- Скорее сюда! - кричала сестра милосердия, - Нашли ещё одного! 

Старый монастырский комплекс, расположенный в глуши леса, много лет был убежищем для людей, уставших от мирской суеты. Монахи и монахини жили в единении с природой и не редко помогали путникам. Самым ужасным событием за последние пол века было нападение дракона. Бедствие унесло в тот год много жизней. Однако, как это бывало и раньше, комплекс оправился и ожил. Но у стен вновь рыскал страшный зверь. Имя ему было - гражданская война. Пускай самые большие битвы проходили далеко отсюда, но небольшие стычки, словно искры вылетающие из огня, вспыхивали и гасли немного южнее комплекса.

Служители не участвовали в боях, но помогали в лечении раненых. Им было всё равно кому служит пострадавший человек. Абсолютно каждый нуждающийся получал столько заботы, сколько могли дать монахи. 

Маленький лазарет не мог принять всех раненых, пускай их было не так много, как на основных фронтах. Поэтому служители, сообща с прибывшими целителями и небольшим отрядом бойцов, подготовили храм и монастырь. В зависимости от тяжести полученных ран, пострадавших определяли в то или иное здание.

- Боги милосердные, отгоните своих псов! - раздался голос стража, приставленного к лазарету. Но этот возглас тут же растворился в бесконечных криках и стонах, наполняющих маленькое деревянное здание.

Когда доставили очередного бойца старший целитель затягивал жгут на плече одного из раненых. Несмотря на то, что воин был привязан к койке, его держал ещё один человек, боясь, что тот разорвёт путы. Лишь узел был затянут, как лекарь почувствовал, что его кто-то одёргивает за плащ. 

Допустив, что это может быть ребёнок, мужчина лишь кратко глянул на подошедшего. Не из вежливости, а скорее, чтобы обойти и продолжить работу. Но его взгляд столкнулся с глазами беспородной рыжей собаки.

- Сестра Джуна, прошу Вас, выгоните пса, - сдержанно сказал лекарь, обращаясь к подбежавшей девушке, - И скажите страже, чтобы они лучше следили за дверьми. Мне не нужны разносчики грязи.

- Хорошо, целитель Пагос. Я ещё раз попробую.

Девушка робко подошла к животному, но оно продолжало оттягивать врача от пациента игнорируя всё вокруг. И тогда лекарь заметил ещё трёх собак и нескольких крыс, которые старались привлечь внимание любого, кто умел лечить.

- Сестра Джуна, займитесь моим пациентом, пожалуйста.

- Что?! Ему нужен целитель, а не отпевальщик! - прикрикнул воин, сдерживающий раненного.

- Рана несложная. Дайте пациенту успокаивающие назальные капли номер три, выньте осколки, стяните рваные жилы магией, обработайте края раны подготовленным зельем, сшейте, снимите жгут и перевяжите. Если пациент потеряет сознание, влейте ему поддерживающий настои. Пускай восстанавливается во сне, - распорядился лекарь и пошёл за нервничающей собакой, проигнорировав возмущение бойца.

Рыжая дворняга радостно тявкнула и засеменила между людьми. Целителя то и дело окрикивали и даже пару раз ловили за рукав, но он жестом показывал, что занят и продолжал свой путь.

Пройдя шесть коек лекарь догнал пса. Тот сидел рядом с мужчиной, охваченным судорогами. Кожанные доспехи и поддевка на нём были разорваны в нескольких местах. Грязь вперемешку с кровью покрывала всё тело. Но не было видно переломов или крупных открытых ран, что осложняло диагноз. 

- Целитель Пагос, его только принесли. Мы ещё не успели осмотреть его, - торопливо заговорил подбежавший помощник.

Отдав распоряжение принести сильное успокаивающее зелье, лекарь наклонился к уху раненного человека.

- Отпустите животных. Вы в безопасности. Я не дам Вам умереть, - чётко произнёс он. Эти простые три предложения он повторил ещё несколько раз, пока рыжий пёс не перестал скулить.

Мужчина оказался друидом. Его магия была очень плотно связана с фауной. И последняя явно ощущала страдания мага так же сильно, как он мог чувствовать её. Потому, как только снадобье погрузило человека в спокойный сон, люди смогли прогнать животных. Убедившись, что разносчики исчезли, целитель вновь приступил к своим обязанностям. Он, как и монахи, работал не покладая рук, не зная сна и отдыха. Все люди, занимающиеся лечением, пили поддерживающее зелья и покидали лазарет лишь для того, чтобы справить нужду или немного поесть. Так прошли сутки. Лишь когда старший лекарь увидел второй рассвет, он начал по очереди отправлять помощников отдыхать. Сам же он продолжал работать, как часы.

