Хэ Юй принял от Цзян Липин несколько образцов «воды послушания».

– Изначально мне выдали их, чтобы использовать в качестве оружия, – сказала Цзян Липин. – Можете забрать с собой.

Она передала им бутылочки и снова бросила взгляд на Се Цинчэна. Хотя до этого Цзян Липин говорила, что ответит на один последний вопрос, но услышав слова его она все-таки сказала:

– Есть много того, о чем я не могу рассказать из-за ограничений браслета. Однако, что касается «кровяного токсина», то на данный момент вам не о чем слишком беспокоиться. На мой взгляд, организации будет нелегко справиться с «кровяным токсином».

Она говорила быстро и поторапливала их продвигаться к запасному выходу.

Перед самым расставанием Цзян Липин остановилась, мгновение поколебалась, но все же сказала Хэ Юю:

– Тот полный человек, который относится к тебе особенно хорошо…

Браслет на ее запястье вдруг завибрировал!

Цзян Липин тут же замолчала!

Браслет издал предупреждающий сигнал, который подавал, когда расценивал, что его носитель может слить информацию. Однако всегда существовала вероятность и ошибочного срабатывания.

Хэ Юй:

– Полный?

Цзян Липин покачала головой:

– Ничего такого, иди.

Хэ Юй понимал, что она хотела напомнить ему о чем-то, а может быть, она хотела намекнуть ему о том человеке, который раскрыл его, как носителя «кровяного токсина». Но рассказать Цзян Липин так ничего и не смогла из-за браслета с часами. Хэ Юй не слишком ценил собственную жизнь, и тем более не хотел подвергать опасности невиновную женщину ради поиска ответа.

Поэтому он больше не стал ни о чем расспрашивать Цзян Липин, только взглянул на нее в последний раз и развернулся к выходу.

Спустя пятнадцать минут Се Цинчэн, Хэ Юй и Чэнь Мань выбрались из штаб-квартиры Хуан Чжилуна, и каждый из них приступил к выполнению возложенных на него задач.

Время поджимало, поэтому им пришлось разделиться. Им нужно было перехватить Хуан Чжилуна, прежде чем он успеет покинуть пределы страны и сбежит от правосудия.

Конечно же, ни Хэ Юй, ни Се Цинчэн не спешили распространяться о «RN-13». Чэнь Маню они рассказали не особо много – лишь в общих чертах обрисовали происхождение этого препарата и последствия его применения. Что же касается ХэСе, то они оба были жертвами экспериментов, и о прошлом Цинь Цыяня… предпочли молчать. [Да (: Мама Митбан снова называет их «ХэСе»]

Се Цинчэн отправился на такси в частную больницу «Мэйюй», чтобы передать им образец нового поколения препарата, известного, как «вода послушания», созданный на основе «RN-13».

Сев в такси, он с облегчением вздохнул, ощущая, будто все произошедшее за сегодняшний вечер было похоже на сон.

Он с самого начала считал, что заполучить образец «воды послушания», просто попросив, нет никакого шанса. Из-за своего чрезвычайно выдержанного характера Се Цинчэн решить выбрать вопрос, на который ответ мог быть получен с большей долей вероятности, чем если спросить о «воде послушания» и совсем пролететь с ответом. Скорее всего, он мог бы достать ее где-нибудь в другом месте... Но к счастью, в Хэ Юе теплился проблеск надежды, а у Цзян Липин в самом деле оказались с собой образцы.

Вж-вж-ж.

В этот момент завибрировал мобильный телефон Се Цинчэна.

Сообщение ему прислал как раз тот, о ком он подумал.

Хэ Юй: «Се Цинчэн, будь осторожен по дороге. Когда прибудешь на место, обязательно сообщи мне».

Сердцебиение Се Цинчэна чуть участилось, он почувствовал, как в груди разливается давно позабытое тепло.

Он опустил взгляд, ненадолго задумался, а затем отправил в ответ Хэ Юю улыбающийся смайлик, чтобы успокоить его.

Затем он отправил: «И ты тоже».

После этого Се Цинчэн убрал телефон обратно в карман и стал разглядывать ярко освещенную ночную улицу за окном... Обычное дело для Шанхая – даже в четыре или пять утра жизнь в городе продолжала кипеть. Сидя в такси и слушая как по дороге водитель эмоционально болтает о всякой ерунде и комментирует ночные радиопередачи, все ужасы, пережитые лишь несколько часов назад, казались случившимися с кем-то другим.

