ик начал ускорять темп, не давая Морти привыкнуть.

Дед был зол и возбуждён одновременно, а похотливый внук сводил с ума.

Морти начал стонать, сначала пытаясь сдержать похотливые звуки, но вспомнив, что родители уехали, перестал сдерживаться.

Рика возбуждали его громкие учащенные стоны и он начал ускорять темп, слыша среди этих стонов просьбы Морти: Е-ещё, быстрее, резче, Ри-и-ик!

Внук потянул руку к своему члену, но старик схватил её и сильно сжал вместе со второй над головой Морти.

— Р-рик, пожалуйста!

— Ну уж нет, пёс, только когда я разрешу.

Санчез продолжал толкаться внутрь и сжимать руки Морти с такой силой, что на них вероятно останутся кровавые гематомы. Внуку было больно, но из-за ахуенного чувства внизу боль и блаженство перемешивались и он путался в ощущениях, не понимая, что происходит.

Через какое-то время руки начали болеть уже очень сильно, поэтому Морти заскулил.

— Р-рик, ммм, руки… п-пожалуйста…

— Погоди, пёс, я сейчас-

Дед кончил внутрь и сжал кисти ещё сильнее, отчего подросток вскрикнул.

Рик вышел из Морти и посмотрел на его руки.

— Чёрт, перестарался…

— В-всё в порядке, Рик, — Морти поднялся и поцеловал деда в губы, углубляя поцелуй и постанывая, — Р-рик, я ещё не-

— Я знаю. Страдай теперь, хах.

— Ты же сказал, что до смерти затрахаешь, ммм, — Морти полез к шее деда и начал её целовать, руками гуляя по его спине. Кисти очень болели.

— Я просто разозлился, — Санчез снова повалил подростка, только теперь на спину и теперь сам начал целовать его шею, — Мазь ещё осталась?

— Ммм, да, — ответил Морти, после чего старик начал исцеловывать шею внука и покрывать кожу новыми засосами. Морти начал сладко мычать. Член пульсировал, и Смит-младший потянулся к нему правой рукой, а левой зарылся в голубой шевелюре. На этот раз дед его останавливать не стал.

Рик оставлял отметины по всему телу, спускаясь с шеи к ключицам, с ключиц к груди. Он начал лизать левый сосок и Морти простонал, словно говоря: Продолжай!

Дед начал лизать его, а подросток надрачивал свой член, приближаясь к оргазму, и мыча он будто попросил Рика сделать еще что-нибудь, что-нибудь такое… Рик укусил сосок и внук вскрикнул.

— Р-рик, сделай э-это ещё раз…

Санчез послушался и начал покусывать сосок, окончательно убедившись, что эта часть тела у его внука и вправду чувствительна.

Морти хватило несколько секунд, чтобы кончить с протяжным стоном, сжав волосы деда больной кистью. Как же хорошо, когда родителей нет дома.

— Ах, Морти, мой живот, — Рик сел, осматривая свою нижнюю часть.

— П-прости, я слижу, — подросток уже сел и потянул голову к животу деда, чтобы слизать полу-прозрачную жидкость, но Рик остановил его, толкнув ладонью в лоб.

— Хватит с тебя на сегодня. Ложись спать, — старик встал с кровати, натянул штаны, подобрал с пола футболку с халатом и направился к выходу, — Завтра нужно будет поговорить насчёт твоей ебучей биполярки…

Рик вышел из комнаты, а Морти продолжал лежать в пропитавшейся запахом их горячих тел постели.

«Я переборщил..?»

***

Утро началось с сильной боли. В кистях разумеется.

Подросток посмотрел на свои руки. Было такое ощущение, словно мальчика подвесили на верёвках, привязанных к рукам, и оставили так висеть на большое количество времени. Боль была адской, шевелить руками было сложно, так что кое-как открыв дверь, Морти вышел и направился в ванную комнату.

Засосов снова была тьма-тьмущая и особенно выделялся левый сосок на груди. Над ним дед хорошо постарался. Морти улыбнулся и принялся чистить зубы. После, он сходил за баночкой, и замазал все открытые места странным кремом Рика.

Позавтракал он обычной яичницей с беконом, ибо ничего другого готовить особо не умел. После завтрака решил навестить своего «ночного комара».

— Доброе утро, Рик, — зайдя в гараж, Морти увидел, как дед снова что-то мастерит.

— О, ты уже проснулся, Морти, — старик продолжал копаться отвёрткой в неизвестном приборе, — Дохуя спишь, лето скоро закончится.

— Ага, из-за кого не высыпаюсь, — дед повернулся на крутящемся стуле к внуку и посмотрел ему в глаза.

— Вот насчёт всего этого у меня и есть к тебе вопросы. Садись, — Санчез глазами указал на стул рядом, после чего Морти покорно сел, — Что с тобой, нахуй, происходит?

— Ам… В с-смысле?

— Я понимаю, гормоны шалят, трахаться хочется, но ты… Не перегибаешь с откровенностями? — Рик сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.

— Ч-что? А что я… ну… мы же с тобой уже не раз делали это, я подумал всё хорошо, мы вместе, и можно высказывать свои желания…

— Во-первых не путай ебучие отношения и секс, Морти. Говорить «вместе» очень глупо и неуместно, хотя… Ты же сын Джерри, — последнее старик произнёс очень тихо, стиснув зубы, — Во-вторых, ты никогда таким извращенцем не был. Ну по крайней мере так, в открытую, — Рик достал из внутреннего кармана халата флягу и отпил немного алкоголя, — Мне кристаллически похуй, но ты себя странно ведёшь.

— Да какой «странно», Рик? Я отдался тебе, ты меня принял! Вся неловкость улетучилась, в чём твоя проблема? — Морти возмущённо развёл руками, не понимая доёба его деда.

— Архг, ни в чём, проехали. Ты просто подросток, хуле я… — «…доёбываюсь до твоего характера, словно мне обидно, что ты меня обманывал, скрывая себя настоящего,» — Как твои руки? — Рик указал пальцем на запястья малого и Морти взглянул на них.

— Б-болят… — подросток провёл одной рукой по гематоме второй руки.

— Не дразни меня больше, а то на тебе живого места не останется. Я серьёзно, малой, — взгляд Санчеза подтверждал его слова.

— Л-ладно… Ам… Рик, а что насчёт… Ну, ты сказал не путать секс и отношения… Я думал… мы вместе…

— Ты… я только что сказал… Архг, какие вы все неженки! Какая нахуй разница, отношения это или обычный секс, Морти? Разница лишь в том, что в отношениях ты словно в ебучей клетке. Приходится беспокоиться о чувствах друг друга, запрещается трахаться с кем-то ещё, даже вздохнуть тяжело. И я уже молчу о ёбаном браке! — Санчез отпил ещё немного алкоголя, — Я в таких играх участвовать отказываюсь, так что называй как хочешь.

Спустя несколько секунд тишины дед снова выгнал подростка из гаража, акцентируя это тем, что он работает.

Морти покорно вышел из гаража и направился в свою комнату.

***

Подросток лежал в кровати и хмурым взглядом рассматривал потолок. Стало обидно. В принципе ничего удивительного, его дед никогда бы не согласился быть «чьим-то». Рик как кот — гуляет сам по себе, осуждает всех одним лишь взглядом, пропадает где-нибудь, никому ничего не сказав, а потом возвращается на халявный обед, словно ничего не произошло. Он будто жил один и только для себя, а ещё закрывался от остальных. Даже от родной семьи…

«Тогда зачем он вчера сказал «Ты мой», если ему похуй на отношения..?»