После такого заявления все шокировано замерли.

Информатором, с которым сотрудничал Чжэн Цзинфэн… была Цзян Липин?!

Увидев потрясение в глазах троих мужчин, Цзян Липин с некоторым пренебрежением сказала:

– Что такое? Удивлены?.. Я знаю, что лао-Чжэн всегда считал, что информатор – это мужчина.

 Она произнесла это презрительно, да еще и закатив глаза. На первый взгляд Цзян Липин выглядела все такой же легкомысленной, как и в университете, но, присмотревшись внимательнее, в глубине ее глаз можно было увидеть высокомерие.

– Но не только он, все в полиции считали меня мужчиной, когда пытались угадать, кто же информатор, – Цзян Липин усмехнулась. – Как будто только мужчины могут добиться успеха. Охренеть, как смешно. Мужчины частенько излишне самоуверенны в себе, но, в конце концов, независимо от того добры они или злы… Все они просто кучки дерьма.

Натуральный натурал Се Цинчэн:

– ...

Немного натуральный Чэнь Мань:

– …

Хэ Юй довольно быстро переварил ее посыл и, оправившись от первоначального шока, сейчас задумчиво рассматривал стоявшую перед ним женщину.

Цзян Липин прикурила сигарету, сделала затяжку и равнодушным тоном произнесла:

– На протяжении многих лет я обитала среди мужчин самых разных мастей: богатых и бедных, высокородных и плебеев. Честно говоря, иметь дела с мужчинами гораздо легче, чем с женщинами. Мужчинам часто хочется вполне конкретных вещей: денег, власти, славы. Они, как маленькие мальчики, которым просто нужен игрушечный пистолетик… А вот женщины всегда разные и непостоянные... Прямо, как этот дым.

Она приоткрыла губы и выпустила тонкую струйку сигаретного дыма.

Клубы дыма рассеялись.

Вдыхая легкий, мягкий табачный аромат женской сигареты, Цзян Липин продолжила:

– Чтобы удовлетворить их желания и отвести их взгляд, требуется более изощренно мыслить. Я рада, что большинство моих противников такие же глупые мужчины, как и вы.

Такой она была и в университете, часто намеренно или нет демонстрируя собственное превосходство.

Но тогда под прикрытием очаровательной внешности ее агрессия и высокомерие выглядели очень сексуально. Она была точно дева-змея, наполовину сбросившая линьку, демонстрируя свои снежно-белые плечи.

Цзян Липин:

– Ладно. Вам нелегко было пробраться в это место, я покажу путь, чтобы вы смогли уйти.

Хэ Юй вдруг спросил:

– И ты даже не будешь ни о чем нас расспрашивать?

– Хм, раз уж ты об этом упомянул… спрошу, – Цзян Липин стряхнула с сигареты пепел. – Как много вы нашли? Сколько у вас доказательств?

Чэнь Мань:

– Мы записали…

– Мы пока не нашли никаких вещественных доказательств, – Хэ Юй зачем-то прервал Чэнь Маня и уставился на Цзян Липин. – Ты можешь дать нам что-нибудь, что мы могли бы забрать с собой?

Цзян Липин прищурилась и пару мгновений рассматривала Хэ Юя. Потом она встала и действительно направилась к шкафчику с биометрическим замком, намереваясь что-то из него достать.

Но в тот момент, когда она взяла вещь и собралась обернуться, Хэ Юй вдруг рванул вперед и схватил ее за шею!

Цзян Липин:

– Что ты творишь?

Хэ Юй:

– Ты в самом деле информатор?

Цзян Липин:

– Что за бред?! Иначе зачем по-твоему я вам помогла?

Хэ Юй:

– Ты уверена, что являешься контактным лицом Чжэн Цзинфэна? То, что ты написала в записной книжке, инициалы твоего имени?

Цзян Липин:

– Бред! Конечно, там мои инициалы…

Сказав это, она вдруг замолкла. Ее руки чуть задрожали, будто она что-то осознала.

