Феликс проснулся по обыкновению рано утром, чувствуя умиротворённо. Пуховое одеяло, словно облако, тепло обнимало, а кроме него согревали и чьи-то руки на животе. Чуть обернувшись, он увидел крепко спящего Джисона. Вчера, уже после того как оба обсохли, простирали грязную одежду в оставшейся воде и поели, они снова забрались на печь. Переборов неловкость после внезапного поцелуя, они проговорили до глубокого вечера. А затем, убаюканные присутствием друг друга, заснули в обнимку. 

  В этот момент в ногах кто-то зашевелился, грузно перекатываясь со стороны в сторону и подминая одеяло. Феликс вытянул голову, чтобы как можно лучше рассмотреть, и увидел там двух сцепившихся в клубок драконов.

  Боки, который проснулся в тот же миг, едва стоило открыть глаза Феликсу, уже приподнял голову и с любопытством взирал на хозяина. Феликс же недоумённо смотрел на дремлющего рядом с ним Хана. 

— Как он сюда залез с раненным крылом?

Боки повернул голову в сторону Хана и цапнул клыками за лапу. Тот лениво пошевелился, пихнув лапой чужую морду, поёрзал и снова затих. Даже глаз не открыл, вот так крепко спал.

— Не буянь, дай им поспать. 

Аккуратно выбравшись из цепкого объятья, Феликс откинул одеяло и тихо слез с печи. Боки тут же плюхнулся рядом на пол, совершенно не заботясь о тишине. 

— Удивительно, что при таком грохоте они продолжают спать, — сказал Феликс, укоризненно глядя на дракона. Боки почесался задней лапой и встряхнул крыльями. А затем фыркнул. 

Феликс и сам чувствовал (не без помощи магии), насколько был глубок и крепок сон Джисона. Тот явно не был ранней пташкой, особенно, когда сам Феликс привык просыпаться до первых петухов, чтобы успеть наведаться в лес. Поздней осенью и вообще приходилось вставать в потёмках и создавать из магии ловушку света, чтобы освещать путь.

— Давай, сходим за дровами, пока есть время. Вернёмся как раз, чтобы сделать завтрак, — обратился к Боки Феликс, начиная теплее одеваться. 

Дракончик согласно кивнул и лениво выбрался из дома. 

  Утро встретило сонливостью. Чем холоднее становилась погода, тем глубже природа вокруг застывала и впадала в сон. Древесные соки замедляли свой бег, многие из зверей погружались в спячку. Улетали летние птицы. Зимой лишь Боки веселился, когда видел огромные сугробы, полные рыхлого снега. 

  Но сейчас, поздней осенью, когда дожди шли вперемешку со снегом, дракончик был ленив и капризен. Ему не нравилось выбираться в такие дни на улицу, но ничего не поделаешь, приходилось. Но он всем видом показывал своё недовольство и скорбно плёлся пешком по земле.

  Но в этот раз не нужно было далеко идти, совсем рядом с деревней была поляна, где обычно местный дровосек валил лес. После недолгой прогулки дракончик немного взбодрился и наконец-то решил размять крылья. Оставив Феликса, Боки подпрыгнул и взлетел. Он немного покружил над головой и пропал в вышине за кронами деревьев.

  Феликс проводил его взглядом и принялся за работу. 

  Обычно дров не требовалось уж как-то слишком много — Феликс жил один и часто уходил из дома, из-за чего не приходилось топить печку по утрам. Но из-за Джисона нужно было запастись ими вдоволь — он не мог позволить гостю в доме всю зиму мерзнуть. 

  Боки в такие дни ничем особо не помогал, просто носился где-то в вышине, пока Феликс рубил небольшие деревья и срубал ветки. Затем он возвращался, когда нужно было оттащить срубленные деревья назад в дом. 

  Но сегодня что-то случилось с драконом. Срубив очередное деревце, Феликс услышал короткий вскрик Боки где-то вдалеке, почувствовал, как его охватил огнём азарт. Чего он не ожидал, так это того, что огорчение волной прокатится в настроении дракона.

  Отложив топор и присев минутку отдыха, Феликс принялся ждать Боки назад. Дракон не заставил себя долго ждать — он шлёпнулся под ноги и огорчённо растёкся по земле.

  С минуту понаблюдав за молчаливой трагедией, Феликс кончиками пальцев дотронулся до его головы.

  Вихрь воспоминаний и эмоций ворвался в голову. 

Полёт. Стук топора. Внизу мелькнуло что-то белое. Плавный спуск. Небольшой пушистый зверёк, заяц. Упавшая тень заставила встрепенуться уши. Поймать. Резкий бросок вниз. Когти впустую цапнули землю. Пушистый хвост мелькнул в кустах. 

Феликс недоумённо уставился на своего дракона.

— Ты пытался охотится? Зачем? Ты же знаешь, что у нас с тобой к этому ужасные способности. 

Охота. Хан, который спит на печке. Обязательно будет голодный. Кормить стаю.

— О, боже.

Феликс резко отдёрнул пальцы, разрывая контакт с Боки. Это что-то новенькое. Стая ?

