Портрет на фоне стекла

Стеклянная стена по левую руку напоминает — твои враги не имеют ничего общего с тобой. Твои враги созданы хуже тебя по умолчанию. Их можно спокойно дегуманизировать. В мире есть только хорошее и плохое. Ты наверняка из хороших. 

Стеклянная стена по правую руку напоминает — твои союзники не подадут тебе руку, если ты расшибешься при падении с собственных надежд и мечтаний. Они, может, и хотят, но им надо будет скоро отправить подробный отчет о том, как это все было:

а) ужасной трагедией; 

б) великим разочарованием; 

в) проверкой на верность высшему благу; 

г) наказанием за непройденную проверку; 

д) справедливыми последствиями наказания; 

е) всем вышеперечисленным единовременно; 

ё) [ПОДСТАВЬТЕ СВОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ].

Стеклянная стена позади напоминает — ты не можешь расслабиться. За тобой наблюдают боковым зрением те, кого ты можешь даже не видеть. Поэтому на ней и не висят твои достижения в аккуратных рамочках — гордость, когда я в последний раз проверяла, все еще считалась грехом. И нечем тебе гордиться. Ты делаешь лишь то, что нужно. Если бы это было неправдой — ни одного перышка с твоих крыльев тут бы не было. И об этом бы позаботились. 

Стеклянная дверь впереди напоминает — идти, по своей сути, некуда. Если ты выйдешь, ничего не изменится. Тут нет зеленой таблички над нужной дверью, символизирующей путь отхода в чрезвычайных ситуациях. Ведь тут не бывает ни пути отхода, ни — вот же гениальная догадка, молодец! — чрезвычайных ситуаций. Есть лифт, конечно. Не для тебя, разумеется. 

Стеклянный потолок напоминает — нет предела совершенству. Нет, он на самом деле есть, и он, ну, крайне очевиден. Но в твоих крылато-глазастых делах его нет и быть не может. Делай, что говорят, и говори, что делают. Проще некуда. Кстати, отчет о сегодняшней добродетели не забудь сдать к какому-нибудь ближайшему временному указателю, которые тут не имеют никакого значения. Так, дружеский советик. 

Стеклянный пол напоминает — они не могут расслабиться. За ними боковым зрением наблюдаешь ты, да, ты, кого они даже могут не видеть. А они смотрят ниже. После примерно пяти ступенек такого наблюдения становится совершенно непонятно, какую работу кто там выполняет. Глава стеклянного отдела по стеклянным обманам своего стеклянного начальника, кстати, очень недовольствует, что ты вместо работы изучаешь подчиненных. Все ж на виду, ну в самом деле.

Стеклянный стул напоминает — тебе не должно быть слишком удобно. У горстки крыльев и глаз не должно быть вшитого понятия об удобстве и неудобстве. Есть только правильное и неправильное, мы же это уже обсуждали. Плохое и хорошее. Спросишь, куда на этой шкале падают местные эстетические соображения? С таким-то недовольным видом? Умоляю. На хорошее, разумеется. Спину ровнее.

Стеклянный стол напоминает — рабочие обязанности. На нем стеклянный телеграф и стопка прочего стеклянного технологического хлама, который сделает для тебя все (объективно хорошее), что пожелаешь. Если научишься им пользоваться. А то пожелаешь себе чашечку чая, и где тебе найдут определенно точно правильный и морально корректный чай в стеклянной чашечке с голубою каемочкою, хм? Это если не брать в расчет, что с тобой за такое будет... Размах, если кратко, от "абсолютно ничего, но все равно, пожалуйста, не делай" до "абсолютно вся небесная кара единовременно". Безопаснее подкинуть — ну не умница ли ты! — стеклянные шестигранники. Воображаемые. 

Стеклянное тело напоминает — а, стой, это же ты! Безмерно извиняюсь, ты просто так сидишь ровно, пока я тут распинаюсь, с таким стеклянным взглядом, ручки складываешь на ноги, даже кудряшки выглядят неживыми! Можно я потрогаю, чтобы убедиться? 

Хотя нет, наверное, нет. Твоя правда — привыкнешь еще к человеческому теплу. А там, гляди, расплачешься стеклянными слезами за работой, и дела твои будут совсем-совсем плохи. 

У меня на этот счет даже есть готовенький формат отчета высшим инстанциям!