По привычке я сначала открыл телепорт к морю, опомнился, но исправлять не стал. И правильно сделал, побережье больше не было тихим и пустынным.

— А вот и Морион! Присоединяйся!

Я думал, с первого раза телепорт запомнят двое-трое. Похоже, вчерашний прием продолжился и набрал силу. Что там Грайз говорил об осторожности? Элу, сидевший у костра, приветственно помахал рукой. Сметанки вообще не было видно. Осторожность, два раза. Я помахал в ответ, пошел к купающимся. Как вчера, в море плескались и девушки тоже, и никого не смущал ни этот факт, ни отсутствие одежды. Кроме меня. Я в нерешительности потоптался на берегу. Может, дождаться, когда достаточно стемнеет?

— Привет, сухопутный, — окликнул меня Бьёрн. Он сидел у кромки воды в одних штанах. То ли уже накупался, то ли никак не может решиться.

— Привет, Бьёрн, — я сел рядом. — Как семейная жизнь?

Бьёрн неопределенно помахал рукой.

— Иногда я завидую вам, сухопутным. У вас всё как-то проще. Даже не представляю, что сказали бы старшие, увидев весь этот разгул, — Бьёрн широким жестом указал на купающихся, какую-то парочку, обнимающуюся у костра, парочку, целующуюся чуть в стороне.

Я честно попытался представить наших старших.

— Если бы глава увидел меня в такой компании… Нет, лучше бы ему даже не догадываться. У нас тоже с этим строго.

— Морион! — Келли подплыла почти к берегу. — Ты тоже не любишь купаться? Вода чудесная!

Я попытался смотреть в другую сторону и столкнулся с понимающим взглядом Бьёрна. Ага, значит, не я один такой застенчивый, уже хорошо.

— Скоро присоединимся, — пообещал я. Дождался, когда Келли вернулась к остальным, и шепнул Бьёрну: — Меня самого шокирует то, что здесь вижу. Но если девицы не смущаются, нам-то зачем? Скоро стемнеет, тогда одежду только ощупью найдем. И, если здесь окажется хоть один шутник с тупым чувством юмора, одежду не нащупаем примерно никогда. Надо успеть искупаться сейчас.

И, пока решимость не закончилась, разделся и кинулся в воду.

Темнело здесь стремительно, к берегу я плыл уже в полной темноте, ориентируясь на свет костра. Парни и девушки со смехом прощались у телепорта, расходились по домам. Дождавшись, пока у телепорта никого не будет, Элу увел нас в горы.

Здесь было еще достаточно светло для полёта, но для костра я ничего не успел собрать.

— И без него обойдемся, — Элу развесил светлячков. — Приглашать гостей – отличная идея. Теперь Сметанка может охотиться только для себя. А может не охотиться вообще.

— Элу, ты хоть что-то помнишь о безопасности?

— Не нуди. Мне опаснее одному оставаться, чем быть пойманным. К тому же, там Дети Моря были, они скандалы умеют устраивать похлеще Кассилей. И не доводить при этом до побоища, потому что воины они вообще бешеные. А затевать с ними дипломатическую ссору – получить бесконечную головную боль и полное отсутствие выгоды в любом исходе, потому что взять с них нечего, кроме неприятностей. Никто даже в безумии с ними не связывается.

— Как-то слишком гладко у тебя получается. Воины, которые ни с кем не воюют?

— Друг друга они режут вообще не стесняясь, у них очень кровожадные верования. И это не те истории, которые я люблю рассказывать. Всё, хватит!

Мы молча расседлали крысок. Это мы с Элу поругались или ещё нет? Вроде и нет, но ощущение, что да. И может, с Тау я ругался не потому, что не подарок он, а потому, что не подарок я? Все Элу обожают, все с ним ладят, и только я умудряюсь то напугать его, то обидеть, то разозлить. Я устало вытянулся на ложе. Что я сказал не так? Рядом, но не касаясь меня, упал Элу. Молчание затягивалось.

— С посудой здесь напряг, но по кувшину на каждого найдется, можем разбить.

— Что? — не понял я.

— Кувшины. Разбить. Я слышал о такой традиции, только не помню, в каком клане. Разбивать что-то бьющееся, когда скандалить хочется. Пойдем! Я еще ни разу не пробовал! — Элу схватил меня за руку, потащил к разбросанным вещам, свободной рукой рассыпая светлячков. — Вьёсс, какой же здесь бардак! О, вот они! Нет, не они… А! Вот! Нет, это бутылка. Надо же, полная…

Я дернул его на себя, крепко обнял:

— В следующий раз обязательно разобьём.

— Разопьем и разобьем, — согласился Элу, целуя меня. — Морион, у меня всего одна просьба. Главный у нас я. И всё неодобрение моим выходкам тебе придется оставить при себе. А лучше их вообще не замечай и не оценивай, чтоб не огорчаться.

— Всего одна просьба – зато какая!

— Потому что на меня бессмысленно обижаться или злиться.