— Нам не обязательно охотится, чтобы мы смогли их покормить, — начал втолковывать он дракону. — Обменяемся с Чаном. 

Боки не выглядел впечатлённым. Вместо этого он недовольно начал когтями полосовать землю под ногами.

— Если ты так хочешь, обязательно попрошу Чана научить тебя охотится за зайцами, — вздохнул Феликс. — А сейчас нам нужны дрова, а не зайцы. 

Боки обиженно надулся и не поднимался до тех пор, пока Феликс не распилил деревья и не расколол сразу же на месте на отдельные поленья. Дракон лениво наблюдал и за тем, как Феликс соорудил привычный «воздушный» плот из веток и загрузил их готовыми дровами. Он не шевелился до тех пор, пока Феликс не всунул в зубы верёвку, примотанную одним концом к плоту. 

  Боки встал и, разгоняя осеннюю листву, поднялся над землей. Немного магии и дрова взмыли над землёй и двинулись по воздуху, ведомые драконом. 

  Закончив утренние приготовления и закинув дрова в поленницу, Феликс вернулся в дом. И почти сразу же встретился с сонным взглядом Джисона. 

  Он сидел на печи все еще завёрнутый в пуховое одеяло и хмуро смотрел на дверь.

— Ты ходил в лес? — тихо спросил он.

— Да, а ты подумал, что после вчерашнего я сбежал из дома? — пошутил Феликс.

— Нет, но… — замялся Джисон и поплотнее завернулся в одеяло то ли от холода со двора, то ли от неловкости. — Я был уверен, что разбудишь меня и мы сходим вместе. 

Феликс улыбнулся. Джисон ещё вчера был настроен очень решительно. Он настойчиво просил Феликса брать с собой в лес, потому что врачевание казалось интересным и чем-то новым. В городе обычно он видел много разных ремесленников и лекарей, но никто их них не был так увлечён окружающим миром. А ещё ему не терпелось узнать и научиться чему-то новому в магии.  

— Обязательно сходим, сегодня мы ходили только за дровами, — кивнул он в сторону Боки. Дракончик с гордым видом пробежал по полу и забрался на стол. — Слезай вниз, сейчас растопим печь и согреем завтрак. 

В уютном молчании прошло утро, несмотря на то, что Джисон всё ещё был хмурым из-за позднего пробуждения. Он немного взбодрился от умывания холодной водой, и затем пытался подлезть под руку, чтобы хоть как-то помочь в приготовлениях к завтраку. Но Феликс со смешком отгонял от печи, заставляя усесться на скамью за стол. А для верности, чтобы Джисон не шевелился, Боки слез со стола и улёгся на его коленях. Лежать он остался до тех пор, пока Феликс не сунул Джисону плошку с разваренной пшенной кашей, а драконам — две миски с мясом под стол. 

— Ты уже набрался сил, и рана на крыле у Хана выглядит не такой страшной, — услышав эти слова, Джисон мгновенно перестал есть. — Сегодня самое время для того, чтобы продолжить его лечение. Поэтому, после завтрака мы магией нарастим ему новое. 

— Нарастим новое? — ошеломлённо переспросил Джисон, боясь, что неверно расслышал. 

— Да, — кивнул Феликс. — Но это будет только магия, она нужна, чтобы тело фамильяра знало, что ему нужно восстановить рану. Это будет что-то вроде… шины, но из магии. Или протеза, как у бывалых моряков. С одним отличием — Хан сам восстановится и его крыло будет таким же, как и раньше. 

Джисон угукнул и отставил плошку с кашей в сторону. Внезапно у него скрутило желудок от волнения из-за услышанных новостей. Феликс промолчал и просто придвинул кружку облепихового чая, чтобы немного подбодрить и успокоить. Джисон вцепился в кружку и с жадностью стал прихлебывать чай. 

  Нервозность только увеличивалась с каждым глотком чая. Чутье Феликса зудело изнутри, пока он наблюдал за внутренней истерикой Джисона. Значит, он из тех, кого пугали сложности и неизвестность.

  Не придумав ничего лучше, Феликс резко встал со своего места, пугая Джисона ещё больше. Он уставился на него своими огромными круглыми глазами, а губы слегка открылись, чтобы задать вопрос. Но не успел.

  Феликс крепко и быстро поцеловал Джисона в губы, заставив смутиться. 

— Лучше? — с лёгкой улыбкой спросил Феликс.

— Угу, — выдохнул Джисон и уставился искрящимися счастливыми глазами в кружку. 

***

— Держи крепко Хана. Пусть твоя магия течёт в него плавно и медленно. Не выталкивай всю магию за раз. И не пугайся, когда почувствуешь, будто теряешь контроль. Я буду направлять её, чтобы крыло и все косточки сформировались в нужных местах.

Джисон кивал каждому слову, набираясь храбрости от уверенного голоса Феликса. Тот тщательно проговорил ему вслух, что Хан не должен шевелиться и не складывать крылья раньше времени, что дракона нужно держать крепко а самому — не бояться. Магия всё чувствует и со страху начинает действовать неправильно. 

