Тошинори просыпается от тихих сдавленных всхлипов. Дергается, пытаясь найти взглядом ребенка, и утыкается носом в его макушку. Малыш лежит у него на груди, распластавшись морской звездой. Он плачет во сне, часто вздрагивая всем телом. Если б он был чуть взрослее, можно было бы попробовать его разбудить, но что в данной ситуации делать с таким малышом? Тошинори садится, одной рукой придерживая ребенка под спину. На ощупь определяет, что ребенок насквозь мокрый: от слипшихся кудряшек до кончиков пальцев на ногах. Малыш вдруг прерывисто вздыхает и распахивает глаза. Морщится, явно собираясь снова заплакать. Тошинори усилием воли не вздрагивает. Он лихорадочно соображает, что нужно делать в таких случаях. Однако ему никогда не доводилось иметь дела с детьми и приходится действовать интуитивно.

      Для начала нужно успокоить ребенка.

      Тошинори перехватывает его поудобнее так, что их глаза оказались вровень, и максимально убедительно обещает:

      — Все будет хорошо. Я здесь.

      Малыш всхлипывает, глядя на него полными слез глазами.

      — Мама... Я хочу к маме.

      Тошинори сглатывает колючий комок в горле. Как ему сказать, что мамы больше нет? Да и нужно ли говорить? Он улыбается, пересаживая ребенка на левую руку, свободной рукой поглаживает по спинке.

      — Тише, тише....Тшшш.

      За свою жизнь Тошинори плакал очень редко. И это было очень давно, он почти не помнит. Но когда это случалось, то Нана обнимала его и гладила по спине, приговаривая:

      — Тише, малыш.

      И совсем неважно, что Тошинори было уже целых четырнадцать, и он считал себя совсем взрослым. Иногда ему кажется, что Нана и сейчас звала бы его малышом. Он встряхивается, прогоняя воспоминание. Малыш всхлипывает реже и тише - устал - прислоняется головкой к его щеке. Но при этом упрямо таращится в темноту. Тошинори, не переставая поглаживать его по спине, поднимается и шагает из одного конца комнаты в другой.

      Откуда-то вспоминается, что детям поют колыбельные или рассказывают сказки. Увы, про-герой Всемогущий не знает ни колыбельных, ни сказок. Поэтому он начинает разговаривать с малышом. Тошинори рассказывает ему о своей молодости, о Нане, Сорахико и Дэйве. Он вспоминает только самое лучшее и улыбается своим воспоминаниям. Под звук его голоса малыш наконец затихает, дышит ровнее и роняет головку ему на плечо.

      — Переодеть бы его, — думает Тошинори. После лазанья по развалинам, одежда ребенка поистрепалась и испачкалась. К тому же насквозь промокла после кошмара.

      Он осторожно вытряхивает сонного Тенко из его вещей и заворачивает его в свою футболку. Малыш тонет в ней целиком, снаружи только лохматая светлая макушка. Однако от его действий он не просыпается, только причмокивает во сне губами и крепче прижимается к его плечу. Тошинори ходит по комнате, как заведенный, взад-вперед и считает шаги. Уснуть уже не получится. До него вдруг резко доходит, какую ответственность он на себя взял.