– Распишись здесь и здесь, – указала Линда и подвинула ко мне розеточку с таблетками.

Я размашистым движением оставил подпись напротив "Тиргин Симо". Бюрократия, чёрт бы её побрал. Не дают уставшему человеку спокойно отдохнуть.

После вылазки я чувствовал себя скверно. Пока шёл не замечал ни головную боль, ни ком в пустом желудке. Хотелось спать, и, желательно, в тишине несколько дней. Таблетки горчили на языке, и даже изрядное количество воды не заглушало этот вкус.

– Иди, поешь, – посоветовала девушка.

– Сам знаю. Не в первый раз, – пробурчал я и встал из-за стола.

Дойдя до двери, я обернулся и добавил:

– Извини.

Линда махнула рукой. Пониженное настроение стабильно проявлялось каждый раз у всех вернувшихся с Дъер-Киех. И всё же оно не было оправданием, чтобы грубить коллегам.

На кухне Лиска уже уплетала гречневую кашу. Я молча снял крышку с кастрюли и силой заставил наложить несколько ложек. Есть не хотелось. Вообще. Только спать.

– Шпашм ф шелудке будет, – не переставая жевать, сообщила Опалиска.

– Да что ты говоришь, – прошептал я.

К горлу подступила тошнота, и я тяжело сглотнул. Каша пахла вкусно. Выглядела хорошо. Но я лишь смотрел на неё, словно завороженный, сжав ложку и не двигаясь.

Когда рядом со мной что-то брякнулось, я вздрогнул. Оцепенение спало.

– Ты заснул что ли? Сейчас с ложечки буду кормить, как маленького, – фыркнула Лиска.

Я буркнул что-то неразборчивое и наконец-то приступил к ужину. Остаток вечера я не помнил. Мне снился сон, тяжёлый, как при высокой температуре. Мне снился Дъер-Киех.

***

Следующим утром мы начали подготавливать одну из комнат к сезону болотных туманов. Пока девушки спорили о том, как лучше передвинуть мебель, я, Чижиз и Авгус перетаскивали эту самую мебель. Пол блестел избавившись наконец от пыльного слоя, а в воздухе стоял запах моющих средств. Мы сдвинули два стола, оттеснили тумбочку к противоположной стене и притащили два стула. Своеобразная зона отдыха была готова.

– Ну, теперь и соревнования по тенису можно устраивать, – Чиж довольно похлопал по столешнице.

– Наконец-то я отыграюсь, – хмыкнул Авгус, не оборачиваясь.

Взгляд его был прикован к входной двери. Парень осмотрел дверной косяк, прихлоп.

– О чём думаешь? – поинтересовался я, подходя ближе.

– Дверь бы ещё утеплить. Не лето, всё-таки... Ладно, разберёмся.

Мы вернулись к остальным.

– Ну, народ, доставай контрабанду, кто какую принёс, – засмеялся орнитолог.

Сам Чиж уже достал ракетки и тенисный мяч. Лиска выудила из недр тумбочки карты. Там же нашлось домино.

– Тир, что из книжек в этом году привёз? – поинтересовалась Линда.

Я попытался придать своему лицу печально-задумчивое выражение и протяжно вздохнул. Вероятно, получилось не слишком убедительно.

– Вам понравится, – усмехнулся я, и быстрым шагом направился на второй этаж.

Чижиз не зря назвал наши развлечения контрабандой. Согласно уставу на станцию можно было провезти багаж определённого веса. Такое ограничение было связано с разными моментами транспортировки и прочего, но мы вроде бы поняли, как его можно обойти. Нет, о нашем психическом здоровье, конечно, заботились. Центр выписал для нас стопку журналов и один комплект шашек. Но скажите на милость, вы смогли бы провести полгода в забытом всеми богами разом месте в компании порой нервных коллег, почитывая овощные рецепты пятилетней давности и заполучая третью дамку на чёрно-белом поле?

Я влетел в спальню и стал торопливо рыться в шкафу. Затем достал из него тёмно-синее пальто, которое не надевал с самого приезда на станцию. Бросив одежду на кровать, я принялся отстёгивать потайные карманы. Выудив уже шесть книг средней толщины, я не смог сдержать смеха. Моя абсурндная идея с тем, чтобы провезти контрабанду не в багаже, а буквально на себе, работала. Выглядел я в тот день, конечно, крайне комично, но оно того стоило. Две тоненькие книжечки зацеились за подкладку, и я проявил всю ловкость рук, чтобы не порвать ткань. Вообще, мне столо достать книги раньше, но пока работа кипит, спрятанные книги – это последнее о чём задумываешься.

В чемодане, который успел покрыться пылью, скромно лежало всего три книги. Я пересчитал всё своё богатство и нахмурился. Если мне не изменяет память, я брал дюжину книг. Прощупав пальто ещё раз, я обнаружил забытый мной совсем небольшой сборник стихов, размером с ладонь. Миниатюрная книжечка, ничего не скажешь. Но за неказистой однотонной обложкой скрывались изумительные стихотворные перлы.

Я выложил оставшееся содержимое чемодана на кровать и заложил в него книги. На секунду задумавшись, схватил галстук, чтобы придать себе солидности.

– Дамы и господа, – торжественно начал я, едва войдя в комнату отдыха. – Тиргин Симо рад приветствавать вас в своём книжном магазине. Мы можем предложить вам в аренду следующие товары.

Я щёлкнул замком, и чемодан раскрылся, словно устрица.

– Комедии, драмы, трагедии, ужасы. Есть детектив. Как классика, так и современность. Ну, кто там ромком заказывал? Подходи ближе! – засмеялся я и отдал на растерзание свою коллекцию.

