Вчерашний день отозвался в груди давно забытым чувством, но виду Юта не подал. Это было всё - удивление, страх, непонимание, злость. Три года. Три чёртовых года он держался, чтобы в итоге так глупо пересечься вновь. Придя домой, Юта не мог выкинуть из головы всё, что слышал. Это безумие. Сычен всегда говорил, что не святой, но чтобы быть вернуться и мозолить глаза после того, как он ушел без объяснений, нужно было постараться. Юта сделал вид, что ему глубоко плевать - ведь так и должно быть - но хамство его поразило. 

Гуаньхен всё видел, но ничего не сказал. Он и не знал, что парень ворвавшийся в тот день к ним был тем самым Сыченом, про которого слышал всего пару раз, но того было достаточно, чтобы понять, что он нанёс достаточно вреда. Они никогда не говорили в подробностях о прошлых отношениях друг друга, только вскользь, чтобы знать чего допускать нельзя. И тем не менее настроение Юты сильно настораживало.

Но расспросы закинули подальше. Юта начинал новый рабочий день, уже будучи спокойным и вполне сосредоточенным. Джонни метал в него взгляды, но ответа на них так и не получал. Юта был рад, что никто не пристаёт со вчерашним, кроме него. 

- Ну и что это было? - нервно усмехаясь спрашивает Джонни.

- Это был самый худший день в моей жизни. - привирает Юта. Самый ужасный день был другой, но никому об этом знать не обязательно. 

- Я не совсем понимаю. Ты говорил, что у тебя нет братьев или друзей, на крайняк. 

- Какое счастье, что он не первое и не второе. Он мой бывший.

- Ты говорил, что в Нью Йорке у тебя нет бывших.

- Он приехал из Чикаго. Хотя нет, там его давно не было. Я не знаю откуда он притащился.

- Это, - с удивление выгибает бровь Джонни. - Это он? Тот самый? Как его там.

- Сычен, - говорит Юта, а язык словно жжёт. Давно он не произносил этого имени.

- И что ему было нужно?

- Он задавал вопросы. В тот день, на юбилее он тоже был. Спрашивал, как я себя чувствую. Спрашивал, как я давно приехал сюда и что-то еще. 

Юта вздыхает и пожимает плечами. В чем причина и почему именно сейчас Сычен появился, он не знает, хотя очень бы хотел. Жизнь начала налаживаться - дом, работа, семья, и снова что-то шло не так. Отец в детстве часто говорил, что на них проклятье и никто никогда не будет по-настоящему счастлив или здоров, но Юта не верил. И пусть в семье действительно все были больны физически или морально, он считал, что он особенный. Что он уедет далеко, разбогатеет и станет самым удачливым в мире. У него это даже получилось.

А потом пришёл Сычен и решил заговорить.

Забыв обо всём и сконцентрировавшись на работе, Юта себя истощал. Общение с людьми в юности ему давалось легче, чем сейчас. Когда его посещали посторонние мысли, он занимал своё внимание иными вещами, до тех пор пока не падал от усталости. Большую часть Юта учился. Именно это послужило большим шагом к хорошему университету, который он не окончил, но стал одним из немногих в роду, кто дошёл до выше двенадцати классов. Юта собой очень гордился, что нельзя было сказать о его отце, который относился ко многим вещам нейтрально. К своим болезням, к разводу с женой, к успехам сына, ко всему, что должно было его волновать. Юта отца не оправдывал, но и не винил. Он был таким же человеком как и все.

Работа шла полным ходом, что Джонни стоял в стороне, пока Юта брал всех клиентов на себя, словно это была какая-то олимпиада на скорость. Ему хотелось сделать что-то полезное. Такое рвение удивляло даже Стива, вечно недовольного и придирчивого.

- Притормози, чувак. - хлопнул Юту по плечу Джонни. - Обеденный перерыв. Отдохни. 

В паре метров от автосалона стояло кафе, в которое они ходили, когда появлялось время. Там было тихо, потому что никто кроме них там не обедал. Джонни выбрал столик у окна, и казалось, что ничто не могло им помешать, но Юта всё ещё ловил на себе этот взгляд. Он не могу понять, что именно все вокруг пытаются этим показать - опасения за него или это было осуждение? У Юты не было желания со всем разбираться и игнорировал всех. 