И вместе с тем Се Цинчэн смутно ощущал, как что-то изменилось.

Когда он, наконец, смог немного расслабиться, то вспомнил свой поцелуй с Хэ Юем посреди охваченного огнем подвала, и те слезы, которые неожиданно потекли из глаз юноши, когда он по собственной инициативе поцеловал его.

Он вспомнил, как Хэ Юй сказал ему…

Се Цинчэн, ты не никому ненужный. Я не могу без тебя жить. Я могу потерять свою жизнь, но не могу потерять тебя.

Хочешь умереть – умрем вместе. Я не оставлю тебя.

Когда-то Се Цинчэн был уверен, что так называемая «любовь» Хэ Юя – это всего лишь импульсивный порыв молодого человека с «синдромом утенка».

(Прим. ред.: явление в психологии, при котором человек отвергает новую для себя область, настаивая на том, что его первый опыт был самым лучшим.)

Только сейчас, оказавшись в окружении огня, Се Цинчэн, наконец, осознал, что в этом мире действительно есть человек, для которого он был смыслом жизни. Не важно, будь ему девятнадцать, двадцать девять или девяносто девять лет, тот человек просто не мог потерять это.

Потому что он незаменим.

Пока Се Цинчэн погрузился в размышления, его телефон дважды подал вибросигнал.

Это был ответный смайлик и сообщение от Хэ Юя. Се Цинчэн слово за словом прочитал наполненное искренними чувствами сообщение, и то, что оно тронуло его, становилось все более и более очевидным.

Вдруг…

– Господин, мы ведь едем в частную больницу «Мэйюй»? Неподалеку есть еще одна частная больница, я просто хочу убедиться, что нам нужно именно в ту, что находится в восточной части города, так?

Слова водителя вернули Се Цинчэна к реальности, он на мгновение ошеломленно замер, прежде чем ответить:

– Все верно, спасибо.

Только-только отогретое сердце, снова сжалось, услышав слово «Мэйюй».

Внутри частной больницы «Мэйюй» хранился его секрет, о котором Хэ Юй до сих пор не знал.

Вспомнив о тайне «Мэйюй», Се Цинчэн снова взглянул на сообщение Хэ Юя с обнаженным, искренним выражение чувств, и ощутил, словно на его сердце упало что-то тяжелое. Сердце, едва вновь тронутое теплотой, вдруг снова помрачнело и стало холодным.

Хэ Юй же ехал в Ханчжоу, и на руке у него были часы с видеокамерой. Его пунктом назначения был Департамент общественной безопасности провинции Ханчжоу, ему требовалось отыскать директора Ху.

По дороге Хэ Юй отправил Се Цинчэну сообщение и тут же получил ответ. О таком он раньше и подумать не мог. Раньше Се Цинчэн либо вовсе не отвечал на его сообщения, либо ответ приходил минимум минут через двадцать, а то и через день.

Сердце Хэ Юя бешено колотилось, и он знал, что это не только из-за их расследования.

Он разблокировал экран и увидел сообщения от Се Цинчэна.

…

Первое – улыбающийся смайлик.

Второе – «И ты тоже»

Лицо Хэ Юя, всю ночь бывшее мрачным и напряженным, вдруг словно оттаяло, как источник по весне, и озарилось улыбкой.

Он никогда не пытался поправить понимание Се Цинчэна об «улыбающемся смайлике», ведь для многих других людей оно имело противоположное значение. Однако со стороны Се Цинчэна этот смайлик был самым настоящим проявлением сердечной теплоты. *

Хэ Юю и не нужно было ничего исправлять, ведь он уже привык к такому Се Цинчэну. И его вовсе не волновало, сколько сердечных приступов случится у молодежи, если Се Цинчэн отправит им этот смайлик. И вообще, было бы лучше, если бы у них у всех случился сердечный приступ.

Главное, что Хэ Юй его правильно понимает.

Он тут же тоже ответил Се Цинчэну смайликом…

Это был смайлик, который Хэ Юй сделал сам. Он был в виде лунной медузы. При его отправке все окно «WeChat» одна за одной заполняли полупрозрачные медузы, точно пух от ивы.

«Ты поцеловал меня, и теперь я обязательно буду заботиться о собственной жизни.  Потому что знаю, что ты поцелуешь меня второй раз, и третий, и еще тысячу раз в будущем. Мысли об этом заставляют меня любить этот мир так сильно, что даже смерть не сможет меня из него забрать. Не волнуйся, я позабочусь о себе. Я люблю тебя».