Начался небольшой спор: Авгус и Линда пытались поделить детективный роман. Лиска поблагодарила за романтическую комедию, а Чиж придирчиво изучал аннотацию постаппакалептического ужастика. Я с удовольствием отмечал заинтересованность в глазах коллег и тихо радовался, что мои обновки пришлись им по вкусу. Сезон болотных туманов длится не один месяц, а так есть возможность не заскучать на станции. Нет хуже скуки на Дъер-Киех, ведь она приводит за собой мысли, не самые светлые и оптимистичные.

***

Спустя ещё один день мы наглядно убедились, что туманы решили придти в этом году раньше. С утра нас встретил призрак всадника. Мы бы может и не заметили его, если бы Авгус, заваривая свой таинственный травяной сбор, по своему обыкновению не посмотрел в сторону "чёртовой Дъер-Киёхины".

Призрак молча восседал метрах в двухсот от станции. Зверь под ним слабо напоминал лошадь. Рога его ветвились подобно оленьим, а морда была острой и, вроде бы, заканчивалась большим птичьим клювом. Гривы не было. Существо было украшено серой попоной. Сам эльф носил на голове шлем с перьями аистин. Плащ за его плечами слабо развевался на ветру.

– Глазеет, – хмыкнула Лиска.

– Как и мы на него, – произнёс я, пытаясь рассмотреть призрачного гостя.

– Сегодня один глаза мозолит, а завтра уже туманы разойдутся и целый полк будет, – проворчал Авгус.

– Лично мне не мешает, – пожал плечами Чижиз. – Лишь бы под дверью не шептали.

– Не накаркай, – пробурчала Опалиска, помешивая кашу.

Она вынула на мгновение ложку и указала на призрака.

– Как вспомню прошлый сезон туманов и все их разговоры, так тошно становится, – пожаловалась девушка.

– Да вроде всё тоже, что и в обычное время? Стандартный бубнëж призраков, – фыркнул я.

Лиска обернулась и выразительно посмотрела на меня.

– Тир, одно слово, два слога, – она медленно показала большой и указательный пальцы и с акцентом произнесла: – Ло-то.

Я наморщил нос и помотал головой, соглашаясь, что это действительно нудно, если слушать достаточно долго.

Лото. Про́клятая настольная игра, которая отчего-то полюбилась призракам. Ничего плохого в этой игре не было, но здесь, на станции, она принесла не мало бед. Два десятилетя назад один из учëных привёз с родины сувенир – лото из ограниченной серии, в котором бочонки были выполнены из аллюминия, а карточки – из дерева и залакированы до блеска. Игра прижилась, охотно использовалась вечерами.

В "тетради мудрости" предыдущих работников станции сам инцидент не расписан, больше говорится о последствиях. Как и сейчас, стоял сезон болотных туманов. По какой-то причине, научные сотрудники повздорили. Несмотря на то, что днём они отмечали чей-то день рождения, вечер не задался, и один из учёных оказался в одиночестве на первом этаже. Вероятно, осталось немного алкоголя, под действием которого исследователь решил, что компания почивших эльфов ни чуть не хуже – а в чём-то даже лучше – его живых компаньонов. Они не кстати оказались рядом в тот вечер. Учёный покинул станцию и, по словам очевидцев, провёл в кругу призраков как минимум около часа за игрой в лото. Его коллега обнаружил товарища случайно.

После того злополучного вечера учёный провёл несколько недель в больнице. Туман подействовал на кожу. Были подозрения и на то, что его психика пошатнулась. Но отклонения от прошлого анамнеза были незначительными, в пределах нормы. Чуть-чуть больше тревожности, чуть-чуть упал эмоциональный фон... Трудно было понять, туман виноват в этом или работа.

Он уже давно не работает на станции. Ему даже не позволили забрать свои вещи самостоятельно. По какой-то причине, лото не отправили вместе с ними. Потом о нём забыли. Оно затерялось среди других вещей в кладовой. Но призраки запомнили и, явившись в следующий сезон туманов, регулярно напоминали о понравившейся игре. И так длится уже много лет.

Лото пробовали уничтожить. Но оно, пропитанное остаточной магией, не поддавалось. Пробовали увезти. Всеми возможными совпадениями такие намеренья оборачивались крахом: не заводилась машина, не хватало место, оно выпадало из кузова при тряске и т. д. Однажды его закопали. На следующую ночь эльфы неведомым образом подложили его под дверью.

С тех пор про́клятая настольная игра упрятана в сейф, а в тетради наши предшественники записали, какие ответы мы можем дать навязчивым призракам. И всё, в принципе, было хорошо. Кроме того момента, что раздосадованные призраки начинали стучать в дверь, если накопили в себе силы.

***

– Как хорошо!

Я довольно хлопнул в ладоши, вызывая небольшое облачко пыли. Полка опустела. Чистые квадраты, ранее скрывавшиеся под стопками литературы и очерков, сейчас чернели, контрастируя с пылевым слоем.

Мы упаковывались. День, когда каждый из нас вносит последние правки в свои научные труды, ещё раз просматривает иллюстрации и содержание статей и отсылает это в Центр с радостью и лёгкими ругательствами на языке. Все записи складывались в коробки-контейнеры и туго обвязывались, чтобы не разболтаться при перевозке.

Я с удовольствием уложил все наработки. Исследования явления продвинутой мимикрии миражой змеи под воздействием искажённой остаточной магии должны сослужить хорошую службу. Признаться, я грезил увидеть своё имя в научном журнале, ведь я зашёл несколько дальше коллег на этом поприще. Постоянное проживание на станции позволяло уделять больше времени наблюдению за редкими рептилиями.

