– Как ты узнал, что я здесь?

Внутри приватных апартаментов Хэ Юй налил себе бокал красного вина. Наполнив еще один для Се Цинчэна, он жестом попросил девушку рядом передать бокал.

Се Цинчэн не принял бокал.

Хэ Юй переплел пальцы, спокойно глядя на него.

Через мгновение он сказал:

– Доктор Се, если действительно хочешь нормально поговорить со мной, тогда тебе лучше выпить этот бокал вина.

Подавляя множество сложных эмоций, Се Цинчэн смотрел на него сверху вниз и изо всех сил старался сохранять спокойствие.

– Хэ Юй, ты должен вернуться.

– Не стоит говорить так – люди могут подумать, что между нами есть что-то особенное.

Хэ Юй улыбнулся. Привлекательная девушка, сидевшая рядом с ним, прикурила еще одну сигарету, которую Хэ Юй, на удивление, в этот раз принял.

Он не отрываясь смотрел на Се Цинчэна своими миндалевидными глазами, его губы чуть разомкнулись, чтобы обхватить фильтр. Хэ Юй сделал медленную, глубокую затяжку, а потом изящно, неторопливо выдохнул дым.

Серые клубы рассеялись в воздухе.

Хэ Юй умел курить. Общаясь, он иногда принимал сигареты с лукавой улыбкой ради того, чтобы влиться в компанию. Но поскольку ему самому курение не нравилось, он никогда не притрагивался к сигаретам будучи наедине с собой.

Так что до сегодняшнего дня Се Цинчэн даже и не подозревал, что Хэ Юй, будучи человеком, категорически не любящим курение, может спокойно держать сигарету в руке, с таким видом, будто имеет в этом деле опыт.

– Дайте доктору Се сигарету.

Девушка прикурила еще одну сигарету и протянула ее Се Цинчэну.

Се Цинчэн не принял ее.

– Я не курю.

Хэ Юй тут же улыбнулся, прижав руку, в которой держал сигарету, ко лбу:

– Боже мой... Доктор Се, какой же ты совершенный лицемер, разве нет? И почему я раньше не догадался?

Се Цинчэн сказал:

– Есть много вещей, о которых ты не знаешь. Если ты сейчас уйдешь со мной, можешь спрашивать меня, о чем захочешь. Я расскажу все, что смогу.

Услышав эти слова, Хэ Юй из лениво лежащего превратился в лениво сидящего. Выпрямившись, он оперся локтем на спинку дивана, а потом с легким вздохом кивнул:

– Верно, я многого не знаю, – Он поднял свои миндалевидные, как у щенка, глаза. В этот самый момент взгляд этих глаз был жутко холодным и больше напоминал волчий, – Например... например, причину, по которой ты вдруг отказался от работы в больнице. Или почему вдруг стал избегать меня, будто я какой-то ядовитый змей или скорпион...

Хэ Юй сделал паузу, не собираясь пока упоминать Се Сюэ или контракт Се Цинчэна.

Хватит и этого. Какой смысл задавать новые вопросы и показывать всю глубину своей глупости.

– Се Цинчэн.., – Хэ Юй поднял глаза, холодно посмотрел на Се Цинчэна и, делая паузу на каждом слове, процедил сквозь зубы, – Раньше я действительно ни о чем из этого не знал.

Се Цинчэн прикрыл глаза:

– ... Это причина, по которой ты ринулся с головой в это логово беззакония?

Девушки из «логова беззакония»:

– …

Улыбка Хэ Юя стала еще шире, угрожающе обнажив клыки, которые обычно были скрыты. От такой тонкой перемены, его изначально мягкие черты лица вдруг стали казаться несколько зловещими.

– Доктор Се, во-первых, это место, где зарабатывают на жизнь честным трудом, тут не занимаются проституцией, азартными играми или наркотиками. Девушки, что здесь работают, красивы и внимательны при обслуживании, но для тебя, должно быть, это не имеет особого значения. Если я плачу за бутылку вина сто тысяч юаней, то могу рассчитывать, что обслуживать меня будет не кучка отвратительных троллей… Во-вторых, Се Цинчэн, могу я спросить, почему ты всегда так высоко себя ставишь?