Ничего не случилось, значит, ни к чему так пристально прожигать глазами. Джонни может быть и хотел что-то сказать, но Юта знал, что он не осмелится. Отдохнувшими они вышли из кафе обратно в салон, на пороге которого их ждал Стив. 

- Юта, - обратился он с высоко поднятой головой. - К тебе пришли.

Сначала он даже не сообразил. Гуаньхен практически никогда не приходил к нему на работу, потому что волновался, что его появление может отвлечь. Юта задумался, но заглянув за стеклянную дверь своего кабинета, он шумно выдохнул.

- Тебе не стоит тут появляться.

- Я так не думаю. - возразил сидевший на стуле Сычен. Он вёл себя нагло и по-хозяйски, но Юта не был удивлён, что Стив его впустил. Если Сычен чего-то хочет, то все пойдут на уступки.

- Я тебе всё вчера сказал. Зачем пришёл? 

- Ты не сказал ничего, что могло бы быть правдой. Очень уж умело ты сбежал.

- Не думаю, что так же умело как ты. - Юта хотел его задеть, хотел сделать так, чтобы ему стало стыдно.

- Я могу всё объяснить. Это была моя ошибка, за которую я расплачивался всё это время. Я сожалею, что ушёл тогда.

- А я ничуть. Я даже рад, что ты исчез. Без тебя я понял, что мучения того не стоили. Игра не стоила свеч. И я бы хотел, чтобы впредь мы не пересекались.

- Брось, - улыбнулся Сычен. - Сама судьба сводит нас вместе. Ты и я. В тот день в торговом центре, ты помнишь? На банкете, у твоей работы. У нас были сотни причин, чтобы встретится. 

- Считай как знаешь, только это всё плод твоего воображения. - Юта, до того стоявший у двери, закрыл ее за собой и наклонился к Сычену. Они смотрели друг другу в глаза и оставались несчастные миллиметры между ними. - Тебя не было три года. В тот день ты ясно дал мне понять, что ничего не выйдет. Ты не способен на адекватные чувства и не будешь способен никогда. Твоя жизнь состоит из риска и кучи людей вокруг, а моя из планов на будущее и стабильности. Я не хочу больше тебя видеть, слышать, говорить с тобой. Для меня ты мёртв, Сычен. 

В кабинете стало тихо. Юта прошёлся и сел на своё кресло, делая вид, что ничего не произошло. Ему удавалось сохранять спокойствие в словах и движениях, и он собой гордился, ведь это всё годы испытаний. Сычен смотрел в стену, но глаза его не были пусты, а наоборот горели и что за пламя в них было, Юта не мог понять. Он для него живая загадка, головоломка, разгадать которую нельзя.

- Расскажи мне о Гуаньхене. Его ведь так зовут?

- Я не буду тебе ничего говорить. 

- Как вообще можно любить кого-то после меня? - Сычен улыбался. - Ты такой лжец.

- Выйди вон.

- Ты лжец, Юта. Ты лжёшь самому себе о том, что тебе всё равно, но на самом деле это не так. Ты не способен меня заменить кем-то другим.

- Если ты не уйдёшь, то я вытолкаю тебя силой.

- Ты ничего ему не сказал? Ты не сказал Гуаньхену, что я приходил? Ты сказал ему о том, что видел меня? Нет, конечно же, нет. Ты ничего не сказал. Ты молчал, потому что боялся, а боялся только себя. - Сычен заглянул ему в глаза. - Давай, выстави меня за дверь. Давай, выгони и избей где нибудь за углом, если я не прав. А знаешь почему ты не можешь? Потому что я прав. Потому что против меня ты слаб и ты это знаешь, и никакой Гуаньхен повлиять на это не может. Признай, что тебе меня не хватало.

Юта шумно отодвигает стул и открывает дверь кабинета на распашку. Он ещё держится, но чувствует, что это ненадолго. Сычен смотрит на него теперь иначе - умоляюще и что это значит, Юта не знает, но не церемонясь хватает его за плечо и вышвыривает за дверь, что тот чуть ли не падает. Юта захлопывает кабинет и возвращается на своё кресло, тяжело дыша.

Ложь. Каждое слово Сычена это ложь. Это горький яд просачивающийся под кожу и в кровь. Юта знал, что это не правда и всё равно чувствовал себя отвратительно. Ему хотелось его убить и в то же время спросить “за что?”. За что Сычен продолжает мучить и появляться перед ним. За что он мстит и почему честен с ним только сейчас, спустя столько лет. Зачем Сычен говорит, что скучает и смотрит так жалобно, что Юта в себе начинает сомневаться. 

