Если кубарем катиться с третьего этажа по главной лестнице вниз, хребтиной ты пересчитаешь ровно 44 ступеньки.

Это чрезвычайно важное для студенчества открытие Вик и Кас сделали этим почти-что-добрым-мать-его-утром, несясь по коридору куда-то в сторону лектория, в который они безбожно опаздывали на целых полчаса.

— Делаем ставки, — перемахивая через две ступеньки и задыхаясь от бега, бросает Кас, — насколько сильно нас отчебучят за это!

— Тебе лишь бы о ставках, — едва поспевая за ним, отмахивается Вик, зажимая плоскую сумку под мышкой, — ты бы лучше думал о том, как с утра тратить на мытье своих патл не тысячу лет!

— Скажи спасибо, что я вообще их мо…!

Ступенька куда-то делась из-под ноги — и Кас, неловко взмахнув руками, клюнул носом в пустоту.

— Блять! — Вик успевает рефлекторно ухватить товарища за шкирку вытертого плаща-пальто, но поздно — ехидная физика всегда выигрывает, так что, теряя равновесие вслед за собеседником, тот рухнул вниз следом, кубарем катясь вниз и считая ступеньки хребтом.

Приземление оказалось жестким: мрамор на нижней площадке встретил их сурово и во всех смыслах холодно. Чудом не отправившись катиться по пролетам дальше и немилосердно проехавшись по крупной плитке, парни наконец складываются домиком — и все замирает; теперь слышно только приглушенные стоны да болезненное шипение.

— Твою мать, Кас, — стонет Вик, едва приходя в себя, — а ну слезь с меня! — немилосердным толчком под зад сбросив с себя долговязого, он садится на полу и, потирая болящую голову (еще бы!) медленно ощупывает себя. Вроде ничего не переломал, что, собственно, даже удивительно…

— Ты как? — подает голос Кас откуда-то из-под бока. — Выглядишь, как тряпка, которой пол вытирают.

— А как еще я должен выглядеть, — взвился он, — когда я только что отпахал пару десятков ступеней вниз по твоей милости?!

— Не по моей, — тот садится и щупает нос; под пальцами липко и мокро — ладонь теперь перемазана в крови, видимо, встречи со ступеньками нос все-таки не вынес, — а по милости пола…

— Я пытался тебя поймать, мог бы и спасибо сказать.

— Но тебя никто не просил? — пожимает плечами он — и тут же получает подзатыльник:

— По-твоему я должен был просто позволить тебе пропахать по ступенькам?! — Вик, пошатывающийся, почти обиделся в ответ на такое заявление; Кас на это только болезненно щурится — башка от таких экзерсисов все-таки болит, и в глазах все плывет.

— Наверное, нет, но я бы был очень признателен, — он трет затылок и жмурится, пытаясь отделаться от головокружения, — если бы ты прекратил распускать руки…

— …Так-так, — раздается со спины женский голос, — кто это тут у нас? На дворе едва девять утра, а вы уже умудрились покалечиться. Поразительно.

Вик резко оборачивается — и упирается взглядом в нее. Лин, местная медик, появившаяся в тиши лестничных пролетов будто из воздуха, постукивает носком ноги по плитке, сверля их скептическим взглядом.

— Кас, — начиная осознавать, что будет дальше, тихо зовет он, не сводя с нее взгляда; головная боль сжимает виски сильнее, — Кас, на счет три — бежим… — ноль реакции. — Кас? Ты меня слышишь вообще?

— Он вырубился, походу. — Лин, уже сидящая рядом, щупает пульс у долговязого. — Прости, но ты теперь без собеседника.

— Вот же черт... — думает Вик вслух; голова становится ужасно тяжелой, звуки размываются.

— До черта мне далековато, а вот вам, похоже, придется пройти со мной, — слышит он голос Лин откуда-то издалека — а потом, глупо пошатнувшись, оседает на пол и сам.

…Кас, с трудом приходя в себя, пытается разлепить глаза. В голове ужасно гудит, видать, сильно приложился, летя кувырком по ступенькам, глаза разлепить тяжело и ужасно клонит в сон. Сильно пахнет спиртом и какой-то лекарственной горечью. Стало быть, они в медблоке — он почему-то не сомневается, что Вик тоже здесь.

Скрипит тяжеленная дубовая дверь, слышны быстрые шаги — и голос:

— Привет, — дверь закрылась под собственным весом, — я тебя не отвлекаю?

— А, это ты, — Лин, кажется, встала со стула, — нет, не отвлекаешь, за исключением того, что я заполняю карты двух гениев… Чем обязана?

