Что бы произошло, если бы демон сбросил оковы, наложенные на него богами?

Се Цинчэн был оковами Хэ Юя. Такими, что могли опоясать злого дракона и удержать его от безумия.

Но Се Цинчэн пал.

Покрытый кровью и ранами, он просто рухнул в объятия Хэ Юя.

Его кровь обратилась в пламя, которое свело дракона с ума, а оковы, сдерживавшие Хэ ​​Юя, вдруг разбились, превратившись в пыль…

Глаза юноши были налиты кровью.

Он не мог вспомнить, как уложил Се Цинчэна.

Помнил только, что Се Цинчэн показался ему очень тяжелым, когда тот упал ему на руки, и что шрамы на его сердце опалило сильным жаром.

И когда Хэ Юй прислонил Се Цинчэна к каменному отвесу, та капля тепла, что хоть как-то притупляла его боль, исчезла.

Исчезла...

И-С-Ч-Е-З-Л-А!!!

С видом холодным, как лед, Хэ Юй подошел к И Авень, которая до этого выглядела словно призрак мести, но теперь же, на его фоне, она была подобна невинному агнцу божьему.

Без сомнения, Хэ Юй желал ее смерти.

И Авень:

 – Ты… Что ты собираешься делать? Ты…

Хэ Юй хранил молчание. Словно превратившись в дракона с огромными мощными крыльями и острыми шипами на хвосте, он бросился к женщине и, прежде чем она подняла свой самодельный пистолет, с невероятной силой толкнул ее к скале!

В мгновение ока Хэ Юй перехватил ее руку, его мышцы и сухожилия напряглись, и он обрушил на нее град ударов и пинков! В его прищуренных, черных, как смоль, зрачках отражались боль и страдания, которые он причинял И Авень, ее отчаяние и слезы.

Она все время кричала, ругалась и сопротивлялась.

Но Хэ Юй будто не слышал ее.

Он сошел с ума.

Его сердце и его личность были очищены кровью Се Цинчэна.

В этот момент в ушах демонического дракона звучали только слова, которые сказал его единственный в мире сородич.

Цанлун [зеленый дракон] с облегчением сказал ему: «Хэ Юй, я рассчитался с тобой за тот выстрел».

На самом деле, не имело значения, что до этого говорил Се Цинчэн. В глубине души он все еще помнил, что Хэ Юй когда-то сделал для него…

Поэтому тогда он не ушел из ночного клуба. И хотя позже произошло столь много нелепых вещей, Се Цинчэн все-таки не избил и не убил Хэ Юя. Они продолжали вступать в интимную связь. Хэ Юй снова и снова преследовал его, и Се Цинчэн решил принести в жертву свое тело, решив, что, сделав эту саморазрушительную жертву, он сможет избавиться от Хэ Юя, не прибегая к другим крайним мерам. Однако, он все-таки желал положить конец тем патологическим отношениям.

Се Цинчэн ненавидел все то, что делал Хэ Юй, но, возможно, подсознательно он чувствовал, что все еще что-то ему должен.

Дело касалось жизни и смерти, поэтому душа Се Цинчэна находилась под гнетом ответственности. Он крайне не желал быть кому-либо что-либо должным.

Быть может, Се Цинчэн искал возможность отплатить Хэ Юю за жизнь, которой он был ему обязан.

Только так он смог бы почувствовать себя абсолютно свободным, чтобы окончательно разорвать с ним отношения.

Все так и было?..

Все так и было.

Хэ Юй больше не видел перед собой И Авень. Не смотря на крики, плач и ругань преступницы, он не видел и не слышал ее.

Брызги крови тут же смывал ливень.

В крайне ожесточенной драке Хэ Юй забрал из рук И Авень пистолет и перехватил нож, которым она пыталась наотмашь нанести ему удар. Лезвие сменило направление, и как только оружие попало в руки Хэ Юя, он, не моргнув глазом, яростно вонзил нож ей в ладонь!