Хэ Юй:

– Похоже, что моя память будет получше твоей, барышня Цзян. Тогда в записной книжке четко и ясно было написано «Цзян Ланьпэй», а не твои инициалы «J. L. P.».

Цзян Липин побледнела. Казалось, что она хотела что-то сказать, но промолчала.

Хэ Юй:

– По какой причине ты нас спасла?

Сдавив ее тонкую шею, он грозно произнес:

– Говори.

Цзян Липин закрыла глаза и резко развернулась. Исполнив эффективный прием, она в мгновение ока изменила ситуацию. Она не только вырвалась из захвата Хэ Юя, но и стремительно атаковала его, выхватив из ниоткуда нож, и явно намереваясь ударить им Хэ Юя прямо в грудь!

Эта перемена произошла шокирующе быстро, потрясенный Се Цинчэн кликнул:

– Хэ Юй!

Едва он собрался броситься вперед, как нож Цзян Липин сверкнул холодным блеском и замер в сантиметре от груди Хэ Юя.

– Если бы я действительно хотела причинить вам вред, ты бы умер прямо сейчас, – Цзян Липин чеканила слово за словом и орудовала ножом, разрезая пакет из плотной крафт-бумаги, который она только что достала из запароленного шкафчика.

Ох!

Из пакета выпало много документов. Присмотревшись трое мужчин обнаружили, что это были фотографии экспериментов, проводившихся на людях в этом подвале…

Цзян Липин отпустила Хэ Юя, глубоко вздохнула, выпрямилась и отбросила со лба упавшие прядки волос.

– Теперь веришь?

Задав вопрос, она отложила нож на стол, взяла толстую стопку фотографий, шлепнула ими Хэ Юя по лицу и тихо выругалась:

– Твою ж мать… Если бы не тот факт, что за все эти годы я уже привыкла драться… Сегодня мне пришлось бы несправедливо погибнуть от рук этого полоумного сукина сына.

Хэ Юй и сам был несколько сбит с толку. Изначально он подозревал, что у Цзян Липин были какие-то другие намерения, и что она хотела получить с них выгоду. Хэ Юй даже решил, что Цзян Липин открыла шкафчик, желая, достать из него что-то вроде «воды послушания», чтобы заставить их немедленно подчиняться ей.

Но на самом деле это были вещественные доказательства...

– У меня есть только эти фотографии, другие вещи я не смею оставлять здесь, – сказала Цзян Липин. – Но этих фотографий должно быть достаточно, уходите.

Хэ Юй:

– Но имя в записной книжке… Почему ты ошиблась с ним? Ты...

– … На это есть причина, но я не хочу объясняться с тобой сейчас, на это нет времени. – Цзян Липин закрыла глаза. – Да, я ошиблась, неправильно запомнила подпись, но информатор – я.

– …

– Хотите – верьте, хотите – нет.

Видя, что Цзян Липин никак не желает объяснить, почему она неправильно запомнила подпись, Се Цинчэн задал ей другой вопрос:

– Раз уж ты информатор, убийства в инциденте с телебашней были организованы по приказу Хуан Чжилуна?

– Ты про тех шавок типа Ван Цзянькана? – Цзян Липин спросила так, словно речь шла о разделке рыбы на рынке. Ее глаза были холодны, как лед. – Они заслужили смерть. Организация приказала мне «прибраться», так что, почему бы мне их не убить?

Чэнь Мань сказал:

– Но ведь вы запятнали себя кровью…

Цзян Липин в обольстительно красном платье какое-то время молчала, а потом произнесла:

–  Я уже давно с ног до головы покрыта кровью.

