Веслав не тактилен от слова «вообще». Он ревностно оберегает свое личное пространство. И только Олю он подпускает ближе, чем кого-либо. Оля понимает.

      – Ты позволишь ? – спрашивает она, прежде чем коснуться.

      Он молча настороженно кивает. И Оля касается, чуть похлопывает его по плечу, проводит по руке. Оля часто касается. Тянется, то отряхнуть рукав, то ободряюще похлопать. У нее такие теплые мягкие руки и лёгкие прикосновения, смазанные, будто бабочкиным крылом по коже. Приятно. Он замирает, сам не зная, что чувствует, когда она касается его волос, заправляет за ухо непослушную прядь. Гладит его по голове как маленького. Потом Оля берет его руку. Осторожно, бережно. Гладит кончиками пальцев ладонь, мягко водит по коже, вычерчивая узоры, знаки. Щекотно. Тепло. Оля чуть сжимает кисть, переплетая их пальцы.

      Когда Оля его обнимает, Веслав вздрагивает, но не отстраняется. От нее пахнет цветочным шампунем. Он чувствует ее тепло, ее дыхание, щекочущее шею, биение ее сердца. Оля смыкает руки у него за спиной, невесомо проводит ладонями по спине, по острым, птичьим лопаткам, по напряжённым плечам и рукам вниз к запястьям. И каждым касанием освобождает его от усталости, застарелой боли, очищает. Он прикрывает глаза, расслабляясь. Ее касания дарят покой. И он неосознанно тянется за ее руками, позволяя пальцам Ольги пробежаться по груди, огладить ребра и снова сомкнуться за спиной в теплый кокон.

      Веславу нравится эта штука... Как ее там? Кажется, «объятья».