Кас почти насупливается. Под "гениями" очевидно, подразумевают их с Виком. К слову, интересно, сколько пар они уже пропустили? Судя по свету из окна, час уже прошел точно, раз успело рассвести, здесь зимой светает поздно.

— А что стряслось-то?

— Да так… — Лин зевает. — Я шла за порцией законного утреннего кофе, а тут двое с лестницы летят. Вернее, уже прилетели.

— И даже руки-ноги не переломали?

— На удивление. — она перебирает какие-то бумаги. — У одного легкий сотряс и нос разбит, второй вампир, так что что ему сделается…

— В смысле "что мне сделается", — бухтит Вик шепотом, и Кас понимает, что тот тоже уже очнулся, — больно вообще-то…

— Ты зачем пришел-то? — диалог за стенкой продолжается.

— Взять бинты и что-нибудь от ожогов. У перваков сегодня практикум по стихийке, — судя по звуку, шкаф открыли и в нем роются, — двести процентов не обойдется без чьей-нибудь спаленной задницы.

— Во-первых, отвянь от моих шкафов! Не для тебя все там раскладывала! Во-вторых, — кажется, его дернули за рукав, — слушай, есть какие-нибудь новости?

— А? А-а-а, ты об этом… Да нет, не особо.

— "Не особо" или "нет".

— Ну, ее, кажется, видели в Траеффорде, впрочем, я не уверен, что информация достоверная.

— А жаль…

— Ну, не можем же мы просто взять и запросить информацию через официальные источники, — вздох, — сама понимаешь, почему. Поэтому работаем, с чем есть. В любом случае, я сообщу, как только что-нибудь откопаю.

— Понимаю. — что-то ставят на стол. — Держи. Если не пригодится, верни, пожалуйста.

— Как скажешь. Все, давай, спасибо, но меня пара ждет.

Хлопает дверь. Кас туго думает о том, что такая тяжеленная дверища тут поставлена наверняка для того, чтобы пациенты даже если захотят, не сбежали.

— Посмотрим, что тут у нас…

Мертвыми они притворились синхронно.

Если бы начавшего приходить в себя Вика попросили описать, как звучит это «посмотрим» — он бы сказал, что звучит это даже не угрожающе, звучит это… стремно. А спонсор вашего чувства, что вы — подопытный кролик, и сейчас вас используют, как материал для «арии исследователя» — Лин Сегретто, штатный врач Академии, преподаватель целительства, ученая и просто (по мнению студентов) главный ночной кошмар любого, кто вздумает посягнуть на собственную целостность.

— Ну что, господа мои хорошие, подъем! — невозмутимо откупоривая какую-то склянку с плотно притертой стеклянной крышкой и отливая зеленоватой бурды в два маленьких стаканчика, тянет она с сарказмом. — Вижу, вы уже очухались.

У Вика нервно дергается глаз. Кас беспокойно ерзает на кушетке — почему-то стало очень неуютно и остро захотелось удрать.

— А-а можно не надо? — нервно хихикнув, пытается откреститься вампир.

— Не-а, нельзя. — хмыкает Сегретто, ставя на тумбочку рядом стаканишко. — Пей. Или могу позвать старосту, чтобы поуговаривала.

— Не надо старосту! — дергается он и осушает стакан почти залпом. — Фу, ну и бурда… Из чего вообще делают эту хрень?

— Тебя так интересует состав? Из мышиных хвостиков, — цинично комментирует Лин, — и яиц утконоса. Кас, тебе что, особое приглашение нужно?

Удрать захотелось сильнее. Если бы только не больная башка…

— Не-не-не, — нервно смеется он, — я лучше сам…

— Вот и славно, пей давай. Примете — и можете быть свободны, — небрежно распоряжается медик, — эта штука действует быстро, так что недолго вам куковать здесь осталось. А пока, — она притягивает к себе стул, разворачивает его спинкой к студентам и садится, — мне интересно послушать, как это вы умудрились едва не свернуть себе шею.

— Как умудрились, так умудрились… — буркает Вик не слишком приветливо; счесанная об камень ступеней щека у него наполовину заклеена пластырем.

— Мы просто очень торопились…

— Гляньте, какие прилежные ученики, — она прищуривается, видно, что не поверила, а зря, — дивной силы стремление к знаниям! Так на пару торопились, что чуть себе шеи не переломали?

— Можно и так сказать…

— Очень мило. — она встает со стула. Студенты косятся на нее опасливо — небезосновательно; оба рады бы сунуть руки в ноги и свалить, только вот дверь пока вне зоны досягаемости, так что дергайся, не дергайся — все одно.

— Короче, еще раз покалечитесь — добью, чтоб не мучились. — цедит медик через плечо:

— Свободны.

