Это был последний день лета 1919-го года.

Ши Цинсюань весь вечер проверял, всё ли он успел упаковать в свой потёртый зеленоватый чемодан, иногда спускался, чтобы спросить у старшего брата, где лежит та или иная вещь, которая ему наверняка понадобится с собой, отчего к ночи чемодан и вовсе перестал закрываться. А когда пришло время сна, то мальчишка так разволновался, что проворочался всю ночь в постели от предвкушения следующего дня, не сумев заснуть ни на миг.

В голове у него всё время вертелась одна и та же мысль. Ши Цинсюань поверить не мог в то, что он — настоящий волшебник. Кто угодно, по его мнению, мог быть волшебником, но только не он!

Но письмо на прикроватном столике и новая волшебная палочка говорили об обратном.

Ши Цинсюань смотрел на них и представлял, как утром возьмёт свой тяжёлый чемодан и покинет эту маленькую комнатку, в которой провёл последние пару дней лета, чтобы вместе со старшим братом отправиться на вокзал Кингс-Кросс. Там он пройдёт через скрытый проход и вновь увидит тот невероятно огромный, пышущий жаром и дымом, маггловский агрегат под названием поезд, отправляющийся ровно в одиннадцать часов с платформы 9¾.

Ему уже доводилось видеть волшебный поезд много лет назад, когда Ши Уду — его самый любимый, самый лучший на свете старший брат — впервые отправился в школу, а почти через год на нём же вернулся чуть повзрослевшим, но всё таким же любимым и родным.

Ши Уду был самым замечательным на свете старшим братом, по мнению младшего Ши. Мальчик всей душой тянулся к нему, искренне восхищался им, всюду следовал маленьким хвостиком и не желал отпускать его ни на минуту, особенно в первые дни, когда тот возвращался.

И тёплые чувства Ши Цинсюаня были взаимны.

Ши Уду, в отличие от своего младшего брата, всегда казался намного старше, чем он есть, за счёт вечно хмурого взгляда и слишком прямой осанки, даже с родителями он держался как взрослый. Ши Уду всё время был слишком серьезен, и только рядом с Цинсюанем на его лице можно было заметить лёгкую улыбку.

Братья нужны были друг другу как ветер и море. Даже в самые тёмные и страшные времена Ши Уду возвращался из школы точно в срок, а затем все оставшиеся летние дни проводил вместе с Ши Цинсюанем, рассказывая обо всём, что с ним приключилось в школе, обо всех тайных уголках, что смог найти и, самое главное, своими словами вселял в сердце маленького Цинсюаня надежду, отчего мальчик светился от счастья, искренне веря, что всё будет хорошо и однажды наступит тот самый день, когда он сам вступит на ступеньки Хогвартс-Экспресса, пройдет внутрь огромного поезда вместе с Ши Уду и, наконец, отправится в далёкое путешествие до самого невероятного, фантастического и столь желанного места — в школу Чародейства и Волшебства Хогвартс.

Ши Цинсюань мечтал — о, как он мечтал! — о том, как они вместе с братом будут бок о бок колдовать в школе и проводить вместе гораздо больше времени. Эта мечта надолго поселилась в его сердце, и, когда Ши Цинсюаню исполнилось одиннадцать, он впервые с нетерпением ждал лета не только ради возвращения Ши Уду. Он ждал письмо из Хогвартса с известием о том, что ему, как и когда-то его старшему брату, позволено учиться там.

Вот только вместе с надеждой о невероятном будущем, в сердце мальчика жил страх. Он боялся, что письмо ему так и не придёт, а даже если и придёт, то только по какой-то ошибке — по чистой случайности! — ведь Ши Цинсюань искренне считал, что совершенно не способен к магии.

Матушка с отцом заверяли своего маленького Сюаня, что рано или поздно у всех детей в семьях волшебников раскрывается магический дар, стоит только подождать. У его отца, человека довольно мягкого, но придерживающегося старинных традиций, волшебный дар тоже проявился в довольно позднем возрасте. А матушка на любые расспросы сына отвечала, что всегда чувствовала в себе эту особенность, но возможности развивать в себе магический дар у неё не было: в годы её молодости магическое сообщество на их родине довольно жестко подходило к воспитанию детей волшебников, особенно девочек, поэтому Сюань-эру очень повезло, ведь, в отличие от неё, у него будет возможность развивать свой магический дар в школе магии. Ши Цинсюань не был уверен, что ему действительно повезло — магического дара в себе он совершенно не ощущал.

А вот старший сын четы Ши оказался на редкость талантлив ещё с малых лет. У него не проявлялось спонтанных всплесков волшебства, как у многих детей. Даже наоборот, он был способен к небольшим и на удивление точным «заклинаниям» — окатить водой собаку, которая скалилась на Цинсюаня, подхватить падающие с полок свитки, когда Цинсюань вздумал помочь брату и достать их со шкафа, в шутку поднять младшего брата на пару сантиметров над кроватью, чтобы развеять его грусть и слезы — в общем, Ши Уду был очень одарённым мальчиком, и при этом, будучи старшим сыном в семье Ши, прилежным и почтительным сыном.

