Голос Се Цинчэна дрожал от гнева. Независимо от того, насколько виноватым он себя чувствовал, его глаза все равно пылали от злости из-за того, что сделал этот псих.

– Ты посмел накачать меня наркотиками!..

– Гэ, не говори ерунды, – Хэ Юй прижал палец к губам, но тут же убрал его и опустил руку, чуть улыбаясь с опущенным взглядом, – Это была всего лишь пара бокалов вина, о каких наркотиках ты говоришь? Кроме того, никто ведь не заставлял тебя пить – ты пил добровольно, сам. Так почему же вдруг начинаешь обвинять меня в своем опьянении?

Услышав его слова, Се Цинчэн разъярился еще больше:

– Поверить не могу... Хэ Юй, как ты мог так поступить...

– … – Хэ Юй был спокоен и сохранял прежнюю миловидную улыбку. Однако, этот мягкий вид держался лишь несколько секунд – последняя фраза Се Цинчэна, казалось, разозлила Хэ Юя до критического предела.

Он больше не хотел притворяться.

Итак, его миловидная личина была сорвана, и молодой человек показал совершенно иное лицо, внезапно ринувшись вперед.

Прежде чем кто-либо успел среагировать, Хэ Юй схватил Се Цинчэна за волосы и безжалостно толкнул на пол!

Бах!!!

Тело Се Цинчэна уже покинули силы, поэтому, когда Хэ Юй без предупреждения швырнул его, он сильно ударился затылком о край мраморного стола. Се Цинчэн тихо застонал от боли, тут же хлынула кровь.

– АААА!!! – Увидев такую картину, некоторые из более пугливых девушек не удержались и вскрикнули от страха, словно маленькие птички, увидевшие хищника. Они боялись, что сейчас начнется серьезная драка. Хэ Юй поднялся на ноги и равнодушно посмотрел на Се Цинчэна.

Рана была поверхностной: выглядела страшно, но была не смертельной. Металлический же запах крови лишь разжигал безумие Хэ Юя. На его холодном лице, в паре темных глаз будто горел извращенный огонь.

– Слушай сюда, Се Цинчэн, лучше бы тебе перестать читать мне нотации, – Дернув Се Цинчэна за волосы, он заставил его поднять голову и посмотреть на себя. Потом, опустив руку вниз, он медленно провел большим пальцем по губам мужчины и тихо произнес, – Ты не имеешь права поучать меня, у тебя для этого нет ни статуса, ни полномочий.

Губы мужчины были очень холодными, а большой палец юноши – очень горячим.

Но его жар не мог растопить этот холод, поэтому губы Се Цинчэна по-прежнему отказывались произносить приятные слова.

Они пристально смотрели друг на друга.

Потом, будто обжегшись, гнев Хэ Юя вспыхнул с новой силой, он резко встал и ударил Се Цинчэна ногой в грудь, да так сильно, что вместе с ним сдвинулся чайный столик.

Бах!!!

Бокалы с вином разлетелись по полу...

Девушки в испуге отбежали и сбились вместе в углу, словно стайка перепуганных птиц, наблюдая за этими двумя, неожиданно поссорившимися гостями.

Хэ Юй взглянул на лежащего на полу мужчину, его глаза наполнились горечью ненависти, которую он наконец-то смог высвободить.

– Больше всего я ненавижу, когда ты читаешь мне нотации своим лживым ртом. Сейчас, когда ты не можешь устоять на ногах, тебе следует научиться стоять на коленях и заткнуть свой рот. Вот как тебе следует себя вести.

Говоря это, он опустил свои миндалевидные глаза и поправил на себе одежду. С бесстрастным выражением на своем изящном лице Хэ Юй сел обратно на кожаный диван.

Се Цинчэн полулежал, прислонившись к чайному столику. Он получил такой сильный удар ногой в грудь, что не мог не закашляться.

Он редко бывал в ситуациях, когда его били. Когда Се Цинчэн был моложе, то обычно сам бил других, а когда стал старше и остепенился, ему больше не было нужды прибегать к насилию, для решения своих проблем. Впервые кто-то разбил ему голову и повалил на землю. Более того, его противником был студент-первокурсник.

