— Блять, Птич… — Рик набубенился в хлам и кое-как держал руками свою голову, опираясь на барную стойку, — Это… всё та-э-э-к сложно. О-он открылся, а я веду себя как настоящий муд-э-э-ак. Я впе-э-э-рвые в такой с-ситуации! — Санчез уже валился, и если бы Птичья личность вовремя его не подхватил, старик бы сильно шандарахнулся лбом о деревянный стол.

— Удивительно, что тебя вообще это так волнует. Совсем на тебя не похоже, — Птич как обычно пил в меру, даже не из-за собственного достоинства, а чтобы уследить за другом, который каждый раз набухивался до состояния, в котором обычный человек нахуй помер бы, — Давно тебя не тревожили отношения с кем-то. Последний раз это было… пару десятков лет назад? Когда ты рассказывал о смерти Дианы…

— С М-морти у нас не отноше-э-э-ния, Птич. Мы просто спим, но он мой внук, я не мо-э-э-гу… Он требует большего…

Птич слушал, не перебивая, давая другу вылить всё наружу и пытаясь анализировать ситуацию, пытаясь хоть как-то помочь.

— Дай ему большего Рик, если ты сам этого хочешь. Ты знаешь его как никто другой, вы уже должны понимать друг друга с полуслова, разве нет? — Птич сделал ещё один глоток, и взял рюмку Рика, отодвигая подальше.

— Сложно сказать… Возможно я привяза-э-э-лся к этому пиздюку и боюсь его потерять, ахах, — когда Рик сильно напивался, он становился как никогда откровенен, — Я с-стольких потерял, Птич…

Птичья личность тяжело вздохнул.

— Ты снова боишься кого-то потерять из-за отношений. Ты в любом случае его от себя не отпускаешь, так зачем отстраняешься? Только ему больнее делаешь. Подумай и о его чувствах тоже. Если тебе нравится проводить с ним время, ночь — стань его спутником. Если ты не хочешь этого, и он кажется тебе временной игрушкой, то лучше сразу ему обо всём рассказать. Назад пути уже нет.

— Он… н-не временный, нет… Он ебу-ээ-чий клещ. Если оторву — голова всё равно останется и всосётся так глубоко, что избавля-э-э-ться только а-ампутацией. К-конченный подросток… П-просто я уже наделал столько хуй-э-э-ни, у него просто с-стокгольмский синдром, он запута-э-э-лся, а я затяну его ещё глубже. А в-ведь он мог бы вырасти отличным учёным и заменить меня… И моё новое изобре-э-э-тение ему в этом могло бы п-помочь…

— Я серьёзно, Рик. Если ты чувствуешь к нему что-то, открой глаза и прими правду. Перестань переживать за него, как за ребёнка. Он твой внук, но он также и уже взрослый парень. В отличии от обычных подростков, с тобой он бывал действительно в опасных ситуациях и многому научился. Ты подарил ему опыт и знания. Он со своими чувствами разберётся, а ты хотя бы со своими сначала разберись. Перестань перекладывать всю ответственность на себя. По крайней мере в ваших однополых отношениях вы оба можете быть ведущими. Я видел твоего внука на его 17-летии, и он удивил меня своим характером. Дай ему деревянную веточку и оставь на планете апокалипсиса — он выживет, клянусь. Он давно не ребёнок, Рик… А если и в романтическом плане он возможно заблуждается из-за своего юного возраста, дай ему хотя бы попробовать, может быть у него всё серьёзно. Да, ты потерял её… Но если закроешься ото всех и продолжишь быть эгоистом, то всех и потеряешь… А ещё, насколько я знаю, Морти тебе не родной, так что и никакого натурального инцеста между вами нет. Повзрослей уже, Рик, — Птич выкладывал всё, что накопилось у него в душе. Его чисто заебало нытьё друга, который так боится ответственности, но перекладывать её на других тоже не собирается. Птич просто высказался, а что решит Санчез — уже не его дело. Если старик вообще вспомнит всё, что сказал ему Птичья личность. Возможно он не понимал человеческих правил, но он пытался помочь и хотел, чтобы Рик его послушал, — Эх, пошли домой. Тебе нужно протрезветь, а утром будешь думать. Как же мне жалко Морти…