От второго семьи Ши ожидали, что он не будет сильно отставать от брата. Вот только у Ши Цинсюаня никаких всплесков магии не было. Он был самым обыкновенным мальчиком. Ну, почти. Иногда его могли перепутать с маленькой девочкой, но это было совершенно другое, просто он родился с довольно милыми и мягкими чертами лица, пушистыми ресницами и очаровательной улыбкой, даже волосы с самого рождения у него были чуть длинноваты и всё время быстро отрастали, стоило его матушке хоть на немного укоротить их. К тому же, матушка предпочитала одевать Ши Цинсюаня в довольно необычную одежду, отчего он только больше походил на девочку, но его это нисколько не беспокоило.

Возможно, думал Цинсюань, когда-то давно, когда он только родился, его перепутали с другим мальчиком, настоящим Ши Цинсюанем, и этот другой мальчик куда больше достоин жить в семье Ши и учиться волшебству в Хогвартсе.

Такими беспокойными мыслями Цинсюань изредка делился со своим старшим братом, но тот лишь качал в ответ головой, едва сдерживая улыбку, и трепал маленького брата по голове, прижимая к себе и успокаивая со словами: «Однажды, ты увидишь, что никто, кроме тебя, не достоин зваться Вторым молодым господином Ши».

Обычно слова старшего брата всегда успокаивали Ши Цинсюаня, но годы шли, а магических способностей у него так и не проявлялось, даже когда ему исполнилось одиннадцать лет.

Ши Цинсюань думал, что в его день рождения произойдёт хоть что-нибудь. В тот день Ши Уду должен был вернуться домой на каникулы, и Ши Цинсюань не мог усидеть на месте. Ожидание, когда же старший брат появится на пороге было невыносимым, так что непоседливый Цинсюань бегал высматривать его на главную дорогу, ведущую в их небольшой городок.

Вечер всё близился, но никто так и не появился. Ши Цинсюань отвлёкся всего лишь на секундочку, заметив кого-то вдалеке, и по неосторожности скатился с горы, едва не угодив в промерзшее море.

Даже в самый опасный момент в жизни Ши Цинсюаня, никакой магии не произошло, отчего он ещё больше убеждался в том, что не быть ему волшебником.

Волновался об этом не только Ши Цинсюань. Хоть его родители искусно прятали беспокойство, при этом всячески балуя и заботясь о младшем сыне, но на следующий день от дня рождения Цинсюань невольно стал свидетелем их долгой и очень громкой ссоры.

В то утро Ши Цинсюаню не разрешили поиграть на улице с другими детьми, так что он решил развеселить себя сам, но заигравшись, заснул в шкафу родительского шкафа. Разбудил его громкий тон матушки:

— Лаогун, понимаешь, что это всё значит? — воскликнула она и Ши Цинсюань, заглянув в щель между дверцами шкафа, наблюдал как матушка беспокойно металась из угла в угол, не находя себе места и продолжая причитать: — Ты ведь понимаешь, что страх завел нас в тупик? Как на нашего сына будет смотреть всё магическое сообщество?! А всё потому что мы тогда решили уехать!

Ши Цинсюань никогда раньше не видел, чтобы его матушка повышала голос. Это было совсем на неё непохоже! Она никогда не перечила отцу, скорее наоборот во многом его поддерживала и всегда казалась куда более ласковой, чем сейчас.

— Успокойся, дорогая, всё образуется, — пытался успокоить её господин Ши, но на его лице отпечаталась такая же тоска как у супруги.

— Как я могу быть спокойна? — вздохнув, она присела на краешек их небольшой кровати, и господин Ши опустился с ней рядом, мягко укрыв её руки своими. — Как мы могли обречь нашего маленького Сюаня на такую судьбу?

Ши Цинсюань не совсем понимал, о чем говорили его родители. Он знал, что раньше его семья проживала в Китае, при этом родители были достаточно богатыми и уважаемыми людьми в родных краях, но затем почему-то решили переехать в совершенно незнакомую им страну, к тому же очень холодную и дождливую. Краем уха он слышал, что очень многие, не только магические, но и обычные, семьи скоропостижно покидали родные края в поисках спокойствия и большей стабильности, но даже здесь, в Англии, не находили радушного приветствия.

Оторванная от родного дома семья Ши сперва обосновались где-то в Лондоне, но не прожив там и нескольких лет, вновь переехала. Пока Ши Уду находился в безопасности в стенах Хогвартса, родители старались увезти младшего сына как можно дальше от столицы, над которой почти каждую ночь раздавались звуки сирен. Всё время скрываясь, они оказались где-то в Эссексе на самой окраине небольшой деревушки, омываемой холодными водами и сильными ветрами.

Впрочем, Ши Цинсюаню нравилось даже здесь. Он всегда был очень общительным и ему никогда не составляло особого труда найти себе друзей. Особенно ему нравилось проводить время с соседским китайским мальчишкой по имени Мин И, выгуливать одного из псов местной старушки и слушать её рассказы о былых временах, сказочных животных, что обитают в лесу и на дне моря, и при этом частенько слыша от неё, что таким маленьким девочкам как Ши Цинсюань — милая старушка всё время принимала его за девочку, но мальчик даже не старался её поправить — стоит держаться от воды как можно дальше, особенно в самые мрачные дни, когда воды станут настолько тёмными, что в них нельзя будет увидеть даже собственного отражения.

