Джерси-Сити, 16 февраля 2022 год

      Снегопад, не прекращающийся уже который день, завалил все улицы Джерси-Сити. Техника не справляется, а на дорогах столько аварий, что город буквально погряз в бесконечных пробках. Автомобили раздражённо сигналят, а некоторые водители и вовсе бросают транспорт посреди трассы и продолжают путь пешком.

      Выключаю дворники, глушу мотор и обречённо роняю голову на руль. Усталость берёт своё. Не сплю уже вторые сутки — и реакция на случившееся, естественно, заторможенная. В таком состоянии просто опасно находиться на дороге, да и поток автомобилей двигается со скоростью дохлой улитки, поэтому нет никакого смысла оставаться здесь. Прекрасно осознаю весь риск, если брошу машину посреди проезжей части, но другие, плюнув на то, что потом эвакуатор утащит их транспорт и пришлют внушительный штраф, тоже так делают.

      Хочется домой.

      Включив телефон, проверяю специальное приложение: на карте сигнал по-прежнему отсутствует. Смотрю входящие от Юнги, который ещё вчера обещал разобраться в этой проблеме, но даже сегодня он так ничего и не написал. Звонить — бесполезно. Я уверен, что друг не забыл про меня и, скорее всего, до сих пор ломает голову, почему маячок перестал работать. Его система была продумана до мелочей — никаких сбоев не должно было случиться, но что-то явно пошло не так.

      Версий было много, и понадобится немало времени, чтобы выяснить причину. Думать о плохом совершенно не хочется. Но тревожные мысли вновь и вновь собираются тугим клубком шипящих змей и больно жалят ужасными предположениями — одно хлеще другого. Я совсем не паникёр и вообще рассуждаю довольно здраво, но когда возникают подобные ситуации, то становлюсь слабым и беззащитным.

      Это разрушает.

      Ранит.

      Убивает.

      Всё, чего мне хочется, — это спокойствия и полного контроля. А сейчас происходит обратное: отчаяние и собственное бессилие накрывают с головой. Это смахивает на приступы, которые ты переживаешь где-то глубоко внутри себя. Внешне — всё хорошо, но в душе творится настоящий хаос.

      Каждый раз, когда ты пропадаешь, полностью выбивает мне почву из-под ног. Опять придётся начинать заново. Смена места жительства, рода деятельности и окружения, — это изрядно выматывает. Любой другой давно бы уже сдался, но только не я, потому что просто не могу без тебя. И где бы ты ни был, наши пути непременно пересекутся: мы так решили сразу. Всё обговорили, продумали до мелочей, и эта система действительно работала. Больше года было затишье и казалось, что всё налаживается, но нет… То была лишь маленькая передышка перед глобальной катастрофой, в которой винить нужно только меня.

      Намджун тоже был на связи, но что он мог сделать?

      Переживать, вздыхать в трубку и говорить ободряющие слова.

      Джун никогда не обещал, что будет просто, да и не гарантировал полного решения проблемы. Был честен с нами как друг и как специалист, но даже он не ожидал, что в период, когда, казалось бы, ничего не предвещало беды, ты вдруг возьмёшь и пропадёшь.

      Без следа и малейшей зацепки…

      Сердце снова начинает колотиться, а нарастающая паника грозится перерасти во что-то неконтролируемое. Мне уже тоже пора подлечить нервишки. И довольно давно… Единственный вопрос, который крутится в голове и не даёт покоя ни днём ни ночью:

      «А что, если ты просто решил уйти?»

***

Джерси-Сити, 24 февраля 2022 год

      Бессонница — это страшная вещь. Когда ты отчаянно хочешь отключиться, потому что организм уже просто не выдерживает, но не можешь, а мысли продолжают монотонно следовать по кругу и не дают никакого покоя.

      Судя по всему, я грёбаный паникёр.

      Раздув проблему до вселенских масштабов, могу накрутить себя и остальных в придачу. Но сейчас действительно тот случай, когда стоит бояться. Прошло уже девять дней, а от тебя никаких вестей. И все предположения сводятся к тому, что с тобой случилось непоправимое. По статистике люди пропадают ежедневно — просто мы совершенно не переживаем, пока это не коснётся нас напрямую. Думал ли я когда-либо, что ты бесследно исчезнешь?

      Думал.

      Это, чёрт возьми, мой самый адский и главный страх.

      Даже умереть не так ужасно, как потерять тебя. Мы говорили об этом много раз, и мои тревоги постепенно улеглись, когда понял, что всё под контролем. Но как выяснилось, вовсе нет.

      Вспоминаю первый день, когда вернулся домой и не обнаружил тебя. А ещё пропали мои записи, которые распечатал для Намджуна и забыл на столе. Какой же я идиот! Ты не должен был их видеть, а читать — тем более. Господи! Моя оплошность стоила мне очень дорого, хотя в глубине души всё же теплится надежда, что это просто твоя фуга… Но маячок в телефоне больше не горит зелёным. А вместе с ним гаснет и моё личное солнце в виде тебя.

      Помню, как тогда сорвался на Юнги. Клянусь: не хотел этого. Ужас лишил меня разума — и я орал в трубку, что только конченый мудак может создать такую несовершенную и ни хрена не работающую систему. Нужно отдать Мину должное, что он не психанул в ответ, а молча выслушал мои крики и пообещал разобраться во всём.

      Спустя пять дней Юнги сообщил, что сама программа работает без перебоев и единственная причина, по которой не можем отыскать сигнал, — это ты сам. Пока не наступила очередная фуга, мы вживили чип под твою правую ключицу, поэтому его местонахождение тебе было прекрасно известно.

      — Можно ли самостоятельно удалить его? — в отчаянии спросил я у друга.