Я почти заклеил свою коробку скотчем, когда услышал шаги рядом с собой.

– Тир, как? – раздался возглас Линды. – Как можно было запустить свою полку до такого состояния?!

Я недоумённо приподнял брови.

– Такое ощущение, что ты не стирал пыль со дня приезда, – девушка цокнула языком. – Безобразие.

Я пожал плечами, не соглашаясь. Вообще мне пыль не мешала. Она лежала строго упорядоченная, как и все материалы, на предназначенном ей месте. А именно той площади полки, какую не закрыли эти самые материалы.

– Ладно, – Линда махнула рукой и указала на мою коробку. – Ты уже упаковал всё?

– Да, как видишь. А ты?

Она кивнула и перевела задумчивый взгляд на полки. Я начинал догадываться и решил сделать ход первым.

– Нет, – твёрдым голосом произнёс я.

– Я ещё ничего не сказала!

– Нет, – повторил я, ловя себя на мысли, что это будет интересная игра в недоговорки.

– Посмотри какая широкая у тебя полка. Она...

– Просто замечательная, – поддразнил я. – И моя.

– Тир, если судить по пыли твои вещи занимают... ну если их плотнее уложить... половину полки.

– Не-ет, – повторил я, не скрывая улыбки.

Линда шумно вздохнула. В эту игру мы играли уже несколько месяцев. Её материалы росли как на дрожжах, заполняя собой столы и полки. Рабочий "уголок" Линды Мев отгораживался от остальных перегородками из ботанических талмудов и разнообразных образцов флоры Дъер-Киеха, взятых в вакуумный плен стеклянных пластин. В какой-то момент девушка не смогла нормально работать за своим столом и принялась кочевать по лаборатории. Я знал, чем моё "да" кончится для меня. Дело было не в вредности. Хотя Линда часто рассуждала о рациональной укладке вещей, свои вещи она укладывала, на мой скромный вкус, беспорядочно.

– Я могу помочь тебе донести твою коробку, – предложил я, видя кислое выражение лица коллеги.

– Да, пожалуйста, – смягчилась она.

И этот раунд в битве за полку снова завершился моей победой.

Мы дошли до ботанического уголка. Я с уважением посмотрел на пополнение в коллекции образцов флоры.

– Хорошо получилось, – похвалил я, кивая в сторону плакуницы.

– Самая морока была с бутонами, – поделилась Линда. – И плоды тоже... Вышла этакая эстетика смерти. Или яда.

"И я держал этот цветок в руках" – промелькнула мысль, и мурашки едва не пробежали по спине. Синий цветок грустно смотрел на нас из-за стекла, поникнув листьями. Ему никогда не раскрыть бутонов. Маленький пленник вечности.

Линда вогрузила свою коробку на мою, и я успел немного пожалеть о своём предложении. Мы с девушкой поднялись на первый этаж и уложили свои труды рядом с входной дверью.

Со дня на день должен был приехать человек из Центра. Привезти необходимые ресурсы, провизию. Забрать наработки и те отходы, что мы не могли переработать или уничтожить самостоятельно. Мы ждали его, как дети ждут праздника, а взрослые отпуска.

***

Минуло пять дней, в течение которых я чувствовал себя довольно бестолково. Я оставил на время исследование пепельных ящериц и пытался предаваться блаженному ничего неделанью. Но сегодня я бродил из комнаты в комнату, не находя себе места. Чтение меня немного успокоило, но увлекло лишь на полчаса, и я снова путался под ногами коллег.

По всем расчётам, сегодня должны были приехать из Центра. Я отчего-то нервничал: мне мерещилось, что я забыл указать что-то в сопроводительных бумагах и мне стоит заполнить бланк отправки ещё раз.

Видя моё состояние, Чиж решил снова попробовать обучить меня игре в настольный тенис. Сам спорт мне нравился. Приятно видеть, как люди соревнуются в ловкости и быстроте реакции. Но я ещё в прошлый сезон туманов понял, что это не моё. Правда, Чижиз отказывался в это верить. Когда очередной мяч пролетел мимо моей ракетки, я не был удивлëн.

– Эх, ещё бы чуть-чуть, – орнитолог сокрушенно махнул рукой. – Тир, ты просто опять ракетку не правильно взял.

Я положил ракетку на стол и оглянулся в поисках мячика.

– Чиж, ты не помнишь, когда человек из Центра в том году приезжал? Уже обед, а никого на горизонте, – спросил я.

– Думаешь, нас забыли? – усмехнулся он.

– Создаётся впечатление.

– Ну всё. Будем как тот человек, что на острове много лет жил дикарём... – Чижиз скривился от собственной шутки. – Приедет-приедет, ещё до темноты далеко... Иначе я сам выдвинусь в сторону Ликоли, пусть только попробуют не привезти мне... мои вещи.

Мы продолжили играть, но хмурые мысли меня не отпускали. Провизия кончалась. Если новые запасы не привезут, нам придётся туго. С водой, к счастью, проблем не возникало. Скважина работала исправно, а качество воды вопросов не вызывало. В отличие от местных хищников, нам не стоило даже пытаться пробовать мясо дичи из лесов Дъер-Киеха. Во-первых, придётся потратить много сил, чтобы наловить приличное количество для нашей компании. Во-вторых, это станет последним нашим завтраком/обедом/ужином. Искажённые магией организмы стали накапливать в себе токсины, приобретая свойства туманов. Симптомы отравления будут напоминать химический ожог всей полости рта, пищевода и желудка. Собака одного из первых исследователей пала жертвой охотничьего инстинка, но благодаря ей в тетрадке мудрости появился этот ценный совет: Никогда, ни при каких условиях не есть животных в аномальной области.

