Хэ Юй в самом деле был немного захмелевшим.

Когда он увидел перед собой Се Цинчэна, когда он прикоснулся к самому настоящему Се Цинчэну, когда он понял, что Се Цинчэн действительно пришел именно за ним, то буквально потерял дар речи.

Разъяренное чудовище исчезло, остался только маленький дракон, заблудившийся в пещере.

Придерживая Хэ Юя за запястье, Се Цинчэну удалось успешно вывести его из приватных апартаментов клуба. Когда они спустились вниз и подошли к ресепшену, чтобы оплатить счет, оказалось, что там была та же администратор, что и в прошлый раз.

– Здравствуйте...

Администратор поперхнулась на полуслове.

Она в шоке уставилась на развернувшуюся перед ней сцену…

«Что?! Разве молодой господин Хэ не расстался с этим кобелем, который развел его на 1,68 миллиона юаней, да еще и садистски трахал его всю ночь? Это просто возмутительно! Он что, решил, что ему все позволено, только потому что он красив?»

Се Цинчэн понятия не имел, о чем думала администратор с широко распахнутыми глазами, беспокоиться об этом у него совершенно не было времени. Он чувствовал, что текущее состояние Хэ Юя было очень плохим. Когда Хэ Юй прислонился к нему, он ощутил, что тело юноши было горячим, словно печь.

И этот бинт, обмотанный вокруг запястья Хэ Юя… Другие люди могли и не знать, что это означает, но Се Цинчэн... Разве он мог не знать?

Ему нужно было немедленно доставить Хэ Юя домой.

Се Цинчэн:

– Счет.

Администратор пришла в себя и изо всех сил попыталась подавить желание закатить глаза:

– Здравствуйте, сэр. Общая сумма за услуги в индивидуальных апартаментах сегодня вечером составляет 490 000.

– ...

Этот декадент-капиталист не может тратить суммы меньше, чем 100 000, так что ли?

К счастью, Хэ Юй не был пьян в стельку, в голове у него творился хаос, но ясности сознания у него хватало для того, чтобы оплатить счет. Когда он услышал слова администратора, то будто очнулся и стал искать банковскую карту в своем пальто.

– Я заплачу. – Хэ Юй достал карточку, а потом чуть навалился на Се Цинчэна. – Я могу заплатить, у меня теперь много денег. Знаешь… Мне больше не нужно просить карманные деньги у родителей. У меня есть все, что ты захочешь... Я заработал много-много денег... Се Цинчэн, я могу дать тебе больше, чем мой отец… Ты больше не можешь смотреть на меня свысока.

Се Цинчэн:

– ...

Администратор была потрясена еще больше: «Что это за «маменькин роман»*? Что я только что услышала? Господин Хэ тоже обихаживает этого человека? Что тут вообще происходит? Сын «унаследовал дело» отца?»

[*Прим. пер.: в оригинале дословно «литература маленькой мамы». Это специфический жанр онлайн-романов, в которых отец ГГ повторно вступает в брак, а затем у ГГ появляются чувства к своей мачехе.]

Аппарат с шуршанием распечатал чек.

Администратор оставалась профессионалом своего дела, поэтому, как бы она ни была шокирована, она им и слова не сказала. Вот только если… Забудьте об этом, она и тогда тоже ничего бы не смогла поделать.

Подавляя внутри себя волну возмущения, она протянула чек ​​Хэ Юю.

– Молодой господин Хэ, пожалуйста, подпишите.

Хэ Юй взял ручку, небрежно нацарапал на чеке несколько каракуль и вернул его обратно администратору.

Женщина присмотрелась.

– ... Хэ, молодой господин Хэ, вы не можете использовать эту подпись. Я распечатаю копию чека, чтобы вы могли расписаться еще раз.

Се Цинчэн:

– Почему он не может использовать эту подпись?

Администратор, изо всех сил сдерживая свое презрение, вручила чек этой «мачехе», красотке-содержанке.

Взглянув на чек, Се Цинчэн потерял дар речи, его сердце охватили невыразимые эмоции.

Поскольку Хэ Юй сейчас был с несколько замутненным сознанием, вместо своей подписи он написал:

«От Се Цинчэна».

--

Се Цинчэн вез Хэ Юя в особняк семьи Хэ.

Когда случается приступ Психической Эболы, крайне трудно подавлять жажду крови.