      — Теоретически — да, но это охренеть как больно, если ковырять без лапароскопа и камеры.

      — Или Тэ мог попросить кого-то? Но кого? — Я уже перебрал всё наше окружение и поговорил абсолютно со всеми, но результата не было.

      — Не понимаю, для чего он сделал это, — озадаченно протянул Юнги, а я обессиленно опустил лицо в ладони.

      — Это моя вина.

      — О чём ты?

      — Когда пропал Тэхён, исчезли и все распечатки моего дневника, — хрипло признался я. — Намджун просил привезти. Их офис затопило — и пришлось восстанавливать весь архив почти с нуля.

      — А сразу ты не мог сказать про это? — нервно спросил Мин, бросив на меня осуждающий взгляд.

      — Наверное, мне проще было думать, что это сбой программы, чем признать собственный косяк. Прости меня! — Осознание того, что это и правда моя оплошность, которая привела к непоправимым последствиям, вдруг накрыло с головой.

      Слёзы полились сами собой.

      Подавив тяжёлый вздох и обойдя стол, Юнги крепко обнял меня. В памяти случился флешбэк, когда он пытался привести меня в чувства там, в Кранбери. Тогда было не до нежностей. Пришлось в прямом смысле бить по лицу и совать мою голову под холодную воду, потому что у меня случилась самая настоящая истерика. Взрослый мужик, ага, но это не поддавалось никакому контролю.

      — В распечатке были описаны все его фуги? — тихо уточнил Мин. — И та из Кранбери?

      — Да…

      — Полная жопа.

      — Знаю.

      Я знаком с Юнги буквально с пелёнок, прошёл с ним через многое и не встречал программиста талантливее. Поэтому, когда ты впервые пропал, а потом вернулся через семь месяцев совершенно разбитый и потерянный, мы сразу же обратились к нему. Для Мина это был рискованный эксперимент, потому что добыть чип и перекодировать его под собственные программные требования было охренеть как сложно, но он справился. Это заняло несколько месяцев, и я каждый день молил бога, чтобы не случилась фуга, пока мы ждём Юнги.

      Когда Мин впервые увидел меня с тобой в обнимку, то принял наши отношения сразу и без лишних вопросов. Их, естественно, задавал я, но он тогда сказал замечательную вещь:

      — Чувак! За все годы, что я знаю тебя, ты никогда не был настолько счастливым! Да твоими глазами можно осветить весь Джерси-Сити!

      Мне оставалось лишь улыбнуться и кивнуть в ответ, потому что так оно и было. Мой мир был сосредоточен лишь на тебе. Вероятно, мы оба психи: ты — со своей фугой, а я — с одержимостью. Два одиночества, которые встретились совершенно случайно и решили больше никогда не расставаться. Говорят, что судьба посылает именно тех людей, кто нуждается в тебе. Мы совершенно точно пропали бы друг без друга, поэтому все совместные годы можно считать самыми значимыми и обвести красным в календаре.

      Без тебя моя жизнь не имеет смысла.

      Каждый день будто чёрно-белое кино, где я подыхаю от страха и отчаяния, что всё действительно закончилось.

      Намджун предупреждал, что знать в подробностях о собственных похождениях тебе ни к чему. Обычно после возвращения в реальность ты спрашиваешь в общих чертах, где и кем был, и ещё несколько недель перевариваешь крохи информации, которые я даю. Не пытаешься выяснять детали, а может, просто боишься услышать нечто такое, что разрушит наш уютный мир.

      Но знаю, как ты волнуешься каждый раз.

      И в курсе, как винишь себя в том, что моя жизнь напрямую зависит от твоей, потому что с каждой фугой я начинаю всё заново. Меняю место, ищу к тебе подход и трачу огромное количество сил, времени и денег на то, чтобы просто быть рядом.

      Но у меня хватает доводов и любви, чтобы доказать тебе: куда бы ты ни шёл и кем бы ни стал, я всегда буду рядом.

      Когда теряется привычный контроль над проблемой, ощущение беспомощности накатывает снова и снова, вынуждая мысленно выть от собственной никчёмности. Спустя три дня после разговора с Юнги я встретился с Намджуном.

      — Сможет ли Тэхён самостоятельно существовать, если удалил чип и решил исчезнуть из моей жизни? — спросил я Кима прямо в лоб.

      — Без поддержки близких и постоянной терапии это будет довольно непросто. Боюсь, что все наши многолетние труды могут оказаться напрасны, если он снова попадёт в фугу, а потом выйдет из неё в полном одиночестве.

      — Ты же анализировал все его способности? Давай исходить из этого. Кем ещё он может стать, если уже не стал? — принялся рассуждать я, нервно расхаживая по комнате.

      — Ты хоть понимаешь, что Тэхён может оказаться где угодно?

      — Но когда случались прошлые фуги, я незримо был рядом и всё финансирование…

      — Да помню я про деньги! Дело не в этом! Без точного местоположения мы можем потерять драгоценное время! — в сердцах воскликнул Намджун.

      — И что предлагаешь? — Я резко остановился.

      — Обратиться в полицию.

      — Объявить его в розыск? Но вдруг он вовсе не в фуге, а просто решил расстаться со мной после прочитанного в дневниках?

      — Так ты хотя бы будешь знать, что Тэ жив и в чём истинная причина такого поведения.

      — Всё бы ничего, но тогда мы подставим Юнги. Его точно арестуют за эксперименты в виде поисковой системы, если Тэхён упомянет про это в полиции!

      — Согласен… Но может же и не рассказать. К тому же кто поверит человеку с диссоциативным расстройством личности?

       — А если обратиться в частное детективное агентство?

      — Это довольно дорогое удовольствие.