– …

– Информатор – не офицер полиции, не агент под прикрытием, у него нет никакой тайной поддержки. Тонкая нить, соединяющая воедино улики, ведет воздушного змея истины в сети правосудия. Но эта нить слишком хрупка и сразу оборвется, едва только за нее дернут, – сказала Цзян Липин, – Разве у меня есть право выбора между убийством и отказом?.. Убивать Ван Цзянькана и подобных ему мне было легко. И даже радостно. А вот сохранять им жизнь и подчиняться их воле на протяжении всех этих лет было очень мучительно... Мне пришлось наблюдать, как они расставляют свои сети и обманывают сирот… Мне приходилось наблюдать, как они проводят свои незаконные эксперименты и губят человеческие жизнь… Я вынуждена была наблюдать за тем, как они издевались над мужчинами и женщинами, как они насиловали красавиц… Меня выворачивало наружу, но я все равно должна была им улыбаться, спать с ними и развлекать их… Скажи, от чего бы мне их не убить?

Чэнь Мань в своей жизни еще не сталкивался со многими вещами, и мыслил несколько наивно, поэтому спросил:

– Тогда почему вы не обратитесь в полицию, раз у вас в руках есть доказательства? Чем раньше вы обратитесь в полицию, тем быстрее дело будет раскрыто, и тем меньше пострадает невиновных людей…

Цзян Липин приподняла бровь:

– Какое дело будет раскрыто? Дело об изнасиловании? Дело о похищении?

Она стряхнула с сигареты пепел, взгляд ее был полон сарказма.

– К этому моменту ты уже должен понимать, насколько глубока вода в здешнем омуте, не так ли? Ты внук политкомиссара Вана, но они все равно осмелились схватить тебя. Доказательства фрагментарны, обнародование их только разоблачит меня, и никак не заденет людей на верхушке организации, – сказала Цзян Липин. – Мне нужно получить больше их доверия, собрать больше компрометирующих улик… Лишь тогда я, «букашка», смогу стряхнуть тех чудовищ с вершины.

Цзян Липин выдохнула дым колечком.

– Это все, что я могу сказать. Если вы все еще мне не верите, просто не порите чушь и дайте себя вывести. Я знаю, что для большинства людей я просто корпоративная шлюха, и разубеждать вас в этом бесполезно. Вы, ребята, поверите мне только когда окажитесь снаружи. – Она выпрямилась, – Не хочу больше объясняться.

После недолгого молчания Се Цинчэн, глядя на Цзян Липин, вдруг сказал:

– Се Сюэ упоминала о тебе.

Цзян Липин поинтересовалась:

– … И что же она сказала обо мне?

– Она сказала, что, похоже, не понравилась тебе, и что ты нехороший человек.

Цзян Липин выглядела так, будто уже давным-давно знала об этом. Она холодно фыркнула и уже собралась было что-нибудь с сарказмом ответить, как вдруг услышала, второе предложение Се Цинчэна.

– Еще она сказала, что Ван Цзянькан пытался помочь ей с разными делами, но ты все время вмешивалась, – Се Цинчэн пристально смотрел на женщину перед собой. – Ты делала это специально.

Цзян Липин:

– ...

– Ты намеренно пыталась помешать Ван Цзянькану сблизиться с Се Сюэ.

Когда он сказал это, Хэ Юй удивился, но потом вспомнил о некоторых вещах, которые раньше происходили в кампусе.

Цзян Липин в Шанхайском университете всегда имела плохую репутацию.

Все знали, что она была «дешевой шлюхой», специализирующейся на университетских управленцах, типа Ван Цзянькана, обменивающей секс на собственную выгоду. Охмуряя их своей красотой, она, естественно, беспокоилась о том, что ее покровители могут заинтересоваться другими преподавательницами и студентками. Всем девушкам она давала жесткий отпор. Одной девице, которая хотела побыстрее поступить в аспирантуру и всячески старалась угодить Ван Цзянькану, Цзян Липин даже отвесила пощечину.

Но на самом деле, может быть, как раз именно из-за того, что она так себя вела, у Ван Цзянькана и ему подобных больше не было ни сил, ни возможностей, чтобы тянуть свои загребущие руки к девушкам из Шанхайского университета?..

