– Я задал тебе вопрос! Ты жил с ним все это время?

У Хэ Юя перекосило лицо, казалось, он был практически на грани нового приступа.

Новому врачу потребовалось более десяти дней, чтобы стабилизировать его эмоциональное состояние, но «старому врачу» потребовалась всего доля секунды, чтобы разнести вдребезги его здравомыслие.

Хэ Юй уставился на Се Цинчэна убийственным взглядом.

Се Цинчэн не уступал, холодно смотря в его глаза в ответ.

Наконец, держа сигарету в руке, Се Цинчэн посмотрел на него спокойнее.

– Хэ Юй, лучше бы тебе усвоить, – он стряхнул с сигареты пепел, постучав по ней тонким пальцем. – С кем бы я ни был, это не имеет к тебе никакого отношения.

– …

В этот момент Хэ Юй почему-то подумал о Се Сюэ. Раньше Се Сюэ нравилась ему, но она видела в нем всего лишь друга.

Позднее, после невероятной череды событий, Хэ Юй трахнул Се Цинчэна, но, оглянувшись назад, можно сказать, что это Хэ Юй заплутал в непроницаемом тумане, а Се Цинчэн снова взял верх.

Раньше он думал, что порвет Се Цинчэна на куски и поглотит его разом. Но кто мог знать, что то, что он съест, окажется горстью нетающего снега, а то, что выпьет – куском нетающего льда.

Проглотить лед было легко, Хэ Юй просто закинул его в рот и тот сразу провалился до желудка, но переварить этот лед было невозможно. Он не таял, вместо этого лед заморозил все его внутренности и заставил кровь в его теле остыть.

Неужели ему суждено погибнуть из-за этого человека по фамилии Се?

Напряжение, висевшее в воздухе, стало настолько плотным, что его можно было резать ножом.

В конце концов, тишину нарушил Чэнь Мань.

Хотя офицер Чэнь был немного обескуражен, он все же узнал Хэ Юя.

– ... Эм... Здравствуй. Мы снова встретились. Ты тоже в группе технических консультантов?

Хэ Юй не стал утруждать себя ответом ему, лишь холодно, с ненавистью и упрямством смотрел на Се Цинчэна.

Се Цинчэн повернул голову.

– Чэнь Мань, ты пришел как раз вовремя. Он слишком много выпил, от него разит алкоголем. Пожалуйста, проводи его в его комнату. Не дай ему устроить здесь пьяный дебош.

От Хэ Юя пахло алкоголем лишь потому, что воздух за ужином был пропитан им. Сам Хэ Юй почти ничего не пил.

Но Чэнь Мань поверил словам Се Цинчэна – иначе разве мог нормальный человек осмелиться в таком тоне разговаривать с его Се-гэ?

Офицер Чэнь произнес:

– Позволь мне помочь тебе вернуться, где твоя карточка от номера?

Хэ Юй тут же отпихнул Чэнь Маня, посмотрев на него так, словно собирался пронзить его взглядом насквозь.

– Се Цинчэн, ты ведь знаешь, что я не собираюсь устраивать пьяный дебош. Я задал тебе вопрос.

Глаза Хэ Юя выглядели спокойными, а голос звучал ровно, но любой, кто обладает зрением, мог бы увидеть, что в его сердце бушует пламя ярости.

Хэ Юй был вне себя от ярости…

Он мог принять появление Се Цинчэна в любом месте и в любое время – в конце концов, Се Цинчэн не был для него кем-то особенным, он ему даже не нравился.

Но Хэ Юй не мог принять того, что он был вместе с Чэнь Манем.

Как Се Цинчэн вообще мог с ним жить?

За последнее время... Хэ Юй пережил столько страданий. Его психическое состояние было в полном хаосе, он даже выпал из окна… А если бы он упал с более высокого этажа, то вполне мог бы умереть.

Се Цинчэн же это время провел вот с этим человеком.

Хэ Юй не хотел бы обсуждать с Се Цинчэном свое падение – это было бы слишком унизительно и жалко. Хэ Юй был очень гордым человеком, а после того, как он понял, как Се Цинчэн к нему относится, он не хотел использовать тот несчастный случай, чтобы получить сочувствие, в котором Се Цинчэн ему обязательно отказал бы.