– Аааа!

Убийца закричала так, словно этот крик доносился из ада.

Брызги крови попали на лицо Хэ Юя. Сейчас со своим окровавленным, ничего не выражавшим лицом он был похож на призрака больше, чем она.

– Эта рана, – резко произнес он, – от руки, на которую ты только что наступала.

Щелк.

Договорив, Хэ Юй, одной рукой сжимавший шею И Авень, другой вынул магазин из самодельного пистолета и вытряхнул из него все пули.

Эта женщина в самом деле настоящая убийца, раз носит с собой такие вещи.

Но теперь, когда и нож, и пистолет были в руках Хэ Юя, он выбирал, чем воспользоваться, чтобы положить конец жизни женщины, которая ранила Се Цинчэна!

Убей ее…

Убей ее!

Пистолет Хэ Юй не выбрал. Он разобрал его и отшвырнул в грязь.

Этот предмет ранил Се Цинчэна, поэтому Хэ Юй не желал снова к нему прикасаться.

Кроме того, пистолет подарил бы ей слишком легкую смерть.

Хэ Юй не хотел убивать быстро, он хотел ее замучить. Ему было все равно, что с ним станет потом.

Он чувствовал, как от ожесточенной борьбы она перешла к слабому сопротивлению, от надежды к отчаянию.

Она была словно мотылек, трепетавший крыльями в его ладони.

Хэ Юй считал, что она самонадеянно атаковала его огонь, пытаясь затушить его свет, поэтому он поймал ее. Он хотел, чтобы она испытала сильную боль, он хотел осудить ее и лишить жизни. Он хотел раздавить мотылька, пусть даже его внутренности брызнут и запачкают его ладонь.

Он приставил окровавленное лезвие к шее И Авень и прошептал:

– Этим ножом я отправлю тебя в ад.

Его глаза были краснее окровавленного ножа, а взгляд острее лезвия.

Он мрачно произнес:

– Все кончено.

Холодным светом вспыхнула яркая молния.

Еще чуть-чуть и нож перережет ей горло!

Но…

В этот момент прозвучал очень тихий, хрипловатый голос, несмотря ни на что, достигший его барабанных перепонок.

– Хэ Юй.

Хэ Юй пораженно замер.

В его голове, в которой царил такой хаос из мыслей, словно внутри пронесся ураган, вдруг появилась какая-то ясность.

– ... Хэ Юй!

Цепь, сдерживавшая злого дракона, вновь начала обретать форму. Возникая из ниоткуда, мельчайшие частички сливались в яркий бесформенный свет, который сгущался в форме звеньев. Цепь опутывала юношу, готового сделать шаг в адскую бездну.

Хэ Юй, наконец, снова пришел в себя.

Он резко обернулся.

В какой-то момент Се Цинчэн очнулся. Прислонившись к каменному отвесу, он сидел, зажимая левую руку, кровь из которой залила все тело, и тихонько покашливал.

– Хэ Юй… – Се Цинчэн тяжело вздохнул и хрипло произнес: – Не убивай ее… Она больше не в состоянии дать отпор… Если продолжишь драться, то превысишь правомерную самооборону. Не становись убийцей. Не становись такой, как она.

– …

– Подойди... Послушай меня... Не выноси приговор, в обход закона...

Сказав это, Се Цинчэн нахмурился и сильно закашлялся. Потом он запрокинул голову назад, его дыхание участилось, грудь тяжело вздымалась.

– Ты уже и так весь в крови…

– …

– Хэ Юй, опусти нож, подойди ко мне… Вызови полицию, пусть они приедут и заберут ее… А сам… – Когда Се Цинчэн говорил последние слова, его рану прошило болью, он нахмурился сильнее. – Не делай этого.

И Авень, лежавшая в луже крови, услышала его слова, и в ее глазах появился страх еще больший, чем, когда она находилась на грани смерти.

– Не… не звони в полицию! Я предпочту, чтобы ты убил меня прямо сейчас! Не звони в полицию!!!