  Хан, в отличие от нервничающего Джисона, был абсолютно спокоен и лежал на скамье неподвижно. Так, как его и просили.  

— Нужно что-то ещё?

— Можешь просто представить, как Хан выглядит со здоровым крылом. Всё остальное я беру на себя. Давай, клади руки. 

Джисон боязливо приложил ладони к тёплому боку дракона. Хан не двигался и даже не мигал, он знал, что ему придётся потерпеть несколько неприятных минут.

— Начинай, — тихо скомандовал Феликс, накрывая руки Джисона сверху.

Сжав зубы, он начал передавать свою магию дракону. Целую минуту ничего как будто не происходило, а затем он почувствовал лёгкую щекотку, словно крыльями бабочки водили по коже.   

По краям раны на крыле запрыгали золотистые точки. Они постепенно вытягивались в тонкие полоски, утолщались и уплотнялись, становясь лучами-косточками. Соединившись в нужных местах, золото резко рассыпалось вокруг новых косточек, покрывая пустые промежутки. Словно ткань, которую магия плела из искр.

— Можешь понемногу прекращать, — подсказал Феликс. 

Это было труднее, чем держать ровный поток магии. Джисон привык резко разрывать контакт, словно ныряя в воду, но сейчас это могло лишь навредить. Приложив усилия, он постепенно прекращал делиться своей магией. От усердия даже пот начал катиться градом по его лицу.

  Затем всё прекратилось, и время будто замерло. Золото на крыле постепенно тускнело, чтобы стать цвет в цвет под кожу крыльев. Когда оно окончательно потемнело и стало тёмно-синим, Феликс отнял свои руки и ласково прикоснулся к новому крылу. 

— Вот и всё. Сейчас твоя магия будет поддерживать крыло, пока настоящие кости и кожа будут нарастать. То, что крыло выглядит целым, ещё не значит, что можно летать, — предупредил Феликс в который раз. — Только когда я скажу. Эта магия хрупкая и может распасться от неосторожного движения.

Хан заворчал; дракон втайне верил, что практически сразу ему разрешат взлететь.  

— Я видел такое один раз, когда один из наставников заживил хвост виверне. Но я не думал, что придётся участвовать в этом. Как ты так просто справился? — восхищённо посмотрел Джисон на крыло Хана. То слегка сияло золотом на солнце.

— О, мой учитель каждый день заставлял меня наизусть рассказывать о том, как устроены тела тех или иных существ, — хохотнул Феликс. — А уж строение дракона я как никто другой знаю. 

Боки согласно чихнул, ложась на столе. Он немного устал, помогая тайком контролировать плетение крыла. Тонкая магия требовала усилий даже от, казалось бы, безучастного фамильяра.  

  Феликс погладил голову Хану, который печально сложил крылья. Теперь восстановление зависело только от его собственных сил.

***

Постепенно наладились их новые будни. Феликсу было за счастье делиться своими днями с кем-то ещё, это оказалось приятным занятием. Расцветал и Джисон. Хоть он и боялся часто уходить куда-то далеко за пределы деревни и блуждать несколько часов по лесу, ожидая, что где-то рядом бродит опасный маг, но рядом с Феликсом чувствовал себя в безопасности. 

  По крайней мере, сейчас их было двое против одного. Да и он уже больше не был таким ослабленным и измотанным долгой погоней. Феликс больше не спрашивал о маге, но чувствовал, как иногда тревожится Джисон, услышав чужие шорохи в лесу. Но быстро успокаивался, когда ему удавалось сосредоточиться и прочувствовать с помощью магии, что то бы просто какой-то очередной дикий зверь.

— Не думаю я, что маг появится до конца зимы, — как-то раз тихо заметил Феликс. — Огненные фамильяры ослаблены зимой точно так же, как водные создания — летом. Да и если ты выглядел так ужасно, думаю, тому магу тоже неслабо досталось?

Джисон только кивнул. Но продолжал грызть себя посторонними мыслями, отказываясь ими поделиться. 

  Надо сказать, что занимались они не только привычными для Феликса делами. Узнав, что он слаб в боевой магии и не умеет охотится, Джисон за его спиной сдружился с Чаном. А затем оба начали вытаскивать его на охоту. Когда охота надоедала, Джисон устраивал дружеские драки у того самого озера, раз за разом по часу вымачивая Феликса водой. Сам Джисон как опытный боец оставался до каждой ниточки сухим. Феликс мёрз, мок и отказывался сдаваться.  

А потом в отместку по несколько часов заставлял Джисона сидеть на месте и погружаться магией в окружающий мир. А сам довольный грелся у костра.  

  И польза всё же была. Однажды Боки получилось сцапать шустрого кролика им на обед, а Джисон мог заживлять самые простые царапины и искать дорогу в лесу. 

  А в дни, когда им не хотелось сидеть дома и гулять в лесу, они наведывались в гости к кому-то из знакомых. Особенно Джисону нравился большой и светлый дом Чана и Лисы. 