Отправив это сообщение, Хэ Юй убрал телефон обратно в карман.

Повернув голову к окну, он увидел вдалеке слабые красноватые проблески.

Чэнь Мань в свою очередь вернулся домой, в очень грубых чертах он обрисовал ситуацию родителям и впервые позвонил своему дедушке, живущему далеко в Яньчжоу, с просьбой о помощи. В доме политкомиссара вдруг зажегся свет.

Сейчас еще стояла ночь, но рассвет был уже совсем близко.

Все они играли в гонку со временем.

Хуан Чжилун тоже почувствовал, что что-то явно было не так. Они обыскали всю штаб-квартиру компании, но ни Хэ Юя, ни Чэнь Маня так и не нашли. Кроме того, несколько охранников погибли при довольно странных обстоятельствах. Хуан Чжилун хотел посмотреть видео с камер наблюдения, но обнаружил, что их невозможно воспроизвести с облака.

Естественно, здесь постарался Хэ Юй. Чтобы выиграть побольше времени для них и Цзян Липин, Хэ Юй, перед тем как уйти, позаимствовал ее учетную запись. Он вошел во внутренний интерфейс системы Хуан Чжилуна и уничтожил всю программу.

После пятой провальной попытки запустить видео, Хуан Чжилун выключил телефон и увидел в отражении экрана собственное, покрытое холодным потом лицо.

Ждать было больше нельзя.

Изначально он хотел продумать более комплексный план отхода, но сейчас оказалось, что ему придется немедленно ехать в аэропорт, чтобы поменять билет.

Как только у полиции появятся улики, на основании которых его смогут задержать для проведения расследования, уехать ему будет сложно...

Бежать!

Эта мысль мгновенно материализовалась в его голове. Хуан Чжилун дрожащими пальцами набрал номер Цзян Липин.

Он сглотнул и постарался придать своему голосу спокойный тон:

– Алло...

Полтора часа спустя.

Шанхай, частная больница «Мэйюй».

– Не волнуйтесь, мы попросим нашу партнерскую лабораторию провести анализ образцов как можно скорее. Если не случится ничего непредвиденного, то противоядие для вашей сестры будет изготовлено в самое ближайшее время.

Се Цинчэну посчастливилось встретиться с директором больницы в столь ранний час, так как сегодня тот оказался на дежурстве.

– Благодарность? Не надо никаких благодарностей, – сказал пожилой директор. – Того, что ты сделал для нас, достаточно, чтобы я мог без всяких оговорок тебе помогать. Не переживай.

Ханчжоу, здание провинциального Департамента общественной безопасности.

– Ху Тин? В такой час Ху Тина здесь, конечно же, нет, – ответил Хэ Юю дежурный полицейский и окинул перепачканного сажей молодого человека подозрительным взглядом.

Не обращая на него внимание, Хэ Юй привалился к стенке поста охраны и стал ждать.

Молодому полицейскому уже надоело на него смотреть, и он уже хотел было прогнать Хэ Юя, как вдруг среди ночи к проходной Департамента общественной безопасности подъехала черная «Audi».

Каким бы тупым ни был дежурный полицейский, но номер этой машины он знал. Он тут же вытянулся по стойке смирно, отдавая честь.

Стекло со стороны заднего сиденья машины медленно опустилось, за ним показалось угрюмое лицо Ху Тина.

Он смотрел прямо на Хэ Юя:

– Мне позвонили из Яньчжоу. Паренек, это ты должен мне срочно передать важные улики, доказывающие преступления чжэцзянско-шанхайского бизнесмена Хуан Чжилуна, верно?

Хэ Юй выпрямился и лаконично ответил:

– Так точно, Ху Тин.

Яньчжоу, дом политкомиссара Вана.

Выслушав рассказ Чэнь Маня, старик так разволновался, что сделал четыре или пять ночных телефонных звонков подряд, чтобы как можно скорее преодолеть все препоны.

Его лицо побагровело от гнева, губы дрожали, он все время бормотал:

– Это же против небес…

Жена пыталась, но смогла его переубедить. Старик никак не ожидал, что его внук может оказаться в руках кучки преступников и чуть не погибнуть. Наконец он, раздраженно откашлявшись, позвал охрану и попросил срочно организовать для него перелет. Он хотел немедленно отправиться в Шанхай и лично проконтролировать арест Хуан Чжилуна!

Шесть часов три минуты утра.