Она словно впала в безумие.

Было очевидно, что И Авень, по сравнению со своей матерью Лу Юйчжу, все-таки сильно проигрывала в способностях. Лу Юйчжу поставил их в отчаянное положение, но И Авень была другой.

И Авень была точно самодельный пистолет, которым она втайне владела. С полным магазином патронов она все равно оставалась не более чем провинциальной девицей, совершившей преступление.

Поэтому, даже несмотря на то, что она ничего не рассказала, Се Цинчэн понимал, что И Авень не была частью той преступной организации и не имела никакого отношения к делу о «RN-13», которое они расследовали.

– Хэ Юй… Подойди быстрее, – хрипло сказал Се Цинчэн.

Хэ Юй не пошевелился.

Се Цинчэн хотел снова позвать его, но при падении он ушиб легкие и затылок, и сейчас, хоть он и очнулся, сказать больше ему не давал мучительный кашель. Он кашлял так сильно, что перед глазами потемнело, а рот вдруг наполнился кровью.

– Се Цинчэн… – пробормотал Хэ Юй, медленно приходя в себя.

Не приказы Се Цинчэна заставили Хэ Юя подчиниться – его слабость сделала это.

Окровавленные клыки злого дракона, наконец, отпустили шею человека.

Покрытый кровью Хэ Юй поднялся на ноги и, пошатываясь, направился к Се Цинчэну.

Шаг за шагом.

Острый нож выскользнул из его ладони и с грохотом упал на землю.

– Се Цинчэн!!!

Гигантский дракон сложил крылья, устроившись рядом с Се Цинчэном.

Словно очнувшись ото сна, он нервно обнимал и прижимал его к себе.

– Как ты?.. Тебе плохо?!

Се Цинчэн покачал головой, показывая, что с ним все в порядке, затем, чуть кашлянув, сказал:

– Давай, вызови полицию.

Женщина закричала:

– Не вызывайте полицию… Не вызывайте полицию!!! Если вам нужно убрать меня, просто убейте! Но не вызывайте полицию...

Се Цинчэн:

– И Авень, ты кого-то убила…

– …

Его щеки были перепачканы кровью, глаза смотрели сурово.

– Мужчина за книжным шкафом на чердаке, замурованный в стене, это ведь твой отец, верно?

– …

Лицо И Авень мгновенно исказилось, а, учитывая, что оно еще и было залито кровью, выглядела она до мурашек устрашающе.

Она пробормотала:

– Он это заслужил... Вы не понимаете!!! Он это заслужил!!!

Раздался раскат грома.

Этот звук, сотрясший пустынную долину, напоминал мощный грохот зеленой электрички, отправлявшейся в путь.

---

И с этим грохотом время словно вернулось на пять лет назад.

Платформа железнодорожной станции уезда Цинли.

Прозвучал длинный ревущий гудок электрички.

Таща на спине две старые сумки из змеиной кожи, И Авень поздней ночью, не оглядываясь, села в электричку, прибывшую в их маленькую деревню. Ее глаза были полны обиды и презрения к прошлому, а также волнения в предвкушении лучшего будущего.

И Авень, не окончив среднюю школу, поступила точно также, как и ее мачеха.

Она хотела сбежать из этой деревни, больше походившей на завод ​​по переработке мусора.

Ей хотелось в город, в новый красочный мир.

И Авень была очень трудолюбива. Для молодой, миловидной, работящей девушки не было проблемой найти себе место в любом городе.

Она даже не думала о том, чтобы искать для себя мужчину.

И Авень устроилась работать продавщицей в торговом центре. Она продавала простыни и пододеяльники, получая за это зарплату две тысячи юаней плюс комиссионные – в итоге она скромно зарабатывала около трех тысяч юаней. Для большинства горожан такая зарплата была слишком низкой, но для девушки-мигрантки, такой, как И Авень, только что сбежавшей из родной деревни, этого было достаточно.