***

Морти спускался в столовую на завтрак, переваривая в голове вчерашнее. С одной стороны можно принять всё как есть и иметь хотя бы плотские отношения со своим дедом. С другой же стороны хотелось показать характер и заполучить любимого полностью. Чтобы ещё хоть кто-то его трогал, целовал? От этой мысли пробирает до дрожи.

Подросток сел со всеми за стол и принялся есть омлет, уже не обращая внимания на отсутствие Рика. Скорее всего сидит у себя в гараже и всё обдумывает. Морти знал его не первый год и понимал, что справиться с этой ситуацией деду будет не легко.

— Морти, что-то случилось? Ты какой-то задумчивый в последнее время, — из раздумий вывела мама, переживающая за сына.

— А? Да всё в порядке… Просто думаю о том, куда буду поступать после школы.

«Ну и ляпнул…»

— А… Не рановато-ли? Тебе еще 2 с половиной года учиться. Да и мне казалось, что ты не собирался никуда поступать. Бросишь путешествия с Риком? — Бэт ухмыльнулась и продолжила есть.

— Ого, и это мне говоришь ты? Я польщён твоей любознательностью к моей жизни. Космическая Бэт пошла тебе на пользу?

— Так, кое-кто сейчас без обеда и ужина останется, — Бэт нахмурилась. Шутка ей не очень понравилась.

— Да ладно, извини. Я поел, — Морти вытер руки салфетками и, встав из-за стола, направился к гаражу.

Рик резко выключил голограммную видеозапись и кашлянув, уставился похмельным взглядом на внука.

«Кажется я его чуть не спалил. За чем-то…»

Морти беззвучно сел на стул рядом с Риком и достал с верхней полки коробочку. Нажав на кнопку, перед ним появилась голограмма различных оружий, которые он начал листать, ища что покруче.

— И что это, блять, такое? — сегодняшнее поведение внука озадачило старика ещё больше.

— Мы так давно с тобой не путешествовали, Рик. Я устал торчать в этой дыре! Каникулы почти закончились, а я провёл их… Отвратительно, скажем.

— Ну извините, Мистер «Хочу всего и сразу»! Мне сейчас не до приключений, — Рик спрятал голограммную капсулу в карман и, отпив немного из своей фляги, подвинулся к столу, пододвигая странный прибор. Это тоже была коробка, но полностью покрытая какими-то проводами.

— Это что? — Морти с интересом уставился на новое изобретение своего деда, — Это над ним ты трудился несколько месяцев? — Рик кивнул.

— Пришло время вас познакомить. Это Мозговыносяшки 2. И прежде чем ты спросишь, я сейчас объясню. Эта хрень может передавать чужие знания другому человеку. Иными словами, Морти, с помощью неё ты сможешь получить все мои знания.

— Ам… Хорошо, Рик, звучит полезно. Но зачем мне это?

Рик опечаленно вздохнул.

— Я не вечен, Морти, — эти слова ударили подростка словно кувалдой по спине. Что значит, «не вечен»?

— Подожди, Рик. Ты же изобрёл формулу бессмертия, сам визжал об этом пару лет назад.

— Какая наивность, Мортимер. Ты реально думаешь, что я хочу торчать здесь хренову кучу времени? Да поскорей бы я уже сдох, — последнее Рик промямлил себе под нос.

— А к-как же я, Рик? Без тебя я-

— Поэтому я и создал эту хуйню! Ты продолжишь моё дело. Ну или если наука тебе так не нравится, можешь прожигать жизнь на работе, подтирая за государством жопу.