– …

– Кем ты себя возомнил? Только не говори, что думаешь, будто независимо от того, куда я иду или что делаю, я все еще должен подчиняться твоей воле? – Его улыбка вдруг исчезла, оставив после себя лишь грозовые тучи, – Профессор Се, я знаю, что старики любят напускать на себя важный вид. К тому же, ты довольно успешный профессор, поэтому за тобой всегда бегает толпа студентов. Логично, что ты будешь чувствовать себя на вершине мира и привыкнешь к тому, что тебя будут воспринимать всерьез, куда бы ты ни пошел. Могу понять, откуда у человека среднего возраста как ты, может возникнуть такая проблема. Просто хочу внести ясность – я делаю все это только для того, чтобы побаловать себя.

Слегка постучав по сигарете Хэ Юй стряхнул пепел, потом откинулся на спинку дивана, положив на нее сверху свободную руку.

– Это не имеет к тебе абсолютно никакого отношения.

Только сейчас Се Цинчэн заметил, насколько у Хэ Юя были покрасневшие глаза, а губы приобрели ненормально болезненный оттенок. Он выглядел хуже, чем в свои прошлые приступы. У Се Цинчэна сердце пропустило удар, он неосознанно попытался проверить температуру Хэ Юя.

Во время приступов у Хэ Юя обычно поднималась высокая температура. Се Цинчэн знал его симптомы лучше, чем кто-либо другой, поэтому по привычке и потянулся к нему.

Но Хэ Юй остановил его, схватив за запястье.

Хэ Юй внешне вроде бы и не особо напрягался, и его выражение лица продолжало оставаться спокойным, но его пальцы сжимались так, что становилось ясно, что отказа он не потерпит.

– Хм, если тебе есть что сказать, скажи нормально, не стоит прибегать к физической силе, – Он перевел взгляд от запястья Се Цинчэна к его глазам, – Не думаю, что мы когда-либо были настолько близки, чтобы ты мог прикасаться ко мне, как захочешь.

В этот момент он почувствовал, как напряжение в руке Се Цинчэна постепенно стало ослабевать, а свет в его глазах – тускнеть.

Они так и простояли в тупиковой ситуации некоторое время, пока Хэ Юй не ослабил свою хватку, а Се Цинчэн не опустил руку.

– ... Хэ Юй, – Спустя долгое время, Се Цинчэн отвернулся, избегая темного ледяного взгляда Хэ Юя, – Неважно, веришь ты или нет, но те слова, что я говорил тогда... это было не о тебе. Я говорил не о тебе.

– Какие слова? – Хэ Юй сделал вид, что не понял, склонил голову будто в раздумье. Потом усмехнулся,  – А… «Я не думаю, что стоит умирать из-за пациента, а быть убитым сумасшедшим – до смешного глупая жертва»… Хорошо сказано, ты прав. Разве тут требуется еще какое-то разъяснение? – Он огляделся вокруг и мягко произнес, – Только не говори мне, что среди нас есть сумасшедший? Разве таких людей не следует изолировать, запирать связанными в клетках, лечить их электрошоковой терапией и насильно пичкать лекарствами? А если потребуется, просто вскрыть им черепа и перерезать нервы? Разве мы можем позволить им свободно дышать свежим воздухом, как они того хотят? Ты ведь согласен?

Се Цинчэн не ответил. В этих приватных апартаментах находилось слишком много людей – статус Хэ Юя, как душевнобольного пациента, был секретом, в который мало кто был посвящен, Се Цинчэн не мог сказать слишком много под наблюдением стольких пар глаз.

Он какое-то время молчал, потом поднял взгляд своих персиковых глаз и спросил:

– Ты можешь сначала попросить этих людей выйти?

– Зачем?

– Есть некоторые вещи, о которых я хотел бы поговорить с тобой наедине.

Хэ Юй улыбнулся:

– Не думаю, что в этом есть необходимость.