Конечно, странные рассказы изредка пугали его, но в целом здесь у Ши Цинсюаня была самая обычная детская жизнь со своими маленькими приключениями и без желанного волшебства. Даже окажись Цинсюань не волшебником — что в глубине души было бы очень и очень обидно! — он всё равно был готов продолжать жизнь обычного мальчика: отучиться вместе с другими магглами в обычной школе и вырасти приличным человеком, заняться интересной работой, помогать родителям, обзавестись семьей, и возможно, если в будущем его дети, в отличие от него, окажутся волшебниками, он будет всячески поддерживать их во всём и вновь сможет прикоснуться к магическому миру хотя бы на мгновение.

В любом случае, какой бы не сложилась жизнь Ши Цинсюаня, он не понимал почему его родители были столь сильно расстроены и встревожены отсутствием у него волшебства.

— Не хочу чтобы нашего сына ждала такая судьба, — беспокойно роптала госпожа Ши. — Наши дети не должны были познать такой жизни!

— Успокойся, дорогая. Нашего сына ждёт великое будущее, иначе и быть не может, — заверил её муж. — Не забывай, какой он — отважный и жизнерадостный. Пока мы тут переживаем, наш малыш наверняка где-то резвится и хорошо проводит время.

Ши Цинсюань продолжал прятаться в шкафу до тех пор, пока родители не покинули комнату, а затем весь оставшийся день бесцельно блуждал по пустынным коридорам их небольшого дома, стараясь не попадаться никому на глаза. В тот день он как никогда нуждался в волшебстве, но пока что самыми волшебными днями в его жизни становились те, когда его старший брат возвращался из школы.

В то последнее лето родители вновь отправились встречать Ши Уду, оставив Ши Цинсюаня под присмотром всё той же старушки, миссис Лин. Мальчик никак не мог дождаться их возвращения, но родители так и не вернулись ни на следующий день, на после. Лишь через неделю на пороге их дома появился Ши Уду и при этом совершенно один.

Сколько бы Цинсюань ни расспрашивал его о родителях, ответ брата был всегда один: «задержались, скоро вернутся».

Всё то время, что Ши Цинсюаню пришлось ждать одному, его не покидало чувство липкого страха, который с каждым днём становился всё сильнее, отчего мальчик практически перестал есть. Конечно, ему и раньше приходилось подолгу оставаться одному, под присмотром кого-то из соседей, пока родители уезжали на некоторое время по работе, но в этот раз всё ощущалось по-другому. Ши Цинсюань с самого детства плохо реагировал на многое и очень тяжело переживал те дни, когда его поглощал страх, и только оказавшись рядом со старшим братом, ощутил себя намного лучше, даже несмотря на то, что в этот раз Ши Уду вёл себя чересчур беспокойно и, на взгляд Ши Цинсюаня, проявлял излишне много заботы к младшему брату.

— Бра-а-ат, — в очередной раз мягко протянул Ши Цинсюань, когда старший брат обеспокоенно заматывал его разодранные коленки. — Ну, не надо так переживать.

Ши Уду недовольно фыркнул, мотнув головой, но не успел ни слова вставить, как ощутил пушистую макушку, прижавшуюся к его носу.

— Вот получу волшебную палочку и больше никаких царапин, честно-честно! — воодушевленно пообещал брату Цинсюань и, стараясь отвлечь его внимание, крепко обнял его, но страх того, что этого никогда не случится вновь закрался в его детское сердце.

Тем же вечером, когда в воздухе витала прохлада после дождя, к Ши Уду нагрянули его школьные приятели — Пэй Мин и Лин Вэнь. Встретив гостей, Ши Уду ненадолго отпустил младшего брата погулять одного, но попросил не убегать слишком далеко от дома.

Ши Цинсюань послушно сидел на каменных ступеньках возле дома и небольшим складным ножичком, что достался ему в подарок от брата на последний день рождения, вырезал из найденной где-то длинной деревяшки что-то похожее на волшебную палочку. Получалось, на взгляд Цинсюаня, довольно неплохо.

Он прищурился, критически рассматривая обрубок в своих руках, как вдалеке раздалось громкое уханье, отвлекая его внимание. Ши Цинсюань тут же вскинул голову, всматриваясь в тёмное небо, но среди сбежавшихся туч ничего не было видно. Он только успел вернуться к своему занятию, но рядом с ним упал тяжёлый желтоватый конверт, перевязанный толстой верёвкой. Мальчик тут же распихал по широким карманам свои заветные вещи и потянулся к конверту.

Красивым чернильным росчерком на конверте красовался адрес их дома, а под ним имя. Его имя. Ши Цинсюань на мгновение забыл как дышать, пока неуклюже прощупывал пальцами твердую бумагу.

— Гэ! — первое, что он смог выкрикнуть и тут же не глядя помчался в дом. — Дагэ!!!