— …И вот тогда сверху на них обрушилось словно ведро воды. Просто посередь дороги, я сам не понял откуда она взялась. Наставник лишь потом объяснил мне, что чем сильнее эмоции, тем сильней и бесконтрольней магия… И возможно поэтому я привык действовать силой и эмоциями, — тараторил Джисон всю дорогу до дома Чана, пока Феликс молча слушал рассказы от детстве. — Тебе наверное не интересно, да?

— Почему же, — хмыкнул Феликс. 

— Иногда кажется, что будто ты не слушаешь, — нехотя признал Джисон. — Ты всегда так молчишь, как будто думаешь о чём-то другом.

Феликс остановился в удивлении. Живя в полном единении с окружающей природой, он почти забыл, как важно показывать людям то, что их слышат. Возможно поэтому иногда на него ворчал и Чан, обвиняя в холодности. Поймав Джисона за руку, он заставил его тоже остановиться и повернуться лицом к лицу.

— Запомни: я всегда внимательно слушаю. И слышу . Твой голос особенно нравится слышать мне, он успокаивает. Поэтому ты можешь рассказывать мне всё, что тебе кажется важным, и что должно быть услышано. 

Джисон смутился под пристальным взглядом Феликса. Но тем не менее, губы тронула лёгкая счастливая улыбка. 

— Спасибо. Я тоже буду внимательно слушать тебя, Феликс.    

***

— Мне он и правда нравится, — улыбался Феликс, глядя на то, как Джисон к этому времени ловко научился управляться с двумя близнецами Лисы. Её дети были неимоверно подвижные; то, как они носились по дому, напоминало ему Хана и Боки, когда те устраивали кутерьму и катались по полу. 

Чан понятливо хмыкнул сбоку и хлопнул по плечу.

— Тебе всегда нравились неловкие в общении люди. А Джисон ещё и забавный парень, и у вас с ним много общего. Здорово, если у тебя будет тот самый человек, с которым ты сможешь разделить жизнь.

— Скажешь тоже… сразу жизнь, — зарделся Феликс, но взгляда от Джисона не отвёл. — Не рановато ли для жизни?

— Никто не знает, какие сроки должны быть у любви, — мудро изрёк Чан. — Кто-то не может понять её всю жизнь, а кто-то за две недели сможет влюбиться и разлюбить. 

Джисон, почувствовав на себе долгий взгляд, заинтересованно приподнял голову и посмотрел на Феликса с немым вопросом. Но он лишь покачал головой и одними губами проговорил:

— Красивый. 

Джисон резво развернулся, а его уши стали алыми. 

— Ты тоже, — едва слышный шёпот. 

***

Зима выдалась ужасающе холодной и снежной. Днями мог бушевать буран, из-за чего было трудно даже выйти во двор, чтобы взять дров из поленницы или каких-нибудь трав из кладовой. То и дело из-за холода болел кто-то из деревни, от чего Феликсу приходилось несколько дней проводить у их кроватей и лечить. 

  Однажды пришлось лечить и Джисона, для которого было потрясением провести такую зиму вдали от дома. 

 Два дня его бил сильный жар, Джисон метался в кошмарных удушающих снах. Феликс сидел всё время рядом, придерживая за руку, магией стараясь излечить недуг. Для Хана пришлось выкатить кадушку, заполненную водой. От жара чешуйки дракона трескались и сыпались, а вот вода помогла восстановиться. Боки, глядя на своего друга, тоскливо взвизгивал. 

 На третий день жар отпустил Джисона. Когда он слабо открыл глаза и попросил немного еды, Феликс наконец-то свободно выдохнул. А ночью уснул рядом с Джисоном, сражённый бессонными ночами. 

 А затем зима начала отступать. Холода и вьюги прекратились. Ещё далеко было до весны, но Феликс чувствовал биение природы, зарождающееся глубоко в земле. Его сердце тоже быстро билось лишь от одного взгляда на Джисона.

 Они всегда искали друг друга, сплетались руками и даже изредка целуясь как в первый раз. Было легко самому себе признаться, что Джисон стал самой нужной и незаменимой частью его жизни. Лишь только одна мысль беспокоила время от времени.

 Джисон со смущением отвечал на все жесты и ухаживания, даже целовал в ответ. Но никогда не предлагал этого Феликсу первым. Новой ночью, когда они вновь говорили о чём-то бесконечном и пустяковом, Феликс тихо спросил:

— Скажи… ты чувствуешь себя счастливым рядом со мной?

Тон, которым это произнёс Феликс, сразу дал понять, насколько личным и глубоким был вопрос. И Джисон не знал, что он мог бы ответить.

— Ты не подумай, я не прошу вечных признаний, — торопливо продолжил Феликс, верно поняв его молчание. — Просто… не заставляю ли я тебя принимать мои чувства?

— Нет, — хрипло ответил Джисон. — Не заставляешь. Это… приятно. Твоё внимание и прочее. 

— Тогда ты?..

— Но я люблю вечные признания, — продолжил Джисон, крепко сжимая Феликса в объятьях. — И когда я буду в этом точно уверен… Мог бы ты немного подождать меня? Я обязательно тебе всё расскажу, просто однажды… послушай, как ты это умеешь. 

Феликс помолчал. А после кивнул и обнял в ответ. 