      — Главное, чтобы его нашли! — В моей голове уже созрел чёткий план.

***

Джерси-Сити, 26 февраля 2022 год

      Уверенность тает с каждым грёбаным днём. Я уже и сам не рад, что решился обратиться к частному детективу. Отчего-то кажется, что мы просто теряем время.

      Мне постоянно снятся кошмары.

      Будто ты умер.

      Просыпаюсь в холодном поту и категорически отказываюсь даже чисто гипотетически рассматривать такой вариант развития событий. Если это случится, у меня просто остановится сердце. Как-то мы, лёжа в обнимку поперёк кровати, считали пульс после дикого секса. Намджун часто говорит, что мы будто один человек, разделённый надвое, а потому и пульс у нас был идентичным. Цифра к цифре.

      И сердце — одно на двоих.

      Но своим исчезновением ты просто вырвал с мясом мою половину.

      Чем больше проходит дней, тем острее я чувствую вину. Ноутбук всегда запаролен, поэтому можно было спокойно отправить файлы Джуну по электронной почте, но дёрнул же меня чёрт предложить их ещё и в распечатанном виде!

      Я сижу перед монитором и в очередной раз изучаю то, что писалось годами. Если бы ты прочёл только свои самые удачные перевоплощения, мысли уйти, думаю, точно не возникло бы. Но там было всё как на духу, в том числе и мои многочисленные переживания.

      Будь они прокляты!

***

Джерси-Сити, 6 марта 2022 год

      Дни сливаются воедино. Я живу в постоянном ожидании хоть каких-то новостей. Работать получается с трудом, отчего у меня возникает немало проблем с заказчиками. Но меньше всего хочется думать об этом.

      Все мысли крутятся только вокруг тебя.

      Где ты? С кем ты? Кто ты?

      Неизвестность пугает. В какой-то момент понимаю, что готов даже принять решение о расставании — лишь бы убедиться в твоей целости.

      Спустя девятнадцать дней после твоего исчезновения детектив наконец звонит и сообщает, что по камерам нашли похожего на тебя парня. Давно я так не гонял по городу, наплевав на правила безопасности. Меня просят приехать в офис, чтобы посмотреть запись, и мои ноги переступают порог кабинета уже через двадцать минут. Мистер Хокинг кивает на свободный стул и принимается щёлкать мышкой в поисках нужного файла.

      Ладони потеют в ожидании. Если там не ты, я точно сойду с ума.

      Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

      Качество записи оставляет желать лучшего, но я внимательно всматриваюсь в детали, отчего начинают слезиться глаза. Парень одет в тёмный бомбер и толстовку с глубоким капюшоном, скрывающим его лицо, но один раз он всё же поднимает голову и, посмотрев прямо в камеру, отворачивается.

      — Это Тэхён! — с облегчением выдыхаю я.

      — Уверены?

      — Да. Он двигается так же, и я успел рассмотреть лицо. Покажите, пожалуйста, ещё раз тот момент, когда взгляд направлен на объектив.

      Детектив перематывает запись на нужный кадр и немного увеличивает изображение.

      — Он… — Какая-то струна будто лопается внутри меня — ощущение невероятного облегчения накрывает с головой. — Господи, живой! Когда это было?

      — Четыре дня назад.

      — Какой район? Город? Где это? — нетерпеливо забрасываю мужчину вопросами.

      — Честер. Подождите, пока распечатаю всю информацию.

      — Поеду туда прямо сейчас!

      — Я рекомендовал бы пока сильно не радоваться. Если он заметил камеру, то наверняка может сменить место жительства и не появится там.

      — Но это хоть какая-то зацепка! Вы понимаете, что я больше двух недель вообще не знал, жив ли он? Давайте геолокацию — я съезжу туда.

      — Вы можете усугубить ситуацию своим появлением!

      — Поверьте: за годы совместной жизни с Кимом я научился быть максимально незаметным.

      Мистер Хокинг в курсе твоего недуга, поэтому кивает и включает принтер. Под монотонное жужжание выползающих страниц мы обсуждаем план действий.

      Знаешь, я уже давно чувствую себя участником какого-то захватывающего сериала или реалити-шоу, в котором играю одну из главных ролей. Иногда это помогает взять себя в руки и успокоиться. Мол, зрители же ждут от меня тех или иных поступков, поэтому я не могу разочаровать их. Мне так проще, нежели думать, что я поддался слабости и отчаянию, потому что ты бросил меня.

      Когда-то я сказал тебе, что буду бороться за нас двоих, даже если у тебя не останется никаких сил. И я не отказываюсь от своих слов. Как бы ни было тяжко, жалеть не о чем. Годы, проведённые с тобой, самые яркие и просто невероятные.

      Кем бы ты ни был.

      Я всё равно тебя люблю…

***

Честер, 11 марта 2022 год

      Во мне просыпается азарт, как бывает всегда в начале каждой твоей фуги. Подбор жилья где-то поблизости, продумывание деталей нового образа, бесконечные наблюдения…

      Только теперь нет поискового маячка, а потому всё гораздо сложнее. Молю бога, чтобы ты не съехал и снова появился в этом супермаркете. Не сплю и не ем — постоянно наблюдаю из машины за входом. Либо оставляю включённым видеорегистратор, который делает съёмку, пока меня нет на месте. Юнги предлагает помощь, но я отказываюсь. Мне кажется, что я быстрее умру, чем позволю кому-то первым перехватить тебя.

      Намджун периодически пишет, чтобы я был осторожен и не делал резких движений, если нам всё же удастся встретиться. У меня уже нет сил отвечать, поэтому просто ставлю смайлы.