Мгновение ока — и в кабинете пусто. Лин хмыкает.

…Основанной в заброшенном замке на отшибе от цивилизации, среди практически не тронутых человеком гор, лесов и полей, "Новой луне" — не то школе магии, не то интернату, не то пансиону, черт ее разберет, — явно не доставало ни лоска, ни известности, ни престижа, которыми щеголяла известная на весь континент Дастфольская академия. Впрочем, здесь к этому и не стремились: дворянские дети, приученные к роскоши, пусть остаются Дастфоллу, на то он и имперская столица. Здесь же были рады и всем, кто с младых ногтей волей-неволей был приучен работать — головой или руками, не столь важно.

Вообще, опуская все особенности географии и организации, в «Новой луне» даже весело, на четыре Дома-факультета «развлечений» хватало всегда. То Веспер придумывает очередную очевидно хреновую затею, аргументируя это тем, что «я пожалею об этом, но это будет потом, поэтому класть», а декан вздыхает и понимает, что остановить этот балаган уже не получится, только возглавить; то Нокс опять устроит дуэль в коридоре и получит пачку дежурств вне очереди (кажется, им дай волю — при случае и на ножах в процессе чистки картошки на кухне подерутся); то Меридий пререкается с Авророй, у кого плащи круче, а после пытается обмануть горгулий-стражей на ограде, чтобы свалить за выпивкой в ближайшую деревушку… Словом, развлечений хватает, не говоря уже о внезапных происшествиях вроде потопа в гостиной какого-нибудь Дома, где кто-то из первокурсников попытался бахнуть прием для третьего, взрывающихся котлов Авроры (чем зельеварение не шутит, когда ты по специальности травник), кражи форменных знаков отличия… Всего не упомнишь.

— Лин о ком-то говорила… Интересно, о ком.

— …Ага, нашлась пропажа! Вы где были? Прогуливаете?

Вик, настроение у которого после падения с лестницы с утра пораньше оказалось безнадежно испорченным, делает вид, что оглох — собственно потому, что по голосу узнает старосту Дома.

— Гофман, — Краус повышает голос, — не делай вид, что меня не слышишь! Ты где был вместо пары?

— Где, где, — раздражается он, косясь на нее, когда Краус пристраивается рядом с ним и Касом, — в медблоке, где.

Она смотрит оценивающе:

— С лестницы навернулись? — староста подтягивает ремень сумки и перехватывает стопку книг удобнее. — Как ты догадалась, — язвит Кас, суя руки в карманы.

— Безмолвное знание, — Краус пожимает плечами, — ладно, не суть, если Лин отпустила, значит, все в порядке... Так о чем там она говорила?

"Чтобы ты не совала нос не в свое дело" — не сказал Кас, поджимая губы; Вик, кажется, подумал о том же, поэтому тут же вклинился в диалог, элегантно съезжая с темы:

— Интересные ты книжечки тащишь… — он пальцем проводит по корешкам с выдавленными на них названиями. — Сборник ритуалов, магия теней… Дашь почитать?

— Обойдешься. — Краус высвобождает руку и легонько хлопает его по пальцам. — Они из специальной секции. У тебя допуска нет.

— Ага, а у тебя будто есть.

— Нет, — невозмутимо отвечает Краус, — но у меня есть дипломатия и убедительное "ну пожалуйста".

— Если бы все проблемы в этой жизни решались "ну пожалуйста"…

— Ты мне зубы не заговаривай, — хмурится Краус, — не пытайся съехать с темы, у тебя плохо получается. О чем говорила Лин.

— Да так, — отмахивается Вик, дергая плечами, — ничего важного. Забей.

— Ага, разбежался, я же теперь не отстану. Сказал «А», говори и «Б».

Кас страдальчески вздыхает и закатывает глаза: идиот, слишком поздно понял, что информация слишком интересная и многообещающая, чтобы разбазаривать ее кому-нибудь. Ну, ей же можно? Нокс вроде как моралисты и приверженцы самоконтроля и дисциплины… Да и Краус вроде бы умеет держать язык за зубами.

— Ты умеешь хранить секреты?

— Допустим, — делает скептическое лицо староста.

— Нет, если "допустим", то мы очень опаздываем на пару, — бросает Кас небрежно, поправляя плащ за грудки и хватая Вика под локоть, — всего доброго, староста.

— Хорошо, хорошо! — сдается Краус. — Умею.

— В таком случае, — Вик вздыхает и освобождается от захвата, — Лин про кого-то спрашивала.

— И все? — не въезжает второкурсница. — Про кого? Тоже мне, секрет…

— Кого-то. Понятия не имею, кого именно.