С учетом того, что еду и жилье ей предоставлял торговый центр, трех тысяч юаней могло хватить для осуществления ее мечтаний.

Раньше она только по телевизору видела кафе, оформленные в американском стиле, что располагались в центре города. Кофе, купленный ею больше, чем за тридцать юаней, горчил у нее во рту, но, сидя здесь среди молодежи, кодившей на ноутбуках, она могла вообразить себя героиней дорамы. Тридцать юаней, чтобы осуществить мечту бедной девушки – это не так уж и дорого.

Кайтэн [конвейерный] суши-ресторан на вершине небоскреба, где обед на одного человека стоил больше двухсот юаней, для тех, у кого был высокий доход, считался недостаточно подходящим местом. Они предпочитали пойти в какой-нибудь тихий и элегантный вегетарианский ресторанчик, спрятанный в переулке, где тратили тысячи юаней на еду, приготовленную из натуральных, экологически чистых и свежих продуктов.

Но для И Авень, молодой девушки, входившей в новый мир, такой суши-ресторан давал возможность взглянуть на мерцающие огни мегаполиса с крыши здания, и тем самым очаровать ее настолько, чтобы она захотела пустить корни в этом городе, принести этой земле в жертву свою кровь, плоть и юность, вдохновить ее двигаться вперед, к вершине.

А еще были яркие огни сетевых экспресс-отелей.

Ей нужно было заплатить всего лишь меньше трехсот юаней, чтобы получить возможность провести ночь в номере на двоих. Конечно, И Авень завидовала женщинам, одетым в густые меха, с их обнаженными благоухающими плечами. Те женщины носили туфли на шпильках от Джимми Чу*, грациозно изгибали тонкие талии и элегантно улыбались, входя и выходя из этих дорогих отелей с «успешными мужчинами». Когда И Авень проходила в двери отеля, для нее даже воздух, дувший из вестибюля, пах восхитительно ароматно.

Она жила в гостеприимном экспресс-отеле и чувствовала себя счастливой.

Не то чтобы И Авень не желала роскошной жизни, но когда она видела, что этим очаровательным женщинам обычно приходится быть в паре с толстыми, лысыми мужчинами, она чувствовала, что ее жизнь все-таки лучше...

Ее мужчина был таким хорошим, и таким красивым.

Да, вскоре после того, как И Авень приехала в город и обосновалась, у нее появился парень – очень красивый студент с отличным характером.

Впервые зайдя в парикмахерскую, она столкнулась с очень напористым парикмахером, который хотел навязать ей дополнительные услуги. Ей было стыдно сказать, что у нее мало денег и она не в состоянии выложить тысячи юаней за дорогие услуги салона красоты. Именно тогда клиент, сидевший рядом с И Авень, пришел ей на помощь и совершенно искренне сказал:

– Нет, вам не нужно завивать волосы. Сейчас ваши прямые волосы выглядят очень хорошо.

Они стали общаться в «WeChat» и через некоторое время начали встречаться.

Юноша учился на бухгалтера в Университете Х. Он родился здесь, его мать работала менеджером среднего звена на государственном предприятии, а отец был полицейским.

Для многих местных девушек его кандидатура выглядела не слишком перспективной. Но И Авень была другой. Когда они впервые поцеловались, она посмотрела на его красивое лицо, на кашемировое пальто, которое он снял, чтобы накинуть на нее, ее вдруг охватило чувство стыда за саму себя.

Она думала о своих родителях, о своем происхождении, обо всем, что с детства пережила, и расплакалась от стыда.

Удивленный юноша спросил ее, что случилось, неужели он настолько плохо целуется?

И Авень вытерла с лица слезы и, едва сдерживая эмоции, ответила ему:

– Нет… Нет, я просто впервые влюбилась и очень счастлива.

В итоге, она скрыла от него свою настоящую личность. И Авень не смела рассказать ему, что сбежала из беднейшей, погрязшей в азартных играх, деревни-призрака в округе Цинли, от отца-игромана и сводной сестры. И что одна из двух ее матерей без оглядки сбежала на край света, а другая – коррумпированная преступница, которую посадили в тюрьму за взяточничество.

