Близилась зима. Свободного времени у меня стало гораздо больше, а возможностей увидеть Элу — гораздо меньше. Приезжать в Кассиль он запретил, максимум — передать записку на заставе. На нашей заставе. Оттуда ее забирал либо сам Элу, либо кто-то из его или наших общих друзей. Я сначала напрягся на такой способ общения, но Элу сказал, один я не в курсе, вся молодежь так записками обменивается. И не только молодежь. Прилетают куда знают, берут всё, передают дальше. Долго, запутанно, но ведь работает. Главное, ничего существенного не писать, любопытство никто не отменял. Как написать то, что хотелось, но так, чтоб понял только Элу, я придумать не мог, и решил не писать вообще ничего, кроме сообщений о том, когда я свободен.

У нас часто шли дожди, и летать в дождь запрещал уже я. За пару осенних лун Элу умудрился три раза простыть. Впрочем, его «простуда» могла означать что угодно, от бурного, но скоротечного романа до столкновения с отцом.

Дни сменялись днями, настроение не отличалось от погоды. Приступы раздражительности, тревоги и еще непонятно чего участились и усилились, но я не дозрел спрашивать совета наставника. Ерунда, уж с этим-то справлюсь, в крайнем случае, травы заварю. Однажды даже пришлось, накрыло такое отчаяние, что я заперся в спальне в компании кувшина. Смесь всех успокаивающих трав получилась настолько отвратительной, что успокаивала одна мысль, что придется это пить. Накрывало несколько дней подряд, и я довел смесь до приемлемого результата, но к наставнику не пошел. Ерунда, справляюсь же.

Я что-то механически делал, пытался учиться, читать книжки, которые регулярно привозили Кес и Тайар. В голове не откладывалось не только сложное целительство, но и совсем примитивные почеркушки ровесников. Я мог прочитать рукопись три раза подряд, и не заметить этого. Вот буквы, буквы складываются в слова. Смысл у слов отсутствует. Я так и сказал, когда Тайар в очередной раз зубоскалил на мою усилившуюся молчаливость.

— Это у тебя смысл отсутствует, — ответил мне тогда Кес.

И не в обычной для их с Тайаром придурковатой манере, а тихо и серьезно, потому сказанное многократным эхом отразилось в моей пустой голове. Смысл отсутствовал. Но он был. Просто слишком редко я его видел.

Я не пропускал ни одного бала, куда звали молодежь, в каком бы состоянии ни был. Желание увидеть Элу перевешивало желание побыть в покоях в долгожданном одиночестве. Как бы случайно столкнуться с ним посреди зала. Перекинуться парой слов, мимоходом коснуться руки. Элу вспыхивал улыбкой, обнимал крепко, на грани приличий и у всех на виду. Шептал, как соскучился. И летел дальше, улыбаться друзьям и подругам, обнимать их. Я ревновал и завидовал. Завидовал легкости и бесшабашности, способности не залипать в отношениях. Злился и ревновал. Ревновал и тосковал. Иногда и мне удавалось пообниматься с какой-нибудь девушкой в укромном уголке, но дальше не шло.

— У тебя на лице написано, что тебя бросили, и тебе хочется забыться, не важно с кем, — сказала мне одна из них. — Давай ты сначала ее забудешь, а потом снова меня пригласишь? Ты мне нравишься, я буду ждать.

Ее слова рухнули на меня пыльным мешком. Бросили? Не дожидаясь ответа, девушка ушла. Я сполз на пол. То, что я тормозной, я и раньше знал, не догадывался только, насколько. За две луны можно было найти время и место для свидания, хотя бы для пары поцелуев. Элу даже на балах с кем-то умудряется уединиться, уже несколько раз ловил его встрепанного, расслабленного, иногда в компании такой же встрепанной девушки, каждый раз новой. Мне же не перепадает даже невинного разговора. Но почему? Что я сделал не так? Просто надоел? И Элу не посчитал нужным или не захотел мне сказать?

— Эй, Мор, ты живой? — Кто-то легонько попинал подошву сапога.

— Мор не может быть живым, — буркнул я старую шутку. Мор не может быть живым. Но мертвое так болеть не может. Мор — это болезнь, вернее, ее итог. Меня попинали еще, и я открыл глаза. Смутно знакомый парень. Позор какой, он знает мое имя, а я его — забыл. Синий и серебро, цвета Эрле, но не по клану же его звать.

— Ты пьян?

— К сожалению, нет.

— Это легко исправить.

— Не надо.

— Почему?

— Потому что я напьюсь и буду ныть.

— Тогда просто пойдем, — он протянул мне руку, отказываться показалось невежливым.