Хуан Чжилун, одетый в черный плащ и широкополую шляпу, покинул свою резиденцию вместе с Цзян Липин, неся в руке взрывозащищенный кейс, в котором находились все самые важные для него материалы и некоторые необходимые документы. Цзян Липин следовала за ним по пятам, так же одетая в черный плащ поверх красного платья.

– Садись в машину.

Цзян Липин:

– Мы поедем сразу в аэропорт?

Хуан Чжилун кивнул:

– Все процедуры по замене билетов завершены. В Новой Зеландии к нам присоединятся Сяо Жун и Сяо Мин. Я никогда не придавал особого значения поговорке о том, что, воспитывая детей, заботишься о собственной старости. Не ожидал, что они действительно захотят помочь своему старику.

Услышав имена сыновей Хуан Чжилуна, по какой-то причине взгляд Цзян Липин потемнел.

– У них нет твоих способностей. Для них будет слишком сложно проворачивать такие дела.

– Раньше я так не думал, но теперь считаю, что эти два парня неограненные таланты. Когда доберемся до Новой Зеландии, ты хорошенько их обучишь… Даже не полагаясь на Дуань Вэня, мы все равно сможем вернуться.

Автомобиль быстро двигался по направлению к шанхайскому международному аэропорту.

Цзян Липин сидела на пассажирском месте рядом с водителем. Она прикурила женскую сигарету и как бы невзначай спросила:

– А что насчет братьев в штаб-квартире?

– Не знаю, их всех должны были вывести из здания. Предполагалось, что они должны будут отправиться в доки, сесть там на паром и дальше ждать в море.

Цзян Липин:

– Но паром отправится не раньше, чем завтра в четыре часа. Сейчас, когда Хэ Юй и Чэнь Мань побывали в штаб-квартире, и оба пропали в неизвестном направлении, кто знает, какие вещественные доказательства могли оказаться у них в руках. Ордера на аресты могут выдать очень быстро. Господин Хуан, ты уверен, что они смогут сбежать до четырех часов дня?

Хуан Чжилун стиснул руль и отвратительно оскалился в ухмылке.

– Сбежать? Как только они загрузятся на борт и поднимут якорь, паром взорвется! Все они – лишь кучка мусора, и несут скрытую угрозу для нас, если оставить их в живых. Неужели ты думаешь, я в самом деле позволил бы им сбежать морем?

Рука Цзян Липин, в которой та держала сигару, слегка задрожала.

Немного погодя, отвернувшись к окну, она сказала:

– Те люди – самые приближенные к тебе братья. Они многое сделали для тебя.

– Именно из-за это я и не могу позволить им жить.

– А что насчет меня?

Сначала Хуан Чжилун промолчал, но потом сказал:

– Это другое. Ты моя женщина.

Цзян Липин больше ничего не стала спрашивать и молча докурила сигарету. Потом с легкой улыбкой она произнесла:

– В конце концов, ты все-таки беспокоишься обо мне. Я не ошиблась, последовав за тобой.

Хуан Чжилун хмыкнул, не отрывая взгляда от дороги.

Они уже подъезжали к району международного аэропорта, но при въезде на эстакаду столкнулись с проверкой водителей на состояние алкогольного опьянения.

Хуан Чжилун выругался себе под нос, крепко сжимая ручку черного взрывозащищенного кейса, стоявшего рядом с его водительским креслом. Он внимательно наблюдал за людьми, пытаясь определить, действительно ли они сотрудники дорожной полиции, или это уже муниципальная полиция начала операцию, и они останавливают всех, кто едет в аэропорт и кажется им подозрительным под предлогом проверки вождения в нетрезвом виде.

Цзян Липин словно прочитала его мысли и сказала:

– Давай, я возьму его, так он будет менее заметен.

Договорив, она потянулась рукой к кейсу, который Хуан Чжилун держал рядом с собой.

Но прежде чем ногти Цзян Липин успели коснуться кейса, Хуан Чжилун резко отдернул его в сторону… Хотя этот мужчина и говорил с Цзян Липин ласково, но его привязанность к ней основывалась вовсе не на любви, а лишь на ее полезности, от которой он не мог отказаться… И все-таки Хуан Чжилун не доверял ей полностью.

Особенно после странного исчезновения «кровяного токсина» и Чэнь Маня.

Цзян Липин:

– ...

Хуан Чжилун:

– ...

Из-за того, как Хуан Чжилун отреагировал в этот момент, он осознал, что его лицемерное отношение к Цзян Липин было выставлено на показ.  Словно надорвалась красивая упаковочная бумага, и под ней обнажились гнусности, спрятанные внутри.