– Парни! – Лиска возникла в проёме двери, уперев руки в боки.

– А? – откликнулся я.

– Пока вы тут прохлаждаетесь, мы на втором этаже убираемся.

– Намёк понят, – фыркнул Чиж. – Сворачиваемся.

Мы проследовали за Опалиской на второй этаж. Я задумался: могло ли наведение чистоты быть одним из способов занять себя?

***

Солнце опустилось за горизонт. Темнота обволокла нашу станцию, призывая тех, кто любит скрываться в ней. В комнате отдыха мы были втроëм: я, Линда и Авгус. Опалиска готовила ужин, а Чиж, сославшись на головную боль, отправился спать.

Авгус рассказывал очередную историю про безбашенные подростковые годы. Мы с Линдой переглядывались, негласно признавая, что он явно привирает. Девушка устроилась на одном из стульев. Она распускала свитер, что успела связать в прошлый сезон туманов. Авгус сидел на втором стуле, прислонившись спиной с столу и попивая травяной сбор. Мне пришлось притащить табуретку с кухни, чтобы проводить время в этом обществе с комфортом. Увлечённый историей я тасовал и тасовал карты.

– ... в соседнем городе мы остановились у знакомого, который предложил... Раздавай, Тир... поучаствовать в маленькой афере с выступлением в недавно открывшемся кафе, – Авгус прокашлялся. – Угу, ходи... Нам нужно было изобразить музыкальную группу, которую хозяин и гости освистают, а... Бита... А после нас должны были выйти настоящие музыканты. Что-то вроде, знаете... Чтобы эта группа выглядела более выгодно на нашем фоне. Что было! Мы...

Я вздрогнул от стука в дверь. Линда выпустила из рук моток пряжи и переглянулась с нами. Авгус прижал палец к губам.

Стук повторился, но слабее. Я начинал понимать, что это призраки, но встреврженное сердце продолжало учащённо биться.

– Кто... дома... есть? – прошептали с той стороны двери.

Мы единодушно молчали.

– Открывай скорее двери, мы сто лет уже не ели... – не унимались незванные гости.

Линда подняла моток пряжи и продолжила распускать свитер. Я поочерёдно указал на себя и Авгуса, подняв бровь. Он кивнул в мою сторону.

– Эй, хозяин! Ждут здесь гости. И у нас продрогли кости! – выкрикнули почившие эльфы.

Я встал и приблизился к двери. По коже пробежали мурашки из-за потустороннего воздействия призраков. Я облизал губы, припоминая, что нужно отвечать.

– Ни крошки хлеба. Ни тëплого обеда. Ни мягкой постели. Всё мыши подъели, – сдерживая усмешку, протараторил я.

На дверь обрушился первый удар. Авгус подошёл ко мне и всунул в руку небольшой зачарованный мелок.

– Не уйдём мы ни за что! Выноси скорей лото! – прошипели "гости".

– Я лото разбросал по полю. Поищите себе его вволю, – продолжил я и обернулся на Авгуса.

Второй удар был сильнее. Он вызвал новую волну мурашек. Метеоролог кивнул, и я начертил четыре руны на двери.

На этот раз призраки не церемонились. В оконные стекла застучали множества пальцев. Что-то навалилось на дверь с той стороны, пытаясь выдавить её с петель.

– Ло-то... Ло-то... Сыграть... В ло-то... – на разные голоса завыли призраки. – Ло... тоо... 

– Пока лото не отыщите, не смейте возвращаться! – рявкнул Авгус.

Эльфы заметались – послышалась возня. Наконец в третий раз постучали, но тут же стихли. Руны, сделанные мелом, вспыхнули и пропали, словно впитались в древесину.

Линда выругалась.

– Ненавижу, – пристыженно пробормотала она. – Ненавижу их... фокусы.

– Да ладно, – кисло улыбнулся Авгус. – Развлекаются, как могут. Надо же им напряжение сбросить.

– Уж лучше пусть танцуют или поют, – согласно закивал я, вставая на сторону Линды.

В подобной беседе с призраками я видел мало весёлого. Зато когда эльфы принимались за свои песни – чаще всё эего легенды о том, как раньше было лучше – появлялся повод подискутировать.

– Мел-то кто-то заказал в этот раз? – поинтересовался Авгус, поднимая карты со стола и укладывая их веером. – В ящике от силы три мелка.

– Я, – я махнул рукой, рассматривая свои. – Добывают совсем близко, а везут по полгода.

– Ну так там формирование, сушка... и что там ещё? Много операций, – высказалась Линда.

Я промычал что-то неопределённое, раздумывая над ходом. Катастрофа далёкого прошлого оказала влияние не только на флору и фауну, но и ушла глубоко в землю, изменяя свойства пород. Зачарованный мел, по большей части состоящий из карбоната кальция, обладал теми же химическими свойствами, что и его вполне нормальный собрат. Но было замечено, что вступая в контакт с материалами, может вызвать короткое аномальное явление. Например, повысить износостойкость объекта или укрепить сцепление молекул... Я не углублялся в изучение этой темы, своих забот хватало. Государство заявляло, что весь процесс добычи, изготовления и исследования свойств мела происходит под контролем. Однако, то тут, то там находились утечки продукции. Но нам, исследователям, запертым на этой станции было не важно что там творится с молекулами или куда ушла очередная партия мелков. Лишь бы мел помогал против призраков.