      На пятый день вижу тебя издалека — и сердце уходит в пятки. Ты одет в тот же бомбер и серую толстовку с капюшоном. Руки — в карманах, а поникшая голова не даёт возможности рассмотреть лицо. Но мне и не нужно это, потому что за километр узнаю твою походку.

      Минут через десять ты покидаешь супермаркет с небольшим бумажным пакетом. Точно не пользуешься банковской картой, иначе мне бы уже пришло оповещение, а значит, у тебя есть наличка. Сдерживаюсь из последних сил, чтобы не сорваться и не окликнуть тебя. Дожидаюсь, когда завернёшь за угол, и трогаюсь с места. Я взял напрокат машину с максимальной тонировкой, которую позволено делать в нашем штате. Дороги полупустые, поэтому сильно переживаю, что ты ненароком обернёшься и заметишь медленно двигающийся автомобиль.

      Твоя походка говорит об усталости, и мне даже кажется, будто несколько раз тебя ведёт в сторону. Хочется немедленно заглушить мотор, выскочить из машины и догнать тебя.

      Нельзя. Нельзя. Нельзя!

      Повторяю как мантру. Говорю сам с собой вслух, чтобы хоть как-то успокоиться. Главное, что мы нашли тебя! Всё остальное наладится. Ты неожиданно останавливаешься посреди улицы, воровато оглядываешься и резко сворачиваешь в узкий переулок. Мне приходится проехать мимо и торопливо припарковаться. Очевидно, что придётся выйти из машины и попытаться догнать тебя.

      У меня начинается приступ паники.

      Может, всё же не стоило отказываться от помощи детектива, но я думал, что здесь ни к чему лишние люди.

      Руки трясутся, поэтому выбраться из машины получается не сразу. Переулок, в который ты свернул, находится всего в десятке метров от места парковки. Почти бегом преодолеваю расстояние и сворачиваю за угол. Между домами совсем немного места, но ничего особенного не замечаю. Мусорные баки и тупик в виде бетонной стены. Озадаченно пялюсь на граффити и улавливаю краем глаза небольшое движение возле кирпичного выступа.

      Всего пять шагов — и ты стоишь передо мной.

      Большие карие глаза широко распахнуты и смотрят испуганно.

      Возможно, ты хочешь сделать вид, что мы незнакомы, но во взгляде мелькает узнавание. Я слишком хорошо изучил тебя. Именно Тэхёна, а не кого-то ещё…

      — Ты хоть понимаешь, как долго пришлось искать тебя? — в отчаянии выпаливаю я.

      А ты вжимаешься в стену и роняешь пакет, из которого выкатываются два зелёных яблока прямо мне под ноги. Снова поднимаю взгляд и смотрю на тебя. Пытаюсь хоть как-то совладать с эмоциями, хотя хочется схватить за грудки и встряхнуть хорошенько. Нестерпимое желание кричать и ругаться на чём свет стоит. Ты довёл меня до ручки! Поздравляю!

      Такими темпами у меня тоже скоро поедет крыша…

      — Уходи, — хрипло шепчешь ты.

      — Тэхён… — Протягиваю руку, но сразу же её отталкиваешь.

      — Не трогай!

      — Что случилось? Почему ты сбежал? Я же места себе не находил!

      Ты сползаешь по стене, прячешь лицо в ладонях и сотрясаешься от тихого плача. Я опускаюсь напротив тебя и, обхватив руками твою голову, утыкаюсь носом в макушку.

      Дышу тобой.

      Господи… Не верю, что ты снова рядом.

      — Прости меня, — говоришь будто издалека. — Прости…

      — Это всё из-за моего дневника? — едва слышно спрашиваю у тебя.

      — Из-за него в том числе.

      — Это ничего не значит!

      — Ещё как значит! — Всхлипывая, цепляешься пальцами за куртку. — Ты достоин лучшего! Совсем другой жизни!

      — Моя жизнь — это ты!

      — За семь лет ничего не изменилось… Ты живёшь от фуги к фуге и всегда не знаешь, чего ждать от меня!

      — Мы обсуждали это миллион раз, Тэ! — Я ещё крепче обнимаю тебя. — Если бы мне что-то не нравилось, я давно сказал бы!

      Ты поднимаешь голову и смотришь на меня заплаканными глазами. В них столько боли и отчаяния, что у меня текут слёзы. Если плохо тебе, мне — тоже…

      — Как видишь, я жив и всё хорошо… Пройдёт время — и ты забудешь меня.

      — Тэхён! — Встряхиваю тебя за плечи, отчего капюшон слетает с головы. Тёмные кудри треплет ветер, а на лице замечаю нездоровый румянец. Касаюсь пальцами щеки и с ужасом смотрю в растерянные карие глаза. — Да у тебя жар!

      — Всё нормально! — Ты пытаешься вырваться, но стонешь от боли и заваливаешься набок.

      — Ты заболел? Я буду звонить в службу спасения, Тэ… — Расстёгиваю твой бомбер и толстовку и в панике смотрю на повязку в районе ключицы. Она в крови и не первой свежести. — Я так и думал!

      Ты молчишь всю дорогу до больницы, но свою руку из моей не выдёргиваешь. Глаза прикрыты, а губы плотно сомкнуты, — я каждой клеточкой чувствую твоё состояние. Когда тебя увозят на каталке в сторону хирургии, без сил опускаюсь на пластиковое сиденье и жду Намджуна, который приезжает вместе с Юнги через несколько часов.

      — Не знаю, кто ему помогал, но чип вырезан просто зверски. Конечно, не без последствий! — Я устало смотрю на друзей.

      — Сепсис? — уточняет Джун.

      — Я ещё не говорил с врачом, но воспаление точно есть…

      — А что сам Тэхён сказал? — спрашивает Мин.

      — Он считает, что нам лучше расстаться. Совершенно очевидно, что у него искажённое восприятие действительности.