— Ладно, — я покорно вздохнул. Вариантов всего два: или я подчинюсь, или мы с Элу расстаёмся. Зная себя и Элу – расстаёмся сразу и навсегда, а к этому я не готов. — И как мне узнать, что я перегнул с беспокойством за тебя? Если ты не заметил, все наши размолвки из этих зёрен.

Элу пару мгновений непонимающе хмурился, потом вдруг расхохотался.

— Кувшин!

— Что – кувшин?

— Останавливающее слово.

— Элу, я туп и не понимаю.

— Alahasta!* Морион, и очень хорошо, что не понимаешь, считай это тупой шуткой-самосмейкой, сам пошутил – сам посмеялся. Кувшин! Мы найдем его, разобьем, и потом, чуть что, я тебе о нём напомню. И ты прекратишь, а я не буду шипеть, как смола в костре.

* Неиспорченный (эльфийский)

— Хорошо, — согласился я, — кувшин так кувшин. А что значит «алахаста»?

— Это слово значит, что я радуюсь, что ты именно такой, какой есть. А вот ты лучше это слово не употребляй, промахнешься с оттенками смысла.

— Хорошо, — согласился я и на это. Не говорить слово, значения которого не понял, что может быть проще?

— Как ты только терпишь мои заморочки?

— А у меня есть выбор?

Элу задумался. Я откупорил бутылку, принюхался. Вино. В нём я не разбираюсь, но этот запах нравится.

— Выбор есть всегда. Я рад, что этот выбор ты сделал в мою пользу, — Элу отобрал бутылку, не утруждая себя поисками кружек, отхлебнул из горлышка, облизнул губы, потянулся за поцелуем. — Морион, я хочу тебя. Так, как ты вчера.

— Солнечный! — я уткнулся ему в плечо. Так долго мечтать, и теперь затормозиться?! Так могу только я. — Только сначала договоримся. Если тебе будет больно или неприятно – сразу останавливай меня.

— Ерунда. Что я, боли никогда не испытывал? — отмахнулся Элу, и тут я тормознул основательно. В мечтах гораздо проще, на то они и мечты.

— То, чем мы собрались заняться – не самое естественное занятие, — замечательная формулировка, ай да я! Главное, не задумываться о том, что еще наформулирую, щеки и без того горят. — С этого можно поиметь разные неприятности, я как целитель могу занудно об этом рассказать, да так, что нам обоим желание отобью. Никакого насилия над собой, как целитель тебя прошу. И еще… Твое «хорошо» мне важнее, чем моё, потому что… Ну просто потому что!

Опять не смог сказать «люблю», но на эту заминку Элу внимания не обратил.

— Ты так говоришь, что у меня нехорошие подозрения. Неприятный опыт?

Способность Элу понять и не промолчать меня иногда восхищает, но сейчас не тот случай!

— Нет. Я хочу, чтоб у тебя его не было.

— Учту. И хватит уже! Прямо сейчас меня интересует секс, об остальном я подумаю позже. Я давно хочу! С тобой!

Элу принялся поспешно раздеваться, не давая нам времени передумать, но передумывать я и сам не собирался.

Напряженное тело под моими руками. Я придурок, испугал его.

— Элу, ты чего? Ничего страшного не произойдет, мы же договорились.

— Могу я испугаться просто так, для разнообразия? — ехидно поинтересовался Элу, отхлёбывая еще вина.

— Ты всё время пугаешься просто так, — я тоже отхлебнул из бутылки. Вкусно.

— Просто так – только с тобой, — прошептал он.

«И для тебя это разнообразие?» — чуть не спросил я, но вовремя прикусил язык.

Мы целовались и пили. В какой-то момент я понял, что мне лучше не пить, и без того разум туманится. А Элу расслабился, томно отвечал на ласки, задыхаясь, бормотал что-то насмешливое, но совершенно необидное. Хотя, скажи мне что-то подобное Тау, вечер закончился бы ссорой.

— Два девственника – это как-то слишком…

— Ты про кого?

— Про нас с тобой.

— Самому не смешно? — Я вдруг обнаружил, что прижимаю его к ложу, зафиксировав руки над головой. Если испугается…

— Ты не торопишься… — Элу не вырывался, не пугался, щурился довольно.

— Потому и не тороплюсь.

Элу развел ноги, и выглядел не испуганным или смущенным, а… как будто выиграл в какой-то игре. Поддавался навстречу пальцам, кусаясь и целуя, обнимал, шептал моё имя, просил еще. И я всё-таки поторопился. Элу едва слышно всхлипнул, зажмурившись, едва я отстранился, свернулся клубком, но тут же со стоном вытянулся. Я точно придурок! Только о себе думаю! Сгреб его в охапку, отнёс в воду, спотыкаясь о разбросанные вещи. Вчера о горячей воде подумал, что мешало подумать и сегодня?! Элу постепенно успокоился, выдохнул почти беззвучно, но я услышал. Наверное, потому что сам позабыл дышать.

— Продолжим? — улыбнулся он, таща меня к себе в бассейн.

И мы продолжили. Острые позвонки под губами, переплетенные пальцы, порывы холодного ветра и облака пара, худое тело, гибкое, податливое, искры светлячков и звёзды, запрокинутая голова на моём плече.