***

Я проснулся из-за ворчания Чижиза. Каким-то встроенным чувством времени я ощущал, что было рано. По крайней мере, раньше чем я привык просыпаться. С трудом собирая мысли, я разлепил глаза и пробормотал нечленораздельное "штотакотам". С некоторым опозданием я различил звук клаксона. Мозг потратил несколько мгновений на красноречивые описания водителя и машины, прежде чем подвести цепочку рассуждений к главному.

Чиж, в отличие от меня, уже встал со своей кровати и заканчивал одеваться.

– Вставай, Тир, вставай. Из Центра приехали. Пошли разгружать, – поторопил он.

Я потянулся, осознавая, что предстоит много работы, и попытался себя как-то замотивировать. Я оглядел комнату. Авгуса на его постели не было. Не желая отставать, я заторопился.

В нашу комнату дважды постучали. Из-за двери послышался голос Лиски.

– Парни, вы спите что ли? Тир, Чиж, мы уже ящики потихоньку таскаем, – произнесла девушка таким тоном, в котором смешались нотки обиды и насмешки. – А ещё там...

– Да идём мы! – откликнулся я, в спешке дëргая застрявшую молнию.

– Явился полшестого и удивляется, что с оркестром не встречают, – поддержал коллега.

По лестнце мы летели, пропуская ступеньки. Праздник, что мы так ждали, наконец наступил. Новости из всего остального мира, от которого мы были отрезаны, были желанной добычей для каждого из нас. Входная дверь была открыта. Из дверного проёма виднелся кузов грузовика, забитого до краёв провизией и прочими ресурсами.

– Ну, а говорила, уже таскаете, – фыркнул Чиж.

– Давай-давай, сейчас вместе понесëм, – отмахнулась Опалиска.

Я не стал встревать в мелкую ссору и направился к водителю. Юлло приветственно приподнял кепку и протянул руку для рукопожатия.

– Я уж думал, ты про нас забыл, – улыбнулся я.

– Дак как... Начальство все уши прожужжит. То, сë... Юлло, везти туда, Юлло, вези сюда, – просипел он, жестикулируя. – А. Пассажира моего видал уже?

– Пассажира? – переспросил, подошедший ближе Чижиз.

– Да тама. В кабине спит. Умаялась, я её будить не стал. Ехали столько часов по ночи, не мудрено.

Мы достигли кабины в мгновение ока и с детским любопытством заглянули на пассажирское сиденье. На нём, накрытая форменной водительской курткой, спала девушка. Она сидела в, казалось, неудобной позе, привалившись боком к сиденью и немного поджав ноги, но это не мешало сну. Я удивлённо приподнял брови, когда заметил родимое пятно на шее, тянущееся от подбородка вниз. Признаться, в этом не было ничего необычного, но в моём окружении ещё не встречались люди с подобным невусом.

И всё же так глазеть на спящего человека в какой-то момент показалось мне чем-то неправильным. Я смутился и вернулся к кузову.

Закипела работа. Легкие вещи вроде лекарств или запаса спичек и мела мы доверили девушкам, принимая на себя тяжёлые ящики с наклейками по типу "не кантовать! ", стрелочкой вверх и разбитым бокалом.

– Юлло.

– Оу? – откликнулся водитель, потягивая кофе, что принесла ему Линда после жалоб на самочувствие.

– А где запчасти для приëмника... для радиосвязи? – спросил Авгус.

– Дык... Дык... Щас, – движения Юлло стали дëргаными – он судорожно хлопал по карманам, отставив чашку и бормоча. – Щас.

Спустя несколько минут мужчина выудил из потайного кармана скрученный документ-книжечку. Зарябившие от мельтешения пальцев и быстрого перелистывания строки и столбцы, включали в себя все привезённые предметы и коды, отмеченные на ящиках. Сделано это было с целью на допустить ошибку при упаковке, ведь следующий такой грузовик приедет к нам лишь через три месяца, а то и через полгода.

Мы сидели без радиосвязи уже  больше месяца. И я бы не сказал, что мы страдали. Всегда существует риск, что возникнет черезвычайная ситуации, требующая указаний из Центра и экстренной помощи из ближайших городов. Но, к счастью, такой не возникало. А также без связи нам не приходилось совершать еженедельных отчетов по проделанной работе и состоянии коллектива и самой станции. 

Юлло облизал губы и уперев указательный палец в одну из строчек зачитал:

– Двадцать четыре, бэ. 

– Ну и хорошо, – выдохнул Авгус. – Теперь другой вопрос: кто будет их заменять? Ты, Юлло, как с радиотехникой? 

Старик засмеялся. 

– Коли я в ваш аппарат детали установлю, он затарахтит так же, как мотор моей машины, – просипел Юлло, продолжая смеяться. – А если колёса дадите – поедет не хуже неё... 

– Слушай, но у нас на станции никто такими познаниями не обладает. Максимум на школьном уровне, в теории, – вклинился в разговор я, ставя один из ящиков, чтобы отдышаться. 

– Я более-менее знаком практически, но не настолько, чтобы гарантировать, что ничего не испортится в первый же запуск, – перебил Авгус. 

– Дак, нечего и думать. Есть у вас... как его... ну механник для радио. В машине отсыпается, – сбивчево объяснил мужчина.

Я и Авгус переглянулсь.

– Ладно. Ящики сгрузим и разберëмся, – решил метеоролог и заглянул в кузов.

Несмотря на то, что вещей было не так много, сама суматоха, вызванная машиной из Центра, породила беспорядок на станции. Часть ящиков оставили в комнате отдыха. Что-то сразу отнесли в лабораторию. Припасы сразу же поместили в морозильный отсек и кладовую. Всё ставилось и переставлялось одновременно. Мы были похожи на крохотный муравейник, жители которого заняты своими невероятно важными делами, непонятными для постороннего наблюдателя.