      — Его мнение имеет место, — тихо говорит Намджун и хмурится под моим уничтожающим взглядом.

      — Хочешь сказать, что я задавил его гиперопекой и своей любовью? — возмущённо бросаю ему в лицо.

      — Отчасти… Каждый раз после фуги он говорил мне, что чувствует себя виноватым. Я уж молчу про историю с эксгибиционистом и твоей реакцией.

      — Но он ничего не знал об этом!

      — Да! Пока не наткнулся на дневник, — грустно усмехается Намджун. — А теперь представь его чувства. Все твои слова сразу кажутся враньём после прочтения пятой фуги.

      — Не напоминай… — отчаянно потерев лоб, шепчу и нервно прикусываю губу.

      Тогда я действительно думал, что это выше моих сил и мы не справимся.

***

Кранбери, 21 декабря 2021 год

      За четыре дня до Рождества, — это ну просто прекрасно! Будто удар под дых, когда я не обнаруживаю тебя дома, а маячок в приложении активно двигается в непонятном направлении.

      — Дерьмо! — восклицаю, попутно открывая ноутбук.

      Там же загружаю программу по отслеживанию и хочу набрать Юнги, но он меня опережает и звонит первым.

      — Тэхён, кажется, опять свалил, — говорит Мин. — Или вы куда-то уезжаете?

      — Исчез, ага… — Смотрю направление и уже прикидываю, как отмазаться от корпоратива на работе.

      — Вы виделись утром? — спрашивает друг.

      — Ну естественно! — отвечаю с психом. — Вообще-то мы спим в одной постели.

      — Ой, давай без подробностей! — мычит Юнги, перекусывая на ходу. — Если не ошибаюсь, он направляется в Кранбери. Бывал там хоть раз?

      — Нет, сейчас посмотрю, сколько до него ехать. — Гуглю расстояние от Джерси-Сити до этого городка. — Да тут чуть больше пятидесяти километров. Пустяки!

      — Как устроишься, напиши, ладно?

      — Хорошо.

      — Рождество, конечно, в жопе… — обречённо добавляет Юнги.

      Мы планировали отметить его с размахом ещё и потому, что в этот день была наша годовщина. И либо никогда фуга не выпадала на праздник, либо я уже успевал сойтись с тобой, но мы, так или иначе, были вместе. За четыре дня наладить контакт — это просто нереально.

      — Да и хер с ним, — отмахиваюсь, стараясь сосредоточиться на проблеме.

      С тобой не соскучишься.

      Каждый день как на пороховой бочке.

      Собираю самое необходимое и попутно отправляю голосовые коллегам и друзьям, которые уже в курсе, что мне срочно нужно уехать. О твоих фугах никто из нашего окружения не знает, кроме Юнги и Намджуна. Но я уже привык, да и легенд, позволяющих быстро отмазаться, у меня вагон и маленькая тележка. Бросаю сумку и ноутбук на заднее сиденье, завожу машину и смотрю на наш любимый дом, снова сиротливо оставленный на неопределённое время.

      По пути Мин скидывает мне квартиры, которые есть поблизости, хотя мы не уверены, что ты вообще остановишься именно там. Удивительное дело, как быстро тебе удаётся вжиться в новую роль. Во время фуги ты чаще обходишься без документов, но один раз умудрился получить новые, когда рассказал невероятную историю их потери в департаменте. Дважды я делал тебе сам и подбрасывал невзначай.

      В этот раз ощущение тревоги никак не покидает меня. Я периодически смотрю в приложение, но маячок не двигается несколько часов, а значит, ты, скорее всего, в ближайшие дни будешь осваиваться на новом месте.

      Мне остаётся только затаиться и ждать.

      Я впервые провожу Рождество в одиночестве, точнее наблюдая за тобой через стекло.

      Мне крупно повезло, что твоя квартира находится в доме напротив. Даже этажи почти одинаковые: у меня — пятый, а у тебя — четвёртый. Вечерами, когда город погружается в полумрак, в твоей квартире великолепный обзор благодаря панорамным окнам и многочисленным светильникам, поэтому бинокль мне в помощь.

      Как правило, ты забираешь всю наличку из дома, когда уходишь в фугу. Это мы тоже обговаривали не один раз, поэтому у тебя в сумке хранится довольно внушительная сумма. Мне важно, чтобы в этом состоянии ты не бомжевал, а чувствовал себя спокойно и защищённо, пока я не замаячу на горизонте.

      Наблюдаю за тобой уже неделю, но ты почти не выходишь из квартиры. Еду заказываешь на дом, поэтому мне уже кажется, что придётся устроиться в службу доставки, чтобы хоть как-то пробраться к тебе.

      В новогоднюю ночь ты замираешь у окна и долго-долго стоишь, глядя прямо на меня. Я обустроил себе рабочее место так, чтобы успевать сидеть за ноутбуком и следить за тобой. Беру бинокль — натыкаюсь на излишне проницательный взгляд, от которого мурашки бегут по коже.

      Судя по всему, ты обнаружил меня.

      Полная шляпа.

      Пока я судорожно соображаю, как буду выкручиваться из этой щекотливой ситуации, в твоей руке появляется бокал с красным вином. Наклоняешь голову и делаешь глоток, а потом садишься на стул и неспешно расстёгиваешь рубашку.

      Я сижу с открытым ртом, потому что ничего не понимаю.

      Это часть фуги, какая-то игра или проверка? Как себя вести? Таращу глаза то в бинокль, то просто через стекло, а там разворачивается целое представление. Бокал дополняется сигаретой, а рубашка плавно сползает с плеча, оголяя медовую кожу. Это охренеть как возбуждает! Ты не отводишь от меня взгляда и продолжаешь раздеваться.