С трудом скрывая свое смущение из-за неловкой ситуации, Хуан Чжилун сказал:

– Лучше, если кейс будет у меня.

Цзян Липин ничего не сказала, лишь медленно опустила протянутую руку.

Атмосфера неуловимо изменилась. Недоверие, повисшее в воздухе, словно кислый привкус бродящего теста, скрыть было невозможно.

Сотрудник дорожной полиции постучал в окно:

– Здравствуйте, товарищ.

Хуан Чжилун пришел в себя, его взгляд был полон настороженности. Он сделал вид, что равнодушно опускает стекло, и спокойно поставил жизненно важный для него кейс у себя в ногах.

Сотрудник дорожной полиции достал тестер.

– Пожалуйста, сотрудничайте и откройте рот. Мы проводим выборочную проверку на выявление водителей в нетрезвом виде.

– …

Хуан Чжилун вздохнул с облегчением.

Когда дорожная полиция его проверила и отпустила, он обнаружил, что вся его спина взмокла от холодного пота.

… Полиция пока еще не начала предпринимать никаких действий.

Но он знал, что медлить все равно было нельзя.

Наконец.

Наступило утро. Семь часов тринадцать минут.

Шанхайская полиция получила приказ от своего начальства временно закрыть все пункты пропуска в аэропорту. Сразу после этого полицейские, одетые в штатское, разделились на группы, чтобы отсмотреть пассажиров в залах ожидания международных рейсов.

– Скорее всего, у Хуан Чжилуна с собой есть оружие. Важно обеспечить безопасность простых пассажиров во время задержания… Ведите себя как можно естественнее, ничем себя не выдавая… Согласно информации, предоставленной авиакомпанией, рейс Хуан Чжилуна был изменен на FH1045, залы ожидания с 15 по 17. Он купил билет в первый класс, однако на данный момент, в зале ожидания для пассажиров первого класса его паспорт не светился. В центре внимания по-прежнему остаются залы с 15 по 17. Скорее всего у Хуан Чжилуна есть знакомые в аэропорту, которые помогут ему избежать досмотра, чтобы он смог пронести огнестрельное оружие и патроны. Как можно скорее заблокируйте периметр и позаботьтесь о безопасности на случай эвакуации.

В наушниках полицейских в штатском звучал четкий голос командира.

Сразу же после этого в портативные микрофоны один за другим посыпались отклики:

– Принято.

– На позиции.

– На позиции. Готов действовать в любой момент.

Сейчас в здании аэропорта было несколько прохладно, и людей было не очень много. Под куртками переодетые полицейские прятали заряженное оружие, притворяясь пассажирами, тащащими запылившиеся чемоданы, они тихонько вошли в залы ожидания.

Возле сувенирного магазина сидела пожилая пара.

У зарядной станции двое молодых людей играли во что-то на телефонах.

От женщины, которая в ожидании рейса воспользовалась моментом и вычитывала документы на ноутбуке, веяло кофейным ароматом.

На местах возле окна от пола до потолка сидели двое. Судя по их телосложению можно было определить, что это мужчина и женщина. Их головы были накрыты плащами, будто они боялись, что их потревожит свет во время сна. А возможно под покровом одежды они целовались...

– По камерам наблюдения видно, как Хуан Чжилун и Цзян Липин вошли в аэропорт, они оба были одеты в черные плащи, с чемоданами и кейсом в руках.

В наушниках снова раздался голос командира.

– Под плащом у Цзян Липин надето красное платье и красные туфли на каблуках…

Хотя лиц, отгородившихся от внешнего мира, мужчины и женщины, видно не было, однако на ногах у женщины совершенно очевидно была пара элегантных туфель на тонких каблуках...

Офицер в штатском пару раз прошелся туда-сюда мимо них, потом остановился, но никаких действий предпринимать не стал. Вместо этого он поставил свой чемодан на колесиках рядом с ними, осмотрелся и направился к бесплатному автомату с водой. Он взял бумажный стаканчик и наполнил его водой.

Отхлебывая воду из стаканчика, полицейский в штатском достал мобильный и набрал какой-то номер.

– Алло, старина Лю, не волнуйся, я уже в аэропорту, да. Да, я видел ту местную лавочку, о которой ты мне рассказывал в прошлый раз. Я хотел сказать, что, к сожалению, лавочка была закрыта и я не купил у них десерты.

Это был кодовое слово между полицейскими в штатском и командиром.