– …

– Доктор Се, думаю, можно пропустить часть с лекцией. У тебя и так полно студентов, которые только и ждут, чтобы ты изложил для них прописные истины, так что тебе нет нужды тратить свою энергию на меня. Не похоже, чтобы я являлся для тебя кем-то особенным, и ты для меня тоже. И это хорошо. Я бы не хотел еще больше усложнять наши отношения.

– …

– Если это все – можешь идти.

Учитывая характер Се Цинчэна, раньше он бы точно отчитал Хэ Юя, а потом все равно заставил бы его подчиниться.

Но стоя сейчас перед Хэ Юем, Се Цинчэн ощутил, что был не прав.

В конце концов, Се Цинчэн сказал только:

– ... Что я могу сделать, чтобы ты вернулся? Твои родители не захотели бы видеть тебя в подобном состоянии.

Было бы лучше, если бы он вовсе не упоминал Хэ Цзивэя и Люй Чжишу, потому что, как только он заговорил о них, настроение Хэ Юя испортилось еще больше.

Он пристально смотрел в лицо Се Цинчэна.

Сказав так много, он все равно свел разговор к его родителям.

Хэ Юй вспомнил сообщения, которые Се Цинчэн отправлял Хэ Цзивэю. В них было гораздо больше искренности, чем в том, что он говорил Хэ Юю. Возможно, с точки зрения Се Цинчэна, только Хэ Цзивэй мог стоять с ним на равных.

А в тот день, когда он уволился, Хэ Юй до такой степени унизил свое достоинство, что даже предпринял жалкую попытку, предлагая свои карманные деньги, чтобы удержать этого человека, не дать ему уйти.

Потому что Хэ Юй тогда верил, что, если Се Цинчэн уйдет, уйдет и Се Сюэ, и он снова окажется в неизбежном, страшном одиночестве.

Тогда он сказал Се Цинчэну: «У меня много карманных денег, я могу...»

Но Се Цинчэн прервал его.

И тогда он выдал ему напыщенную, претенциозно звучащую речь и сказал, что прежде всего его работодатель это Хэ Цзивэй, что Хэ Юй не может позволить себе нанять его, что он может потратить свои ничтожные карманные деньги на пирожные, чтобы побаловать себя.

На самом деле Хэ Юй должен был сразу понять, что для Се Цинчэна он всего лишь сын Хэ Цзивэя. Что если бы не отец, то, скорее всего, Се Цинчэн даже не обратил бы на него никакого внимания.

От этой мысли и без того мрачное настроение Хэ Юя приблизилось к безумному.

Однако выражение его лица оставалось безразличным.

Он долго и внимательно рассматривал лицо Се Цинчэна, думая о Хэ Цзивэе, о телебашне, о Се Сюэ, об искренности, которую так и не получил... Он так ненавидел Се Цинчэна.

Он хотел разорвать его на куски.

Размышляя об этом, Хэ Юй медленно допил вино в своем бокале, потом потянулся рукой и налил себе еще.

Вдруг он понял, что бокал перед Се Цинчэном почему-то все еще полон.

Хэ Юй еще больше разозлился и усмехнулся:

– У доктора Се совсем никакого понятия о приличиях. Что за человек придет с извинениями, но станет упоминать родителей, чтобы надавить, и даже не соизволит разделить выпивку? Ты в своем бокале планируешь разводить рыбу?

Говоря это, Хэ Юй взял другой пустой бокал, выбрал наугад открытую бутылку и наполнил его до краев.

– Присаживайся. Раз уж ты здесь, можешь присесть и немного выпить со мной. А потом можем и поговорить.

– …

– Доктор Се, ты не куришь, может, еще и не пьешь?

Се Цинчэн знал, что сегодня у него уже больше нет шансов снова занять доминирующее положение в их взаимоотношениях.

Раз уж Хэ Юй предложил, то он, без лишних слов, сел на диван напротив него.

– Если я выпью, ты уйдешь со мной?

– Доктор Се готов рискнуть своей жизнью ради того, чтобы вытащить отсюда такого дегенерата, как я?