— Короче, пока мы были в медблоке, к Лин пришел кто-то из преподов, и она спросила, нет ли новостей о ком-то. Кажется, приходил Ал, — Кас позволяет себе сократить имя декана Меридия, — но не суть. Он сказал, что эту кого-то видели у Траеффорда. А это, кстати, где?..

— Э-э-э, — Краус что-то чертит пальцем свободной руки в воздухе, видимо, представляя карту, — так-то далече отсюда, пара дней пути, не меньше. Траеффорд — довольно крупный город-промышленник, я не сильна в географии, но, если мне не изменяет память, там заправляют гномы и делают кучу всякого из металла…

— Горшочек, не вари, — скис Кас, которому явно пришлась не по душе незапланированная историко-географическая справка, но Краус уже не остановить:

— И там рядом крупный перевал, так что денег от торговли он получает немерено. А еще поговаривают, будто там в подполье процветает магический черный рынок. — она мечтательно уводит взгляд в сторону. — Какие там, наверное, продают артефакты… А оружие?

— Все вы, ноксовцы, одинаковые, — Кас встряхивает копной черных волос, — вам лишь бы про оружие позатирать.

— Сам-то… И вот это ты называешь "не сильна в географии"? — подавился Вик. — Я в таком случае сутулый гоблин.

— Ты и так псина сутулая, — не преминул съязвить Кас, мгновенно получил тычку локтем в бок от сконфуженного Гофмана и неприлично заржал.

— Хватит шутить про мой рост и осанку! — огрызается он. — Сам сутулый! Достал!

— А ты задолбал драться, — парирует Кас, — как низко с твоей стороны, а я же по-дружески…

— Хватит меня по-дружески унижать!

Краус, наблюдая за этим, пытается не заржать.

— Куда тебя унижать, — весперец сует руки в карманы и ухмыляется, — ты и так низкий… Я тебя в увеличительное стекло рассматривать не буду, не дождешься.

— Сюда иди! — Гофман закатывает рукава. — Ей-богу, я тебе сейчас всыплю...

— А достанешь?

— Хорош, я вас разнимать не буду, подеритесь мне еще! Это все?

— Да, — отпихивая Вика больше в шутку, отвечает Кас, — больше я ничего не знаю. Ал только пообещал, что найдет больше инфы, и ушел.

— Как занимательно, — Краус закатывает глаза. — Хреновые у вас секреты, мальчики. Скучные.

— Тебе что, не любопытно? — Вик щурится. — В таком случае если кто тут и скучный, то это ты…

— Любопытно, — она кивает, — поэтому у меня, кажется, есть план. У вас сколько пар сегодня?

— Единственная, — кисло отвечает Гофман, — и я ее благополучно пропустил.

— Еще одна, — Кас пожимает плечами, — а тебе зачем?

— Думаю, как нам сподручнее пересечься, потому что мне нужно заполнить журнал, плюс у меня еще факультатив, так что я предлагаю вот что, — староста подтягивает стопку книг, перехватывая их удобнее, — сегодня я вряд ли вырвусь, так что давайте завтра-послезавтра встретимся в столовой на большом перерыве и обсудим, что делать дальше.

— Разумно, — соглашается Вик, — не знаю, как вам, а мне не кажется хорошей идеей лезть в какие-то дела деканата без пла…

— Кхе, ну, начнем с того, что лезть в дела деканата в принципе не очень хорошая идея, — перебивает его Кас, — хоть с планом, хоть без. Типа, вы же не думаете, что если бы это не было бы чем-нибудь конфиденциальным, мы об этом не знали бы?

— Ну Лин же брякнула это, зная, что вы за стенкой?

— Я думаю, она рассчитывала, что мы все еще в отключке, — весперец пожимает плечами, — когда мы уже не были. Короче, поскольку любопытной Варваре на базаре нос оторвали, нам лучше хорошенько обдумать, как подступиться... Есть идеи?

— Предлагаю оставить это на завтра.

— А в лоб спросить не вариант?

Кас и Краус посмотрели на Вика одновременно и с одинаковым выражением лица: таким, будто он только что сказал что-то очень тупое.

— Ты прикалываешься? — не выдержала староста.

— Нет? — он неловко улыбается, понимая, что чушь сморозил. — Ну так… В качестве одной из опций. Вдруг это что-то бытовое, а мы тут конспирологические теории строим, будто это тайна великая?..

— Все возможно, — Краус фыркает, — но лучше поосторожничать. Короче, завтра-послезавтра, в столовке, ближе к двум часа дня. — и, обгоняя их и уходя вперед, бросает на прощание:

— И вам правда лучше не опаздывать.