Если она действительно информатор, то эта «шлюха» словно потрясающей красоты фазан, расправляла свои крылья, привлекая охотников своим великолепием, очаровывала этих дьяволов, и тем самым защищала невинных, слабых девушек, стоящих за ее спиной.

Цзян Липин, похоже, никак не хотела это комментировать.

Спустя некоторое время она согнула палец, постучала им по сигарете, стряхивая пепел, и сказала:

– Я привыкла вести себя, как стерва, и за аркой целомудрия не гонюсь*. Просто забудьте об этом. [*Примечание переводчика: Арка/врата/пайфан целомудрия воздвигались в честь вдов, не выходивших повторно замуж и хранивших верность супругам.]

После долгого молчания смотревший на нее Се Цинчэн сказал:

– … Я не буду расспрашивать, почему ты ошиблась с подписью. Я просто выберу поверить тебе.

Когда Цзян Липин услышала эти слова, сигара в ее пальцах задрожала. Она прикрыла черными, как смоль, ресницами персиковые глаза и какое-то время молчала. Потом она подняла голову и отвернула лицо в сторону, не глядя на мужчину, стоявшего перед ней.

– …

Через пару секунд Цзян Липин вдруг подняла руку, чтобы протереть глаза. Это движение было очень быстрым, неизвестно, вытирала ли она слезы, которые не хотела показывать.

В этот момент...

Бах-бах-бах!

В дверь грубо постучали.

– Кто внутри? – Это был охранник, получивший задание провести проверку. В приказном тоне он кричал в дверь комнаты, – Выходите! Побыстрее! Если не выйдете, я выломаю дверь.

Цзян Липин быстро взяла себя в руки после проявления уязвимости. Она мгновенно справилась со своими эмоциями и жестом показала Се Цинчэну с остальными спрятаться, прежде чем подойти и открыть дверь.

Охранник удивленно замер, а потом лебезя затараторил:

– Цзян, барышня Цзян…

Цзян Липин вскинула взгляд:

– Что это ты тут расшумелся?

– Простите, барышня Цзян, господин Хуан приказал, как можно скорее найти полицейского по фамилии Чэнь, так что…

Цзян Липин прервала его:

– Приказ уже изменился, сейчас тебе следует отправиться в подвал, чтобы потушить пожар и найти молодого господина из семьи Хэ живым или мертвым. Ты что, блядь, не слышал об этом?

– Слышал, но господин Хуан желает найти их обоих.

Цзян Липин молчала.

Похоже, Хуан Чжилун не в полной мере прислушался к ней и все же отправил несколько своих людей продолжить поиски Чэнь Маня.

Она холодно произнесла:

– Я здесь никого не видела, иди, поищи в другом месте.

Охранник не пошевелился.

Цзян Липин прищурилась:

– Почему не идешь? Еще какие-то вопросы?

Охранник сдержанно сказал:

– Барышня Цзян, я дежурил в комнате наблюдения и видел, как три человека... вошли в лифт, предназначенный для вас…

Цзян Липин:

– !

Лифт, в который недавно зашел Хэ Юй с компанией, был специально отведен для Цзян Липин. В нем не велось никакого наблюдения, потому что Хуан Чжилун любил поразвлечься и время от времени устраивал с ней в лифте что-то вроде игрищ.

А вот в коридорах камеры наблюдения были, и права на отключение этого оборудованию имели только люди с высоким доступом. Цзян Липин сегодня было чем заняться, она специально отключила камеры в нескольких основных коридорах. Но кто знает…

Охранник по-прежнему был настороже. В его глазах, смотревших из-под козырька, горел какой-то холодный огонек.

– Барышня Цзян, в коридоре установлены миниатюрные камеры, управлять которыми может только господин Хуан. Видно не особо четко, но…

Говоря это, охранник достал свой телефон, на котором показал видео, где Цзян Липин ведет в свой кабинет троих мужчин!