***

С тех пор что-то незримое изменилось между ними. Это походило на зуд, который гудел где-то под кожей и которого нельзя было унять. А ещё время от времени казалось, будто Джисон намеренно что-то скрывает и из-за этого временами сбегает из дома, чтобы побродить по округе. То и дело Феликс чувствовал хрустящее разочарование где-то в груди.

 Пока в очередное утро его не разбудил беспокойный Боки. 

 Феликсу показалось, что он также слышал непонятный шорох и тихий голос Джисона. Прощупав покрывало перед собой, где обыкновенно калачиком тот спал, Феликс резко подскочил. Место рядом пустовало.

 Джисон же в этот миг тихо переругивался со своим драконом, тащившим котомку с пожитками назад в комнату. Резво перехватив её назад, он вернулся к двери и принялся обуваться. 

— Доброе утро, — спокойно произнёс Феликс, спускаясь с печи и становясь рядом. 

Испуганный Джисон застыл в дверях комнаты с котомкой наперевес. Хан за его спиной выглядел очень виноватым и погрустневшим. 

— Я так понимаю, ты теперь точно уверен в чувствах, поэтому уходишь? — спустя минуту молчания проговорил Феликс. — Ты и я это ведь… не стало чем-то большим в твоём понимании, чтобы я знал о твоём побеге сейчас?

— Ликс, я… ты знаешь, я много думал. Но что бы я не решил в своём сердце, я никак не могу остаться. Это не должно было продолжаться дольше, чем до конца зимы. До тех пор, пока Хан не сможет летать, — он обернулся на своего дракона. — А вчера, пока мы тренировались… Он смог взлететь. Его крыло в порядке. Поэтому нам нужно уходить. 

Джисон сглотнул и посмотрел на, казалось бы, безмятежного Феликса. Словно это их будний разговор.

 Феликс же наконец-то начал понимать, куда так часто пропадал Джисон под разными предлогами. Хан действительно поправлялся и дракону требовались тренировки, чтобы крылья снова могли чувствовать вес тела и ветер в высоте. 

— И что же насчёт твоих вечных признаний? Могу ли я услышать ответ?

— Это жестоко требовать его сейчас, когда я… просто случайно оказавшийся вдали от дома человек.

— Но ты мог бы хотя бы объясниться. И мы нашли бы решение…

Джисон стиснул зубы и выдохнул.

— Я не всё тебе рассказал изначально, когда оказался здесь. Я… главный придворный маг. Моя должность не позволяет мне так уйти из замка и… пропасть. Я не могу уйти и бросить короля.

Феликс напряжённо прикрыл глаза. Он чувствовал, что Джисон недоговаривал в своей истории про мага. Но списывал это на то, что Джисон просто не хотел раскрывать причину своего конфликта. Он дал себя одурачить и попросту принял историю, где один маг зачем-то в глупой обиде нападает на другого. 

 Гнев медленно закипал внутри. 

— Этот человек… совершил покушение на моего короля, и я…

— И ты расследовал это дело, искал мага, чтобы тот понёс своё наказание на королевском суде. А дальше ты продолжишь жить под боком у короля, потому что у тебя есть свои обязательства. У тебя — твоя комната в замке, твои слуги и никакого Феликса из дальней глуши, до которого добираться две недели конным шагом. Можешь не объяснять, я только что понял это, — губы Феликса искривились в разочаровании. — У тебя было столько времени об этом рассказать чтобы… чтобы я так не привязывался к тебе. Попросил время, чтобы понять свои чувства, а в душе отсчитывал время, когда можно скрыться в ночи без следа?

— Нет, всё не так! Я могу объяснить!

— Помолчи.

Джисон неловко потоптался и хотел было протянуть руку вперёд, чтобы поймать ладонь Феликса. Но сдержался. 

 Феликс не мог понять, почему он так разочарован. Джисон ничего не обещал ему, и лишь единожды высказзанные сомнения и просьба подождать вселила уверенность в чувствах. Некого было винить кроме себя — впервые Феликс услышал за чужими словами то, чего не было на деле. А может быть, то была глупая надежда, что обосновалась в сердце и закрыла его уши от правильных слов? Узнать точного ответа Феликс больше не мог. 

— Ликс, я… 

— Как-то ты сказал, чтобы я услышал тебя, как я умею это делать. Всей душой до глубины, — голос Феликса был до ужаса ровным и спокойным. — Но сейчас я не готов слышать то, что мне неприятно. 

И тут же Феликс вовсе отвернулся от Джисона в сторону окна. Сердце неистово билось и подсказывало, что нельзя так поступать. Но обида была ещё более жгучей и удушающей.

 И он позволил себе совершить ещё одну глупость и ошибку. 

— Уходи, тебе пора. Слова ничего не изменят.

Джисон вздохнул. Он был уверен, его теперь всегда будет преследовать этот дивный запах трав, леса и чистого снега. А также густая печаль от того, что он так и не смог сказать Феликсу о своих спрятанных чувствах и желании остаться. 

 Потому что так будет правильно. 

— Прощай.