Он предпочел бы, чтобы Се Цинчэн никогда не узнал о его падении и сделал вид, что ничего не произошло.

Но это вовсе не означало, что Хэ Юя не волновало, чем занимался Се Цинчэн все это время.

Чэнь Мань. Что вообще за тип этот Чэнь Мань? До этого Хэ Юй своими глазами видел, как в университетском театре Чэнь Мань взял Се Цинчэна за руку и попытался поцеловать его в щеку, пока тот спал.

Хэ Юй неоднократно предупреждал Се Цинчэна, но почему тот ему не верил...

Если бы Хэ Юй не столкнулся с ними сегодня, если бы он случайно не попал на тот же проект, как долго Чэнь Мань и Се Цинчэн еще оставались бы вместе? И чем они занимались вместе?

В то время, когда он испытывал столько мучений, лишений и страданий дома, когда он никак не мог забыть о Се Цинчэне, когда он с тоской ждал малейшей реакции или ответа от Се Цинчэна, когда даже простого «Мм» было бы достаточно...

Что эти двое делали в одной комнате?!

В голове Хэ Юя промелькнул миллион вариантов, каждый из которых, словно фея с острыми коготками, разрывал его плоть и кости, обнажая его агрессивную натуру.

Взгляд Хэ Юя, устремленный на Се Цинчэна, становился все более пугающим. Се Цинчэн прищурился.

Он почувствовал ненормальное и совершенно иррациональное состояние Хэ Юя.

Хэ Юй тихо произнес:

– Я уверен, что ты помнишь, о чем я тебе говорил, Се Цинчэн.

– …

– Хочешь, чтобы я повторил это перед офицером Чэнем?

Выражение на лице Се Цинчэна на секунду изменилось.

Он не знал, какую боль и страдания Хэ Юй испытал за последнее время, не знал, что Хэ Юй действительно был болен, и тем более не знал, что он выпал из окна.

Но, увидев его сейчас, Се Цинчэн почувствовал, что границы допустимого для Хэ Юя сдвинулись еще больше.

На самом деле, Се Цинчэн не мог сказать, какой на данный момент у Хэ Юя предел.

Раньше Хэ Юя волновали многие вещи. Например, Се Цинчэн никогда бы не поверил в то, что Хэ Юй поцелует другого мужчину в баре на глазах у всех, но Хэ Юй уже больше не играл по этим правилам. Глядя на лицо Хэ Юя сейчас, можно сказать, что ему определенно наплевать на то, что он говорит столь бесстыдные вещи вслух.

Даже Чэнь Мань почувствовал, что атмосфера между ними была какой-то ненормальной.

Однако его воображение было не настолько буйным, чтобы прийти к выводу о том, что Хэ Юй раньше трахался с Се Цинчэном. Он лишь догадался, что между этими двумя мужчинами был некий конфликт, который они не могли обсуждать при посторонних, поэтому стоял в сторонке и не вмешивался.

Хэ Юй:

– Идем в мою комнату, мне нужно кое о чем с тобой поговорить.

Се Цинчэн затушил сигарету и, наконец, сказал:

– Нам с тобой не о чем говорить.

– Не вынуждай меня.

– Давай-ка проясним ситуацию: сейчас именно ты вынуждаешь меня.

Хэ Юй угрожающе произнес:

– ... Я хочу, чтобы ты пошел со мной. В мою комнату.

– А если я не пойду?

– Тогда подожди и увидишь, что я сделаю, – с налитыми кровью глазами сказал Хэ Юй. – Рискни.

– Рискнуть? – Се Цинчэн прищурился. – Хорошо. Я рискну прямо сейчас.

– Се Цинчэн...

– Что ты сделаешь? – Возможно, Хэ Юй был слишком напорист, и не оставлял Се Цинчэну шанса, сохранить лицо перед Чэнь Манем, отчего Се Цинчэн разозлился. – Может, уже хватит?..  Хэ Юй, говорю тебе, если ты хочешь что-то сказать – говори. Если ты хочешь что-то сделать – делай!.. Прямо здесь… Не думай, что я тебя боюсь.

– …

Возможно, из-за того, что гнев в глазах Се Цинчэна пылал слишком яростно, Хэ Юй вдруг обнаружил, что немного пришел в себя.