Се Цинчэн совсем не почувствовал боли, когда потрогал рукой рану на голове. Увидев ладонь, залитую кровью, он лишь ощутил, как его захлестывает ярость, отчего у него потемнело перед глазами. Но еще более ужасающим было растущее возбуждение, все сильнее проявлявшееся в его теле.

Он никогда раньше не испытывал подобных ощущений, будучи человеком, который почти не реагировал на желание. Но он выпил слишком много вина с афродизиаком. Попав в его тело, препарат начал действовать, воспламеняя практически все рецепторы в его организме огнем химических соединений.

Се Цинчэн крепко зажмурился, пытаясь подавить это ужасающее чувство, но это было бесполезно. Даже его дыхание стало ненормально тяжелым, одежда на теле казалась слишком жаркой. Все его тело охватывала похоть, будто бы сжигая заживо.

– Хэ Юй... ты гребаный...

– У тебя еще остались силы проклинать меня? В этом сомнительном ночном клубе разбавляют вино или что?

Хэ Юй небрежно толкнул девушку, которая сидела рядом с ним и дрожала, как осиновый лист.

– Ты. Иди, помоги нашему гостю подняться.

Хотя девушка и была до смерти напугана, у нее не было выбора, кроме как подойти к Се Цинчэну со смертельно бледным лицом и наклониться, чтобы помочь ему подняться.

Когда Се Цинчэн почувствовал исходящий от нее запах приторной сладости, это, казалось, усилило действие «Сливового аромата 59». Тяжело дыша, Се Цинчэн яростно оттолкнул девушку.

– Отойди.

– …

– Я сказал тебе отойти от меня!

Испуганная до предела девушка упала и тихонько всхлипывая попятилась назад, будто стремясь забиться в угол комнаты.

Но Хэ Юй не дал ей этого сделать.

Не сводя глаз с Се Цинчэна, он притянул рукой девушку к себе и жестом показал ей сесть на колени рядом. Хэ Юй погладил ее по волосам, когда она устроилась у его ног, но в его движениях было столько пренебрежения, будто он гладит кошку или собаку.

– Се Цинчэн, – сказал Хэ Юй, – Ты ведь был женат, а так и не научился правильно обращаться с представительницами слабого пола?

Се Цинчэн поднял налитый кровью взгляд.

Юноша, презрительно взирающий на него с высоты, казался ему пугающе незнакомым.

Хотя все эти годы Хэ Юй и был злым драконом, прячущимся в пещере, с пугающими рогами, клыками и хвостом, он всегда различал оттенки эмоций на лицах людей, и, прежде чем коснуться щеки человека своей лапой с острыми когтями, он знал, что сначала должен убрать когти, чтобы до смерти не напугать человека.

Но сейчас он больше не желал притворяться.

Он считывал всю обиду Се Цинчэна, но его сердце оставалось совершенно спокойным – он ведь всегда был таким жестоким и бесчувственным человеком, верно?

Хэ Юй аккуратно наполнил бокал красным вином и мягко, но настойчиво передал его перепуганной девушке, сидевшей рядом. Она пила со слезами на глазах, захлебываясь и кашляя, Хэ Юй же при этом заботливо похлопывал ее рукой по спине.

– Не волнуйся, все в порядке, – Потом он обратился к Се Цинчэну, – Только посмотри, как сильно ты ее напугал. Если она тебе не понравилась, так и скажи, я подберу для тебя кого-нибудь другого. Я буду перебирать их до тех пор, пока ты не будешь удовлетворен.

– …

Се Цинчэн безмолвно подпер лоб дрожащей рукой. Наркотик в его теле создавал невыносимый жар, его сознание расплывалось, ему казалось даже, что его кровь горит.

Он, тяжело дыша, прислонился спиной к чайному столику, его глаза налились кровью, тело неконтролируемо дрожало с головы до ног. Люди были изначально слабы перед лицом этого первобытного желания – даже такой хладнокровный и самодисциплинированный человек, как он, не мог сдержать возбуждение, которое вызывал в нем афродизиак.