И не давая себе времени на раздумья, он выбежал за порог. Хан печально вглянул на Боки, и вышел следом за своим магом. Боки грустно что-то залепетал вслед, подполз к Феликсу и боднул под колени. 

— Нет, я не стану требовать от них невозможного. Но я не запрещаю тебе проводить Хана. 

Боки с упорством ещё раз боднул ноги, а после облил его водой, не получив нужной реакции. Если Феликс такой упрямец, значит, он тоже не станет противиться. Но будет сопеть и разводить сырость, как подобает обиженному водному дракону.   

 Феликс лишь вздохнул и отправился сушить промокшие штаны у печки, баюкая свою печаль. 

***

Ту же печаль испытывал и Джисон. 

 Слёзы, выступившие после того, как за спиной осталась дом теперь уже чужого дома, долгое время не хотели высыхать на его щёках. Хан, разделяя печаль пополам, яростно кружил над головой. 

 Полдня потребовалось, чтобы он смог уложить в себе все невысказанные слова и грусть на дно души. И почти сразу после почувствовал усталость.

 Честно признавшись себе, что он не знает, куда двинуться дальше и хочет ли он в этот же миг бросаться на поиски мага, он решил устроить привал. Потянув за тонкую нить магии к Хану, он смог увидеть его глазами, что где-то рядом находилась подходящая для привала полянка. 

 Но едва достигнув её края, Джисон резко остановился. На земле, припорошенной свежим снегом, виднелись потухшие угли от чьего-то костра. Внимательно осмотревшись, как учил его Феликс, он приметил кое-то переломанные ветки, неестественно примятый снег от того, что что-то очень долго находилось там, да остаточный след огненной магии. Хан приземлился рядом в боевой стойке и готовый кинуться на незримого врага. 

— Это он. Это Чанбин, — прошептал Джисон себе под нос. — Хан, ты чувствуешь что-то ещё?

Дракон мигом взлетел в небо. Джисон затих, прислушиваясь к лесу. Всё было ровно также как и всегда — шорохи ветвей, пение птиц. Белка, спрыгнувшая вниз и ищущая что-то, чем можно поживиться. Лес жил жизнью и не тревожился от чужого вторжения.

 Ни с чем вернулся и Хан. Тогда-то Джисон и осмелился приблизиться к брошенной магом стоянке.

— Он точно был здесь хотя бы день или два назад. Совсем свежий костёр. Снега чуть-чуть, тот, что шёл утром. Вернется ли он сюда?

Хан вздохнул. Дракон точно не мог ответить на вопросы Джисону, даже если бы постарался. Лишь догадки, где сейчас бродит маг и в каком он настроении. А главное, не готовит ли он какую-то очередную пакость?

 Хан потянул воздух носом и взвыл. 

 Джисон нахмурился, сосредотачиваясь на остатках магии костра. Такой же след виднелся и под тонким слоем снежинок, указывающим путь, по которому маг ушёл назад.

 От холода и ужаса резко перехватило дыхание.  Следы вели в ту сторону, откуда пришёл Джисон.

— Скажи, он же не решил заглянуть по дружески в деревню, да? — с надеждой уточнил он у своего дракона. 

Хан продолжал беспокоиться и звать за собой. 

***

Вечером, едва первые сумерки накрыли деревню, земля вздрогнула и прокатилась волна жара. Кто-то вдали вскрикнул от ужаса. 

 Не раздумывая, Феликс выскочил из дома, тревожный рык Боки только сильнее подгонял. Выбежав к дороге, где обычно собирались охотники поутру, он увидел невысокую фигуру мага, освещаемого огнём от крыльев фамильяра. 

 Огненный феникс. И горящая крыша ближайшего дома. 

 Боки тут же бросился в сторону дома, выплевывая струи воды, чтобы потушить крышу. Феликс наколдовал шар воды и отправил следом. Пожар потух, оставляя после себя лишь тонкую струйку дыма. 

— Ну надо же, ещё один водный маг, — криво ухмыльнулся незнакомец. — Жаль, что не Джисон. 

Феликс резко развернулся и уставился на мага во все глаза. 

— Что ты сказал?

— О, — вопросительно вскинул брови тот. — Кажется кто-то знает имя этой занозы. А я то думал, что прикончил его ещё пару месяце назад. Будем знакомы. Я Чанбин.

— Боюсь, но я не знакомлюсь с теми, кто намеренно причиняет вред, — кивнул в сторону крыши Феликс. За спиной он слышал крики соседей, высыпавших из домов и кучкующихся рядом.

— Жаль. Впрочем, это ненадолго. Если ты знаешь Джисона, значит он где-то рядом

— Он давно ушёл. Можешь поискать у дворцовой охраны, — сухо поделился Феликс. — А теперь я бы попросил тебя уйти с миром.

Чанбин хохотнул, веселясь от серьёзного она Феликса ещё больше.

— Нет, нет, мой друг, не спеши. Думается мне, что ты станешь отличным сообщением для зазнавшегося мага.

