Погруженный в свои мысли, Тошинори вздрагивает от резкого звука дверного звонка.

      — Кого там еще принесло с утра пораньше? — вполголоса шипит он, открывая дверь. Мик так и застывает с поднятым для удара кулаком.

      — ОГО, СЕМПАЙ! ЧТО Я ПРОПУСТИЛ?!

      Тошинори мгновенно зажимает ему рот свободной рукой и кивает на ребенка.

      — Тиш-ше ты. Разбудишь.

      Мик бешено мотает головой.

      — Понял, не дурак.

      Тошинори, не сдержавшись, зевает. Мик косится на него с сочувствием.

      — Будь другом. Свари кофе, — просит его семпай.

      Мик понятливо исчезает в направлении кухни. Некоторое время спустя оттуда доносятся грохот, звон и приглушенные ругательства.

      Тошинори тревожно косится на Тенко и, убедившись, что тот не проснулся, идет на кухню. Мик сидит на полу в окружении осколков и

рассыпанного кофе и ругается. Замечает подошедшего Тошинори и мгновенно пунцовеет до кончиков ушей. Тот старательно, подавляя улыбку, ворчит:

      — Будем считать, что я этого не слышал.

      Мик подскакивает, виновато опускает глаза и обещает:

      — Я куплю тебе новый кофе.

      Тошинори ловит его за рукав.

      — Держи деньги. На сдачу можешь купить себе мороженое.

      Мик расцветает улыбкой от уха до уха и, крикнув «я мигом», убегает. С топотом, достойным стада кентавров.

      Он и в самом деле похож на жеребенка: такой же шустрый, любопытный и бестолковый, — с усмешкой думает Тошинори.

      Тошинори садится за стол, устраивая спящего малыша у себя на коленях. Так он и засыпает, не дождавшись кохая.

      На улице Мик задумывается о том, откуда у семпая ребенок. И решает, что об этом расспросит Тошинори попозже. А сейчас семпаю надо помочь. Он, очевидно, совсем не готов к присутствию ребенка в своей жизни. У него даже элементарной детской еды нет! И судя по тому, что малыш одет в его футболку, с одеждой тоже проблемы. Поэтому на сдачу вместо мороженого, добавив свои карманные деньги Мик покупает костюмчик для малыша и всякие кашки, творожки и йогурты. Там разберутся, что ребенок любит. Когда он возвращается, семпай спит. Сидя. Мик улыбается, бесшумно доставая айфон. Это надо запечатлеть для истории.

      — Семпай? Семпа-ай! — Мик почти шепчет, тряся последнего за плечо.

      Тот подскакивает.

      — А? Что? Извини, заснул.

      Устало трет лицо ладонями. Мик почти силой забирает у него ребенка:

      — Дай уложу. Да не бойся ты — я умею. Он у тебя спокойный. Спит, вон, как сурок.

      В голосе его слышится легкая зависть. Он уносит ребенка в соседнюю комнату. Возвращается в полной тишине через пять минут и докладывает:

      — Спит твой сын.

      Тошинори краснеет, бледнеет, снова краснеет и яростным шепотом возражает:

      — Он не мой сын!

      Мик недоуменно моргает.

      — А тогда чего же ты… Тогда с ним…

      И Тошинори рассказывает ему, как у него появился этот ребенок.

      — Надо же… Как интересно. — Качает головой Мик, глаза его смеются. — А я думал, что детей приносят аисты. Все-все. — Он успокаивающе выставляет перед собой ладони. — Не заводись, я тебе верю.

      Следующий час Мик учит варить его кашу и подробно инструктирует, как обращаться с детьми. Тошинори кивает и записывает, не надеясь на память. Вдвоем они составляют для малыша расписание дня. И Тошинори спохватывается, что не знает имени ребенка. Мик снова качает головой.

      — Вот теперь я верю, что он — не твой сын. Он у тебя хоть разговаривает?

      — Разговаривает, — вздыхает Тошинори. — К маме просится.

      — Ого! Как все сложно-то, — присвистывает Мик.

      Из соседней комнаты доносится плач. Парни переглядываются.