть в глаза тем, кого он предал.

Альттэ вздыхает, мечтая, чтобы папа перестал говорить это. Пусть она и частично разделяет его мнение. Хотя уж чего-чего, а страха в Хельги нет и в помине.

…А ещё она ни капли не сомневается, что братец извернётся ужом, но найдёт способ самостоятельно просмотреть то, что сегодня будет здесь происходить. Вот — ни капли!

Альттэ ободряюще улыбается маме и, извинившись, спешит отойти прочь, чтобы не слушать разговоры о Хельги. А так же о том, что Альттэ никак не желает познакомить их со своим парнем. Она ловко лавирует в толпе, привычно выцепляя обрывки разговоров, которые, впрочем, не имеют ни малейшей для неё пользы. Всего лишь сплетни аристократов, пытающихся вычислить, кто станет новым князем — очень приятно знать, что уже завтра все их планы окажутся выброшенными на свалку, конечно — разговоры о духах в Сумерках, которые пугают гостей слоя, делая тому дурную рекламу, споры между представителями разных Кланов, которые ухитряются совмещать преданность Клану, которая, насколько помнит Альттэ, стоит выше преданности семье, и принадлежность к сыновьям, и множество другого словесного мусора. Ну, и, разумеется, споры насчёт того, кто из кандидатов пройдёт испытание, а кто — срежется.

Фаворитов на сегодняшний момент трое — двое парней и девчонка. Алиса ожидаемо оказывается среди аутсайдеров. На неё даже не делают ставок!

Альттэ некоторое время рассматривает Майкла, который является подпольным букмекером, но решает, что ставить деньги не будет. И не потому, что азартные игры порицаются сыновьями вплоть до серьёзных наказаний тем, кого поймают за руку — в том, что она сумела бы отговориться (возможно, прибегнув к авторитету семьи), Альттэ ни капли не сомневается. Но все знают, что Алиса жила у неё. И если Альттэ поставит на девчонку, то… то, быть может, остальные посчитают это сигналом к тому, чтобы сменить ставку. А в этом случае выигрыш будет таким, что не стоит и вовсе рисковать. Особенно, если всё же допустить, что Алиса может вполне себе и проиграть…

— Какие люди! Альттэ!

Она крупно вздрагивает, надеясь, что это можно списать на тот факт, что она мёрзнет… надо бы, наверное, повесить куда-нибудь куртку сушиться… и медленно оборачивается, искренне рассчитывая, что обозналась, и это не…

— Доброй тебе ночи, Владлен, — с дежурной улыбкой произносит она, мысленно желая полноватому шатену сдохнуть мучительной смертью. Увы, тот не торопится исполнять приказы, картинно прикладываясь губами к тыльной стороне её ладони. выглядит это… не очень. Хотя, наверное, существует немало барышень, млеющих от манер наследника графа Соколова и мечтающих стать его женой… Или, вернее — если сильно повезёт, конечно — его вдовой и наследницей немалого состояния, которое, конечно, недотягивает до герцогского, но тоже достаточно приятно. Только вот сама Альттэ предпочла бы, чтобы Владлен одаривал своим расположением кого-нибудь ещё. И дело даже не в Клаусе, который будет посостотельней Владлена. Дело в самоуважении. Она мило улыбается, чтобы не выглядеть невоспитанной хамкой. — Как давно я тебя не видела! Как поживаешь?

— Прекрасно. А после того, как увидел здесь тебя, и вовсе замечательно! — расплывается в улыбке Владлен, отчего его лицо приобретает этакий глуповатый, но в то же время чем-то притягивающий взгляд вид. — Говорят, ты взялась опекать одну из кандидаток?

— Всего лишь предоставила временный приют, — уточняет Альттэ. Очень временный. И чем скорее Алиса найдёт другое место жительства, тем будет лучше. Она находит взглядом кандидатов, отмечая, что Алиса держится особняком. Не удивляет ни капли, надо сказать. Всё же стоило ей не только бродить неизвестно где, но и… ну, хотя бы попытаться наладить контакт с конкурентами… Хотя… А надо ли? Спорный вопрос, конечно. Тот же Хельги, верно, сказал бы, что — надо. Чтобы втереться в доверие и в нужный момент воспользоваться подвернувшимся идиотом…

Почему-то от этих мыслей становится окончательно противно стоять рядом с Владленом. Пусть Альттэ и понимает, что тот — один из немногих, кто достаточно глуп, чтобы можно было без проблем вытаскивать из него нужные сведения. Но… говорить с ним сейчас у Альттэ попросту нет моральных сил. Так что она старается как можно более вежливо, намекая на то, что при иных обстоятельствах она будет совершенно не против… всего… прощается с ним и переходит в другую часть зала.

Отсюда кандидатов видно немного хуже — выражение лиц рассмотреть выходит не так хорошо, как могло бы, но зато помимо них весь зал отсюда как на ладони. И можно отследить кто и с кем общается. Всё же знать, какие союзы возникают внутри секты — вещь полезная. И даже одобряемая… и папой, и Хельги, что интересно. Хотя не факт, что они знают о том, что хоть в чём-то сошлись во мнениях… Может, стоит рассказать им об этом? Альттэ хмыкает, облокачиваясь на перила.

Она чуть прищуривается, выискивая знакомые лица. Всё же сегодня тут собралось много тех, с кем Альттэ ни разу даже не встречалась, не говоря уже о том, чтобы перекинуться хотя бы словом… Ожидаемо много сумеречников. Утренних тоже прилично. А вот ночных, как ни странно, гораздо меньше. Даже по сравнению с утренними, которые, как правило, своим положением в городе в большей степени довольны. Но вот ночные… Кланы, что ли, на них так влияют? Надо будет потом — когда раздражение от разговора с братом пройдёт, выспросить у него, как конкретно обстоят дела в Ночи. А то становится стыдно за собственную необразованность в этом.

Альттэ кивает в ответ на приветствия проходящей мимо компании молодых людей, которые, как она помнит, являются, по большей части, средними и младшими детьми вполне себе уважаемых людей Утра. Которые и знать не знают ни про каких сыновей… вот в этот момент самое время начать восхищаться тем, как мастерски Старшие вербуют сторонников, только вот… Вероятно, это так на неё влияет недавнее общение с Хельги. И с Клаусом. Да и Алиса тоже не добавляет хорошего расположения духа, надо признаться.

На небольшую сцену, которая находится едва ли не под самым балкончиком, на котором стоит Альттэ, выходят старшие. В плащах с капюшонами, полностью скрывающими их лица.

— Мы рады приветствовать всех, кто считает себя Сыном Мрака, — поставленным голосом произносит Отец, находящийся в центре. Альттэ прищуривается. Можно ли это считать признанием, что пришли не все? Или нет? — Сегодня — особенный день. День, который войдёт в историю. Вы видите перед собой десять молодых людей, лишь одному из которых суждено пройти в сердце Тьмы и прикоснуться к Её мудрости. Итак. Я объявляю начало Испытания! Через пять минут откроется дверь в Тьму! Кандидаты пройдут в неё и лишь истинный Наследник вернётся назад.

Альттэ пожимает плечами. Так себе речь. Совершенно не вдохновляющая. Можно было бы постараться и получше.