Огненный шар без предупреждения сорвался с пальцев мага и ринулся в толпу жителей. Феликс едва успел сбить его волной воды. Боки гневно закричал и взметнул мощным ударом крыльев снег и грязь в сторону мага. Феникс, парящий над головой, кинулся в гущу небольшого грязевого смерча, разрывая его огненными крыльями, полетел дальше и попытался когтями впиться в бог дракону.

 Боки не стал дожидаться, когда чужой фамильяр сможет напасть, а потому стрелой устремился назад, ныряя в сугроб. 

 И пока маг отряхивался, отвлечённый мокрой пылью, оставшейся после разлетевшегося смерча, Феликс успел выставить водный барьер, отделяя мага и его фамильяра от деревни. Феникс затормозил у самой его кромки и возмущенно закричал от досады, что он не может теперь добраться до юркого дракона.

— Феликс! 

— Чан! Отведи жителей в безопасное место. Боки покажет путь и проследит за вами. Я его задержу, насколько смогу! — руки дрожали от напряжения, никогда ему ещё не приходилось удерживать такой большой водный щит. Да и он даже не догадывался, что был вообще способен на такую магию. Тут же больно кольнуло в сердце от тоски — то тренировки с Джисоном давали свои плоды. 

— А как же ты? — добрый и воинственный Чан всегда пытался первым влезть в горящую избу.

— Ты ничем не задержишь другого мага. Только если попытаешься забросать его камнями и стрелами. Уводи деревню! — прикрикнул Феликс, вздрагивая от очередного огненного шара, запущенного в щит. — Джисон говорил, что он выжигал деревни дотла. Уходите как можно дальше!

Чан замешкался от разрывающих его чувств. Но затем кивнул и убежал, ведомый драконом. 

— Справишься ли ты без своего фамильяра теперь? — хмыкнул Чанбин с некоторой ленцой в голосе. — Даже интересно подождать, когда твой дракон чуть дальше улетит и ваша магическая связь ослабнет.

— Не переживай, — зло огрызнулся Феликс. — Достаточно, чтобы подмочить тебе штаны. 

Две небольшое водные сферы тут же рванули в сторону мага. Одной Феликс целился в крылья фениксу — этого недостаточно, чтобы сразить чужого фамильяра, но хватит, чтобы существо свалилось на землю. Из-за потухших крыльев феникс не сразу взлетит, ему придётся просушиться и снова разгореться. 

 Вторая сфера летела в лицо магу, чтобы сильнее отвлечь. Чанбин же играючи огненным хлыстом щёлкнул одну сферу, затем вторую. Вода плюхнулась на землю, не причинив даже оскорбления одежде мага. 

 Чанбин покачал головой. 

— Твои боевые способности — детская забава для меня. Пора заканчивать.

В воздухе повис с десяток огненных стрел, готовых сорваться по щелчку в сторону Феликса. Он усилил водный барьер, понимая, что уже не сможет удержать их все до единой. Но он хотя бы попытается.

— О, вот тут ты прав. Пора заканчивать, — раздался чужой злой крик в стороне, а затем мощная водная сфера разбилась об горящего феникса. 

Птица жалобно закричала и начала падать. Но прежде чем она успела коснуться земли, что-то тёмное сбило её в полете и отправило в сугроб. 

 Чанбин вздрогнул от неожиданности, а стрелы внезапно сорвались с места. Феликс зажмурил глаза и отвернулся. 

 Водный щит содрогнулся от трёх попавших в него стрел; четвёртая стрела с шипением превратилась в пар и разломила щит.

 А вот остальные так и не долетели, разорвавшись огненной водой. 

 И больше ничего.

Феликс медленно открыл глаза, чтобы увидеть над собой чужой водный купол. А затем перевёл взгляд и задохнулся. 

 Перед ним стоял Джисон, горевший изнутри гневом. Он смыл волной оставшиеся стрелы, а затем рванул в бой. Опешивший Чанбин, не ожидавший такого напора, даже отступил на шаг. 

 Призвав на помощь всю свою магию, Джисон цеплял её отовсюду: от снежинок, от подтаявшей воды, от бегающих искр по крыльям чужого фамильяра. Он формировал вокруг мага водный купол, пока тот безуспешно пытался выжечь огнём землю и проломить его. Но ничего не срабатывало, огонь испарялся паром, не причиняя вреда. 

— Теперь-то ты точно должен понять мою ярость! — загадочно выкрикнул Чанбин, прежде чем волна затопила его. 

Затем настала тишина.  

***

— Слушай…

— Знаешь… 

Джисон и Феликс одновременно заговорили и оба тут же остановились, не решаясь продолжить. Уставший и слегка потрёпанный Боки недовольно подполз поближе и расправил крылья, чтобы швырнуть в них горсть снега и талой воды. 

 Побеждённый и бессознательный Чанбин валялся на земле там, где его смыла вода. На руках и ногах красовались магические кандалы, которые блокировали магию. Фамильяра посадили в прочную железную клетку, которую услужливо принесли охотники. В такие клетки они обычно ловили опасных хищников, так что и огненного феникса она должна была выдержать. 

 Сражение мало волновало их обоих. Ссора оставила после себя неприятный отпечаток, и они хотели стереть его навсегда. 