В какой-то момент я обнаружил, что кузов опустел. Все вещи были распределены на по соответствующим локациям, и мы радостно обступили Юлло с распросами. Болтали обо всём, кроме политики. В нашем отчуждённом положении, чëртовом углу, запрятанном от всего мира, был один большой плюс: мы жили, не зная ни войн, ни потрясений. Наша забота состояла в выживании и служении науке. Не было разногласий о решениях чиновников, не было хаянья законопроектов, не было поводов для злословий о низких зарплатах у одних и высоких у других...

Мы усадили старика на стул. Юлло закурил и начал долгий рассказ. Он говорил, прерываясь на затяжку, кашляя и смеясь от подколок. Было уютно, словно кто-то родной приехал издалека в гости.

Раздался тихий щелчок непонятного характера. Я нахмурился, не понимая, что его издало. Я проследил за взглядом Чижа и заметил, что открылась дверца машины. Пассажирка не торопилась выходить. Видимо, посомневавшись некоторое время, она всё же спрыгнула на землю. Чужая куртка была аккуратно сложена – быть может, впервые с момента выдачи. Другой рукой девушка прижимала к себе портфель.

Она замерла, столкнувшись с нашими взглядами, и я мог поклясться, что видел, как решимость покидает её. Незнакомка, казалось, собиралась что-то сказать, но, найдя Юлло, устремилась к нему.

– Спасибо, – проговорила она так тихо, что я засомневался бы, произносила ли она хоть что-то, если бы не видел её лица.

– А, да ты проснулась. Так ты б и оставила в машине... – улыбнулся водитель и обвёл рукой станцию и всех нас. – Ну, вот и ваш учëный домишко. Знакомься, обвыкайся, даа...

Возникла пауза, когда мнительные собеседники обдумывают стратегию диалога так, чтобы показать себя в выгодном свете. Лиска же себя к таким не относила. Она протянула руку для рукопожатия и со всей возможной для себя дружелюбности рявкнула:

– Рада видеть новые лица! Опалис Кинд. Будем знакомы.

Незнакомка с опаской посмотрела на протянутую руку. И всё же осторожно пожала её.

– Мия Петье. Очень приятно.

Мы по очереди представились, пытаясь расположить к себе нового коллегу.

– Мия, а позвольте узнать вашу специализацию? – поинтересовался Авгус.

– Психолог-спиритолог. Прибыла, чтобы исследовать явление миграции призраков и, по возможности, вывести алгоритм установления контакта с ними, – пояснила Мия.

– О, такая возможность вам ещё представится.

Девушка слабо улыбнулась.

– Вы, наверное, устали с дороги? – вежливо спросила Линда.

Мия повела плечами и кивнула.

– Честно говоря, очень, – призналась она. – Спать очень хочется.

– Пойдёмте, – Линда взяла её за руку и повела внутрь дома. – Сейчас вам подготовим кровать. Если б мы знали раньше, что вы приедете всё было бы готово.

Мия что-то ответила. Их разговор затихал по мере удаления. Я повернулся, и заметил, что Авгус задумчиво потирает подбородок. Он заметил мой взгляд и высказал мысль, вероятно, будоражащую его мозг:

– Изменения. Новый человек всегда приносит что-то новое.

Я согласно закивал. Кто знает, какой характер у Мии, какой она собеседник и какой научный работник. Пожалуй, эту загадку нам предстоит разгадывать в течение всего сезона болотных туманов.

От размышлений меня отвлекла житейская просьба Юлло, в которой нельзя было отказать. И мы все отправились на кухню, чтобы подкрепиться перед довольно хлопотным днëм. Но хлопоты те были также приятны, как в радость подарок от родителей в детстве.

***

Основное знакомство началось после обеда. Мия появилась в лаборатории внезапно. Она озиралась, как школьница на экскурсии, слишком смущаясь, чтобы открыто исследовать новую территорию. Любопытство сияло на её лице вместе с улыбкой.

Я разрывался между "привет" и "здравствуйте".

– Я вам не помешаю? – робко произнесла девушка.

"И всë-таки "вы", хотя чего я ожидал? Это её первый день".

– Нет, – ответил я, закрывая аквариум с рептилиями. – Совсем нет.

Мои питомицы как раз закончили потасовку из-за корма и расползлись по разным углам, чтобы затаиться. Я бегло осмотрел, не нанесли ли они друг другу ран от когтей или сильных укусов.

– Я... Я ищу своë рабочее место, но пока не могу понять, где мне расположиться, – поделилась Мия.

Я понимал её неуверенность. На самом деле, с местом на станции было туго. Любой свободный квадратный сантиметр жестоко отвоёвывался под собственные нужды. Куски лаборатории были давно поделены между собой, и появление нового жильца на станции означал передел. Терзания Авгуса были оправданы.

– Мия, вы пока осваивайтесь, отдыхайте после дороги, – начал я, подбирая слова, которые, по моему мнению, должны были успокоить и подбодрить. – Мы с коллегами скоро обсудим и обозначим ваше рабочее место.

Девушка мягко закивала. Я отметил, что во время разговора, Мия с интересом разглядывает миражную змею в одном из вольеров. Вероятно, не понимая, почему тот практически пуст, если не считать абсолютно точно не живой изогнутой ветки.

– Спасибо, – улыбнулась она. – А то, честно говоря, я чувствую себя немножко глупо. Словно бы у всех есть своя роль, а я чужой винтик в этом механизме.

– Так у всех в первое время, – заверил я.