Хэ Юй снова и снова гладил пальцами волосы девушки, потом жестом указал на другую:

– Теперь твоя очередь. Иди и обслужи его как следует. Будь умницей.

Се Цинчэн:

– ... Держись подальше.

Девушка оказалась между молотом и наковальней:

– …

Хэ Юй мягко произнес:

– Просто делай, что я говорю.

Взяв себя в руки, хостес подняла Се Цинчэна на ноги и изо всех сил потянула его к дивану.

Сил у нее было не слишком много, а Се Цинчэн был тяжелым, поэтому в процессе она случайно упала в объятия Се Цинчэна...

– Ай.., – тихо вскрикнула девушка.

У Се Цинчэна онемела кожа головы – в самом деле, прошло слишком много времени с тех пор, как он последний раз с кем-то спал. Он не испытывал особого возбуждения, когда спал с Ли Жоцю, а после их разрыва, поскольку он был в целом равнодушен к сексу, то очень редко занимался мастурбацией. Но сейчас афродизиак разжигал в нем пламя похоти, доводя тело до точки кипения. Се Цинчэн был так зол, что хотел бы умереть, когда гибкое тело прильнуло к нему, а он обнаружил, что его тело реагирует против воли.

На самом деле девушке понравился Се Цинчэн: красивый и высокий, с особой мужественной аурой и уникальным запахом. Даже сгорая от желания, он все еще выглядел очень сдержанным и сохраняющим контроль.

Ее сердце затрепетало, и она, взяв на себя инициативу, прижалась к нему и обвила руками...

Се Цинчэн резко оттолкнул ее.

Хриплым голосом он произнес:

– Отойди от меня...

– ... Гэ...

Се Цинчэн строго прорычал:

– Ты что, оглохла? Я сказал тебе отойти от меня!

Хэ Юй холодно наблюдал за происходящим из другого конца комнаты.

Он подумал, что этот человек чертовски хорошо умеет контролировать себя и притворяться. Даже сейчас он все еще может сдерживать себя, сохраняя величественный и строгий вид, не желая даже прикоснуться к женщине, которая к нему льнула.

Если человек притворяется настолько долго, ему уже даже и не хочется снимать маску, не так ли?

Среди хостес были как стеснительные, так и те, кто был посмелее.

Увидев, что за все время Се Цинчэн не бросил ни единого взгляда ни на нее, ни на ее сестер по профессии, одну из девушек вдруг посетила блестящая мысль. Надеясь завоевать расположение Хэ Юя, она взяла на себя роль горе-советника и прошептала ему:

– Молодой господин Хэ, насчет этого вашего друга... Может ли быть, что он...

Хэ Юй, не понимая, о чем она говорит, спросил с холодным выражением лица:

 – Он что?

Вместо того, чтобы сказать прямо, девушка произнесла:

– Молодой господин Хэ, у нас здесь также есть несколько очень красивых мужчин-хостов...

Потребовалось три секунды, чтобы до Хэ Юй дошел смысл ее фразы.

– ... Он не такой. В этом нет необходимости...

Се Цинчэн был самым натуральным натуралом, если бы сюда пришли женоподобные юноши-геи, это вызвало бы у него только отвращение.

Однако на лице у девушки продолжало сохраняться выражение: «Ну, вообще-то, не очень похоже на то, что ты абсолютно точно знал, такой он или нет».

Пусть спросит у людей, которые здесь работают, каких только клиентов и нелепых ситуаций они здесь не повидали? Молодой господин Хэ еще слишком молод и ему не хватало воображения.

Конечно, эти неуважительные мысли она могла оставить только при себе. Поскольку молодой господин Хэ отказал ей, естественно, она не стала больше настаивать.

Но почему-то слова девушки заставили Хэ Юя вспомнить Неверлэнд и гостевую книгу, которую они там нашли.

В ней действительно отметилось много боттомов, и все они жаждали Се Цинчэна, писали о том какой мужественный, и что он идеальный топ.

А что же он сам? В прошлом некоторые мужчины его домогались, и эти слепые ублюдки из гостевой книги даже писали, что хотели бы трахнуть его.