 Выдыхая, Феликс всё же приблизился к Джисону, кончиками пальцев подхватил чужие ладони и начал говорить:

— Прости ,я не должен был так реагировать. Я был обижен, мне показалось что… Что всё случившееся между нами — для тебя лишь отзвук, ничего не значащее событие. Но теперь я понимаю, что это не так. 

Джисон лишь молча хмурился и сжимал ладони Феликса в своих. Ему было страшно и хотелось снова сбежать, но Хан свернулся калачиком вокруг его ног и не давал сдвинуться с места. 

— Я эгоистично тебя оттолкнул, хотя должен был с уважением относиться к тому, что ты хочешь сказать мне. Слышать и услышать, как я обещал тебе когда-то. Поэтому если ты… — Феликс сглотнул и сильнее сжал ладони. — Если тебе всё ещё есть что сказать… То теперь я выслушаю со всем уважением. 

Надо сказать, что никогда Джисон не чувствовал себя так уверенно, как этот миг. 

— Ты мне нравишься, — выпалил он первым делом, боясь передумать. — Я боялся сказать тебе это, потому что тогда не смог бы попрощаться. Прости меня, но я тоже был эгоистичен и не хотел услышать тебя. Но сейчас… Когда Хан позвал меня назад, в деревню, то сразу понял — беда. И я испугался. За тебя.

Боки недоверчиво проворчал, топчась в земле. 

— О, ну и за тебя, конечно же, — улыбнулся Джисон. — Ты тот ещё трусишка-дракон. Но больше я испугался, что так и не сказал, что влюблен в тебя, Феликс.

Феликс шмыгнул носом и жалобно скривил губы, будто не веря последним словам. Он потянулся вперёд, утыкаясь носом в шею Джисона. Ужас, волнение, адреналин, сражение и ссора — всё это разом опустилось на плечи и чувства наконец-то вырвались слезами наружу. 

— Я соврал, это приятно услышать. Я тоже влюблён. В тебя, Джисон. 

Два дракончика радостно заворчали. Хан наконец-то отпустил ноги Джисона и ринулся ластиться к выжидающему Боки. Когда фамильяры столкнулись, они хвостами и лапами сплелись в один драконий клубок и весело начали кататься по остаткам снега. 

— А ты, оказывается, рад больше, чем я представлял, — хмыкнул Джисон, глядя на возящихся драконов. 

— Замолчи, — фыркнул всё ещё плачущий Феликс. — Он сломанный фамильяр. 

— Так я и думал.

Феликс почувствовал, как сильные руки Джисона успокаивающе глядят спину. Приятно и тепло. Ещё через несколько минут, закончив плакать, он оторвался от шеи и посмотрел в глаза Джисону. 

— Мило. Красивый, — посмотрел Джисон на его покрасневший нос и скулы, прежде чем оставить мягкий поцелуй на губах. 

Феликс крепко сжал в объятьях, прежде чем отстраниться и снова посмотреть на Джисона. Он любовался им так, словно видел впервые. 

— Что будем делать? — прошептал Ликс. — Тебе всё равно нужно будет уйти, особенно когда маг пойман.

— Я отведу его в замок, — Джисон на мгновенье задумался. — А затем я вернусь. Закончу со всеми делами и обязательно к вам вернусь. 

— Когда?

— К лету. Ждите нас с Боки.

Феликс кивнул и снова прижался к Джисону в поисках тепла. 

***

Солнце до ужаса жарило, словно оно намеревалось раскалить землю. Боки всю неделю не вылезал из дома, где для него была заготовлена целая бочка воды. Он валялся в ней, выныривая чтобы немного прогуляться мокрыми лапами по полу или на кормёжку. Ещё он выползал, когда Феликс звал на озеро, в котором дракон мог часами плавать и остывать. 

— Идём же, ты не можешь вечно сыреть в бочке.

Боки ворчливо отвечал и даже не смотрел в сторону Феликса. 

— А если я опять оступлюсь у оврага в лесу?

Дракон плюнул водой в его сторону. Слишком лениво и слабо, чтобы это можно было счесть за угрозу. 

— Вот значит как ты говоришь со мной теперь? 

Дракон нырнул в бочку. Однако через пару мгновений он вынырнул. Напряжённо принюхался.  

 Едва Феликс успел моргнуть, как его дракон с диким воплем вырвался из бочки, чуть не перевернув ее всю на пол, и выскочил в окно. Боки продолжил верещать и там. Что-то нежно кольнуло в груди, зовя прочь из дома. 

— Ты полдеревни распугаешь! — Феликс выскочил следом, чтоб поймать несносного дракона за хвост и снова затолкать в бочку. — Эй!

Он уставился в ясное слепящее голубизной небо, чтобы увидеть как Боки кружит. Ему мерещилось от бликов, что в высоте целых два дракона сплелись в клубок. А затем клубок распался на два тёмных пятна, чтобы снова слиться в одно.

 Феликс ошарашенно вскрикнул. И бросился в сторону дороги. 

Туда, где с большим сундуком, только что спущенным с повозки, его поджидал Джисон.