Оно означало обнаружение предполагаемой цели.

Командир переключил линию и отдал приказ. На втором этаже аэропорта незаметно расположился снайпер, прицелившись в мужчину из той прячущейся парочки.

Его палец находился на спусковом крючке.

Полицейский в штатском громко говорил по телефону на тяньцзиньском диалекте:

– Да, уже почти, уже почти посадка. Да, очень жаль, что я не смог попробовать, ведь ты говорил, что они очень вкусные. Когда будешь свободен, может прилетишь ко мне в гости и привезешь мне несколько? Это кто с тобой слишком вежлив? Ха-ха-ха… Ой!

Словно безрассудный молодой человек, полицейский в штатском шел и болтал по телефону, не глядя на дорогу, и вдруг врезался в кресло, отчего горячая вода тут же выплеснулась на человека, скрывавшего лицо под одеждой.

Полицейский в штатском демонстрировал свои актерские способности, изобразив на лице панику и, прежде чем второй человек успели отреагировать, поспешил вытереть с него воду.

– Простите, извините меня! Господин, я не хотел, я не смотрел, куда иду, с вами все в порядке?

Тараторя, под предлогом вытирания воды, он незаметно применил больше силы и резко сорвал плащ, закрывавший лица пары!

Снайпер приподнялся, точно гепард, готовый броситься на добычу, ожидая приказа командира.

  Однако все микрофоны полицейских в штатском вдруг замолчали.

– …

– Ты ненормальный! Твою мать, не видишь, куда прешь?!

После того, как плащ сдернули, на свет показались вовсе не лица Хуан Чжилуна и Цзян Липин, а парочки влюбленных лет двадцати пяти – двадцати шести.

Эти двое в самом деле целовались под плащами. Они воспользовались залом ожидания аэропорта, точно каким-нибудь номером дешевенького экспресс-отеля, и под прикрытием верхней одежды вообще потеряли всякий страх – пуговицы на блузке девушки были сорваны, а бюстгальтер наполовину расстегнут. Девушку застигли врасплох и выставили на всеобщее обозрение – она так перепугалась, что вся вжалась в объятия своего парня.

Девушка:

– Ты! Извращенец!!

Парень:

– Проваливай! Какого хрена тут высматриваешь?!

Полицейский в штатском:

– … Мне очень жаль, мне очень жаль.

Капитан оперативной группы поднял руку и прижал ее ко лбу. Такого поворота он не ожидал.**

В этот момент в наушнике снова послышалось шипение, и поступило сообщение от оперативника:

– Босс, у билетного контролера с выхода на посадку номер B13 найдена переписка с Хуан Чжилуном. Скорее всего, с помощью него Хуан Чжилун обошел службу безопасности аэропорта и, воспользовавшись поддельным паспортом, заранее сел на самолет… Обнаруженная нами информация о покупке билета на настоящий паспорт была намеренно нам подкинута, чтобы помешать обнаружить его, и потянуть время. Весьма вероятно, что он и Цзян Липин уже сели в самолет до того, как мы перекрыли в аэропорту все выходы на посадку!

Капитан был поражен:

– Рейс с выхода B13 летит в…

– Аэропорт Окленда, Новая Зеландия. Рейс номер IH8803 вылетел полчаса назад.

– Блядь! – Лицо капитана мгновенно побагровело, он схватил микрофон и рявкнул в канал приказ,  – Немедленно задержать билетного контролера с выхода B13! Попросите сотрудников аэропорта, чтобы как можно скорее связались с воздушным маршалом на борту IH8803! Пусть самолет сажают!

---

* Прим. переводчика: Сейчас в Китае у молодежи улыбающийся смайлик считается не проявлением симпатии, или просто улыбки, а наоборот означает сарказм, неуважение, презрение. Китайцам кажутся фальшивыми нарисованные «чувства» этого смайлика – сочетание широкой улыбки со спокойными, широко распахнутыми глазами, зрачки которых направлены вниз. Негативное значение приобрел и улыбающийся смайлик, машущий рукой. Сейчас его значение что-то из серии «Давай, до свиданья!». Смайлик «новолуние» (плотно сжатые губы, сдерживаемая улыбка, взгляд в сторону) – подозрительность, насмешка, презрение. Смайлик «ковыряние в носу» – верх презрительности, аля «я твой дом труба шатал».

** В оригинале «инцидент с улуном» – ошибка или недоразумение, приводящее к ненужным потерям (времени/ресурсов).