При одной мысли об этом Хэ Юя разбирала злость. На взгляд посторонних он всегда был слабее Се Цинчэна. Даже в этом он уступал ему.

Но сейчас, находясь лицом к лицу, кто из них был тем, кто был беспомощен и не мог сопротивляться? Хэ Юй смотрел на раскрасневшегося Се Цинчэна, в чертах его лица читалась молчаливая выдержка.

Но на самом деле он выглядел несколько хрупким.

Он в самом деле должен был бы позволить тем гребаным геям, которые называли Се Цинчэна «гэ» и считали его невероятным, увидеть его таким – и это топ их мечты?

У него такой похотливый и жалкий вид, он так мучается от воздействия вина, но все еще не желает прикасаться к находящимся здесь женщинам.

Вот если бы он сам оказался тем, кого трахают, так было бы еще лучше!

От этой мысли сердце Хэ Юя чуть затрепетало, хотя он и не понял почему. Просто, когда он представил, что Се Цинчэна трахают, он испытал едва уловимое возбуждение, словно электрический разряд ударил по нервам в коре головного мозга.

Внезапно грохот вывел его из оцепенения.

Придя в себя, Хэ Юй обнаружил, что девушки тоже пребывают в шоке. Тело Се Цинчэна подверглось таким невыносимым мучениям, что он вдруг раздавил толстый стеклянный абажур в форме ветки, стоявший возле чайного столика.

Се Цинчэн скорчился на полу от боли, вены на его руках вздулись, тело била мелкая дрожь...

Девушки, которые могли бы облегчить его мучения, были совсем рядом, но он предпочитал терпеть, не желая ни прикасаться к ним, ни смотреть на них, даже если бы это привело его к смерти.

Эти девушки на своей работе повидали много мерзких извращенцев и обычно занимались тем, что пытались отказать и оттолкнуть их.

Они впервые повстречали такого джентльмена, и даже, пребывая в замешательстве, девушки чувствовали себя немного виноватыми перед ним.

Наконец, заговорила главная хостес:

– … М-молодой господин Хэ, почему бы нам не решить все по-другому... Если у вас есть какие-то взаимные обиды или претензии, вы сможете решить их в другой раз в частном порядке, а на сегодня остановимся на этом, хорошо?

В конце концов, главная хостес оказалась человеком мужественным и совестливым. Кроме того, на этом их сфера услуг заканчивалась, потому что если они в самом деле переступят черту, то в полицейском участке просто распитием чая не отделаются. Видя, в каком тяжелом состоянии находится Се Цинчэн, и насколько ему мучительно, она, хоть и была очень напугана, все же собралась духом и, наклонив голову, тихонько сказала Хэ Юю:

– ... У нас небольшой бизнес, мы не можем переступать определенные границы. В противном случае нам это окажется не по карману, и мы не сможем продолжать работу, поэтому надеюсь на ваше понимание...

Хэ Юй ничего не ответил, продолжая пристально смотреть на Се Цинчэна. Он чуть сжал свой бокал, на тыльной стороне ладони выступили вены.

Неужели этот человек до такой степени ушел в притворство, что оно стало для него настоящим?

Вместо того чтобы предстать перед этими женщинами в постыдном виде, Се Цинчэн перевернул ситуацию и вывел ее из-под контроля... Главная хостес и остальные девушки... когда они смотрели на Се Цинчэна, их глаза были полны восхищения и жалости.

Поднявшись на ноги, Хэ Юй медленно подошел к Се Цинчэну.

После нескольких секунд тишины он мягко произнес:

 – Забудь об этом. Это действительно только между ним и мной. Вы все можете уйти.

Девушки испытали огромное облегчение, думая о том, что, если бы ситуация продолжила развиваться в том же духе, невозможно было представить, какие неприятности эти два ненормальных учинили бы этим вечером. С разрешения молодого господина Хэ все они сбежали одна за одной. Нашлось даже несколько девушек, которые перед уходом с грустью смотрели на Се Цинчэна, надеясь, что с ним этой ночью ничего плохого не случится.

Они вдвоем были единственными, кто остался в приватных апартаментах.

Хэ Юй смотрел на Се Цинчэна, корчившегося от боли на полу...