… Или нет, возможно, рациональное мышление вернулось к нему не потому, что Се Цинчэн разозлился, а потому, что в глазах Се Цинчэна было что-то еще, кроме гнева, от чего Хэ Юю стало не по себе.

Что-то, что могло уязвить достоинство Хэ Юя.

Это ощущение… будто Се Цинчэн смотрит на него, как на мусор, который необходимо выкинуть, заставило Хэ Юя сдержать свои темные порывы.

Когда Се Цинчэн пристально смотрел на Хэ Юя, взгляд его был подобен острому клинку. Их противостояние затянулось надолго.

Наконец, делая акцент на каждом слове, Се Цинчэн сказал:

– Если тебе больше нечего сказать, тогда, пожалуйста, возвращайся в свою комнату.

– …

– Иди.

Атмосфера, висевшая между ними, была слишком гнетущей. Прислонившись спиной к стене, Чэнь Мань молча наблюдал за происходящим. Он понятия не имел, из-за чего эти двое могли так поссориться, особенно учитывая те газетные статьи о том, что этот юноша последовал за Се Цинчэном в архив и получил там пулевое ранение. А если бы пуля чуть отклонилась в сторону, то Хэ Юй, скорее всего, умер бы там прямо на месте.

Чэнь Мань думал, что, несмотря ни на что, учитывая характер Се Цинчэна, тот обязательно взял бы этого юношу под свое крыло, хорошо с ним обращался и защищал. Се Цинчэн был тем человеком, который всегда возвращает свои долги и платит добром за добро.

Что такого мог сделать Хэ Юй, чтобы отношение Се Цинчэна к нему изменилось на сто восемьдесят градусов и стало таким?

Хэ Юй не ушел – его ноги словно прилипли к полу – но и других действий не предпринимал. Он просто пристально смотрел в лицо Се Цинчэна и молчал.

Выражение его собственного лица было довольно мрачным и упрямым, почему-то казалось, будто он пережил огромную обиду: его глаза сверкали зловещим огнем, и постепенно краснели.

Как раз в тот момент, когда он собрался выпустить наружу свою боль и обиду, что застревали в его горле...

– Ха-ха-ха, хорошо, хорошо!

… Дверь соседней комнаты неожиданно распахнулась.

Свет из комнаты разлился по ковру, и из нее вышел толстый мужчина. Он с улыбкой на лице прощался с людьми, находившимися внутри.

– В таком случае, именно так и попробуем разрешить ситуацию. Я прошу адвоката Чжана завтра снова поговорить с главным героем об этом вопросе. Ай-яй, мои извинения за то, что побеспокоил всех вас в такое позднее время, но график слишком плотный, у нас в самом деле не было другого выхода... Не нужно меня провожать, не нужно. Пожалуйста, адвокат Чжан, оставайтесь здесь и отдохните немного.

На руке толстого мужчины красовалась объемная татуировка на совершенно нелепую тематику – Hello Kitty.

– …

Его внезапное появление вывело троих мужчин, стоявших в коридоре, из их эмоционального ступора.

Все трое опомнились.

Этого «Hello Kitty» звали Ху И, он был сценаристом и одним из продюсеров фильма «Процесс».

Ху И родился в семье с довольно высоким статусом. Оба его родителя были высокопоставленными чиновниками, в молодости они состояли в ансамбле песни и пляски Главного политического управления, где встретились и полюбили друг друга. Ху И унаследовал дело своих родителей, его возможности и связи были впечатляющими. Конечно же, Ху И был хорошим парнем. Он был очень откровенным, его статус, слава и состояние не очернили его сердце, он всегда знал границы, через которые нельзя переступать. В отличие от многих других порочных капиталистов, жадных до наживы, лживых обманщиков, с которыми никто больше не хотел иметь никаких дел, будучи раз обманутыми ими, с Ху И охотно работали и завязывали долгосрочные отношения, потому что он не делил людей на черных и белых и никогда не обманывал своих клиентов.

Как только господин Ху, наконец, увидел троицу в коридоре, он хлопнул себя по лбу и приветливо улыбнулся:

– Ай-яй! Молодой господин Хэ! Молодой господин Чэнь!