Ши Цинсюань ловко взбежал по узкой лестнице, вихрем врываясь в комнату брата. Едва не споткнувшись о множество книг на полу, которые Ши Уду привёз откуда-то в последние дни, рухнул на брата, нисколько не обращая внимания на его удивлённых друзей.

— Дагэ, дагэ! — запыхавшись повторял Ши Цинсюань, крепко держа в руках своё сокровище.

— Что случилось? — хмуро спросил Ши Уду.

— Письмо! — единственное, что на эмоциях смог выдавить из себя Ши Цинсюань, протягивая брату конверт.

Только сейчас Ши Уду заметил, что тот держит в руках, и лицо его постепенно разгладилось, приобретая более привычный холодный вид с едва оттеняющей лицо улыбкой.

— Из Хогвартса! — наконец заключил Ши Цинсюань.

— Открывай скорее, — легонько подтолкнул его Ши Уду.

Отдышавшись, Ши Цинсюань кивнул, утёр тыльной стороной руки нос и держа обеими руками конверт перевернул его. С другой стороны конверта красовалась тёмно-красная печать, на которой можно было разобрать герб с четырьмя животными: львом, барсуком, змеей и вороном. Помедлив, он вновь взглянул на брата и, ощутив прилив храбрости, дрожащими пальцами начал распечатывать своё сокровище.

Ши Цинсюань не мог поверить в то, что ему действительно пришло письмо из школы Чародейства и Волшебства. Не мог поверить даже видя своё имя в письме, перечитывая его сотый раз на дню. Какое-то время он даже донимал старшего брата бесконечными расспросами о том, не его ли это шутка. Но Ши Уду только отнекивался, а когда младший брат тянулся защекотать его, чтобы тот наконец признался в злостном обмане, умело уворачивался, перехватывал его сзади и щекотал сам, отчего Цинсюань заливался хохотом и просил пощады, а затем, стоило только старшему брату потерять на секунду бдительность, как Цинсюань ловко изворачивался, пытаясь защипать старшего брата в ответ.

За последний месяц, выдавшийся невероятно жарким, Ши Цинсюань с трудом мог поверить в реальность происходящего — всё казалось волшебным сном, где они с братом проводили последнее лето вместе перед тем как отправиться в школу вдвоем.

Почти в самом конце августа они отправились в Лондон за школьными принадлежностями и — у Ши Цинсюаня аж сердце замирало от одной только мысли об этом — за волшебной палочкой. Настоящей, его собственной волшебной палочкой. Ши Цинсюань ожидал, что палочка не выберет его, и ему скажут, что письмо было ошибкой, поэтому он захватил с собой не только список того, что требуется привести с собой в школу, но и конверт, на котором красовалось его имя, а также собственноручно выточенную волшебную палочку, которую носил в пришитом внутреннем кармане своей рубашки.

Оказавшись в Косом Переулке, Ши Цинсюань первым делом потянул брата за палочкой, чтобы окончательно убедиться в том, что он действительно волшебник. Ведь если всё это окажется ошибкой или злым розыгрышем, то он не будет таить ложных надежд и не потратит родительские деньги на лишние вещи, которые в обычной школе ему не понадобятся.

Ши Цинсюань, крепко держа брата за руку, прошёл с ним в старенькую лавку палочек. Отчего-то ему показалось, что это место не менялось уже много веков, а мужчина за прилавком, с седеющими на затылке волосами, выглядел не меньше, чем лет на триста.

— Мистер Ши, какая встреча! — сказал он бодрым голосом. — Вишня и сердечная жила дракона — палочка с очень тяжелым характером, не правда ли?

— Ничуть, — ответил Ши Уду ровным тоном, смотря мужчине прямо в глаза.

Старик рассмеялся, а затем перевел взгляд на Ши Цинсюаня.

— Смотрю, вы привели с собой младшую сестренку.

— Брата, мистер Олливандер, — поправил Ши Уду и легонько подтолкнул Ши Цинсюаня, отчего тот неуверенно подошел к высокому прилавку, не переставая осматриваться.

— О, приношу свои извинения, конечно же юный волшебник…

— Ши Цинсюань, — откликнулся он и, наконец, взглянул на мистера Олливандера.

— Приятно познакомиться, мистер Ши, — старик пожал его маленькую ладошку и с улыбкой рассматривал мальчика, слегка вскинув густые брови, словно уже примерял на взгляд, какая же волшебная палочка подойдет юному волшебнику.

— Я не то чтобы волшебник, — Ши Цинсюань начал тут же оправдываться затараторив. — Как брат я колдовать не умею, да и вообще… Но мне пришло письмо и… и, если здесь есть какая-то ошибка, я пойму.

— Не думаю, что письмо пришло вам по ошибке, мистер Ши. Волшебник вы или нет, может сказать только волшебная палочка.

— Сказать? — удивленно воскликнул Ши Цинсюань. — Разве палочки умеют разговаривать?

— Конечно умеют, что за вопрос?! Но не каждый может их слышать, даже если очень хорошо прислушается.

Ши Цинсюань задумчиво нахмурил лоб, а затем, немного просияв, достал из внутреннего кармана свое маленькое творение и протянул мистеру Олливандеру

— А если ни одна из палочек не подойдет я могу отправиться в школу с ней? Я сам её сделал.