«Дочь Лу Юйчжу! Дочь преступницы! И Авень, твоя мать в тюрьме! А твоя мачеха –сука-изменщица!»

Даже жители деревни смотрели на нее свысока и без стеснения оскорбляли. Разве она могла осмелиться рассказать своему парню всю правду о себе?

Ей оставалось только солгать.

Перед ним она изображала из себя трудолюбивую студентку колледжа, который находился рядом с Университетом Х. Чтобы не быть уличенной во лжи, она сходила в тот колледж и попросила выпускников продать ей комплект учебников.

Отправляясь на свидания со своим парнем, И Авень часто клала эти учебники в свою сумку, делая вид, будто она пришла к нему сразу после занятий.

У юноши никогда не возникало подозрений. Отношения между студентами, как правило, довольно искренние, ему и в голову не приходило разузнать о ее прошлом.

Но студенты не навсегда остаются студентами.

В тот день, когда ее парень закончил учебу и получил диплом, он пригласил ее на свидание в кайтэн суши-ресторан на крыше, что было не так-то дешево для студента, и там торжественно сказал:

– Хочешь прийти ко мне домой и познакомиться с моей семьей?

И Авень была очень удивлена, обрадована и вместе с тем запаниковала.

Тогда она ощутила себя надутым воздушным шаром, который вот-вот улетит в небо, но ее беспокоило то, что в любой момент она могла лопнуть с громким хлопком. А потом все бы узнали, что внутри у нее абсолютно пусто. И тогда все было бы кончено.

На самом деле, если бы она призналась своему парню прямо тогда, это, возможно, не привело бы к тому, что проблема окончательно вышла из-под контроля.

Но у И Авень была слишком низкая самооценка, она была робкой. Она очень любила своего парня, и из-за своих слишком сильных чувств переволновалась и не посмела ничего тогда сказать.

В итоге она взяла свои сбережения за четыре месяца и отправилась в торговый центр, чтобы купить себе комплект приличной одежды. Ведь она сказала своему парню, что в ее семье на протяжении нескольких поколений было много ученых, а ее родители были газетными репортерами, и хотя они были не слишком богаты, но достаток у них был хороший.

Она намеревалась продолжать ему лгать.

Преследуя эту цель, ей хотелось нарядиться так, чтобы выглядеть как можно лучше в глазах его родителей. Она действовала, словно недобросовестный лавочник, который заворачивает червивые яблоки в цветную бумагу, пытаясь продать их невнимательным покупателям, смешав их в корзине с другими фруктами.

В день встречи с родителями своего парня И Авень уложила волосы в красивый хвост, надела белоснежное платье до колен, короткий повседневный женский блейзер, пару испанских кожаных туфель, на лицо нанесла легкий, элегантный макияж. В дополнение она специально купила набор импортных косметических принадлежностей в надежде произвести хорошее впечатление на мать своего парня.

Родители ее парня отвели их поужинать вместе в ближайший ресторан, где готовили западную кухню.

Это был отличный ресторан, действительно один из лучших. До этого момента лучшее, из того, что посещала И Авень,  было сетевыми стейк-хаусами среднего и высокого ценового диапазона.

Пытаясь разобраться со сложностями этикета за столом ресторана, И Авень запаниковала и, подняв глаза, увидела, как мать ее парня задумчиво смотрит на нее.

Сердце И Авень пропустило удар, и в нем зародилось дурное предчувствие.

И Авень поняла, что эта женщина, повидавшая слишком многое в этом мире, распознала червивое яблоко.

После того ужина ее парень не выходил с ней на связь.

Она будто что-то подозревала, но, несмотря на сильную сердечную боль и страдания, терпеливо ждала и не искала его.