Единственным положительным моментом было то, что съемка велась с миниатюрной камеры, четкость изображения была низкой, а угол расположения не самым удачным, поэтому их лица нельзя было однозначно распознать.

Именно поэтому охранник до сих пор не отправил это видео Хуан Чжилуну.

Цзян Липин была приближенной, пользующейся наибольшим доверием женщиной Хуан Чжилуна. Об этом знали все. Как-то раз Цзян Липин уже подверглась ложным обвинениям, но после тщательного расследования выяснилось, что они были беспочвенными, поэтому Хуан Чжилун отдал обвинителя в руки Цзян Липин. В конечном итоге, хоронили того человека по кусочкам.

Охранник, наконец, перестал притворяться:

– Барышня Цзян, могу я войти и осмотреть кабинет?

Цзян Липин прищурилась и молча окинула его взглядом.

У противника имелся пистолет.

Он вел себя любезно, но кобура была расстегнута, и рука уже гладила туда-сюда по черной рукояти пистолета.

Цзян Липин положила свою руку на дверной косяк и легонько по нему постучала, намекая Се Цинчэну и остальным прятаться. Она усмехнулась:

– Ах, так значит, ты настолько обеспокоен тем, что я привела с собой трех телохранителей?

– Обычная проверка, простите, – сказал охранник. – А вы можете попросить тех телохранителей выйти?

– Сейчас их здесь нет, я отправила их по делам.

Взгляд охранника стали еще более опасным:

– Но, барышня Цзян, я уверен, что они не выходили с тех пор, как вошли внутрь вслед за вами.

Цзян Липин:

– Ты, что, допрашиваешь меня?

– Я бы не посмел. Однако это дело огромной важности. Если вы отказываетесь сотрудничать, это не важно. Я могу немедленно доложить господину Хуану, и уже с его разрешения войти в помещение, чтобы его осмотреть.

Повисла тишина.

Цзян Липин и охранник сверлили друг на друга взглядами, ни один из них не хотел уступать.

– Барышня Цзян, тогда, если не возражаете, сейчас я позвоню господину Хуану…

– Заходи, – прервала его Цзян Липин, небрежным жестом приглашая надоедливого охранника внутрь и отходя в сторону. – А то этому, мать его, не будет конца.

Охранник вошел в комнату.

Никому другому он не сообщил о том, что заметил. Вместо этого этот охранник решил в одиночку заявиться к Цзян Липин, главным образом потому, что хотел присвоить все лавры себе. Но когда он вошел в ее кабинет и услышал, как за ним со щелчком закрылась дверь, то немного пожалел о своем решении.

Животный страх на уровне инстинкта пробрал его до самых костей.

Этот инстинкт – сирена человеческого организма перед угрозой смерти, самое примитивное шестое чувство.

Охранник быстро обернулся и рефлекторно выхватил пистолет.

Однако было уже слишком поздно…

Бах!!!

Дверь кабинета была сделана из взрывозащитного матового стекла. Снаружи были видны только едва различимые силуэты.

Раздался оглушительный выстрел, и по стеклу мгновенно разлетелся брызгами кровавый сгусток!

Перед смертью охранник успел только уставиться на нее выпученными глазами и хрипло, с ужасом выругаться:

– Цзян Липин, ты… сука!..

Слово «сука» было наполнено страхом, ненавистью и презрением. В сочетании с кровью, которая брызнула ей на лицо, оно стало предсмертным проклятием униженного мужчины.

Но Цзян Липин, похоже, просто пропустила его слова мимо ушей. Она опустила пистолет, который держала в руке, а потом равнодушно вытерла со своего лица брызги крови и ошметки мозга.

В том, что касалось убийств, у нее было гораздо больше опыта, чем у него.

Только сейчас до Хэ Юя окончательно дошло, что Цзян Липин – профессиональная убийца. Когда они недавно сцепились, она просто игралась с ним. Если бы Цзян Липин действительно хотела причинить им вред, они бы уже все успели умереть по десять раз.