Мужчина удивленно взял «палочку» в руки.

— Какая занятная вещица, мистер Ши, — сказал он и, улыбнувшись, вернул её Ши Цинсюаню. — Не уверен, что с ней получится хорошее колдовство. Но вы ведь слышали своё маленькое изделие, мистер Ши, когда делали его?

Ши Цинсюань непонимающе смотрел на свою волшебную палочку. Он не был уверен, что понял, о чем говорил мистер Олливандер, как и не был уверен, что именно слышал, когда вырезал свою маленькую игрушку. Он её просто сделал, вот и всё.

Старик проплывал сквозь сваленные горами коробочки, по всей видимости, с волшебными палочками внутри, и Ши Цинсюань на мгновение подумал, что если бы матушка увидела всю эту вакханалию, то непременно захотела бы одним взмахом руки навести здесь наичистейший порядок, как она всё время делала с его вещами.

Ши Цинсюань напряженно сжал палочку в руках, ожидая, когда же мистер Олливандер вернется. Ему было страшно от одной только мысли, что если этот человек действительно слышит палочки, то все палочки в этом магазине говорят ему, что Цинсюань не волшебник. Ши Цинсюаню хотелось сжаться от страха, спрятаться или вовсе выбежать из лавки, но прежде чем он успел и шагу ступить, ощутил, как на его плечо опустилась теплая рука.

— Всё будет хорошо, — подбодрил его Ши Уду, и Ши Цинсюань, доверившись брату, слегка выпрямился и кивнул.

Если старший брат сказал, что всё будет хорошо, значит так оно и будет.

Мистер Олливандер вернулся через несколько минут с одной единственной коробочкой в руках и тут же сказал:

— Думаю эта палочка очень похожа на ту, которую сделали вы, мистер Ши, — с этими словами он открыл коробочку и протянул её Цинсюаню.

Ши Цинсюань раскрыл рот в изумлении. Палочка по форме действительно очень напоминала ту, что он держал в руках: такого же светлого, чуть красноватого цвета, даже изгибалась в том же месте, ближе к концу, но сделана она была куда искуснее.

— Кизил с волосом единорога, 11 дюймов. Немного озорная и игривая, но, я думаю, вы с ней отлично поладите, — заключил мистер Олливандер. — Попробуйте.

— Возьми её в руки, — подсказал Ши Уду, и Ши Цинсюань, кивнув, тут же потянулся к палочке слегка дрожащей рукой.

Дерево было очень приятным и мягким на ощупь, слегка изогнутая форма легко легла в его ладонь. Ши Цинсюань не мог оторвать взгляда от палочки, рассматривая её со всех сторон. Ему на мгновение даже показалось, что он слышал едва уловимый шёпот, но не разобрал ни слова, поэтому списал это на своё воображение.

— Взмахните ею, — посоветовал мистер Олливандер.

Сердце Ши Цинсюаня замерло, он ожидал, что она сейчас взорвется искрами. Ши Уду успел рассказать ему множество историй, как его друг, когда выбирал себе новую палочку (Пэй Мин успел сломать свою палочку на третьем курсе) перепробовал с десяток таких: некоторые из них издавали неприятных хлопки, одна вовсе залилась искрами, другая взмыла в воздух и принялась обливать его и рядом стоящих детей водой, а затем и вовсе выгнала Пэй Мина из лавки. Ши Цинсюань боялся, что с ним произойдет то же самое.

— Не робейте, мистер Ши.

Ши Цинсюань зажмурился и потряс палочкой. Он простоял так несколько минут, но не произошло абсолютно ничего. Ни брызг, ни искр, ни хлопков. Цинсюань ощутил себя дураком, который боялся больше, чем следовало.

Но отчего же ничего не происходило? Брат говорил, что должно было произойти хоть что-то! Мягкое свечение, пару искр, хоть какой-то намёк на то, что палочка приняла своего первого хозяина. Отсутствие результата, пожалуй, тоже результат, но не тот, которым стоило бы гордиться.

— Я, наверное…. — Ши Цинсюань хотел сказать, что, наверное, он всё-таки не волшебник, но язык во рту стал таким тяжелым, что не поворачивался произнести эти страшные слова вслух.

Цинсюань продолжал зачарованно рассматривать палочку, и чем дольше он смотрел, тем сильнее ощущал, насколько она необычная. У его родителей таких палочек не было, они предпочитали пользоваться старыми средствами, так что единственной палочкой, которую он видел и немного держал в руках, была палочка брата. Но та была прямой, без единого изгиба, из чёрного дерева и очень тяжелой в руках. На ней нельзя было разглядеть ни одного лишнего пятнышка. Та палочка, что теперь была в руках Ши Цинсюаня была совершенно другой, словно полной противоположностью палочки Ши Уду.

