Последние полгода Тошинори не отпускало стойкое ощущение, что он в армии. Каждое утро, в любую погоду, независимо от времени года наставник проводил тренировку и такой же тренировкой завершался день.

      Так и сегодня: Смеркалось. За стеной дождя не было видно ни старта ни финиша, приходилось ориентироваться на остальные чувства. Кажется, он все — таки свернул с беговой дорожки. Кроссовки заскользили по мокрой траве, под ногами весело зачавкала грязь, намокшие волосы прилипли к лицу, мешая и без того плохому обзору. Тошинори бежал, упрямо сжимая зубы и тихо ругаясь себе под нос. Пот с дождем заливал глаза и только каким-то шестым чувством он угадывал очередной поворот. Цензурных слов у него давно уже не осталось, как и воздуха, чтобы ругаться вслух. Поэтому "теплые" пожелания "любимому" учителю он отправлял мысленно. И видимо все эти мысли высветились на его лице бегущей строкой. Потому что вынырнувший из дождя наставник вдруг усмехнулся. Многообещающе так. Тоши внутренне заледенел, готовясь к худшему.

      — Упал, отжался! — рявкнул наставник.

Парень мысленно взвыл, но послушно упал... На спину, подставляя лицо освежающе холодному дождю.

«И не встану.» — решил он, закрывая глаза.

Футболка уже насквозь пропиталась потом, грязью и водой. Всё равно… Но долго так лежать не получилось. С тихим, порыкивающим:

      — Простудишься, идиот! — учитель вздернул его за шиворот.

Хмуро осмотрел на предмет повреждений и проявил своеобразное сочувствие:

      — Отожмешься десять раз и свободен.

Тошинори, нехотя, перевернулся на живот, подтянулся, упираясь ладонями прямо в грязь. Раз… два… три. . — мысли о горячем душе и ужине мотивировали получше нависающего, в прямом смысле, над душой наставника. — восемь… десять. Гран Торино одобрительно кивнул поднимающемуся ученику:

      — Молодец. Можешь, когда захочешь. — он улыбнулся, Тошинори передернулся.

Что-то в этой улыбке и во взгляде наставника подсказывало, что в ближайшем будущем его ждет грандиозная подлянка сюрприз, и не из самых приятных. И наставник подтвердил это, похлопав парня по плечу и сообщив «радостную» новость:

      — В выходные будь готов. Мы едем на остров Хасима. Там расположена четыреста сорок четвертая военная база, где служит мой друг. — И не дожидаясь благодарности, взмыл вверх.

Тошинори некоторое время честно пытался сообразить, в чем подвох, но усталый мозг отказывался генерировать больше трех мыслей. И те были максимально просты:

Горячий душ. Жрать. Спать.

      До общежития он добрался на автопилоте и с чувством выполненного долга заснул в душе. Проснулся резко, рывком, осознав, что сегодня пятница и выходные завтра. А значит… Поскальзываясь на мыльном мокром полу, бросился к выходу. Но вовремя вспомнил, что у него нет с собой сменной одежды. Вернулся и обернулся полотенцем. По дороге в свою комнату встретил старосту, получил выговор за неподобающий внешний вид. Молча покивал, пытаясь изобразить раскаяние. Не получилось. Не дослушав, ушел к себе. Снова на автопилоте упаковал самое необходимое в спортивную сумку, подумал и закинул на всякий случай аптечку. Регенерация регенерацией, а подстраховаться не мешает. Задвинул сумку ногой под кровать, завел будильник на пораньше. И с чистой совестью отрубился, растянувшись по диагонали, прямо поверх одеяла.