Се Цинчэн и сам все это испытал и прекрасно знал, насколько болезненным может быть внутренний конфликт.

Поэтому всю дорогу ему приходилось отвлекаться, чтобы наблюдать за состоянием Хэ Юя. Поначалу Хэ Юй только вжимался в спинку пассажирского кресла с побледневшим лицом и закрытыми глазами, и молча, до крови прикусывал свои губы.

Когда они выехали в пригород, Хэ Юй уже больше не мог сдерживаться. Он резко распахнул глаза и отстегнул ремень безопасности. Се Цинчэн немедленно отреагировал и припарковал машину, при этом стараясь помешать действиям Хэ Юя.

– Что такое?

Хэ Юй хрипло сказал:

– Тяжело… Мне очень тяжело…

Было видно, что он с трудом смог это произнести.

– Хэ Юй, держись.

Снижение силы воздействия лекарств на Хэ Юя становилось все большей проблемой из-за того, что он употреблял их совершенно бесконтрольно. Се Цинчэн предполагал, что Хэ Юй, должно быть, принял лекарство перед тем как пойти в клуб «Skynight», но сейчас, судя по всему, эффект от лекарства уже сошел на нет, а вот приступ болезни еще не закончился. В таких ситуациях у больных Психической Эболой обычно есть только три варианта действий:

Первое – причинить боль себе.

Второе – причинить боль другим.

Третье – использовать наносящие вред организму, подавляющие лекарства в более высоких дозах, чтобы избежать развития событий по первым двум вариантам, однако в следующий раз устойчивость пациента к воздействию препаратов увеличится еще больше.

Се Цинчэн давным-давно предупреждал Хэ Юя, чтобы тот не принимал слишком много лекарств и не полагался только на них, однако, в силу различных причин, Хэ Юй не смог последовать совету Се Цинчэна.

Прямо сейчас на лбу Хэ Юя выступили мелкие капельки пота, все его тело было горячим, словно печь, и казалось, что даже взгляд его горел.

Какое-то время он терпел, но больше не мог сдерживаться и стал шарить руками по машине, пытаясь найти хоть какой-нибудь острый предмет, чтобы им можно было нанести себе порез. Когда потечет кровь, ему должно стать лучше...

– Где нож? – хриплым голосом с налитыми кровью глазами спрашивал Хэ Юй то ли у Се Цинчэна, то ли у самого себя. – Где нож?

Се Цинчэн пытался удержать его:

– Здесь нет никакого ножа. Пристегни ремень безопасности, мы скоро будем дома.

– Нет… Я не поеду домой, мне нужен нож, – бормотал Хэ Юй. – Я хочу нож… Дай мне нож… Я больше не могу терпеть…

Чем дольше Се Цинчэн видел его таким, тем больше ему становилось не по себе.

Поскольку именно Се Цинчэн был тем, кто лечил больного Психической Эболы № 3, он видел, как со временем усугублялись симптомы болезни у пациента. В теории, если не прибегать к помощи лекарств, каждый приступ Психической Эболы контролировать будет труднее, чем предыдущий, поэтому наилучший метод – это сохранять спокойствие и сокращать количество приступов.

В прошлом, когда Се Цинчэн еще был рядом с Хэ Юем, он всегда говорил ему какие-то очень обидные слова. Во-первых, он делал это, потому что был холоден по натуре, а во-вторых, потому что на самом деле он хотел повысить порог перепадов настроения Хэ Юя.

С годами терпимость Хэ Юя к цинизму стала гораздо выше, но те аспекты, к которыми Се Цинчэн не смог увеличить его порог, все еще мучили чувства юноши.

– Хэ Юй, пожалуйста, потерпи. Ты меня слышишь?

– … – Хэ Юй смотрел на него несколько секунд, а затем резко отвернул голову. – Я хочу нож.

Но откуда же ножу взяться в машине?

Хэ Юй продолжал судорожно шарить по машине, но так и не мог найти то, чем можно было бы нанести себе порез. Он попытался выйти из машины, но Се Цинчэн заблокировал дверь.

Глаза Хэ Юя все больше и больше наливались кровью, казалось, еще немного и они сами по себе начнут кровоточить.

– Почему нет ножа?.. Се Цинчэн… Почему здесь нет ножа? Я этого не вынесу!