- Целитель Пагос, мы перевезли друида с проклятьем в общую комнату монастыря. Он стабилен, но с ним что-то не так, - сообщил один из монахов, уловив короткое мгновение, когда лекарь переводил дух, - Сестры говорят, что он бредит и временами рычит. Обычно это бессвязные слова. Но иногда он говорит, что заставит их увидеть и услышать его мир.

Поблагодарив человека, целитель вновь вернулся к работе. Он штопал и лечил людей ещё несколько часов, пока окончательно не выдохся. Передав пациентов другому лекарю, Пагос сменил одежду и направился к общежитию, где для него уже подготовили комнату. Он не планировал и дальше откладывать столь необходимый сон, но в его голове продолжали крутиться слова про "мир" друида. Эти речи не сулили ничего хорошего. Поэтому, собрав остатки сил, подкреплённые личным интересом, Иво сменил свой курс и пошёл к монастырю.

В общей комнате было тихо. Не потому что здесь лежали выздоравливающие или стабильные пациенты. Просто каждая койка была скрыта шторами с наспех начерченными рунами, поглощающими звуки с обеих сторон. Иво сам распорядился соорудить эти простые конструкции, чтобы поправляющихся ничто не беспокоило. Он знал цену покоя, поскольку сам был его лишён. 

Пагос поздоровался с дежурящей сестрой милосердия и направился к друиду. Со слов монахини, мужчина находился в состоянии тревожного сна. Так и оказалось. Проклятый дрожал и с силой сжимал старое одеяло, укрывающее его по грудь. Капли пота стекали со лба. Лишь ноги мужчины не двигались.

Не теряя времени, Иво вынул из своей сумки небольшую пиалку, выполненную из пористого коричневого камня, и поставил на пол под койкой. Снаружи и внутри на её стенках были нанесены замысловатые волнистые линии, сплетающиеся в сложный узор. Следом лекарь закапал успокаивающими каплями нос друида и замер в ожидании. Прошло совсем немного времени и пациент начал успокаиваться. Он медленно погружался в глубокий сон. Казалось, что его тревоги вновь отступили, но это было не так. Ещё раз сильно вздрогнув всем телом, мужчина тихо утробно зарычал. Удовлетворенно кивнув, Иво достал ещё одну склянку и, отклонив голову проклятого, вылил содержимое в открывшийся рот. Кашель прервал рычание на несколько мгновение, а затем глаза мужчины открылись. Друид какое-то время бездумно смотрел по сторонам, пока не смог немного сфокусироваться на стоявшем рядом целителе. Бездонные чёрные глаза ярко контрастировали со светлыми спутанными волосами и бородой. Они приковывали к себе взгляд. Лекарь понимал почему у помощников создалось противоречивое мнение о этом пациенте. Он и ранее встречал людей которых сравнивали с опасными цветками. О таких говорили, что к ним тянет не смотря на страх за собственную жизнь. Но Иво видел перед собой лишь крепко сложенного мужчину с атлетической фигурой. Руки выдавали человека привыкшего к тяжелой работе. На них не было пигментных пятен или других признаков старения. Однако лицо украшали морщины, что усложняло определение возраста. Множество шрамов давали понять, что пациент не избегал стычек. Его в равной степени рвали и животные, и люди. 

- Вы видите меня? - тихо спросил Иво, но его слова не долетели до ушей мужчины. Они были поглощены маленькой пиалкой, о чём сообщило тусклое свечение узоров. Простой, казалось бы, предмет был артефактом. Пагос не хотел рисковать, доверяя сохранение тайн неопрятным рунам на шторах. Поэтому использовал проверенные предметы и методы.

Наклонившись ближе к пациенту, он повторил свой вопрос:

- Вы видите меня?

Зелье работало быстро. Взгляд друида, более-менее ясный полсекунды назад, будто затянулся туманом.

- Да, вижу, - прошептал он в ответ.

- Как Ваше имя?

- Люцифер Оттум, друид, пастырь фауны, лесник, блюститель равновесия предгорья драконов.

Как и всегда, зелье повиновения взяло верх над сознанием. Это снадобье было куда опасней сыворотки правды. Оно не только развязывало язык, но и давало возможность в малой степени повлиять на личность человека. А в завершении своего действия стирало из памяти жертвы всё перечисленное ранее. Это зелье уже давно было запрещено в большинстве сфер человеческой деятельности, но отличить от остальных его было не так просто. Однако Иво прекрасно знал рецепт, как и нужные дозировки. Сейчас у целителя было не более двух минут.

- Вы говорите о другом мире. О своём мире. Каков он?