Отчего-то Ши Цинсюань подумал, что с этой палочкой нужно обходиться очень бережно, мягко и осторожно. Он легонько покачал ею и тут же из палочки возник тонкий, едва уловимый поток воздуха. Ши Цинсюань подумал, что ему вновь показалось, но решил проверить ещё раз, на этот раз решительнее взмахнув рукой — палочка тут же отреагировала куда более сильным потоком воздуха, взметнувшимся вверх, настолько сильным, что стоявшие горы коробочек скатились вниз точно так же, как гора листьев поздней осенью рассыпалась от ветра. Даже дверь под сильным потоком захлопала, а заколоченные окна опасно затрещали.

Выпущенный поток воздуха был теплым, приятно забирался под одежду, трепал длинные волосы Цинсюаня, отчего на лице мальчишки расплылась улыбка.

— Я волшебник! — с задорным смехом воскликнул Ши Цинсюань.

— Конечно, волшебник, а ты не верил, — слегка проворчал Ши Уду и поплотнее запахнул пальто, закрываясь от возникшего ветра.

После посещения лавки волшебных палочек Ши Цинсюань позабыл обо всех тревогах и с удовольствием наслаждался прогулкой по Косому Переулку. Не омрачили его настроение даже присутствие двух школьных друзей Ши Уду, которых тот успел перехватить по дороге между магазинчиком с мантиями и книжной лавкой.

Ши Цинсюань много слышал от брата о Пэй Мине и Лин Вэнь, а этим летом они и вовсе довольно часто захаживали в дом Ши. Отчего-то мальчишке они совсем не нравились. К тому же ему не хотелось отдавать столь короткое время наедине с братом кому-то ещё, так что он крепко вцепился в него рукой, временами посылая хмурые взгляды в сторону его друзей.

Отвлечь его не смогли ни лавка с волшебными игрушками, ни магазин с дорогими мётлами, ни даже сладкие лакомства, которые продавал на улице волшебник в золотистой остроконечной шляпе с колокольчиком на конце. Только к вечеру, вдоволь нагулявшись по Косому Переулку, Ши Цинсюань расслабился и смирился с присутствием Пэй Мина и Лин Вэнь. Он настолько вымотался за день, что едва не заснул за столом, пока они грелись в дальнем углу таверны, в которой пахло чем-то отдаленно напоминающим аромат полевых трав, странными настойками, похожими на те, которые Ши Цинсюань временами разглядывал в доме соседки, а также стойким запахом горячей похлебки, к которой он так и не притронулся — ему совершенно не хотелось есть, то ли от насыщенного дня и длинной дороги, то ли от переизбытка эмоций и излишнего волнения.

Как бы то ни было, Ши Цинсюань на всю жизнь запомнил тот день, когда они вместе с братом (и его друзьями, которых он бы предпочел не вспоминать) ходили по Косому Переулку за его первой волшебной палочкой, новыми вещами и учебниками для школ, запомнил, как у него глаза разбегались от обилия вещей для волшебников. А ещё запомнил как присматривался к ребятам его же возраста, что тоже впервые покупали свои учебники и мантии: кто-то был с таким же растерянным лицом, как и у него, когда он только зашел к Олливандеру, кто-то уверенно вел родителей из лавки в лавку, а кто-то и вовсе в одиночку бродил по Косому Переулку.

Ши Цинсюаню показалось, что мальчишка, который ходил совсем один, сейчас сидел в другом углу таверны и хмурым взглядом поглядывал в его сторону. Но глаза Цинсюаня слипались от усталости, и он заснул на плече брата прямо за столом.

Весь следующий день Ши Цинсюань провел в маленькой комнатке на верхнем этаже «Дырявого котла», не находя себе места от нетерпения и предвкушения приближающегося первого сентября, когда, ровно в одиннадцать, поезд Хогвартс-Экспресс отправится со своей платформы 9 и ¾.

После стольких переживаний Ши Цинсюань всё же смог задремать только под утро, но Ши Уду разбудил его очень рано.

На часах было только девять часов утра, когда они прибыли на вокзал. Ши Цинсюань сонно потирал глаза и, крепко держа брата за руку, едва поспевал за ним.

На платформе оказалось шумно. Множество людей с маленькими сумками и большими чемоданами сновали туда-сюда. Поезда с гудением и ревом приходили и уходили с разных платформ.

Ши Уду уверенно вёл брата за собой, при этом свободной рукой толкал скрипучую тележку с вещами. Ши Цинсюаню даже показалось, что было бы проще нести все свои вещи в руках, чем пользоваться этой странной штуковиной, но он, не решаясь ставить под сомнения действия брата, лишь помогал тому подталкивать тележку.

Пока никто не видел, они вместе прошли через каменную арку, скрывшись за обманчивой стеной, ведущую на нужную им платформу.

Всё было в точности таким, как запомнил Ши Цинсюань, когда шесть лет назад вместе с родителями провожал Ши Уду в его первую поездку до Хогвартса. В тот день Цинсюань ни на минуту не желал отпускать старшего брата, а после его отъезда долго заливался слезами. Поезд, увезший от него брата, навсегда отпечатался в памяти Ши Цинсюаня. Он напоминал ему фантастического зверя, дышащего огнем, с очень ледяной, стальной кожей и — он был в этом стопроцентно уверен, ведь поезд каждое лето привозил Ши Уду домой — тёплым нравом.