      Гипнотизируешь своей ленивой кошачьей грацией и невероятной сексуальностью.

      Теряю разум, когда на тебе остаются лишь чёрные боксеры. Медленно разводишь в стороны длинные ноги, не разрывая зрительного контакта со мной, и подносишь бокал к губам, но вино льётся мимо — стекает по подбородку, шее и груди. Вот бы слизать эти капли языком! Матерь Божья! Как сильно я хочу этого! Идеальное тело, за которым ты всегда тщательно следишь, так и манит. Казалось бы, я знаю каждый его миллиметр, но смотреть вот так, через стекло чужой квартиры, как ты ласкаешь себя через тонкую эластичную ткань, — это просто умопомрачительно!

      Рука невольно накрывает собственное возбуждение, предательски выпирающее через спортивные штаны. Облизываю пересохшие губы и снова пялюсь в бинокль. Нырнув дрожащей ладонью под резинку нижнего белья, дрочу на своего мужа будто грёбаный маньяк. Никогда бы не подумал, что мы дойдём до этого, но с тобой что ни день, то новое приключение.

      Твои длинные пальцы повторяют изгибы тела и бесконечно дразнят, играя на струнах моего возбуждения. Отвечаю: ты бог соблазнения! Представляю, как стонешь там сейчас.

      Твою ж мать…

      У меня трясутся руки и кружится голова. Я хочу тебя так сильно, что сводит челюсть. Сумасшествие!

      Пока глаза жадно впитывают увиденное, в голове параллельно идёт предполагаемая озвучка. Ты двигаешься настолько уверенно на импровизированной сцене собственного эротического спектакля, что мне завидно. Я бы так точно не смог. Даже интересно, что за личность скрывается в тебе на этот раз и какой ты в сексе. Чувствую, что охренеть какой горячий! Воображение разыгралось настолько, что я, закусив губу, бурно кончаю и жадно хватаю ртом воздух от избытка ощущений… Перед глазами всё плывёт, а по телу разливается сладкая истома. Хрипло дышу и нервно улыбаюсь. Какой-то космос!

      Это было слишком пошло и горячо.

      Когда стою под прохладным душем, с ужасом понимаю, что тебя мог видеть не только я, но и ещё добрая половина жильцов дома. Судя по всему, у нас большие проблемы, потому что меня накрывает дичайший приступ ревности, который больно жалит в районе груди, но стараюсь не думать о плохом. Это представление было точно для меня, а значит, есть шанс познакомиться.

      На следующий день ты не появляешься до самого вечера, а когда зажигается светильник, ужинаешь перед телевизором, абсолютно игнорируя меня. Это продолжается целую неделю, и я уже собираюсь написать большой баннер: «Я тебя хочу!» или «Давай повторим!» — но то, что происходит дальше, повергает меня просто в ужас.

      Пятничный вечер, совершенно не предвещающий ничего такого… Я спокойно работаю и замечаю боковым зрением, как у тебя в гостиной загорается свет. Спину обдаёт леденящим холодом, когда вижу, что ты не один. Молодой человек опускается на диван и закидывает ногу на ногу. Вы о чём-то мило беседуете и смеётесь, после чего ты разливаешь шампанское по бокалам и садишься рядом. По языку тела совершенно очевидно, что это не общение двух приятелей, а нечто большее.

      Я готов раскрошить бинокль в пыль.

      Скрипя зубами смотрю, как твои губы касаются чужой шеи, а руки ложатся на его плечи и скользят вниз.

      — Твою мать, Тэхён! Нет! — рычу от злости на всю комнату. — Не смей! Не вздумай делать этого! — Смотрю в бинокль и замечаю твой хитрый взгляд, направленный прямо в мою сторону. — Что происходит?!

      Если ты решил так развлечь меня и возбудить, то сильно ошибся! Кроме злости, боли и отчаяния, я ничего не чувствую. Мне кажется, что это какая-то шутка. Я морально был готов к тому, что во время фуги у тебя может быть кто-то другой. Всё же ты не Ким Тэхён. Но чтобы вот так демонстрировать мне это во всех красках…

      Это выше моих сил!

      Дальше — всё как в тумане. После того как вы оказываетесь без одежды и сплетаетесь обнажёнными телами на диване, я бегу к двери в одной футболке и спортивных штанах. Даже не помню, как оказываюсь в доме напротив и поднимаюсь к тебе на этаж.

      В сознании отпечатывается лишь один-единственный фрагмент: открывается входная дверь — и ты в недоумении смотришь, как я хватаю тебя за ворот халата, который был наспех наброшен, и припечатываю к стене. Бью наотмашь по лицу и кричу что есть сил:

       — Сраный извращенец, вон из его головы!

      В тот момент мне кажется, что это был не я, а кто-то другой, потому что у меня рука никогда бы не поднялась на тебя. Но тогда хотелось просто убить. Ты в ужасе смотришь мне в глаза и не узнаёшь собственного мужа. И мне безумно хочется вытрясти из тебя этого чужака, что завладел твоим сознанием и надоумил на измену. Дальше вылетает горе-любовник, который уже успел одеться, и я коршуном бросаюсь на него. Обычно мне хватает выдержки не лезть в драки, но не сегодня. Ты пытаешься разнять нас, но у меня будто крышу срывает. Наношу один удар за другим, а перед глазами — пелена.

      Этот парень, решив, что я твой бывший, отбитый на всю голову, с позором сбегает. У меня трясутся руки и текут слёзы. Понимаю, что всё испортил и напугал тебя до усрачки, но я не мог сидеть и просто смотреть, как вы трахаетесь! Всему есть предел!

       — Ненавижу это всё! Господи! — хриплю я и вытираю кровь с разбитой губы.