Хэ Юй на мгновение впал в ступор. Для «Hello Kitty» было вполне нормальным называть его «молодой господин Хэ», но «молодой мастер Чэнь»...

Хэ Юй резко повернул голову и посмотрел на Чэнь Маня так, словно впервые его увидел.

Ху И продолжал тараторить:

– Ах, да, молодой господин Хэ, думаю, что господин Хуан, должно быть, уже рассказал вам. Я обнаружил ошибку в логике этой юридической сцены. Дело срочное, поэтому я вот тут как раз обсуждал это с адвокатом Чжаном, поэтому и не попал на ваш сегодняшний ужин. Молодой господин Хэ, вы выглядите таким расстроенным, вы же не вините меня за мое отсутствие?

– Господин Ху, конечно, шутит, – рассеянно ответил Хэ Юй, продолжая разглядывать Чэнь Маня с ног до головы.

На это Ху И только рассмеялся.

– Ха-ха-ха-ха-ха-ха, хорошо, что вы не вините меня. Ах, молодой господин Хэ, я не ожидал встретить вас здесь с молодым господином Чэнем.

– …

Молодой господин Чэнь...

«Hello Kitty» снова назвал Чэнь Маня «Молодой Господин Чэнь». Значит, это не было оговоркой.

Разве этот парень не был просто низкоранговым полицейским? С какой стати «Hello Kitty» добавил к его фамилии «молодой господин»?

Ху И ведь не был ослепшим идиотом и не мог всех без разбора называть «молодыми господами». Хэ Юй вдруг вспомнил, что, когда он впервые встретил Чэнь Маня в университетской столовой, ему показалось, что Чэнь Мань выглядит смутно знакомым, но тогда Хэ Юй так и не смог вспомнить, где же видел его раньше. Возможно ли, что...

– ... Похоже, вы еще не знакомы друг с другом, да? – Ху И окинул взглядом развернувшуюся сцену, и заметил ощущение дистанцирования между ними. Он тут же улыбнулся и сказал, – В таком случае, позвольте мне вас представить. Молодой господин Чэнь, это Хэ Юй, сын господина Хэ Цзивэя и госпожи Люй Чжишу.

Затем он похлопал Чэнь Маня по плечу и повернулся, обращаясь к Хэ Юю:

– Молодой господин Хэ, а это мой друг детства.

Чэнь Мань почувствовал себя несколько неловко, решив, что этот «Hello Kitty» слишком фамильярен в отношении него. Он и этот господин не могли считаться друзьями детства – правильнее было бы сказать, что они просто знакомы с детства.

Как оказалось, мать Чэнь Маня была третьей дочерью одного высокопоставленного партийного чиновника.

В свое время эта знатная молодая леди поставила всю семью на уши, заявив о своем намерении выйти замуж за отца Чэнь Маня. Семья же ни при каких обстоятельствах не разрешала ей этого сделать, говоря, что она сошла с ума – стать второй женой разведенного мужчины равносильно тому, чтобы стать наложницей. Поэтому она яростно и решительно разорвала свои отношения с семьей, сбежала в Шанхай, где и родила ребенка от того мужчины.

Как бы ни сопротивлялась семья того партийного чиновника, они ничего не могли поделать – что сделано, то сделано, нельзя отправить ребенка туда, откуда он пришел.

В конце концов, семья чиновника согласилась на их брак, но отношения уже были испорчены. Поэтому, если не считать того периода, когда он в детстве лежал в шанхайской больнице, Чэнь Мань больше почти никогда не виделся со своими бабушкой и дедушкой по материнской линии.

Но, несмотря на это, Чэнь Мань все же отличался от своего старшего сводного брата Чэнь Лишэна.

В конце концов, все же половина его крови была кровью молодого господина, да и по мере того, как партийный чиновник становился все старше, его сердце становилось все мягче и мягче. Хотя его дочь по-прежнему отказывалась общаться с ними, старик начал скучать по внуку, чье детство было полно трудностей, а бабушка и дедушка никогда его не баловали. В прошлом году старик составил завещание, в документе указано, что Чэнь Мань должен получить такую же долю наследства, как и любой другой его внук, и ни на фынь* меньше. В своем раскаянии старик даже завещал Чэнь Маню дополнительный дом в Яньчжоу в придачу ко всему прочему. [Фынь – аналог копейки.]