Хэ Юй с остервенением стал срывать бинты, обмотанные вокруг его запястий, его движения становились все более безумными.

Бинты упали, и сердце Се Цинчэна похолодело от ужаса и потрясения...

Руки Хэ Юя были покрыты шрамами… Новые порезы накладывались поверх старых… И их было так много!!!

Некоторые из этих ран еще не полностью зажили, и сейчас из-за действий Хэ Юя они повторно открылись, и полилась кровь… Сколько же раз у него уже случались приступы?

– Что ты… – Се Цинчэн схватил Хэ Юя за запястье и уставился на его бледное лицо. –Хэ Юй… Как долго ты в таком состоянии?

Он погладил шрам на запястье Хэ Юя.

Один, еще один.

И сбоку.

Переплетения шрамов шокировали.

Этот мальчик резал себя столько раз... Неужели тот, кто был рядом с ним, этого даже не заметил?

В голосе Се Цинчэна появилась легкая дрожь:

– Почему ты никогда не говорил об этом?

– ...

– Ты разве никому не рассказал о своем состоянии?

Хэ Юй с грустью смутно подумал: «И что мне ему ответить?»

Его нынешний приступ начался потому, что он не мог получить того, что желал. Он знал, что ему нравится Се Цинчэн, а еще он знал, что не может сблизиться с ним. Се Цинчэн не любил его, Се Цинчэну он даже был противен в глубине души. Чувство собственного достоинства не позволяло ему говорить о таких вещах. Хэ Юй не хотел, чтобы другие знали о его чувствах и смеялись над ним за то, что он сумасшедший.

Он бы скорее предпочел в самом деле сойти с ума вот так.

Каждый раз, когда жестокое и холодное безразличное в глазах Се Цинчэна распаляло эмоции Хэ Юя, лекарства, которые он принимал в прошлом, становились для него ядом в настоящем. Приступы случались с ним неоднократно, и каждый раз он снова и снова пил таблетки, а, когда даже это не помогало, ему приходилось приносить в жертву собственную кровь, чтобы заткнуть дыру в сердце.

С кем он мог поговорить?

Даже сейчас, сидя лицом к лицу с Се Цинчэном, Хэ Юй не мог ничего сказать. Он мог лишь внутренне собрать силы, удерживая ускользающее сознание и с трудом произнести отчаянным тоном:

– … Это не твое дело.

– ...

– Это не твое дело, Се Цинчэн, – грубо ответил он, сдерживая мучительную боль.

Он в самом деле не мог больше терпеть…. Ему хотелось почувствовать запах крови.

Ему хотелось выговориться.

Он желал разорвать кожу и плоть Се Цинчэна и шаг за шагом сделать его плоть и кровь частью своего тела. Он был абсолютно уверен в том, будто благодаря этому его тело больше не будет испытывать боль, а его сердце больше не будет пустым.

Хочу крови.

Хочу любви.

Хочу… Се Цинчэна.

Руки Хэ Юя неконтролируемо дрожали, потому что он изо всех сил пытался сдержать это свое желание. Он вцепился ладонью за край опущенного в дверце машины стекла с такой силой, будто это была его последняя линия обороны...

Бах!

В конце концов, он не смог сдержать ярость, охватившую его тело и левой рукой наотмашь ударил по стеклу. Машина Се Цинчэна была не самой лучшей, стекло не выдержало, от удара такой силы по нему расползлась паутина трещин.

Покрытый потом Хэ Юй с ненавистью смотрел на Се Цинчэна, и в его глазах почти не читалась осознанность.

Со злостью и болью он прошипел:

– Зачем ты меня так мучаешь? Почему не дашь мне нож или лекарство?! … Я в самом деле хочу убить тебя… Я в самом деле хочу убить тебя, а потом себя… Мне так плохо, Се Цинчэн… Мне так плохо, что я лучше умру! Я больше не могу терпеть…

Пальцами он потянул незажившие раны на руке. Разодранная плоть выглядела ужасно.

– Я больше не могу терпеть!!! – гневно кричал Хэ Юй, и слезы текли по его лицу.

Если бы сейчас они находились в психиатрической больнице, Хэ Юя пришлось бы привязать ремнями, поскольку его желание причинить себе вред, было слишком сильным, и он абсолютно никак не мог себя контролировать.

