Только с началом семейной жизни Джейсон понял, насколько тяжело, но вместе с тем приятно организовывать Новый год. Рождество он не любил — плохие воспоминания привязались к празднику похлеще, чем банный лист к жопе и пьяный к радиоприёмнику, поэтому в качестве компромисса Салим предложил отпраздновать что-то похожее, но не имеющее под собой никакого контекста, вроде рождения несчастного мученика, который с какого-то хуя должен был отвечать за все грехи долбоёбов вокруг. Ну, то есть, Салим сказал не таким языком, но суть была ясна.

Так вот, подготавливаться к празднику было ТЯЖЕЛО. Т Я Ж Е Л О. Даже для лейтенанта Соединённых Штатов, морпеха, который прошёл огонь, воду и медные трубы, а после удочерения Меган ещё и все возможные экзистенциальные кризисы и родительские паники. Психиатр, к которому ходили они с Салимом, пусть периодически и безуспешно, но давал советы, как справляться со всем этим ворохом мыслей и страхов, пока они не оформились ещё чётче и не начали мешать жизни.

Судя по тому, как готовились американцы к Рождеству, проще было просто лечь на пол и заплакать, а учитывая, что Новый Год в Штатах праздновался гораздо реже, перспектива так и поступить выглядела весьма заманчиво.

Но морпехи не сдаются перед трудностями, и Джейсон, заручившись поддержкой Салима (и временами Зейна), ринулся в бой.

Первым камнем преткновения стало праздничное меню. Что едят люди на праздники, Колчек представлял очень смутно. Нужна ли индейка? Или это только на День благодарения? А что тогда есть, не сплошные же салаты? Рыба, по крайней мере в большом и запечённом виде, исключалась сразу — Меган рыбу не любила, а Зейн всегда уныло ковырялся в тарелке, отделяя многочисленные кости от мяса. Салим вызвался запечь курицу, но одной курицей семью на четырёх человек, особенно на две трети состоящую из взрослых и не очень мужиков, накормить нереально. Джейсон измотался весь, пошарившись, как минимум, на десяти (а то и больше) сайтах, обещавших вкусную и простую пищу для праздничного стола. Разумеется, все эти сайты под «вкусной и простой пищей» подразумевали какие-то изысканнейшие блюда, изготовленные из слезы единорога, детских снов и третьей полярной звезды, захороненной под баобабом ровно в полночь. Ну знаете, классические продукты для любого среднестатистического стола в семье околосреднего класса. Хоть готовка в основном лежала на Салиме — подпустить Джейсона к плите значило бы спалить дом — морпех старался подыскать что-то не очень трудоёмкое, чтобы мужу было полегче всё это сварганить.

Это ладно, с горем пополам с этой задачей Джейсон справился. Дальше начинались подарки, и вот тут даже помощи было попросить не у кого. Рейчел понятия не имела, что можно было бы подарить маленькой девочке пяти лет, Мёрвин только гоготал и предлагал купить Зейну журнальчик с голыми тётками или мужиками, Эрик в ужасе вручил Джейсону два толстенных конверта с деньгами и заявил, что «это подарок от дяди Эрика». Джейсон поржал, но отказываться не стал. Казалось бы, что может быть проще, чем купить Меган подарок? Чисто логически, наверное, ей нравятся игрушки. Со всеми игрушками дочь играла вполне охотно, начиная от кукол и заканчивая маленькими фигурками зверей, наступив на которые, можно было получить критический урон здоровью. Не выдержав огромного разнообразия в детских магазинах, Джейсон всё-таки сломался и попросил Салима присоединиться; вдвоём поиски и впрямь пошли быстрее, даже для Зейна нашлась вполне приличная книженция по мифологии, о которой тот мечтал. Самым сложным этапом оказался всё-таки муж, в юношестве Осман, сейчас Колчек-Осман. Салима Джейсон знал наизусть и всё равно сомневался в выборе. Казалось, будто все вещи, что можно было подарить в обычное время, становились ужасно глупыми и несущественными именно в предновогодний период. И вдобавок их взгляд на красоту вещей различался: Салим мог прийти в восторг от расписанной узорчатой кружки, для Джейсона же разница между так-себе кружкой и прямо-вау кружкой была совершенно не очевидна. Да и кружек этих у них было дохрена… Салим радовался подаркам (любым) всегда и всегда пользовался каждой вещью, которую ему Джейсон подарил, но внутри у (бывшего) Колчека каждый раз копошились сомнения — а вдруг он чисто из вежливости изображает радость? И из вежливости же носит абсолютно ничем не примечательный шарф или носки с дурацкими надписями? Джейсон мог бы подарить ему Вселенную, собрать все звёзды и выложить из них на небе его имя, а приходилось обходиться более приземлёнными, не такими крутыми вещами. Не такими продуманными, как казалось Джейсону.

Когда два основных новогодних титана, еда и подарки, были побеждены, оказалось, что морпеха ожидала борьба с титанчиками поменьше и совсем маленькими титанами жесть. Джейсон носился, как угорелый, вместе со всеми выгребая различный мусор из дома, украшая его гирляндами, шарами и мишурой, выбирая ёлку, закупаясь свечками, отыскивая чёбтакое надеть на праздник, помимо уже держащейся на соплях кепки, покупая в последний момент подарки друзьям...

И очень удивляясь, когда внезапно суматоха закончилась. Всё было сделано, все праздничные блюда съедены, муж поцелован под бой часов, подарки распакованы на следующее утро. Джейсон лежал на диване перед камином, с Салимом, который что-то объяснял Зейну на арабском, пристроившись под бок морпеху, с Меган, игравшей на ковре новыми игрушками и явно радующейся оленьим рожкам на ободке. Не нужно больше было метаться, перечитывать список дел по три тысячи раз, перепроверять, забывать что-то уже сделанное и пугаться этого. Ничего не нужно было делать. Только валяться вот так, попивая глинтвейн, наблюдая, как падают снежинки за окном, и думать, что пожалуй, он бы всю эту суматоху повторил бы и в новом году.