— Да не в этом дело, Рик! Плевать мне на знания и на работу, я сам со всем могу и без этого справиться! Как мне душевно без тебя справляться? Ты… Ты просто обесцениваешь чужие чувства, Рик! Ты… Постой, мама же не нагулянный ребёнок? Моя бабушка, она… Где она? Я полагаю-

— Заткнись, Морти, лучше, блять, заткнись! — Рик перешёл в наступление. Поднимать тему о Диане хотелось меньше всего на свете.

— Да, так всё и было… То-то ты о ней ничего не рассказывал. Было больно… Очень больно… А мне будет ещё больнее, Рик.

Подросток не стал выслушивать деда и тихо покинул гараж. Настроение было испорчено окончательно, снова становилось противно от своей влюблённости.

«Как можно было влюбиться в такого эгоиста…?»

***

Весь оставшийся день Морти провёл в своей комнате, рыдая из-за всей этой ситуации. Больше не из-за отчаяния, как из-за злости. У его деда всегда были проблемы с чувствами, он много хуйни натворил из-за того, что не осознавал того, что чувствует, но чтобы всё было настолько плохо? То ли дед над ним издевается, то ли он настолько глуп.

Рик тем временем сидел в гараже, прожигал взглядом стол, держась руками за голову и всё обдумывал.

«Ребёнок сильно привязался. Не стоило вообще творить всю эту хуйню. Я идиот…»

Мысли о Диане не покидали его. Рик всё думал о том дне, когда он потерял её и свою родную дочь; о мести, которую пытался совершить, но так и не нашёл убийцу даже спустя 20 лет.

Его Морти возможно просто драматизирует и после смерти старика немножко порыдает и забудет.

«Он всего лишь подросток… Это пройдёт.»

Рик представил, как его внук стоит в чёрном одеянии на его могиле; как гроб закапывают, а Морти смотрит, не моргая. Смотрит через пелену горьких слёз, а сердечко стучит и кажется просто не выдержит. Рик представил ту боль, которую мог бы ощутить его внук. Ту самую боль, которую ощущал сам, потеряв свою возлюбленную и родную дочь…

Старик резко дёрнулся, будто отрезвев. От только что представленного стало очень противно. Противно от самого себя…

— Что же я… — Рик горько усмехнулся, сделав глоток из фляги, — Чёрт, Морти…

Мысли о возможной боли своего внука не отступали, и от каждой этой мысли самому становилось больно. Почему-то это стало беспокоить, хотя Рику всегда было плевать. Пройдёт ещё лет 10, Рик вероятно умрёт где-то в этом промежутке. Он умрёт и ему уже будет плевать кто и что будет чувствовать. Так чего же…

Рик достал из кармана голограммный проигрыватель, который резко выключил, когда сегодня к нему зашёл Морти.

Старик снова включил запись и продолжил слушать. На записи не было изображения — только звук. Их вчерашний разговор с Птичьей личностью в баре. Рик записывал каждый свой пьяный разговор, понимая, что не вспомнит ничего. Почему-то это было важно.

— …Да, ты потерял её… Но если закроешься ото всех и продолжишь быть эгоистом, то всех и потеряешь… — твердил голос из записи, — …Как же мне жалко Морти…

Слушая эту запись, Рика что-то медленно убивало, но что — неизвестно. Возможно это была совесть, которая ещё давно спряталась глубоко внутри после смерти жены и дочери, и не появлялась, словно её никогда и не было, но сейчашняя ситуация заставила её проснуться спустя столько лет. Возможно Санчез посмотрел на всё пропитыми, но трезвыми глазами. А возможно он просто потерялся…

— Я люблю его… Блять…

Рик тяжело вздохнул и, сделав ещё пару глотков, направился в свою комнату, заперся и съежился под одеялом в комок, не желая сегодня больше ничего делать. Эмоциональная встряска уже достаточно сделала.

Осознать свой хуёвый характер и словно детскую наивную влюблённость оказалось очень больно…