До тех пор, пока однажды у И Авень не поднялась температура. Она лежала на старой, пружинной кровати, которую делила с соседкой по комнате, и, вдруг подумав о нем, расплакалась.

Наконец, она не смогла сдержаться и отправила ему сообщение.

Она написала: «Дорогой, хочешь услышать мое объяснение?»

Молодой человек не ответил.

Она прижала телефон к сердцу и, так и не дождавшись от него ни одного сообщения, погрузилась в забытье. Естественно, на следующее утро от него так и не пришло никакого ответа.

Иногда расставания проходят довольно тихо, без поднятия шума, позволяя каждому сохранить свое лицо.

И Авень же лежала на своей кровати в комнате общежития, и заливалась слезами. Она чувствовала, как маска, которую она так старательно натягивала на свое лицо, разлетелась вдребезги, и тут открылось, что она по-прежнему дочь игромана и дочь преступницы, сбежавшая из бедной деревни.

Позднее И Авень пересеклась со своим бывшим парнем на улице.

Его сопровождала новая девушка, на ней был надет шарф, на который у И Авень, возможно, не хватило бы даже годовой зарплаты. Девушка улыбнулась, обнажая два ряда ровных белых зубов. На ее красивом лице царила безмятежность, спокойствие и элегантность человека, которому не нужно надевать на себя маску.

Они не заметили И Авень. Когда она подошла ближе, то услышала, о чем они говорили, стоя спиной к ней, лицом к окну.

И Авень услышала, как ее бывший парень сказал:

– Пару минут назад я рассердился на кассиршу, но ты не подумай, что я дискриминирую тех, кто приехал из деревни. Я просто очень боюсь, что меня обманут. Я рассказывал тебе о своей бывшей девушке. Отец поручил полиции проверить ее. Так вот, она лгала мне. На самом деле она мигрантка из деревни, ее отец по карточным долгам должен больше двухсот тысяч юаней, а ее мать на самом деле преступница, приговоренная к исправительной колонии. Мне становится тошно, когда я вспоминаю о ней сейчас. Ума не приложу, отчего люди становятся настолько подлыми...

В тот день И Авень была сломлена.

Было ли она в самом деле подлой?

И Авень, конечно, осознавала, что совершила ошибку, но от него она никогда ничего не хотела, кроме любви.

Когда они были вместе, она тратила денег больше, чем он, потому что считала себя старше и уже зарабатывала. А еще по тому, что любила его всем сердцем.

Из-за того, что И Авень была слишком сильно влюблена в него, слишком застенчива и слишком нерешительна, она совершила ошибку. Сказав ложь, ей пришлось прикрыть ту ложь еще большей ложью.

Принятие такого решения для нее было просто выработанным инстинктом – когда она откровенно рассказывала другим свою настоящую историю, люди каждый раз либо притворно утешали ее, либо открыто презирали. Уже с детства ей опостылело такое положение вещей, она глубоко ненавидела своих отца и мать.

Почему суждения одних людей о других не могут быть ограничены только собственными качествами конкретного человека?

Зачем всегда обязательно приплетать семью, родителей, владение недвижимостью, кредитно-финансовую историю и баланс на карточке?

И Авень думала об этом, но не понимала.

За все эти годы она ни разу не получила ни капли нормального обращения или любви со стороны своей родни...

Отец в ее глазах был развратником и ленивой свиньей. Свою биологическую мать она не помнила, а со слов других слышала только о жадности и жестокости волчицы в обличье овечки...

Она была их дочерью, и поэтому сам факт ее рождения предрекал ей нести по жизни ужасные последствия.

Она та, кто не заслуживает света.

--

*Джимми Чу – малайзийский дизайнер обуви, основатель компании Jimmy Choo Ltd. Стал известен благодаря линейке обуви Daniel и лестному отзыву принцессы Дианы о его работе. Обувь дизайнера неоднократно упоминается в сериале «Секс в большом городе», а также в фильмах «Дьявол носит Prada» и «Кровью и потом: Анаболики». (Википедия)