В этот раз они приехали слишком рано, Хогвартс-Экспресс едва успел подойти к платформе, задыхаясь в клубах белого дыма. Ши Уду поспешил завести брата в один из вагонов и, настоятельно потребовав из купе никуда не выходить, скрылся в другом вагоне, предназначенном для старост.

Оставшись в одиночестве, Ши Цинсюаню стало немного тоскливо. Не то чтобы он был против, скорее представлял свою первую поездку немного по-другому. Цинсюань хотел ехать рядом с братом, не теряя ни единой секундочки совместного времени, но тревожило его не только это. Родители так и не приехали, чтобы проводить их.

Первое время, когда Ши Уду вернулся домой без родителей, Цинсюань неустанно спрашивал его о том, когда же они вернутся. Но на все расспросы тот лишь поджимал губы, отчего они становились едва заметными, и молча пожимал плечами, после чего трепал младшего брата по голове и, пресекая любые дальнейшие вопросы, отвлекал его на что-то другое. Ши Цинсюань, замечая, что старшего брата приводят в глубокую печаль его расспросы, подыгрывал ему, а в итоге и вовсе старался лишний раз не заговаривать о родителях. Лишь в последние дни он не удержался и спросил, успеют ли родители приехать и проводить их на поезд. Ответа на этот вопрос у Ши Уду не нашлось.

Ши Цинсюань долгое время сидел в одиночестве в своем купе и наблюдал в окно за тем, как платформа постепенно оживала. К поезду стекалось всё больше волшебников и волшебниц разного возраста. Некоторые из них были облачены в длинные мантии, которые отличались от той, что купили Ши Цинсюаню для школы, но большая часть, как и сам Ши Цинсюань, пришли в простой маггловской одежде. Насколько он знал, попасть на платформу любым другим способом кроме как через мир магглов было довольно трудно, так что он с удовольствием рисовал в своей голове картинки того, как на платформу могла попасть вот та дама с огромной розовой шляпой на голове, похожей на раскрашенное облако, или представительный джентльмен в пурпурной мантии, которая всего через несколько минут меняла свой цвет на совершенно иной. Ши Цинсюань и представить себе не мог, что такое возможно, и даже хотел подойти и спросить, в чём секрет. Но в какой-то момент он всё больше стал смотреть в сторону сверстников.

Счастливые и взволнованные дети прощались со своими родителями, кто-то уже успел забраться в поезд и носиться туда-сюда. Компании ребят постарше толпились шумными кучками на улице или же разбредались по вагонам, занимая свободные купе. Ши Цинсюань с интересом рассматривал бушующую за стеклом жизнь и, в предвкушении с кем-нибудь познакомиться и подружиться, кусал губы.

Стрелка часов медленно подбиралась к одиннадцати часам, но купе Ши Цинсюаня так и оставалось пустым. Стоило часам пробить нужный час, как раздался громкий гул. Белый дым за окном стал стелиться сильнее. Вагон несколько раз толкнуло, прежде чем поезд начал набирать скорость, медленно оторвавшись от платформы, оставив на ней родителей, провожающих своих юных волшебников. Ши Цинсюань представлял, что где-то там среди них стоят и его родители, но он их просто не увидел. Не могли же они вот так, в самом деле, просто оставить его одного в его первое отправление в школу.

Дверь купе легонько приоткрылась, и Ши Цинсюань резко повернулся. Он ожидал увидеть вернувшегося брата, но вместо него в проёме стоял худой темноволосый мальчишка, примерно одного возраста с Цинсюанем, и хмуро смотрел на него. От его пристального взгляда у Ши Цинсюаня аж мурашки пробежали по коже.

— Можно? — глухо спросил вошедший мальчишка, кивнув на свободное сидение.

— А? Да! Конечно можно, — заулыбался Ши Цинсюань.

Ши Цинсюаню показалось, что он уже где-то видел его, но никак не мог вспомнить где.

Когда незнакомый мальчишка занёс свои вещи и, с трудом закинув их на верхнюю полку, молча сел поближе к окну, Ши Цинсюань решил, что больше нельзя терять ни минуты, и протянул руку, громко провозгласив:

— Меня зовут Ши Цинсюань, давай дружить.

Мальчик молча взглянул на протянутую руку. Ши Цинсюаню на мгновение показалось, что он так и останется стоять с протянутой рукой как дурак, но через мгновение незнакомый мальчик пожал его руку в ответ.

— Ты метаморфомаг? — даже не представившись, спросил он, пристально разглядывая Ши Цинсюаня.

— Что? — Ши Цинсюань непонимающе уставился на него. — Что ещё за мефаморт?

— Метаморф, — поправил его темноволосый мальчишка. — Волшебник, умеющий менять внешность без волшебства.

— Как это? — удивленно спросил Ши Цинсюань и сел напротив, внимательно слушая нового друга. Ему было жуть как интересно узнать, что тот имеет в виду. Он раньше никогда не слышал о мета-что-то-там-магах, умеющих менять внешность.

— Им не нужно оборотное зелье.

— А что это?

Мальчишка сперва долго смотрел на него сдвинув брови, будто так и хотел спросить «ты шутишь, что ли?» — но лишь отмахнулся, коротко бросив:

— Ладно, забудь, — и уставился в окно, не желая продолжать разговор.