Однако здесь, в машине ничего такого не было, Се Цинчэну пришлось полагаться только на свою собственную силу и крепко держать Хэ Юя, стараясь не дать ему сделать с собой что-нибудь еще более серьезное.

– Хэ Юй, ты должен держаться… Скоро все закончится… Ты ведь уже принял лекарство, подожди еще чуть-чуть, и приступ закончится…

– Ты лжешь мне… – Хэ Юй стиснул зубы, его сознание затуманивалось все больше и больше. – Ты лжешь мне!.. Я не могу исцелиться... Я не могу это вынести! Я больше не могу! Ни одно из твоих слов не является правдой... Вы все мне лжете! Мне все лгут!!!

Хэ Юй был в настолько плохом состоянии, что слова утешения от Се Цинчэна на него не действовали. Сейчас единственной надеждой Се Цинчэна было ждать, пока приступ не утихнет сам. Но до этого момента ему надо контролировать Хэ Юя, чтобы он не причинил вреда самому себе или кому-то другому.

Ехать на машине дальше было нельзя, но, к счастью, они уже были в пригороде, где ездило не так много машин, и они тут никому не мешали.

Се Цинчэн продолжал крепко удерживать Хэ Юя и говорить утешающие слова врача-профессионала. Все это затянулось довольно надолго. Хэ Юй же был слишком сильным, он больше не был тем маленьким мальчиком, которого можно было закинуть на плечо, да и плечо Се Цинчэна недавно было повреждено… Он постепенно начал терять силы…

И тут!

Хэ Юй резко вырвался из хватки Се Цинчэна и толкнул его на водительское кресло!

Он уставился на него налитыми кровью глазами.

Эмоции Хэ Юя окончательно вышли из-под контроля.

Се Цинчэн в его глазах больше не отражался, казалось, будто поверхность его глаз затянуло кровавым туманом, и все обратилось в хаос.

Юноша протянул руки, положил их на шею Се Цинчэна и принялся жестоко его душить.

– Лжец... Вы все лжецы... Вы все меня ненавидите... Вы все меня боитесь... Я убью вас всех... Я убью тебя!!!

– Хэ Юй!..

Если бы это был прежний Се Цинчэн, у Хэ Юя не было бы шансов одолеть его. Се Цинчэн был уверен, что его жизни не угрожает опасность, он не ожидал, что сейчас его руке не хватит силы. Он яростно боролся с Хэ Юем, но не мог освободиться от его хватки.

Постепенно его лицо покраснело, он начал задыхаться.

Находясь на грани жизни и смерти, Се Цинчэн сделал отчаянную ставку на силу здоровой руки и свои боевые навыки. Он нанес Хэ Юю яростный удар слева и воспользовавшись возможностью, высвободился из захвата противника, а затем рефлекторно ударил Хэ Юя по лицу.

Раздался резкий шлепок.

Эта пощечина была результатом инстинкта самозащиты. Она была настолько сильной и жесткой, что у Хэ Юя зазвенело в ушах, и закружилась голова. Он молча застыл и нахмурился.

Се Цинчэн, наконец, получил доступ к кислороду. Его грудь тяжело вздымалась, пока он хватал ртом воздух. На его шее наливались темным следы от пальцев, которые исчезнут еще не скоро. Это были следы того, что Хэ Юй чуть не убил его во время своего приступа.

Се Цинчэну потребовалось некоторое время, чтобы отдышаться и прийти в себя, а когда он увидел, что Хэ Юй опасно молчаливо замер, его первой реакцией было снова обездвижить его.

Каким бы плачевным ни было текущее состояние Хэ Юя, было бы полной безответственностью, оставить его сейчас свободным.

Поэтому, тяжело дыша, Се Цинчэн поднял здоровую руку и снова с силой прижал Хэ Юя, пытаясь взять над ним контроль.

В этот момент Хэ Юй вдруг поднял взгляд и посмотрел прямо на него.

Се Цинчэн замер.

Он не знал, произошло ли это из-за пощечины, но в глазах Хэ Юя стало меньше кровавой пелены. Показалось, что он немного пришел в себя, по крайней мере, смог узнать человека, находящегося перед ним. Он выглядел снова немного разбитым, как тогда, когда был в клубе «Skynight», и менее агрессивным. На вид он был, как обыкновенный человек, находящийся в состоянии депрессии.