- Он утопает в крови и полон криков.

- Это Вы кричите?

- Нет.

- Кто кричит?

- Люди.

- Из-за чего они кричат?

- Из-за меня.

- Вы причинили им боль?

- Я и есть их боль.

- Сможете объяснить что это значит?

- Я - их конец. Я уничтожу их.

Иво выпрямился. Ему больше не нужно было прислушиваться к пациенту. Раненный мужчина сказал всё, что нужно. Теперь ему оставалось лишь решить что делать с нерадивым друидом. Как в детской считалке, лекарь перебирал имена своих подопечных, загибая пальцы. Он думал осилит ли ещё один экземпляр. Мизантроп с очевидными наклонностями садиста был куда интересней флегматика с суицидальными наклонностями. Поэтому номер пять из личного списка экспериментов стоило исключить, чтобы хватило времени на новые опыты.

- Люцифер, я помогу Вам стать лучше. Но Вы никогда более не будете открыто рассказывать людям про свой мир.

Друид продолжал что-то бормотать, но Иво не придал этому значения. Он покинул свой новый объект изучения до того, как зелье повиновения перестало действовать. Это закрепило эффект эликсира и встреча стерлась из памяти пациента. Однако, лекарь будет помнить этот диалог ещё долго. Он анализировал каждое слово, каждое движение человека. Друид, очевидно, был совершенно измотан. Не только физически, но и эмоционально истощённый, он реагировал агрессивно на всё, что видел и ощущал, будто в любой момент ожидал атаки. Так ведут себя загнанные в угол забитые дворовые коты. Он рычал и шипел, неспособный сделать что-либо ещё. "Прекрасная база для работы" - заключил Иво, ложась в кровать. Пагос решил, что первым делом с утра узнает, что случилось с этим мужчиной на поле боя. Как только голова целителя коснулась подушки, он откинул мысли и погрузился в спокойный глубокий сон. 

Прошло ещё двое суток с того дня. Одни пациенты сменялись другими. Разнообразие было лишь в травмах, полученных ими. Иво механически выполнял всю свою работу, молча досадуя, что тратит время в пустую. В его практике бывали случаи гораздо сложнее и интереснее. Если бы не решение гильдии целителей он даже не приехал бы в этот монастырский комплекс. Изучение человека ему было куда интересней, чем его спасение, но кусать руку кормящего было чревато лишением многих благ. Срок, указанный в назначении, должен был закончиться через две недели. А пока он старался находить для себя самые "интересные" случаи, чтобы не испытывать раздражения и один из них спешил о себе напомнить.

- Целитель Пагос, пациент очнулся. Он требует отпустить его, - сестра милосердия была встревожена и говорила очень тихо.

- Дай ему выпить раствор ромашки с двумя каплями зелья номер четыре, - автоматически ответил лекарь, продолжая готовить алхимический эликсир.

- Он отказывается что-либо пить. Даже от воды отказался. Требует вернуть свои ноги.

По итогу последней битвы в лазарете появилось много пострадавших. У нескольких были проблемы с конечностями. Один из них был лишен ступни и всё ещё находился на грани между жизнью и смертью. Но среди всех был человек, который особенно интересовал лекаря.

- Какой пациент? - несколько отстранено спросил мужчина, отставляя бутыль.

- Люцифер Оттум. Друид, которого собаки нашли.

- Он очнулся раньше, чем должен был. Подготовьте, пожалуйста, успокаивающий отвар и принесите, когда закончится песок, - омыв и вытерев руки, мужчина выбрал песочные часы и перевернул. Их было шесть штук разного размера и они использовались в основном для отсчета времени при работе алхимиков, но не редко старший лекарь применял их для других целей.

Проклятый действительно оказался в сознании. Не просто открыл глаза, а говорил и вполне здраво рассуждал. Если можно назвать здравой речью то, что он требовал.

- Это ты здесь главный? - прорычал Лю, - Что вы сделали с моими ногами?

- Моё имя - Иво Пагос. Прошу Вас, будьте благоразумны, - начал лекарь, задернув шторы вокруг койки пациента и активизировав артефакт, поглощающий звуки, - Не пытайтесь подняться. Ваши ноги восстановятся, но через время.

- Ты же маг? Почему не лечишь? Сделай свою проклятую работу и я свалю, - пациент приподнялся на локтях. Он дрожал от слабости и боли, но, видимо, не собирался соблюдать предписания.

- Ваши ноги пострадали от сильной магии, блокирующей положительные потоки манны. Ни мои силы, ни Ваши, как друида, не ускорят процесс, - лекарь стоял на таком расстоянии, какое позволяли условия. Он не собирался подходить к человеку, который, если не убивал ранее просто так, то точно был к этому готов.