В конце концов, он все равно проиграл, не так ли? Он все равно остался дураком, а Се Цинчэн – безупречно одетым и праведным джентльменом.

Неужели у него нет никакого способа заставить Се Цинчэна показать свою уродливую сторону и молить о пощаде?

В приглушенном свете Хэ Юй прошелся взглядом по широкому лбу Се Цинчэна, острой линии челюсти, и дальше вниз, он увидел как двигается его кадык, и на самом деле...

Все уже зашло настолько далеко, но ни одна пуговица на рубашке Се Цинчэна так и не была расстегнута.

Сила воли и гордость этого человека были невероятно сильны.

Хоть Се Цинчэн и дрожал, сгорая в пламени желания, он все еще осознавал то, что происходит вокруг. Он медленно поднял взгляд и обратился к молодому человеку перед собой:

– ... Ты закончил... дурачиться?

– …

– Если да, то ты должен уйти вместе со мной.

– …

– Хэ Юй, ты проиграл.

– …

– Ты...

Казалось, Се Цинчэн хотел сказать что-то еще, но тут его захлестнула новая волна похоти, и он закрыл глаза, окровавленными пальцами крепко вцепившись в край чайного столика.

Это было слишком невыносимо...

Каждая секунда каждой минуты была суровой пыткой. Ему приходилось использовать весь свой самоконтроль, чтобы не сделать ничего такого, чего старший не должен делать в присутствии Хэ Юя.

Он должен был держать себя под контролем.

Он не мог...

По его раскрасневшемуся лицу стекали крупные капли пота, кадык непрерывно перекатывался, когда он сглатывал.

Взгляд Хэ Юя двигался вверх-вниз вместе с движениями его кадыка, затем он поднял глаза и встретился взглядом с Се Цинчэном.

Под длинными, чуть дрожащими ресницами его персиковые глаза были наполнены влагой. Сливовое вино превратило их в лужицы воды, но, когда они встретились со взглядом Хэ Юя, эти глаза все еще остались спокойными.

Хэ Юй почувствовал, как жгучее пламя в груди разрывает его сердце. Неужели он не сможет вскрыть броню этого человека, прикоснуться к его слабым местам, увидеть его истинное лицо?

Нет... он должен был заставить его заплатить за все.

Потому что Се Цинчэн лжец.

... Лжец...

Лжец!

Ярость рвалась наружу. Усмехаясь, Хэ Юй вдруг поднял бокал с вином, потом чуть наклонил его, и вино, как капли крови, полилось в едва расстегнутый воротник Се Цинчэна.

Он намеренно провоцировал его, игрался с ним.

Ну что ж.

Разве не он все время отказывался?

Разве не он хотел, чтобы все женщины ушли? Ну, в таком случае Хэ Юй хотел бы посмотреть, как этот человек собирается вынести все это! Сможет ли он в самом деле выдержать это до смерти?!

Холодная дорожка вина, словно водяная змея, стекала по обжигающей коже Се Цинчэна, заставляя его слегка вздрагивать от соприкосновения и не удержать вздох.

Но когда он встретил взгляд Хэ Юя, то оборвал этот вздох на середине, задержав его между зубами.

Красное вино быстро намочило ткань белой рубашки Се Цинчэна, словно на его груди расцвел нарисованный цветок, или, возможно, лужа крови.

Бокал постепенно пустел, пока в конце концов все вино не вылилось на тело Се Цинчэна, а воздух не наполнился горьким и терпким ароматом танина. Пребывая в ярости, Хэ Юй схватил Се Цинчэна за шею и уставился на него сверху вниз.

– Притворяешься! Все еще притворяешься! Сколько еще ты собираешься притворяться?!

Тело Се Цинчэна было очень горячим, настолько, что ладонь Хэ Юя даже покалывало от жара.

Се Цинчэн сказал:

– Твое сердце мертво, но я... Я человек, а не животное. Разве ты не знаешь... в чем самая большая разница между людьми и животными?

– …

– Люди могут контролировать себя, – губы Се Цинчэна слегка дрожали, когда он говорил, а его глаза были полны крайнего разочарования, когда он смотрел на Хэ Юя.