       — Послушайте… Мы не в отношениях, чтобы вы позволяли себе такое!

       Поднимаю на тебя красные от слёз глаза и вижу на таком родном и любимом лице испуг, растерянность и ноль узнавания. Чувство безнадёги топит меня в колодце собственного отчаяния. Намджун убьёт меня, но уже плевать. Достаю телефон, снимаю с блокировки и торопливо листаю фотографии.

      — Смотри! — Включаю видео, на котором мы танцуем в нашем доме, смеёмся и целуемся, и тычу тебе в лицо экраном. — Я твой муж, но ты не знаешь меня. Весело, правда? — горько улыбаюсь.

       — Не понимаю… — Ты цепляешься пальцами за телефон и листаешь дальше, видя на снимках счастливого себя. — Вся карта памяти забита тобой, так что смотреть можно до утра. Наслаждайся! — Приваливаюсь к стене и прикрываю глаза.

      Я устал.

      Будь она проклята, эта сраная фуга!

      Ты задаёшь вопросы — я отвечаю, прекрасно понимая, что в твоих глазах выгляжу как сумасшедший и одержимый маньяк. Конечно же, не веришь ни единому моему слову, — не стоило и надеяться. Прошу прощения за эту сцену ревности с мордобоем и обещаю, что больше не побеспокою тебя. Посреди ночи звоню Юнги и ухожу к себе. В твоей комнате впервые задёрнуты шторы, и я больше не увижу, где ты и с кем, пока не вернёшься ко мне. Мин приезжает через несколько часов и застаёт меня в таком дерьмовом состоянии, что решает вызвать и Намджуна, который забирает меня домой.

      Юнги остаётся следить за тобой, потому что мне слишком больно. И я прошу не рассказывать подробности о твоей личной жизни. Это оказывается самая короткая, но самая кошмарная твоя фуга. Всего пять недель, после чего ты возвращаешься домой и никак не можешь понять, почему меня не оказывается рядом. А я ещё долго пытаюсь прийти в себя, при этом делая вид, что всё в порядке. Мы переспим лишь спустя месяц. Мне уже кажется, что во мне что-то сломалось… Потому что смотреть на тебя с другим — это не чисто гипотетически допускать об этом мысль. Я видел всё своими глазами, и меня сильно подкосило это и ранило до глубины души. Но даже после всего случившегося я не могу отступиться.

      Никто ни в чём не виноват.

      И это вообще был не ты.

      Это всё грёбаная фуга.

***

Честер, 11 марта 2022 год

      Меня пускают к тебе не сразу: приходится заполнить кучу бумажек и даже предъявить свидетельство о браке. Рану чистят и говорят, что несколько дней нужно будет наблюдаться в стационаре. В палате царит полумрак, но ты находишься в сознании и виновато наблюдаешь, как я сажусь на стул возле кровати.

      — От меня одни проблемы… — звучишь совсем тихо и безнадёжно.

      — Своим побегом ты такого наворотил! — Взяв твою ладонь, подношу её к губам. — Так напугал меня!

      — Хотел как лучше. Чтобы ты наконец освободился, — говоришь дрожащим голосом, а из уголков глаз стекают слёзы, но я сразу же тянусь, чтобы вытереть их.

      — А можно было спросить меня? — шепчу с горечью и отчаянием.

      — Я же причиняю тебе столько боли! Ты мазохист, Чонгук?

      — Не знаю, кто я. Но не могу без тебя!

      — Так нельзя жить! Я думал… — Сглатываешь и пытаешься подобрать слова. — Думал, что каждая моя фуга заканчивалась тем, что ты находил меня и в итоге мы всё равно были вместе!

      — Почти всегда так и было! — пытаюсь успокоить.

      — Кроме того эксгибициониста… — брезгливо напоминаешь и бросаешь на меня затравленный взгляд. — Я. Тебе. Изменил!

      — Это был не ты, да и не дошло там до секса. — Стараюсь сохранять спокойствие, но это охренеть как сложно.

      — Если бы не прибежал, то я трахнулся бы с ним прямо у тебя на глазах! Ты понимаешь это?

      Слёзы уже текут у нас обоих. Я не нахожу ничего лучше, как спрятать лицо в складках одеяла. Для меня та ситуация действительно оказалась очень болезненной. Намджуну пришлось проводить со мной не одну беседу и объяснять, что человек, который был за стеклом, — это не ты. Конечно, я прекрасно понимал это, но тот пристальный взгляд и лёгкую ухмылку, направленную исключительно в мой адрес, пока ты целовал чужие губы, я не забуду никогда. Резал меня без ножа.

      Твои пальцы нежно перебирают мои волосы. Не знаю, сколько мы так сидим, но, когда поднимаю голову, ты грустно улыбаешься.

      — Я редко говорил, как сильно люблю тебя… И правда благодарен за всё, что делаешь для меня!

      — Звучит так, будто ты прощаешься, — испуганно шепчу я.

      — Я лягу в клинику на лечение и не выйду оттуда до тех пор, пока моё состояние полностью не стабилизируется.

      — Но это может занять не один год, да и нет никаких гарантий! Ты же не хотел в больницу!

      — Знаю… — Чувствую, как это решение тяжело даётся тебе, и слышу, как дрожит голос, поэтому мне очень хочется сгрести тебя в охапку и пообещать, что всё будет хорошо и мы справимся. — Я больше не хочу, чтобы каждую фугу ты проходил через подобное.

      — Всё не так ужасно. Ты же сам читал!

      — Чонгук, это не жизнь, а какой-то ад! Я же теперь каждый раз буду думать, что ты не договариваешь мне!

      — Меня никто не заставляет! — отчаянно мотаю головой. — Я не смогу без тебя!