Мия мягко развернулась на носках, прошоа несколько шагов, но вернулась. Я ожидал, что она задаст вопрос о "пустом" аквариуме, но он прозаичнее и практичнее.

– Простите, я... Напомните, пожалуйста, как вас зовут? Ти...

– Просто Тир, – ответил я и добавил на автомате: – Можете спрашивать, если возникнут какие-либо вопросы.

Девушка улыбнулась и кивнула. Она лëгкой птицей упорхнула из змениного угла, так и не заметив, как миражная змея зашипела, сбросив маскировку, и сделала выпад в сторону стекла.

***

Убрав в папку бумаги из Центра и отложив её на полку, я протëр глаза и сделал несколько наклонов головой то вправо, то влево, разминая шею. После десятого прочтения инструкций и замечаний по поводу предпоследней высланной работы появлялось стойкое отвращение к любым буквам перед глазами. Впрочем, я не собирался посвящать этому весь вечер. К чëрту бумаги. К чëрту Центр и его указания. Сезон болотных туманов всегда посвящали "сохранению психического состояния под гнетущим влиянием потустронней стороны Дъер-Киеха", как писали в тетради мудрости наши предшественники. И по завету "предков" мы старались веселиться, как только могли.

Я покинул лабораторию, внезапно ощущая, как одиноко провёл последний час. Никого, кроме моих подопечных и двух склочных аистин, не было рядом. Я остро почувствовал нехватку в организме хорошей беседы или хотя бы сносного ужина. А лучше и того, и другого вместе.

Я столкнулся с Опалиской, когда та вышла из комнаты отдыха. Мы привычной скороговоркой пробормотали взаимные извинения, и девушка взлетела вверх по лестнице на второй этаж. Я прошёл вперёд, осматриваясь по сторонам, ища где мне расположиться.

Комната отдыха была забита. Линда и Мия сидели рядом, устроившись в углу. Табуретку рядом с ними, видимо, прежде занимала Лиска. Чижиз прислонился спиной к стене, тасуя в руках колоду карт. Я заметил, что Авгус вопреки обыкновению, не вышагивает по комнате, травя очередную байку. Метеоролог молчаливо потягивал свой травяной напиток из любимой кружки.

– О, я уже собирался спуститься за тобой, – произнёс Чиж.

– Увлëкся, – махнул я и перевëл тему. – Чем занимаетесь?

– Хотели в карты сыграть. Будешь?

Я кивнул.

– Тогда подождём Лиску, – ответил орнитолог, продолжая методично перетасовывать карты.

Мой взгляд вернулся в угол, где расположились дамы. В руках Линды я заметил спицы. Притаившийся клубок пряжи на коленях лежал неподвижно. Девушка провязала совсем немного, но остановилась – видимо, была слишком увлечена разговором.

Я прошёл в кухню и взял ближайшую табуретку. Когда я вернулся, Лиска с гордостью демонстрировала несколько небольших антрацитовых когтей. В голосе девушки звучало торжество фотоохотника, поймавшего неуловимого зверя на камеру в чертовски хорошем качестве. Опалиска вдохновлённо вещала о том, как эти когти застряли у неё в защитном костюме, когда ослабленная молодая особь решила наброситься на исследовательницу.

Мы уже слышали эту историю несколько раз. Быть может, десятков раз. И нечего кривить душой, у каждого из нас есть такая история, вспомнив которую мы почти физически не можем удержать рот на замке. Рассказ Опалиски больше не вызывал тех эмоций, что она пыталась вызвать, так как развязка событий была уже известна.

Когда один из когтей оказался на ладони Мии, я заметил, что она нахмурилась. Пожалуй, такая реакция была оправдана. Коготь зверя рождал в воображении страшные образы для тех, кто ещё не видел бывшего хозяина когтя.

Наша беседа плавно перетекла в русло воспоминаний. Мы стремились рассказать о свлëм первом знакомстве с Дъер-Киех, об ошибках и удачных ситуациях... Словом, пытались показать новому обитателю исследовательской станции, что ошибаются все и мы поддержим Мию чем можем.

***

Я чувствовал себя скверно. Тем веером, что скопился у меня в руке, можно было вызвать ураган. Коллеги без зазрения совести оставили меня в дураках в третий раз. И чтобы совсем не потерять лицо, я принял решение остановиться. Лучше смириться с тем, что проклятые козыри не идут мне в руки, чем ещё раз окружить себя червями и бубнами, когда в цене чëрные.

Мия покинула нас ещё полчаса назад. Весь вечер она была немногословна. То ли от излишнего смущения, вызванного нашей словоохотливой компанией, то ли от плохого самочувствия из-за сбитого режима. Девушка часто улыбалась, молчаливо кивала, соглашаясь с чьим-то высказыванием, но не торопилась озвучить собственные мысли. Нам удалось выяснить лишь, что родом она из приморского городка, что специальность её привлекла своей уникальностью и ей кажется, что у неё получится собрать большой материал для исследований. Мы поспешили заверить, что Мие непременно повезёт установить контакт с призраками. В чëм именно заключается работа психолога-спиритолога никто из нас толком и не понял.

В конце концов наш разговор как-то затих. Мы молча выкладывали карты, разбавляя тишину лишь словами "бито" и "взял". Стучали железные спицы.

– С лабораторией надо бы уже что-то решать, – вслух подумал я, ощущая какой-то дискомфорт от собственного тона. – Человек без рабочего места мается.

– Решим, обязательно решим, – задумчиво протянул Авгус, выкладывая пару вальтов на стол.

– Не на ночь же глядя такие вопросы задавать, – рассмеялся Чиж, покрывая козырными.