Хэ Юя словно обожгли этот его взгляд и слова.

Се Цинчэн лежал перед ним, смотрел на него верх, но в этот момент... Хэ Юй понял – Се Цинчэн все еще не поменял своего отношения: он по-прежнему смотрел на него сверху вниз.

Хэ Юй был доведен до крайней точки, обида, которую он только что выплеснул, мгновенно вернулась в его сердце бушующим потоком, сводя с ума. Только страдания и потеря контроля Се Цинчэна, только падение и кровь Се Цинчэна могли спасти его.

Но как он мог довести Се Цинчэна до жалкого состояния?

Как он мог заставить Се Цинчэна потерять контроль?

Даже после того, как он влил в него столько вина, женщины не смогли его соблазнить.

При мысли о тех женщинах Хэ Юй все еще несколько злился. Кроме как подать вино, они не смогли сделать ничего выходящего за рамки, разве их соблазнения могло быть достаточно? Не говоря уже о том, что они растерялись, как только Се Цинчэн повысил на них голос.

Все они были мусором.

Все бесполезны!

Похоже, что в конце концов, если он хотел достичь цели, то мог полагаться только на себя.

«Положись на себя».

Положиться на себя...

«У нас здесь также есть несколько очень красивых мужчин-хостов».

«Се Цинчэн невероятно мужественный мужчина, идеальный топ.»

«Молодой господин Хэ – идеальный боттом. Я очень хочу трахнуть его...»

Записи в гостевой книге и слова хостес переплетались. Хэ Юй с раздражением подумал, почему все всегда считали Се Цинчэна лучше его?

Даже в отношении такого рода вещей они считали, что Хэ Юй будет более слабой стороной. Но сейчас Се Цинчэн беспомощно лежал перед ним, и он мог взять его, когда захочет! Что еще за невероятно мужественный мужчина? Что еще за идеальный топ?.. Разве он будет отличаться от женщины, когда его трахнут? Настанет время, и те идиоты узнают, как и он сам, что все, что связано с Се Цинчэном, было подделкой! Он будет не более чем «невероятно мужественным мужчиной», которого трахнул другой мужчина...

Как только эта мысль появилась в голове Хэ Юя, он тут же почувствовал глубокое отвращение к себе.

Нелепость.

Слишком абсурдно.

Как ему могла прийти в голову такая мысль?

Они оба были мужчинами, и оба были натуралами, он не мог сделать подобного. Делать это с мужчиной было бы отвратительно... тела того же пола...

Но...

Но должен ли он был просто принять свое поражение и склониться перед Се Цинчэном с побежденным выражением лица? Он потратил столько времени и сил, вливая целую бутылку «Сливового аромата 59» в горло Се Цинчэна, и все равно проиграл ему?

… …

В таком случае для Се Цинчэна он на всю жизнь останется не более чем псом, не способным поднять голову.

Хэ Юй зашел в тупик. Он не думал, что заставить Се Цинчэна пить будет так легко, а потерять самообладание – так сложно.

Хэ Юй медленно подошел к нему... наблюдая за разворачивающимся перед ним фарсом, от которого не было спасения.

Се Цинчэн чувствовал себя крайне неловко: он не мог ничего не сделать этим вечером. Но он был настолько крепким орешком, что предпочел бы замучиться до смерти, чем прикоснуться к тем несчастными женщинами.

Хэ Юй смотрел на его искаженное вожделением лицо... смотрел на его чуть приоткрытые, тяжело дышащие губы.

Конечно, ему не нравились мужские тела.

Но он рассматривал оставшийся путь как единственный... путь, который мог закончиться тем, что Се Цинчэн проявит перед ним свою слабость.

С этими мыслями он окинул взглядом нынешний вид Се Цинчэна и вдруг понял, что неожиданно нашел для себя ответ на давно мучивший его вопрос.

Как выглядит Се Цинчэн в постели?

Ему давно пришел в голову этот вопрос – когда он впервые увидел брачное ложе Ли Жоцю и Се Цинчэна.