      — Ты же так хотел завести собаку — вот и пришло время. — Ты гладишь меня по лицу.

      — Идиот! Думаешь, что это хоть на один процент спасёт меня от тоски?

      — Мы будем иногда видеться…

      — Ага! Там такие свидания, как в тюрьме, — нервно закатываю глаза.

      — Лучше, чем ничего. — Твои пальцы переплетаются с моими. — Намджун говорит, что методика очень хорошая, но просто на практике довольно мало пациентов с таким диагнозом, поэтому и результаты непредсказуемы. Он нашёл какого-то психиатра в Италии, который готов взяться за меня.

      — И когда вы успели это обсудить? — даже не пытаюсь скрыть своего негодования.

      — Пока ты заполнял многочисленные документы, его пустили как моего лечащего врача.

      — Но раньше ты же был категорически против клиники.

      — Я думал только о себе, а это неправильно!

      — Тэ, — зову тебя и кладу ладонь на горячую щёку.

      — Мм? — Большие карие глаза смотрят неотрывно.

      — Даже если ничего не получится с этой терапией, мы же вместе?

      Иначе и быть не может, но мне важно услышать это. Наклоняюсь и нежно целую, с наслаждением утопая в ответной ласке.

      — Вместе… — выдыхаешь мне в губы.

***

Джерси-Сити, 25 декабря 2023 год

      Праздничная атмосфера в городе достигает своего пика. Это и немудрено, потому что сегодня Рождество, которое вызывает у меня приступ меланхолии. Собаку я и правда завёл, и это, пожалуй, единственное, что спасает меня от бесконечной тоски и одиночества. Сижу на лавочке в парке и наблюдаю, как щенок добермана носится неподалёку.

      Как можно быть настолько зависимым от человека?

      У меня самая настоящая ломка. И каждый визит к тебе в клинику делает откат в шкале моей личной борьбы с одержимостью. Зачем мы это затеяли — я не знаю, но, кажется, теперь твоей уверенности хватает на нас двоих, потому что мой лимит просто на нуле.

      Намджун говорит, что динамика очень хорошая и он доволен результатами, но всё же тебя не выпускают. Неизвестно, что именно является триггером твоих приступов, а выяснить это довольно сложно. Пробовали даже гипноз…

      Когда мы впервые столкнулись с фугой, я решил, что ты просто бросил меня. До сих пор помню твой дрожащий голос:

      — Чонгук? Я не понимаю, как оказался тут. Можешь приехать?

      Если бы не моя безграничная любовь, я наверняка просто нажал бы на «Отбой». Но мне хватило ума и терпения попытаться разобраться во всём и рвануть на Мыс Мэй. Ты и правда ничего не помнил, хотя отсутствовал семь месяцев. И мне пришлось провести самое настоящее расследование, чтобы выяснить, где и кем ты был всё это время.

      Вот тогда я впервые узнал о твоём заболевании. И с того момента началась наша совместная борьба с фугами, которые совершенно неожиданно накрывали тебя. От лечения в клинике ты отказался сразу, потому что уже проходил через это, когда ещё жил с матерью. От греха подальше она же и упекла тебя, странного сына, в психушку, где несколько лет только пичкали лекарствами и совершенно не пытались разобраться в проблеме. Ты сбежал из родного города, как только тебе исполнилось двадцать один, а уже через год мы познакомились в кино.

      Совершенно нелепо и случайно, но, как оказалось, судьбоносно.

      Ты почему-то решил, что мой попкорн — твой, и наглым образом ел его на протяжении всего фильма, а я молча поглядывал на твой красивый профиль. И только с титрами до тебя наконец дошло…

      Виновато взглянув на собственный полный стаканчик с другой стороны сиденья, ты пробормотал:

      — Простите, ради бога! Не знаю, как так вообще вышло!

      — Ничего страшного: мне не жалко, — с улыбкой отвечал я.

      — Могу я как-то загладить свою вину? Угостить вас чем-то?

      Грех было не воспользоваться таким предложением, что я, собственно, и сделал. Уже через месяц мы жили вместе, а через два года, после твоей второй фуги, официально стали мужьями.

      Я и не думал никогда, что любовь бывает настолько безграничной. Что можно мириться не просто с недостатками человека или вредными привычками, а влюбляться в тебя вновь и вновь в абсолютно разных воплощениях.

      — Какой чудесный вечер… — раздаётся за моей спиной, отчего я резко оборачиваюсь.

      Мне протягивают бумажный стаканчик попкорна с логотипом того самого кинотеатра, отчего губы невольно расплываются в счастливой улыбке.

      — Можно с вами познакомиться?

      — Чон Чонгук. — Смотрю снизу вверх и не верю, что ты здесь.

      — Очень приятно, я Ким Тэхён. — Наклоняешься и накрываешь мои губы.

      Такой до боли родной и настоящий!

      Меня трясёт от избытка эмоций. Обхватываю лицо ладонями и зацеловываю до характерного хихиканья с твоей стороны. Оказывается, Намджун специально не говорил мне, что тебя уже готовят к выписке. Видите ли, вы хотели сделать сюрприз, чёртовы конспираторы! Цепляюсь за ворот твоего пуховика и зажмуриваюсь от счастья, утопая в ворохе драгоценного запаха любимой кожи.

      — Это лучший подарок на Рождество! — выдыхаю я в твои губы.

      Нет никакой уверенности, помогло ли экспериментальное лечение. И возможно, это не последний раз, когда ты ложишься в клинику… Но я всегда живу здесь и сейчас и не требую от судьбы никаких гарантий, потому что даю их себе сам.

      Тебе — тоже.

      Куда бы ты ни шёл и кем бы ни был, я всегда буду рядом…