Над могилой Наны гордо расправляет крылья сама Победа-Ника Самофракийская. Тошинори Яги в своей негеройской форме-худющий, лохматый, в висящей мешком форме, медленно опускается на колени перед гранитной плитой. Он принес незабудки. Огромную охапку незабудок. Тошинори наклоняется, разжимая руки и роняет их. Незабудки ковром устилают подножье плиты. И он, склонившись ещё ниже, утыкается лицом в этом цветочный ковер. Приникает к подножью памятнику, обнимая холодный гранит. Плечи его, кажущиеся острее, чем обычно, часто-часто вздрагивают. Под широкой ладонью мнутся незабудки и нагревается жёсткий камень, впитывая в себя горячую горечь слез. Он плачет, беззвучно. Навзрыд. Плачет, обнимая гранит и небо плачет вместе с ним дождем.

Он отстраняется, не утирая слез. Сейчас он здесь один, разжигает подрагивающими пальцами фонарик-свечу, закрывая своей спиной от ветра.

— Здравствуй, мама. — голос его тих и сипл. - С днём рождения, мой герой.

Он говорит долго, глядя в никуда спокойными светлыми глазами. Гладит выбитые на граните иероглифы, складывающиеся в имя - Нана Шимура. Тошинори говорит с названной матерью, сегодня в День памяти-день ее рождения и гибели.

Он закрывает глаза и та невесомо обнимает его за плечи:

— Я рядом. Я всегда буду рядом, сынок.

Смерти нет.