Хэ Юй никогда не осознавал этого, но если бы он действительно был настоящим натуралом, разве его стало бы интересовать, как выглядит другой мужчина во время секса?

Но он думал об этом. Много-много раз.

Он считал Се Цинчэна слишком холодным, слишком серьезным, слишком сдержанным, поэтому даже представить себе не мог, как он будет выглядеть, занимаясь любовью с женщиной.

И только сейчас он наконец получил ответ на этот вопрос. Он воочию увидел лицо Се Цинчэна, терзаемое желанием, его тело, горящее от вина с афродизиаком.

И тогда Хэ Юй понял, что, несмотря на то, что он находил тела других мужчин отталкивающими...

Сейчас Се Цинчэн, который обычно был слишком сдержанным и немногословным, оказался неожиданно непохожим на того женатого мужчину, которого он помнил.

Он выглядел одновременно грешным и волнующим.

Словно божество, обвитое змеем.

Он смотрел на это знакомое и в то же время незнакомое тело, смотрел на этого мужчину, который когда-то был таким сильным и недосягаемым, и оцепенело размышлял над своими сложными эмоциями…

Он обнаружил, что больше всего остального его переполняет возбуждение от новизны и какой-то дикий, мстительный восторг.

Сегодня он действительно сошел с ума.

И потерял всякий рассудок.

Все из его прошлого было уничтожено: Се Сюэ была фальшивой, срок контракта был ненастоящим, слова Се Цинчэн были ложью. Все, что он знал, перевернулось с ног на голову.

Раньше Хэ Юй бы однозначно сказал, что к мужчинам нельзя прикасаться, независимо ни от каких причин.

Но сегодня…

Се Цинчэн разрушил одиннадцать гребаных лет его веры.

Весь его внутренний мир перевернулся.

Так что в этом такого?

Какое значение имеет секс?

Он пришел сюда побаловать себя, изначально планируя сделать то, чего не сделал бы раньше, чтобы шокировать всех и уничтожить того глупого Хэ Юя, которым он был раньше.

… Итак, что могло быть более безумным, чем переспать с женщинами в ночном клубе?

Ответ уже был на кончике его языка.

Чем больше Хэ Юй об этом думал, тем больше восторга испытывал. Это был восторг отказа от своего прошлого, восторг от уничтожения того, кем он был раньше.

Он хотел уничтожить себя.

А еще он хотел уничтожить Се Цинчэна, который так жестоко обманул его.

Его глаза блуждали по лицу Се Цинчэна, сдерживавшему свою похоть.

Выражение его взгляда стало медленно меняться...

Хэ Юй знал, что для мужчины отвратительно трахать мужчину. Но он был наступающей стороной, и это отличалось от того, когда другие мужчины домогались его раньше... сейчас он подчинялся мужскому инстинкту.

А что же Се Цинчэн?

Будучи натуралом, даже если бы он не удержался и переспал с женщиной, то, скорее всего, чувствовал бы только неуместность произошедшего и смущение, а вот если бы Хэ Юй на самом деле трахнул Се Цинчэна...

Тогда... принять на себя другую роль, для такого мужественного человека, как он, разве это не будет гораздо бóльшим ударом?

Итак, приняв решение, Хэ Юй вдруг почувствовал просветление. Он в самом деле раньше был слишком глуп. Он был психом, и чтобы ни делал, все равно останется психом. Ожидаемо, что для уничтожения других и самого себя он должен был использовать самый жестокий способ: зачем ему прибегать к избитому методу женского соблазнения?

Се Цинчэн и так уже сгорал от желания в любом случае.

Было бы забавно, если бы в процессе он смог возбудить Се Цинчэна – Се Цинчэн, который хочет его, Се Цинчэн который хочет его, не думая о своей репутации. Если бы об этом стало известно, это, возможно, даже убило бы его!

Хэ Юй был совершенно безумен. Настолько безумен, что его трясло, настолько безумен, что не собирался останавливаться ни перед чем, настолько безумен, что не обращал внимания на последствия...

Хлоп.

Пока Се Цинчэн пребывал в состоянии затуманенного сознания, Хэ Юй вдруг схватил его за запястье.