Бросив взгляд на безжизненное тело на полу, Цзян Липин выпрямилась и обратилась к троим мужчинам с ошарашенными лицами:

– Время на исходе. Это один из самых доверенных телохранителей Хуан Чжилуна. Раз уж он мертв, кто-нибудь скоро заметит его отсутствие.

Она взглянула на них и сухо произнесла:

– Я нарисую для вас маршрут, по которому вы быстро сможете сбежать.

С этими словами Цзян Липин взяла лист бумаги, ручку и принялась рисовать схематическую карту. Комната была залита кровью, трудно сразу прийти в себя, когда на твоих глазах произошло убийство.

Цзян Липин достала сигарету, прикурила и затянулась, а потом, предложив пачку мужчинам, спросила:

– Хотите?

Хэ Юй и Чэнь Мань обычно не курили, а Се Цинчэн посмотрел на ее окровавленное лицо и, после паузы, принял пачку.

– Женские сигареты, – мышцы на лице Цзян Липин напряглись, подавляя какие-то эмоции. – Мои сигареты. В самом деле закуришь?

Се Цинчэн, молча, не отрывая от Цзян Липин пристального взгляда из-под длинных ресниц, открыл пачку, на ее глазах выбил тонкую женскую сигарету и зажал ее между губами.

Потом он достал зажигалку и, немного склонив голову в сторону, прикурил.

Бледные губы Се Цинчэна сжимали женскую сигарету, за ними виднелись белоснежные зубы и едва различимый кончик языка. Он сделал затяжку, а затем своими изящными, тонкокостными пальцами аккуратно стряхнул с сигареты пепел.

Этот непреклонный, решительный мужчина, держал в руках протянутую ему женскую сигару, и мятный дым клубился вокруг его пальцев.

Се Цинчэн дал ей ответ без слов.

Цзян Липин смотрела на него несколько секунд, а затем отвела взгляд. В глазах этой «суки» промелькнул влажный отблеск.

Она быстро дорисовала карту и передала лист Се Цинчэну. Окинув ее рисунок пару раз беглым взглядом, ему все стало понятно.

Цзян Липин сказала:

– Уходите.

Уже оправившийся после кровавой расправы Хэ Юй спросил:

– А как же ты?

– Я состою в этой организации уже много лет и запятнала себя бесчисленным количеством преступлений, потому что у меня есть цель, которую я должна достичь. У меня еще есть незаконченное дело. Если сейчас я исчезну, подозрения Хуан Чжилуна только усилятся, и ситуация примет более серьезный оборот, – сухо ответила Цзян Липин. – Мне пока еще рано выходить из игры.

Договорив, она оправила свое красное платье и быстро привела внешность в порядок:

– Слушайте внимательно, Хуан Чжилун вылетает завтра в полдень из Шанхайского международного аэропорта рейсом К1054. Вам нужно вынести с собой эти улики. И те, что вы нашли сами.

Цзян Липин бросила взгляд на Хэ Юя. Похоже, она поняла, что Хэ Юй солгал ей до этого, и подозревала, что у них в руках были еще и другие улики.

Она продолжила:

– Когда выберетесь наружу, немедленно обратитесь в полицию, но только не в муниципальное бюро. Вы должны пойти непосредственно в провинциальный департамент. Найдите там Ху Тина.

В обстановке критической ситуации Чэнь Мань поспешно спросил:

– В муниципальном бюро есть продажные полицейские? Кто?

– На очень высокой должности. Он умный человек, на данный момент у меня в руках нет доказательств, которые могли бы его уличить, – ответила Цзян Липин и назвала имя, которое в самом деле повергло Чэнь Маня в шок.

Се Цинчэн:

– Значит, человек, который убил моих родителей…

– Это не он. Он всего лишь «крыша» и не принимает непосредственного участия в убийствах, – сказала Цзян Липин. – Те, кто действительно несет ответственность за кровопролитие – убийцы из нашей организации. Однако трудно определить, кто именно из них.