– Хэ Юй, ты…

– …Се Цинчэн, – Хэ Юй, наконец, медленно пришел в себя и дрожащим голосом, словно плачущий умирающий юный дракон, прошептал, – Се Цинчэн…

Он поднял руки.

Се Цинчэн рефлекторно хотел остановить его.

Но на этот раз руки Хэ Юя не причинили ему вреда.

Хэ Юй лишь протянул свои дрожащие руки, свидетельствовавшие о его эмоциональном срыве, обхватил Се Цинчэна за талию и крепко-крепко его обнял.

Крайне подавленный.

Крайне расстроенный.

Его можно было бы назвать практически беспомощным.

Он обнял его.

– Я пришел в себя… Я пришел в себя… Я, я просто… – он вздрогнул. – Я что, сейчас совсем с ума сошел?..

Хотя эти двое умудрились подраться внутри машины, но места тут было не так уж и много, и Се Цинчэн, в данный момент наклонившийся вперед, чтобы удерживать Хэ Юя, был не таким высоким, как когда стоял в полный рост. Хэ Юй, обнимавший его сейчас, положил ему голову на грудь рядом с сердцем.

Прислушиваясь к сердцебиению Се Цинчэна, Хэ Юй окончательно возвращал ясность мышления. А потом его охватил сильнейший страх.

Неужели он чуть не убил его?

Неужели он был близок к тому, чтобы больше никогда не услышать сердцебиение в груди этого человека?

Хэ Юй долго и отчаянно обнимал Се Цинчэна.

Очень долго…

Потом Се Цинчэн услышал, как Хэ Юй очень грустным голосом пробормотал:

– Гэ, пожалуйста, дай мне нож. Я не хочу причинять тебе боль, но я в самом деле больше не могу терпеть… Я больше не могу... Ты позволишь мне сделать это с собой? Позволь мне сделать это с собой…

В этот момент Се Цинчэн чувствовал себя очень и очень не по себе.

Он понятия не имел, как Хэ Юй стал таким.

В тот год, когда он покинул семью Хэ, он был уверен, что Хэ Юй должен справиться с контролем своих эмоций, и что за четыре года его отсутствия с Хэ Юем не случилось ни одного приступа.

А вот после его возвращения все вдруг стало довольно хаотичным и катилось в пропасть потери контроля.

Он сделал что-то не так после того, как вернулся?

Или, быть может, это его решение уйти было ошибочным?

Се Цинчэн не знал, да и представить себе не мог, какие внутренние изменения за последнее время произошли с этим молодым человеком, и почему его эмоции становились все более и более нестабильными. По крайне мере раньше Хэ Юй был честен с ним, а теперь, казалось, что он выстроил против него ментальный барьер выше, чем против кого-либо другого.

Что же случилось с Хэ Юем?..

– Се Цинчэн…

Се Цинчэн очнулся от своих мыслей, когда юноша снова позвал его дрожащим голосом. Он чувствовал, что болезнь Хэ Юя медленно отступает. Приглушенно кашлянув, Се Цинчэн решил выступить в этот момент в роли его врача-компаньона, как он делал это раньше, чтобы успокоить этого мальчика, у которого, казалось, душа была разбита на части.

– Все в порядке, – он похлопал Хэ Юя по спине. – Все в порядке, не волнуйся, со мной все в порядке… Ты тоже скоро поправишься… Не надо использовать нож, чтобы решить проблему, Хэ Юй... Самая страшная боль уже позади, ты справишься… Все в порядке…

Се Цинчэн продолжал похлопывать Хэ Юя по спине, утешая юношу, который сейчас был крайне беспомощен.

Он делал это как врач, как Первый Император...

И в тот момент он чувствовал, что это именно то, что он должен был сделать, как Се Цинчэн.

– Хэ Юй, не сдавайся.

Еще есть надежда.

Пока ты еще жив, пока ты не сдаешься… У тебя, у меня, у нас… У нас еще есть надежда.

Автору есть, что сказать:

Это самое... Я писала «маменькин роман»... «Черновик N…» – самый неудачный черновик... Сюжет вообще-то был как в «маменькином романе»... Но пока я его писала, он мне показался довольно странным... Так что я... Так что я не стала начинать с господина Хэ… (Чешет голову.)

Прогресс шкалы признания Хэ Юя достиг 80%~