В приватных апартаментах было очень тихо, будто все находившиеся там были под влиянием ауры, окутавшей этих двоих. Никто не осмеливался даже громко дышать.

В этой нервирующей тишине рука Се Цинчэна потянулась сквозь невидимый кровавый дождь [в оригинале тут идиома, обозначающая крайне неприятную атмосферу]. Он поднял бокал с вином с низкого мраморного столика и поднес его к своему лицу.

Сквозь завихряющуюся жидкость, в приглушенном свете лицо Се Цинчэна казалось будто высеченным из холодной твердой осадочной породы со дна ледяного озера.

Се Цинчэн поднял бокал с сухим красным вином и одним глотком осушил его. Затем он поднял другой бокал, тот что налил ему Хэ Юй, и, не моргнув глазом, опрокинул в себя и его.

Крепкий алкоголь потек по его горлу.

Хэ Юй наконец улыбнулся:

– Отлично, Се-гэ действительно умеет пить.

Он склонил голову и, не сводя глаз с Се Цинчэна, сказал девушке, сидевшей рядом:

– Налей ему еще бокал.

– … – выражение лица главной хостес стало напряженным.

Набравшись смелости, она наклонилась и прошептала несколько слов на ухо Хэ Юю.

Хэ Юй удивленно посмотрел на бутылку вина, из которой только что наливал Се Цинчэну.

«Сливовый аромат 59»?..

Он… он случайно налил Се Цинчэну бокал вина с афродизиаком!..

Хэ Юй планировал использовать это вино, чтобы самому раскрепоститься, потому что был в плохом настроении... но он случайно заставил Се Цинчэна выпить его.

Это вино...

Хэ Юй поднял глаза и посмотрел на Се Цинчэна, но встретил только его холодный и строгий взгляд.

Препарат пока не подействовал, и он все еще ни о чем не подозревал.

Но Хэ Юй уже знал, что Се Цинчэн не сможет долго оставаться трезвым.

«Сначала вам может показаться, что букет аромата слишком сложный, но он очень легкий и доступный...»

Слова, которые какой-то полупьяный проходимец сказал ему на ухо, снова всплыли в его памяти.

Как он мог допустить такую глупую ошибку?

Почему, когда он наливал вино, не посмотрел на этикетку?!

Его сердце стало колотиться сильнее.

Холодный пот стекал по спине.

А потом, через десяток секунд последовавшего молчания, настроение Хэ Юя снова изменилось: с шокированного на спокойное, а со спокойного на безумное…

Он быстро принял то, что ошибка уже совершена. Означало ли это, что он должен поспешить с Се Цинчэном в больницу?

Вряд ли.

Не говоря уже о том, что не было никакого смысла везти его в больницу. Афродизиак лишь вызывал желание и не был ядовитым.

Хэ Юй безмолвно изучал Се Цинчэна.

Он смотрел на его фигуру – аккуратно одетую в безупречный костюм; смотрел на его строгий и сдержанный вид, на его полное достоинства лицо.

И тут, благодаря этой случайности, в безумном сознании Хэ Юя зародилась искра мысли, тут же разгоревшаяся в пламя...

Возможно... это была воля судьбы?

Это было возмездие...

Это было возмездие Се Цинчэну! Он пожинал то, что посеял! Даже судьба не могла больше стерпеть его лицемерие, поэтому и произошло это недоразумение.

Се Цинчэн всего лишь человек, а у всех людей есть желание. Когда людей снедает желание, которое они не могут утолить, они впадают в жалкое состояние, стоят на коленях и умоляют об удовлетворении.

Хэ Юй молча продолжал смотреть на Се Цинчэна. Он вдруг подумал о том, а что если бы Се Цинчэн горел в пламени желания от этого вина и стоял перед ним на коленях, не в силах даже говорить, утопая в страсти и полностью потеряв контроль над собой, насколько великолепным было бы это зрелище?

Се Цинчэн закончил с вином и отставил бокал:

– Этого достаточно?

– … – Хэ Юй не ответил. Та мысль все еще кружила в его голове, искушая, но поскольку первый бокал был случайным, а не преднамеренным, он все еще несколько колебался.