Се Цинчэн до боли сжал пальцы в кулаки:

– Но ты ведь знаешь… кто находится в самой главе вашей организации?

Цзян Липин:

– Знаю. Однако я не уверена, что это его настоящее имя… Его фамилия Дуань. Его зовут Дуань Вэнь. Он китайско-австралийского происхождения. Действует он очень скрытно, его база находится за пределами Китая, поэтому здесь о нем мало что известно. И есть вещи, о которых я не могу рассказать.

– Почему?

Цзян Липин подняла руку и показала им браслет с часами на запястье, очень похожий на те, что были у охранников, умерших в подвале.

– Устройство мониторинга утечек – сверхсовременная технология. В этой организации работают самые гениальные и самые сумасшедшие ученые со всего мира. Собранные в одном месте, они со своим уровнем и идеями намного превзошли обычные научно-исследовательские институты. Именно они разработали этот мониторинг, – сказал Цзян Липин. – Я наблюдала и тестировала его много лет, поэтому могу определить момент, когда сработает смертельный механизм в этом браслете. Так что я знаю много чего, но рассказать об этом не могу… Настолько дорогой браслет с часами, могут носить только люди моего уровня, имеющие непосредственный контакт с высшими чинами. Его вручают нам на церемонии принесения присяги на верность, и его нельзя снять до конца жизни.

Хэ Юй:

– До этого мы наткнулись в подвале на двух охранников, и у них на лодыжках тоже были…

– А это копии, которые сделал Хуан Чжилун, – сказала Цзян Липин. – Способность распознавания у них намного слабее. Но малейшее неуважительное слово, сказанное в его адрес, и это вызовет цепную реакцию, которая может затронуть даже тех, кто стоит рядом и носит такой же браслет. Идиотский функционал, но для него идеальная «прополка сорняков».

Она вдруг сделала паузу:

– Мощь и безумие исследовательской организация Дуань Вэня находится далеко за гранью вашего воображения. Некоторые изобретения подобны конструкциям Леонардо да Винчи, они опережают своё время и внушают ужас. Браслет, который вы видите, всего лишь их самое заурядное, низко технологичное изделие. Об изделиях более высокого уровня Хуан Чжилун даже не осмеливается думать, не говоря уже о том, чтобы делать их копии.

Договорив, Цзян Липин взглянула на экран своего телефона, на котором была запущена программа внутреннего мониторинга. Сейчас здесь быстро мелькали уведомления о состоянии дел в штаб-квартире Хуан Чжилуна.

Кто-то написал сообщение о том, что пожар в подвале потушен, и что живых людей внутри не обнаружено, и останков Хэ Юя тоже...

– Уже слишком поздно, – взглянув на это уведомление, Цзян Липин поспешила закончить их разговор. – Ждать больше нельзя, вам необходимо немедленно уйти отсюда. Есть ли что-то еще, о чем бы вы хотели спросить меня напоследок?

Было много чего такого, о чем бы они хотели спросить. Например, кто та «Лу Юйчжу», которую они видели в деревне Ицзя, и была ли она связана с их таинственной организацией? Или связаны ли с ними те две пропавшие девушки из съемочной команды «Процесса»…  Однако времени было совсем мало. Если Цзян Липин как можно скорее не появится, Хуан Чжилун узнает о том, что происходит. Им нужно было принять решение быстро и выбрать только один вопрос.

Се Цинчэн:

– Откуда они знают о «кровяном токсине»?

Хэ Юй перебил его, решив, что, раз уж эта организация была настолько могущественной, то неудивительно, что они узнали о том, что он является носителем «кровяного токсина». К тому же Хэ Юй не хотел раскрывать свой секрет перед Чэнь Манем, поэтому поспешил сказать:

– Это не столь важно, есть гораздо более важная вещь. Нам в самом деле нужна твоя помощь.