В тускло освещенных приватных апартаментах Се Цинчэн услышал низкий голос Хэ Юя, юноша стоял спиной к свету, его фигура была высокой и прямой, а аура невыразимо ужасающей.

– Еще слишком рано говорить, что я проиграл, – Хэ Юй склонился к шее Се Цинчэна и мягко выдыхал слова в его сонную артерию, шепча, как змея, опасно и соблазнительно. – Се-гэ, давай обсудим это вместе после сегодняшней ночи.

Автору есть, что сказать:

Хэ Юй ничего не получил сегодня, не получит и завтра... Прежде, чем он что-нибудь получит, степень накала споров, драки, ругани и подготовки постели должна, как это обычно бывает, прийти в соответствие с непреклонностью личности нижнего.

Се Цинчэн самый неуступчивый нижний из всех троих... Вам просто стоит это принять как есть... У него очки здоровья танка [в компьютерных играх персонаж защиты с самым большим количеством очков здоровья], он не похож на яростного DPS [персонаж со слабой защитой, но очень большой силой урона] Чу Ваньнина или ADC [персонаж с большим физическим уроном] Гу Мана. На самом деле очень трудно истощить его очки здоровья... *закатывает глаза* Сейчас у него, похоже, осталось около 60 процентов... Я знаю, что все вы хотите на меня накричать... Но с таким нижним, как Се-гэ, даже если он выпьет слишком много вина, все равно понадобится нескольких глав подготовки постели и борьбы... Все на самом деле очень сложно... Плюс еще тот факт, что Хэ Юй девст-... вообще без какого-либо опыта... И он все еще считает себя натуралом... И он в ненормальном состоянии... Поэтому ход его мыслей и поведение должны быть описаны очень подробно... Чтобы соединить этих двоих вместе, потребуются очень длинные главы противостояния... Простите меня, простите ~

После этой арки мы перейдем к мелодраматическому сюжету, когда «губы говорят одно, а тело – другое», именно то, что я так люблю... Типа такого: Хэ Юй настаивает на том, что он гомофоб, что геи должны сдохнуть, кому вообще могут нравиться мужчины, и каждый раз он получает пощечину, когда ему доказывают обратное, и каждый день он думает о том, как же сильно он хочет заняться этим с натуралом Се Цинчэном. А после того, как они заканчивают заниматься этим, Хэ Юй натягивает штаны и продолжает утверждать, что он не гей, геи все должны сдохнуть, кому вообще могут нравиться мужчины – вот именно такой мелодраматический сюжет... Ах... Пожалуйста, простите меня за странные кинки...

Кроме того, гомофобия Се Цинчэна прослеживается в его словах и поступках, но когда Хэ Юй говорит, что он гомофоб, вы, дорогие читатели, не должны воспринимать это слишком серьезно... В авторском послесловии к тридцатой главе я говорила, что Се Цинчэн действительно натурал, натуральный натурал, но Хэ Юй немного другой: хотя он и натурал, но он из тех, кто постоянно находится в опасности перейти на другую сторону. Его чувства на самом деле довольно сложны и ненормальны, плюс у него было много моментиков, когда он легко мог поменять ориентацию... К тому же... Даже после того, как он попробует чуток, он все равно не признает себя геем. Хэ Юй будет продолжать отрицать это и говорить, что он гомофоб... Вы все еще будете воспринимать его всерьез?

Он будет проклинать гомосексуалистов, и в то же время сам будет до смерти хотеть трахаться... Мне очень нравится писать такие сюжеты, хлюп-хлюп-хлюп… Жалостливое нытье и причитания... Иначе зачем бы мне верхний-девственник, грустный и жалкий.  У верхних-девственников плохая техника и низкое мастерство, у них нет грязной предыстории. Для создания мелодраматичной сюжетной линии, его даже нужно учить трахаться.... Но преимущество в том, что я могу заставить его губы говорить одно, а тело – другое. Он может проклинать геев, в то самое время как его тело будет делать гейские вещи, так что я могу играть в ту самую мелодраматическую игру, когда он борется со своим внутренним «я», а его тело сдается... Хлюп-хлюп-хлюп…