Се Цинчэн сказал:

– Если этого недостаточно, я продолжу с тобой пить. Я могу пить, пока ты не будешь удовлетворен и не захочешь уйти со мной. Лишь бы ты не потерял себя сегодня, лишь бы не наделал здесь бед.

– … – Удивленный Хэ Юй поднял взгляд, – Почему?

Се Цинчэн ответил ему намеренно акцентированно:

– Потому что это была моя ошибка. И поскольку это была моя ошибка, ты не должен расплачиваться за нее.

Хэ Юй почувствовал смятение, его сердце бешено колотилось. Как и тогда, когда Се Цинчэн впервые сказал ему, что к душевнобольным нужно относиться также как к нормальным.

Но потом его снова охватила злость.

Он злился на себя. Почему, когда все уже зашло настолько далеко, его все еще трогают ничтожные слова из уст этого человека?

Эта яростная злость только усилила его жестокость.

Хотя до этого он и колебался, сейчас Хэ Юй, наконец, решился претворить в жизнь злобный замысел, зародившийся глубоко внутри него.

Хэ Юй медленно откинулся назад, полностью облокачиваясь на диван, и тихо вздохнул:

– Се-гэ... только посмотри, ты снова пытаешься меня успокоить.

– …

Это внезапная перемена темы, казалось, дала Се Цинчэну какую-то надежду.

Се Цинчэн взглянул на него.

Хэ Юй подпер рукой щеку и продолжал вздыхать:

– ... Но почему я должен позволять тебе успокаивать меня?

– Хэ Юй...

– ... Се-гэ, скажи, все, что ты говоришь мне сейчас – чистая правда?

Се Цинчэн посмотрел ему в глаза. По какой-то причине он почувствовал, как чуть кольнуло сердце. Он произнес:

– Да.

Хэ Юй долгое время молча наблюдал за ним, затем его лицо вдруг приобрело то выражение, как у юного дракона, которое когда-то было у него раньше.

– Ты не лжешь мне?

– Я не лгу тебе.

– Тогда давай дадим обещание на мизинчиках.

Хэ Юй медленно наклонился вперед. Его слова звучали очень по-детски, будто он выпил слишком много.

Но в тот момент, когда Се Цинчэн протянул свой мизинец, Хэ Юй вдруг не мизинцем, а всей рукой потянулся вперед...

И холодно...

Дотронулся до красивого лица Се Цинчэна.

Он смотрел на него с усмешкой, и прямо на глазах Се Цинчэна невинность юнца постепенно превращалась в зловещий мрак злого дракона.

– Как наивно, Се Цинчэн. Ты действительно собирался дать мне обещание на мизинчиках?.. Как жаль, но в этот раз я тот, кто обманул тебя. Разве я могу снова так легко довериться тебе?

– …

– Ты ранил меня слишком глубоко.

Появившийся было в глазах Се Цинчэна огонек, стал угасать.

Молчание длилось несколько десятков секунд.

Юноша смотрел на меркнущий в глазах мужчины огонь.

– Как насчет этого, – сказал Хэ Юй после некоторого раздумья.

Он откинулся обратно, спокойно поднял бутылку «Сливового аромата 59» и подал знак красивой умной девушке передать пустой бокал. Хэ Юй лично наполнил его более чем наполовину и поставил на стол перед Се Цинчэном.

Лицо главной хостес побледнело от испуга…

Она думала, что раз Хэ Юй знает об этом вине, то не станет давать его снова этому человеку. С предыдущей дозой уже было довольно трудно справиться, но кто бы мог подумать, что сейчас Хэ Юй нальет ему еще один почти полный бокал?

– Видя тебя таким, я чувствую себя немного тронутым, – мягко произнес Хэ Юй, – Я могу дать тебе еще один шанс, но ты должен показать мне свою искренность.

Первый бокал был случайностью.

Но он убедит Се Цинчэна выпить второй бокал по собственной воле.