На этот раз получилось гораздо лучше. Хорошо, чудесно, восхитительно! Я лежал, пытаясь отдышаться, продолжая обнимать, растворяясь в горячей воде и бесконечном облаке блаженства. Мир потихоньку проступал через золотистое сияние. Элу… Вот ему вряд ли понравилось, мне очень жаль. Но ещё не поздно исправить. Поцеловал его, неторопливо, нежно. Теперь я в состоянии не торопиться, теперь смогу ласкать его так, чтобы он не жалел, что вообще со мной связался, чтобы ему со мной было так же хорошо, как мне с ним. По любви – куда лучше, чем с... Хватит вспоминать Тау, а то мне уже начинает казаться, что нас здесь трое!

***

— Морион, я решил, что самое время испытать один каст, ты на подстраховке.

— Я не маг, и не знаю, что делать.

— То, что ты не маг, не страшно, на меня многие касты почти не действуют. Просто не мешай мне, если сам не попрошу. Запомнил? Ты не маг, можешь нарушить каст, если не вовремя вмешаешься. Если упаду в обморок, приведешь в сознание. Если попрошу снять боль, тоже что-нибудь придумаешь.

— Элу, мне уже не нравится то, что ты собрался испытывать.

— Об этом позже и вообще кувшин! Ты обещал!

Я не сразу понял, а когда понял, разозлился, но раз уж обещал, постарался промолчать. Элу тем временем уже начал каст, закрыв глаза и сложив руки в странном, асимметричном жесте. Ничего не происходило. Наконец он развел руки, завершив пасс резким встряхиванием кистей.

— Всё, выдыхаем, я ничего не напутал, нигде не ошибся, — улыбнулся он. — Во всяком случае, мне так кажется. Теперь можно спать, я устал.

— И что это было? — подозрительно спросил я.

Ответ меня ошарашил.

— Женский каст. Однажды мы с одной магичкой крутили спираль на балу, и после я поинтересовался некоторыми подробностями… Комфортно ли ей будет добираться до родного клана, и вообще, как девушкам после секса, семя же вытекает, это вряд ли приятно.

— Ты и на такие темы с ними говоришь?! — Хорошо, что уже темень непроглядная, она хоть как-то смягчает смущение. Хотя мне чего смущаться, не я ж ту магичку расспрашивал.

— Почему нет? Любопытно же, да и никогда не знаешь, какие знания и касты могут пригодиться.

Мы помолчали. Справившись с шоком, я всё же спросил:

— Та магичка вот так просто ответила на невероятно бестактный вопрос?

— Мо-о-ор, — рассмеялся Элу, впервые урезав моё имя, — я чувствую, кого могу расспрашивать, а кого – нет. Это очень просто. Если магичка, особенно высшая, согласилась на секс, чего бы ей не согласиться и на разговоры о нём? Ключевое слово здесь «высшая», низшая бы меня просто прибила, да и средняя под вопросом. А высшая показала каст и принцип работы... Знаешь, я даже жалею, что мы не в Истинном Тайне сейчас находимся. На одном твоем смущении такую спираль можно закрутить! Не хуже, чем с высшей! Тебя я стараюсь не расспрашивать и вообще всячески беречь, на тебе столько ограничений висит, что я их вижу, только пока не могу подобрать сравнения.

— Лучше б ты мне нервы не трепал, чем так беречь, — проворчал я. Не знаю, что значит «закрутить спираль», но чувствую, действительно можно. Смущения у меня ещё больше, чем у Элу – магии. — Расскажи еще про касты, но так, чтоб я не сгорел на месте. Почему нужна подстраховка? Как ты новый каст учишь?

— Ну ты задал вопросы! До утра не договорить. Мне показывают каст, объясняют, как он работает. Я вижу структуру каста, не только слова и жесты. Повторяю, не всегда с первого раза правильно. Надо пробовать, потом еще раз пробовать, и ещё… Держи светлячка. Ну как?

На ладони у меня покачивался, слегка пощипывая кожу, маленький, с полпальца, зеленоватый светящийся шарик. Нельзя сказать, что я вообще никогда светлячков в руках не держал, но это случалось редко. В наших покоях их умел кастовать только Грайз, остальные обходились лучинами, масляными лампами, свечами, угольками, а кое-где у нас висели живые светлячки и грибы-светлушки.

— А что должно быть?

— Даже светлячком можно обжечься, хотя они вообще-то не жарче насекомых-светлячков. Но это еще как скастовать. У меня есть два тупых ножа. И сколько раз я ими резался! С магией еще интереснее, вариантов повредиться больше. А когда я переделываю старый каст под новые потребности, столько непредвиденной фигни происходит! — Элу забрал светлячка, поиграл с ним немного и погасил. — Можно неверно рассчитать мощность, ошибиться в структуре, плотности. Часть кастов требует точно чувствовать себя, они и кастуются двойными, каст настройки и каст действия, это значит, сразу два каста, в которых можно ошибиться. Настройку, правда, я выучил не хуже светлячков… Эй, ты спишь?

— Почти.

— Тогда спи. Этот каст я умею в совершенстве.

— Но я…