Таким образом, статус Чэнь Маня был ничуть не ниже, чем у Хэ Юя, поскольку оба они имели примерно одинаковое социальное положение.

Единственная причина, по которой Чэнь Мань участвовал в съемках этого фильма, заключалась в том, что старый партийный чиновник подумал, что для его внука, который получил от него слишком мало выгоды, это будет отличной возможностью приобрести опыт из первых рук. Поэтому он специально совершил один телефонный звонок, чтобы Чэнь Мань стал одним из консультантов.

– Как приятно будет увидеть свое имя в титрах… Участие в этом фильме это прекрасный опыт, очень значимый.

Чэнь Мань не хотел участвовать в съемках.

Но, поразмыслив еще немного, он подумал, что хорошо, если бы Се Цинчэн тоже мог войти в группу консультантов, чтобы в тишине и покое отдохнуть от тяжелых переживаний, которые навалились на него за последнее время. Поэтому он сказал, что хочет участвовать вместе с Се Цинчэном, вот так они вдвоем и присоединились к съемкам «Процесса».

– Ах, верно. Молодой господин Хэ, молодой господин Чэнь, вы ведь уже встречались раньше, – Закончив представлять их друг другу, Ху И вдруг хлопнул себя по лбу, будто вспомнив что-то. – Вспомнил! Когда я был еще маленьким, мы все были на той большой вечеринке в Яньчжоу. Разве мы вместе не играли в прятки с кучей других детей?..

Пока он говорил, Чэнь Мань и Хэ Юй пристально смотрели друг на друга, и в глазах обоих одновременно вспыхнуло узнавание, они вспомнили...

Неудивительно, что они показались друг другу знакомыми!

Однажды, когда еще были детьми, они уже виделись... Это было на встрече большого количества известных и важных людей, где все их дети играли вместе. Чэнь Мань и Хэ Юй были капитанами двух разных команд, поэтому оба запомнили друг на друга...

Хэ Юй медленно прищурил глаза.

– Так, значит, это ты.

Он весь напрягся, будто принимая боевую стойку, казалось, что от его высокой фигуры исходил ощутимый холодок.

Потом Хэ Юй обернулся к Се Цинчэну, стоявшему у окна, и бросил на него многозначительный взгляд, в его глазах блестел спокойный, но холодный свет. Хотя внешне Хэ Юй выглядел спокойным, в глубине души его темные желания были сильны как никогда.

Если бы Чэнь Мань был обычным человеком, просто заурядным полицейским, Хэ Юй, возможно, не беспокоился бы так сильно.

Но, оказалось, что Чэнь Мань был скромным, непритязательным богатым наследником в третьем поколении!..

Хэ Юй прикусил нижнюю губу, обнажив клыки. Он будто хотел одним рывком схватить зубами Се Цинчэна за шею и утащить его обратно в свое логово. Даже неважно, будет ли он истекать из-за этого кровью – Хэ Юй ведь все равно ненавидел Се Цинчэна.

Неудивительно, что Се Цинчэн игнорировал его все это время.

Неудивительно, что Се Цинчэн не захотел ему никак ответить.

Должно быть здорово – прислониться к большому дереву и наслаждаться прохладой в его тени.

Хэ Юй почувствовал, как у него стынет в жилах кровь.

… Разве нужен ему будет он, жалкий и больной безумец, когда есть этот послушный Чэнь Мань, не только нормальный человек, но и молодой господин… который и словом не обмолвился о своей истинной сущности?!

Хэ Юй не заметил, как прокусил свою губу, пока какое-то время молча смотрел на них. Потом его тонкие губы растянулись в холодной окровавленной усмешке, словно распустившийся зловещий цветок:

– Ах, похоже, доктор Се нашел себе более подходящую работу в качестве личного врача молодого господина Чэня.

Хэ Юй усилием воли сдержал свои темные порывы, поэтому, когда снова посмотрел на Чэнь Маня, выглядел совершенно равнодушным, даже с легким оттенком насмешки над собой:

– Молодой господин Чэнь удовлетворен его услугами?