– Я не прошу многого, просто выпей со мной еще несколько бокалов, и когда я буду удовлетворен, то уйду с тобой... Я не буду тебя заставлять, но, если я тебе действительно не безразличен, ты сделаешь для меня хотя бы это, – Хэ Юй вскинул голову, – Так что ты ответишь?

Се Цинчэн молча смотрел на него, а мгновение спустя, поднял бокал с вином, который Хэ Юй поставил перед ним.

– Если ты уйдешь со мной, я буду пить.

Хэ Юй наблюдал, как он, откинув голову назад, глотал вино, как двигался его кадык. В его хмельном мареве пылал густой туман обиды.

... Пей. Пей до конца.

Когда ты выпьешь достаточно, настанет время возмездия.

Возмездие.

Такие мысли были в голове Хэ Юя.

Он увидит его ужасающую похоть, увидит, как Се Цинчэн теряет над собой контроль на глазах у этих женщин, как он попадет в мучительную ловушку, но не сможет удовлетворить свою потребность.

Вот это называется кармой.

Полная потеря лица.

Все хостес, находившиеся в апартаментах, не осмеливались даже дышать слишком громко.

Они все прекрасно видели, что молодой господин Хэ специально издевается над этим мужчиной. Он щедро налил «Сливовый аромат 59» в большой винный бокал и, похоже, намеревался заставить этого человека выпить всю бутылку.

Две девушки, стоявшие позади, дрожа от страха, дергали друг друга за края мини-юбок. Одна из них тихо сказала:

– Что нам делать?

– А что еще мы можем делать? Стоять здесь и составлять им компанию.

– Я так боюсь, что случится что-то плохое… В прошлый раз, когда один большой босс выпил слишком много, он чуть не замучил до смерти любовницу, которую привел с собой. А если молодой господин Хэ заставит нас потом ему помочь…

– Не волнуйся, не волнуйся, мы... мы ведь можем отказаться. Мы здесь только для того, чтобы подавать напитки, все остальное – личное дело, когда обе стороны согласны... Даже молодой господин Хэ не может нас заставить...

– Но...

Их голоса были не такими уж тихими. Услышав их, главная хостес, стоявшая впереди, оглянулась и бросила на них предупреждающий взгляд. Девушки так перепугались, что не смели снова заговорить. Обе опустили глаза, а их сердца бешено колотились в груди.

Был выпит уже третий бокал.

На лице Се Цинчэна появился легкий румянец, глаза были немного расфокусированы. Но он все еще не замечал ничего особенного в вине, только смотрел на молодого человека перед собой.

Он поднял руку и прижал ее ко лбу, его голос звучал пьяно и слегка гнусаво:

– ... Хэ Юй, довольно. Прекрати это и пойдем домой со мной.

Голос же Хэ Юя стал очень мягким и уже не был таким ледяным, как когда Се Цинчэн только появился здесь.

Он налил Се Цинчэну еще один полный бокал и подтолкнул его вперед, соблазняя:

– Хорошо, конечно, я уйду с тобой. У тебя такая солидная репутация, я буду слушать все, что ты скажешь... Давай, Се-гэ, выпей еще бокал. После этого бокала, бутылка будет почти опустошена, не дай ей пропасть зря.

Се Цинчэн откинулся на спинку дивана. Его персиковые глаза уже налились кровью и немного помутнели под воздействием алкоголя, а лицо раскраснелось. Но Се Цинчэн все еще оставался аккуратно одетым, рубашка застегнута на все пуговицы, и он не проявлял ни малейшей склонности к нарушению приличий.

Он выпил четвертый бокал вина.

Бутылка была почти допита до дна, но Се Цинчэн все еще полностью контролировал себя и не бросал ни малейшего взгляда на красивых женщин.

Если кто-то достаточно долго притворяется, то, похоже, часть его притворства неизбежно сливается с его истинной сущностью, верно?

Хэ Юй хранил молчание.

Он чувствовал некоторое недовольство и раздражение.

Он подумал, что, возможно, дело в том, что Се Цинчэн слишком долго был одинок. Возможно, ему следует немного раззадорить Се Цинчэна.