– Я к тому, что затягивать этот момент не стоит, – продолжил я, лениво следя за ходом игры.

Лиска добавила семëрку буби, на что Чижиз со вздохом выложил козырную десятку.

– Завтра встанем и на свежую голову... план начертим, посмотрим, где у кого чего можно урезать, – пробормотала Опалиска.

"Урезать". Слово повисло в образовавшейся тишине, отдаваясь звоном в мыслях. Мы неплохо так сосуществовали на протяжении всего проживания на станции. Каждый обустроил свой рабочий угол так, чтобы ему было комфортно. Оборудование располагалось на тех местах и на том расстоянии, чтобы работать и не мешать другим. Вряд ли кто-то из нас захотел бы потесниться, добровольно отдавая часть площади. Даже я, к своему стыду, не торопился предоставить новому коллеге место, понимая, что сближение клеток не добавит дружелюбности в характер моих подопечных и может вызвать помехи в работе с ними.

– Ладно. Ставим галочку в планах на следующий день, – помолчав, изрëк Авгус, выходя из игры и завив Лиску взять даму пик. – Пока мы завтра с Мией будем чинить радиосвязь, вы спокойно всё обговорите.

Конечно, я на мгновение забыл, что Авгус Артус единственный из нашей компании, кто не обитал в лаборатории, предпочитая работать на втором этаже. Все необходимые приборы умещались в двух чемоданах. Несколько раз в день Авгус покидал станцию, чтобы провести измерения, а после занимал один из свободных столов – порой обеденный – и заносил нужные данные. Метеоролог часто расскладывал какие бумаги, чертил и зачëркивал, бормоча, что служило верным признаком – беспокоить Авгуса не стоит. Поэтому его не волновали наши лабораторные разборки, и именно поэтому он позволял себе тихо посмеиваться над "территориальными" конфликтами, что редко, но всё же возникали.

В наше молчание внезапно вклинился стук. Призрак отстукивал незатейливый ритм по двери. Тук. Тук. Тук-тук.

– Только что вспоминала, – расстроенно прошептала Линда.

– Да ладно, сейчас прогоним, – Чиж поднялся из-за стола и направился к двери.

Но эльфы не были настроены на разговор. Они стучали по двери и оконным рамам то в унисон, то в разнобой. Их шёпот сливался в шуршание подобное ветру. В какой-то момент на стëклах появились надписи на древнем языке, которые тут же исчезали. Мурашки то и дело возникали из-за потустороннего присутствия. Короче говоря, адекватного контакта, несмотря на все наши попытки следовать алгоритму "оборонительных" фраз, не состоялось.

С некоторой досадой мы начали собираться. Когда в комнате отдыха не осталось никого, кроме меня и Линды, девушка слабо усмехнулась.

– Весёлая жизнь у нас теперь начинается? – сказала она, слегка кивая в сторону двери.

– Да, – протянул я, и вдруг в моей памяти всплыли подходящие строчки: – Как там... "Чуднее с каждым днём калейдоскоп сует, Что в праздности не видим больше бед. Нам скуку прежнюю вернуть бы, но, увы..."

– "Богами прокляты навеки, верно, мы", – подхватила Линда. – Спокойной ночи, Тир. 

– Спокойной ночи. 

Я проводил её взглядом и в каком-то расстроенном настроении духа отправился на кухню. От надписей на стёклах исходило слабое свечение, пока я не включил свет. В постукивании призраков я уловил диминуэндо. Я взвесил в руках чайник и, почувствовав, что воды в нём на донышке, долил её и поставил кипятиться. Я опёрся руками о тумбочку и, подражая эльфам, задумчиво забарабанил пальцами по её поверхности. Сзади раздался сиплый кашель.

– А-а, и ты колобродишь, – усмехнулся Юлло.

Он окинул взглядом кухню и, заметив чайник на плите, уселся на табуретку.

– Я думал, ты отсыпаешься после дороги, – произнёс я, ставя две кружки на стол.

– Уснёшь тут. На бок повернёшься – сердце щемит, на другой ляжешь – кошмары мучают, – вздыхая поведал старик.

Я сочувственно покачал головой. Чайник тихо закипал.

– Как вы вообще тут жили столько месяцев? – пробормотал водитель. – Я б не смог. 

– Поэтому и мед. комиссию проходим, – хмыкнул я. – Отбор наиболее устойчивых, наиболее здоровых.

– И на кой? Приехали чай молодые, здоровые... Жить да жить, а вы своё здоровье во имя науки положили. А наука ты ж знаешь, эта такая сук... – Юлло глухо закашлялся и принялся растирать область груди.

– Да. Но я на ней женат, – пошутил я, не желая спорить – всё равно мнения у нас с ним были разные и непоколебимые.

– Тир, а ты бы не хотел... убраться отсюда, а? – продолжил он сипло. – Ты ж и так много чего про здешних змей написал. Ну их... в болото. 

Я отрицательно помотал головой.

– Станция – мой второй дом... Наверное, я не успокоюсь, пока не разгадаю все тайны. 

– Ай ладно... – вздохнул старик.

Я налил себе кипятка и потянулся к кружке Юлло, но тот закрыл её ладонью. Из внутреннего кармана жилета он достал небольшую бутылочку с янтарной жидкостью и с довольной улыбочкой плеснул себе примерно половину. Старик протянул мне свою кружку, но я отказался.

– Тогда пью за вас, учёные умы. Чтоб вы понаоткрывали всё чего вам там надо и наконец успокоились бы как обычные люди, – смеясь, произнёс тост Юлло. – За ваш с Наукою грядущий развод!