- Ты лжёшь, - Люцифер смотрел на ноги и пытался ими пошевелить, но совершенно не чувствовал их.

- Вам придётся поверить мне и пройти курс лечения. Пейте лекарства, ешьте, старайтесь отдохнуть. Чем точнее Вы будете выполнять мои указания, тем быстрее уйдёте отсюда на своих ногах. Вам всё ясно?

- Иди в жопу, - продолжал рычать пациент.

- Я навещу Вас позже, - Иво развернулся, будто собирался уйти, но замер, - Подумайте пока о значении старой фразы: с волками жить - по-волчьи выть.

- Я сказал... - Лю хотел было повторить своё последнее напутствие, но лекарь не собирался слушать и просто ушёл.

Друиду пришлось слушаться. Он бывал в похожих ситуациях. Пускай Оттум не доверял людям, особенно городским, но понимал, что его бунт не поможет восстановить ноги. 

Серые тяжелые занавески и артефакт отрезали мужчину от мира вокруг. Абсолютная тишина подчеркивала беспомощность и одиночество. Не говоря уже о том, что Оттум не мог даже самостоятельно сходить справить нужду. Если бы не настой, который приносили каждые два часа, то Лю просто сошёл бы с ума, оставаясь наедине с мыслями и воспоминаниями. Но его сознание путалось, становилось рыхлым. Просветление наступало лишь когда приходил Иво. Двое суток, словно тягучий кисель текущий по доске, прошло мимо. И при каждой встрече лекарь улавливал несколько минут, чтобы вновь заговорить о волках.

- Люди - не волки. Они - тупая скотина, годная лишь на убой, - ответил однажды Люцифер. Он больше не выбирал слов, не скрывал своего отношения. Не осталось больше людей, нарушающих его логику. По крайней мере Оттум был уверен в этом сейчас.

- Не могу согласиться. Люди отражают в себе всё царство животных. Есть, конечно, упрямые бараны, но и те, кто живёт в стае всегда рядом. Я узнал, что произошло в бою. Вас оставили, изгнали из стаи и бросили. Теперь Вас уже не назвать волком. А я уверен, что Вы были именно им, - спокойно рассуждал Иво. Спустя два дня и очень большое количество успокоительных, влитых в пациента, он позволил себе сесть у его койки. Потому лекарь мог шептать и быть уверенным, что никто не услышит их.

Люцифер горько усмехнулся и посмотрел в глаза своего целителя:

- И кто же я теперь?

- Виверн. Неудержимый в своём стремлении, беспощадный ко всему и всем вокруг.

- Смешно. По твоему, преданный и прикованный к этой проклятой койке, я стал высшим хищником и научился летать?

- Нет. Вы всегда им были. Когда-то, очевидно, была причина скрывать это, прятаться в шкуре волка. Теперь причины нет. Иначе Вы умерли бы куда раньше.

Впервые Лю промолчал. Он разглядывал лицо собеседника, но не видел на нём никаких эмоций, будто говорил с куклой. Ещё никто до Иво не был столь хладнокровен произнося подобные выводы.

- Кто ты, мать твою, такой? - напряжённо прошептал друид, почувствовав тревогу. Он всё ещё испытывал влияние лекарств. Лишь поэтому не начал вновь рычать, предупреждая опасность.

- В продолжении своих выводов, могу назвать себя червём. Я - маг и уважаемый целитель. Но вместе с этим я - существо, неспособное склонить чашу весов. Я лечу любого, кто попал в лазарет, но не могу повлиять ни на что за его пределами.

Что испытывал лекарь оставалось загадкой для Люцифера, неспособного прочесть лицо, лишённое эмоций. Он не мог предположить, что Иво считал себя исключительно человеком среди "животных". А потому сделал неверный вывод, опираясь на услышанные слова.

- Червь? - ухмыльнулся Лю, - Ну что ж, целитель Червь, что ты будешь делать с Виверной? - высокомерие заструилось в каждом слове друида. Ведь он был тем, кто способен не просто склонить чашу весов, но и пережевать её. Оставалось лишь вылечиться.

- Лечить, - кратко ответил Иво, подчёркивая свою ограниченность.

- Так занимайся своей долбанной работой и верни мне уже ноги! - рявкнул Люцифер.

- Непременно. Но позвольте дать совет пока я не ушёл за зельем, - дождавшись кивка, Иво продолжил, - Виверны всегда отталкивали и пугали других животных. Вы, очевидно, спешите куда-то. У Вас есть незаконченные дела. И если эти дела связаны с людьми, то постарайтесь вновь натянуть на себя шкуру волка, притвориться одним из них.