Автору есть что сказать:

Дурацкий пушистый мини-театр «Волшебный зоомагазин»

Давным-давно был на свете зоомагазин, в котором было полным-полно маленьких симпатичных существ, ожидавших, когда их купят. Самым странным из всех существ был щенок-дракон, ведь он был и щенком, и драконом. К драконьему хвосту и маленьким острым клыкам прилагались миндалевидные щенячьи глаза. Щенок-дракон думал, что он очень миленький, но шли дни, покупатели приходили и уходили, но так и не нашлось того, кто захотел бы его купить.

Щенка и котенка, которые сидели со щенком-драконом, уже забрали хозяева в новые дома, лишь он один остался сидеть в магазине и безучастно смотрел в окно.

«Разве я никому не нужен?» – недоумевал щенок-дракон.

Позднее зоомагазин собрались перевезти в другое место. Новых зверят в магазине не появлялось, щенок-дракон был единственным животным, оставшимся здесь.

В конце концов, щенку-дракону стало очень обидно. Может быть, дело в том, что он недостаточно милое маленькое существо? Он хотел положить конец этому беспросветному ожиданию: он хотел продать себя хоть кому-нибудь, поэтому попросил у лавочника деревянную доску и мелок.

С помощью мелка щенок-дракон коряво написал: «Продается щенок-дракон, очень дешево».

А потом он торопливо выбежал из магазина с деревянной доской в лапках и сел у входа, глядя широко распахнутыми глазами на проходящих мимо людей.

Постепенно небо потемнело, а желающих взять щенка-дракона домой так и не нашлось. Может быть, они думали, что он болен, иначе разве может существовать на свете столь странное существо? В лучах заходящего солнца щенок-дракон медленно понурил голову.

Но как раз в тот момент, когда магазин уже почти закрыли на ночь, он вдруг услышал звук приближающихся шагов. Шаги остановились прямо перед ним.

Щенок-дракон, сжимая в лапках деревянную доску, тут же с надеждой поднял голову, чтобы посмотреть на подошедшего.

Вах... это был очень высокий и красивый мужчина. Он был похож на врача и сейчас внимательно рассматривал его, опустив голову.

Щенок-дракон навострил ушки, завилял хвостиком и торопливо поднял доску, демонстрируя надпись.

Врач прочитал коряво написанный текст на доске. Хотя он и не собирался покупать его, он все же спросил:

– ... Ты действительно стоишь очень дешево?

– Угу!

– Сколько?

Виляя хвостиком, щенок-дракон пропищал детским голоском:

– 1,68 миллиона!

– ... У меня нет столько денег.

Щенок-дракон заволновался, его хвост стал яростно бить по земле, он подпрыгнул и ухватился за пояс врача.

– Тогда бесплатно! Бесплатно!

Врач, в общем-то, не собирался заводить себе маленького питомца. Он был слишком занят, у него не было много свободного времени, но щенок-дракон уже зарылся головой в его живот, а его маленькие коготки вцепились в него так, будто вовсе не желали никогда отпускать.

Врач посмотрел на вывеску зоомагазина и понял, что магазин вот-вот переедет куда-то очень-очень далеко.

– Ты боишься поездок на машине?

– Угу!

– Тебя укачивает в машине?

– Угу!

– ... Похоже, у меня нет выбора, – вздохнул врач, доставая из кармана бумажник. Хотя щенок-дракон и сказал, что он ничего не стоит, врач все равно не мог уйти, не заплатив и фыня.

Он опустил щенка-дракона на землю. Сделав несколько шагов вперед, врач поманил его к себе, хвостик щенка-дракона поник, ведь он подумал, что его бросают.

–  Шагай сам, идем со мной к кассе. Кстати, как тебя зовут?

Щенок-дракон очень долго стоял, замерев на фоне золотисто-красного заката. Потом его ушки снова поднялись торчком, глазки засверкали, показались острые клыки, он с восторгом побежал ко врачу, и снова бросился ему на пояс.

– Привет! Меня зовут Хэ Юй!

От тела врача немного пахло дезинфицирующим средством, но этот запах не казался таким уж резким.

– ... Здравствуй, дьяволенок, – Наконец сказал врач. – Меня зовут Се Цинчэн.