Ши Цинсюань хотел ещё немного поспрашивать нового друга, но дверь купе снова отворилась. Их не клеящееся знакомство прервал пухленький мальчишка, что сперва удивленно хлопал глазами, а потом воскликнул:

— Цинсюань?!

— Мин-сюн! — Ши Цинсюань тут же бросился к нему, узнав в вошедшем своего друга, который жил в той же деревушке, что и Цинсюань, и составлял ему компанию весь последний год.

Вместе они частенько устраивали маленькие шалости. Мин И был простым и прямолинейным мальчишкой, но при этом нередко поддерживал любые идеи Ши Цинсюаня, даже если они могли показаться глупыми и нелепыми.

— Почему ты мне не говорил, что тоже волшебник?! — возмутился Мин И, бесцеремонно завалившись рядом с ним.

Ши Цинсюань замялся, нервно рассмеявшись:

— Ну, я… ахахах, понимаешь, не знал!

Отчего-то с этих слов незнакомый мальчишка напротив громко фыркнул, и Ши Цинсюань, взглянув на него, решил сменить тему:

— Это мой лучший друг — Мин И, — представил он вошедшего, обратившись к мальчишке, чье имя так и не узнал. — Мы с ним дружим уже очень-очень давно. Ты ведь не против, что Мин-сюн поедет с нами в купе?

Тот в ответ лишь пожал плечами, вновь отвернувшись к окну, словно ему не было никакого дела до Ши Цинсюаня и его давнего лучшего друга.

— Мин-сюн, а это… — он замялся от того, что так и не узнал имени «соседа», который продолжал их игнорировать и не спешил делиться своим именем. Желая как-то закончить затянувшуюся паузу Ши Цинсюань заключил: — мой новый друг.

Мин И хотел спросить, есть ли у нового друга имя, но Ши Цинсюань, не давая ему и слова вставить, тут же принялся болтать обо всём подряд. Сперва он завалил Мин И вопросами, давно ли тот знал о школе и волшебстве, умеет ли он колдовать что-то необычное и какая у него волшебная палочка, затем рассказал о том, как они с братом ходили в Косой Переулок. Ши Цинсюань буквально выплескивал все скопившиеся мысли, пока его друг слушал его, едва успевая вставлять какие-то свои мысли и идеи. Темы стремительно перетекали из одной в другую, а собственные впечатления перемешивались с предположениями того, что ждёт их в школе. Они болтали без умолку, пока за окном не начало смеркаться.

Ши Уду несколько раз заглядывал к ним, чтобы удостовериться, что с младшим братом всё в порядке. В первый раз он с удивлением осмотрел собравшуюся в вагоне компанию из трех китайских мальчишек и, под заверения Ши Цинсюаня, что всё отлично, возвращался к своим обязанностям старосты. Но через некоторое время заходил ещё и ещё, отчего Мин И не удержался от того, чтобы начать подтрунивать над излишней заботой к его другу.

В какой-то момент не назвавшийся мальчишка молча встал и потянулся за своими вещами. Ши Цинсюань как раз заканчивал свой рассказ о том, что слышал от своего старшего брата о Хогвартсе, и краем глаза заметил, как новый друг достал из своей сумки мантию и начал переодеваться в школьную форму. Цинсюань, прервавшись на самом интересном моменте, повернулся к окну — где-то там вдалеке мерцали бледные огни, и Ши Цинсюань надеялся, что это были огни школы, к которой они стремительно приближались.

— А дальше-то что было? — Мин И потряс Цинсюаня за плечо, ему жуть как хотелось узнать, чем же закончилась история с кентаврами из Запретного леса, с которыми довелось повстречаться в школе старшему брату Цинсюаня.

— Потом расскажу, — отмахнулся Ши Цинсюань. — Нам тоже стоит переодеться, Мин-сюн!

Он хотел предложить их не многословному соседу пойти вместе, но прежде, чем успел хоть что-то сказать, тот вышел из купе.

— Странный какой-то, — пожал плечами Мин И, доставая мятую мантию и накидывая её на себя.

— Да… — растерянно ответил Ши Цинсюань, непонимающе глядя на закрывшуюся дверь, а затем посмотрел на место, где всю дорогу просидел не представившийся мальчишка. Теперь там одиноко лежала потрёпанная книжка. — Действительно странный.

Ши Цинсюань подошёл поближе и взял книгу в руки, на ней белыми буквами было выведено: «Метаморфомагия, особенности и опасности для волшебников с отклонениями».

— Что там? — поинтересовался Мин И, заглядывая через плечо друга.

— Ничего такого, — отмахнулся Ши Цинсюань и запихал книгу в сумку прежде, чем Мин И успел прочесть название на ней.

— Книгу забыл?

— Ага. Верну ему, когда приедем, — пообещал Цинсюань.

Он ещё раз взглянул на пустое место и нервно сглотнул, вспомнив, как тот мальчишка всё время смотрел на него, словно пытался понять, является ли тот метаморфом или нет. Почему-то Ши Цинсюаню стало казаться, что такие вещи не очень приветствуются в мире волшебников.