Он поднял голову и посмотрел на двух девушек, стоявших рядом с Се Цинчэном.

Две сообразительные сестрички тут же поняли, что им следует делать. Одна из них подняла бокал с вином, а другая обошла спинку дивана, села и прильнула к Се Цинчэну.

– Привет, красавчик... Я слышала, что молодой господин Хэ назвал тебя Се-гэ, поэтому я тоже буду называть тебя так, хорошо? – прижавшись гибким телом, девушка кокетливо выдохнула это, словно орхидея, на ухо Се Цинчэну. Ее рука приблизилась к его широкой груди, кончики пальцев с алым маникюром скользнули по туго застегнутому воротничку его аскетичной рубашки.

В конце концов, мужские воротники так сконструированы, чтобы их легко могли расстегивать другие.

Рассмотрев красивое, полное мужественности лицо Се Цинчэна, она продолжила свое заигрывание уже с неподдельным интересом:

– Се-гэ, почему бы нам не выпить с тобой еще по бокалу...

Шлеп.

Девушка вздрогнула.

Се Цинчэн с силой схватил ее за тонкое запястье.

Он на мгновение прикрыл глаза, потом его взгляду вернулась ясность. Се Цинчэн оттолкнул ее от себя.

– Отцепись от меня.

Девушка:

– …

– Отцепись и прекрати вести себя так бесстыдно.

Девушка сначала побледнела, потом покраснела. Наконец, она неловко посмотрела в сторону Хэ Юя, не зная, как отреагирует молодой господин Хэ.

В его глазах она увидела нечто ужасно пугающее.

Хэ Юй откинулся спиной на диван, облокотившись одним локтем на спинку, а в другой руке держал бокал с вином. Стройные ноги молодого человека были перекрещены, он не сводил глаз с сидящего напротив него мужчины.

Взгляд Хэ Юя был полон холода. Поскольку его план провалился, он, наконец, перестал притворяться.

Его ледяной взгляд будто излучал мороз.

– Ты... – в голове Се Цинчэна болезненно пульсировало, а тело снова и снова бросало в нестерпимый жар, – Ты уходишь со мной или нет...

Хэ Юй тихонько вздохнул:

– Ты не можешь сказать и двух добрых слов без того, чтобы снова не начать командовать мной. Се-гэ, ты действительно бессердечный ублюдок, – Он сделал паузу. Темная, опасная улыбка расцветала в уголках его губ, – Хм, я готов сейчас уйти с тобой. Вопрос в том, сможешь ли ты вообще подняться?

– …

Се Цинчэн медленно перевел взгляд вверх. Казалось, что в его глазах вспыхнуло пламя.

В этот момент он осознал, что что-то не так, действие 59-градусного сливового вина уже начало во всю проявляться в его теле. Се Цинчэн тяжело дышал, его тело реагировало как при непереносимости алкоголя. Хэ Юй с восторгом наблюдал, как на его глазах изначально бледная кожа Се Цинчэна окрасилась в неестественный розовый оттенок, словно румянец в морозный день. Казалось, будто бы вино просочилось и впиталось в его кости.

– Это вино...

– Оно немного дороговато, – нежно произнес Хэ Юй, – но на вкус отличное.

– ... Ты!..

– Доктор Се так хорошо ко мне относился, конечно же, я должен отплатить ему тем же. Разве не так?

Се Цинчэн вскочил на ноги, он и представить себе не мог, что Хэ Юй зайдет настолько далеко. Пламя подавляемой ярости вспыхнуло в его сердце, он смахнул все, что было на чайном столике: бокалы и бутылки с вином разлетелись по полу.

Перешагнув через чайный столик, Се Цинчэн схватил Хэ Юя за воротник:

– Ты, блядь, спятил? Ты в самом деле... Хэ Юй... ты в самом деле...

– В самом деле?

Голос Се Цинчэна дрожал от гнева. Независимо от того, насколько виноватым он себя чувствовал, его глаза все равно пылали от злости из-за того, что сделал этот псих.

– Ты посмел накачать меня наркотиками!..