Работает он до вечера через силу. Джонни ничего не говорит и только украдко поглядывает. Время близится к десяти и он упрашивает Стива отпустить Юту пораньше, а сам берёт его клиентов на себя. Юта не благодарит, садится в свою машину и едет домой. Чувство вины сжирает. У него раскалывается голова, подрагиваются губы. Он доезжает до подъезда и выходит, глубоко дыша. До квартиры Юта добирается быстро, но дверь отворяет с трудом. Заходит тихо, не шумя, а на кухне течёт вода. Он снимает обувь и идёт на звук.

- Ты сегодня рано, - не глядя на него говорит Гуаньхен. - Вот и славно. Я заказал фриттата из итальянского ресторана. Помнишь мы хотели попробовать, но все откладывали? Я решил, что это не дело.

Гуаньхен, с улыбкой на лице, поворачивается, раскинув руки, но улыбка тускнеет практически сразу же. Юта вовсе не плачет, но его лицо выглядит так, словно он к этому близок и это удивляет, ведь он практически никогда таким не был. Гуаньхен берёт за плечи и кладёт одну руку на щеку.

- Что с тобой случилось? Ты весь бледный. 

- Мне очень жаль, - голос дрожит как струна. - Мне так жаль.

- В чем дело, Юта? Вызвать скорую? 

- Дорогой, я… Мне очень стыдно. Пожалуйста, послушай меня.

И Гуаньхен слушает. Слушает предысторию от начала и до конца. Слушает о случае в торговом центре, о банкете, о том, как Сычен приходил к нему на работу. Молчит, но слушает, а Юта думает, что лучше бы он кричал, чем ничего не говорил. Его лицо никаки не меняется, но видно как он весь сжимается. Юта заканчивает и выдыхает, Гуаньхен же дыхание затаивает. Слышно как тикают стрелки часов. Как течёт вода в трубах. Как Юта ругается себя, но только мысленно.

- Я должен был сказать тебе раньше.

- Всё хорошо, - после молчания выдаёт Гуаньхен. - Это ничего не значит, ты ведь ничего не сделал. 

- Я не смог его прогнать с первого раза.

- Но ты выставил за дверь. Этого достаточно. - он пытается улыбнуться и взять парня за руку. - Знаешь, если бы это был мой бывший, то я бы тоже его дослушал. Я никогда тебе не говорил о нём, потому что это всё прошло и я не хочу вспоминать, но если бы однажды он пришёл и сказал мне тоже самое, я бы растерялся. У него с Сыченом есть что-то общее. Наверное, наглость и холод, который они проецируют на других. Мой бывший был хорошим, но только пока это было выгодно. Мы не смогли пережить даже года, как он стал отстранённым, психованным и я перестал чувствовать себя нужным. Думаешь, мой отец не любил тебя, потому что ты ломал мне жизнь? Не-а, он просто боялся, что ты сделаешь мне так же больно, как когда-то. Если бы я снова увидел бывшего и он сказал мне то, что я мечтал услышать столько времени, то я бы не выдержал, но я ни за что не променял бы нашу с тобой жизнь, на ту, в которой я не могу быть уверен. Ты понимаешь?

- Да, я понимаю.

- Ты ведь всё ещё любишь меня?

- Да, - ответил Юта, но в сердце что-то охнуло. - Люблю. 

Они провели этот вечер разговаривая по душам, ведь честность перед друг другом важнее всего. Юта ощущал себя спокойнее, когда в него не метали косые взгляды, а на лице напротив не было обиды.

- Отцу стало хуже, - сказал Гуаньхен, когда они вошли в спальню. - Я должен поехать на неделю, чтобы побыть с ним.

Юта ничего не смог сказать, лишь улыбался и прижался к Гуаньхену сзади, уложив свою голову на его плечо. Дышать стало намного легче, а сердце перестало бешено колотиться. Страх и ненависть к себе улетучились. Мысли о прошлом покинули его голову и он надеялся, что они не вернутся. Ему хотелось остаться в моменте, когда комнату накрыла темнота, а его, уже не дрожащие губы, накрыли губы Гуаньхена.