Мы пришли в очень красивое, хоть и прохладное светлое место. В резных стенах светились разноцветные стеклышки, такие же стеклышки блестели в широких колоннах. Эрле, клан стекла. То тут, то там за низкими столиками сидели небольшие компании, в основном старших, но попадались и нашего возраста. О, вот и Элу, и Грайз, а еще Гес, Уна, незнакомая девушка со смешной прической, похожей на крысьи ушки, и мужчина постарше. Играют во что-то, на столе карты, камешки и кубики. Я остановился за спиной Элу, зябко кутавшегося в меховой плащ, прислушался к разговору.

— Забираю дочь синих, — Гес потянулся за картой, но мужчина накрыл карту ладонью.

— Стоп! Тут написано: дочь левого игрока. Ты не знаешь, где лево, где право?

— Так у левого нет дочери.

— Тогда еще левее.

— Я тебе это припомню! — пообещал Грайз.

— Продаю поющий меч и шуструю крыску, повышаю уровень, — Уна сбросила две карты, взяла камешек.

Грайз перевернул карту из стопки в центре стола.

— Огненная птица, десятый уровень. У меня седьмой и плюс четыре усилителя, я ее бью, плюс один уровень.

— Погоди, не бьешь, я ее усиливаю жутким криком, — «ушастая» девушка выложила карту из «веера». — Птица тебя заклевала, уровень падает.

— Карта отмены каста. Бью птицу, повышаю уровень, — Грайз добавил себе камешек.

— Эпидемия вьёсса, — «ушастая» продемонстрировала всем карту. — Каждый игрок передает любую свою карту соседу по текущему направлению игры.

Некоторое время игроки перебирали карты. Игра была мне незнакома, интереса не вызывала. Хотелось выдернуть Элу из-за стола и утащить на серьезный разговор. Возможно, с рукоприкладством. Но Элу не виноват, что я возомнил себя более близким ему, чем его бесчисленные друзья и подруги.

— Гес, предлагаю дружить, — сказал Элу, и мне сделалось еще горше.

— А кроме дружбы что-нибудь предложишь?

Слова Геса породили поток ассоциаций, прибить захотелось и его тоже.

— Или мы дружим, или Грайз через пару ходов выиграет. Давай его утопим, потом видно будет.

Слова Элу вернули меня в реальность. Совсем набекрень мозги.

— У него мой заложник. Он его убьет и два уровня с меня снимет.

— А если я решу вопрос с заложником?

— Тогда я согласен.

— Карты скрытности и яда, — Элу сбросил на стол две карты. — Пробираюсь к фиолетовому, подсыпаю яд желтому заложнику, заложник погибает. Теперь Грайз должен Гесу виру и теряет уровень. Со мной дружить выгодно.

Я мысленно повторил комбинацию. Этичной её не назвать, как ни поверни. Идеализировать Элу не стоит. Как и недооценивать.

Эрле потянул меня дальше, в совсем уединенный уголок.

— Уна говорит, в «игре тронов» все жульничают и раскрывают темные стороны натуры, но всё хорошо, пока играют на интерес. Сейчас она зашла в игру, чтобы утопить Грайза, в прошлый раз Грайз с Элу сыграли на тебя, Элу проиграл, и Уну это возмутило.

— Что?! — Второй пыльный мешок за сегодня. Я бы опять сполз на пол, но мы уже сели за низенький столик, и сползать просто некуда.

— Элу в случае выигрыша требовал не полоскать тебе мозги, а что требовал Грайз, Уна не услышала. Ну или мне не захотела говорить, но на Грайза рассердилась крепко.

Я выругался. Не помогло. В голове теснились самые темные эмоции вперемешку с самыми неприличными ругательствами.

— Прибил бы обоих! — наконец простонал я. — Вот так живешь, и не знаешь, что те, кого считаешь друзьями, играют на тебя в карты!

Эрле пошарил под столиком, достал бутылку вина и пару стеклянных чаш.

— В прошлый раз напился и ныл я, — улыбнулся он. — А ты терпеливо слушал, пока я не отрубился, хотя мог бы отправить кидать камни в море. Я готов отплатить тем же.

Я наконец вспомнил его имя. Ирье. А заодно вспомнил поцелуй, и закрыл лицо ладонями: краснеть я и через загар умудряюсь. Ирье истолковал мой жест по-своему:

— Да брось ты переживать. Элу однажды выиграл у моего отца три свободных дня для меня. Отмазал от очень нудной работы. Так что на меня тоже в карты играли. Элу и выигрывал, и проигрывал тоже. Так что я надеюсь, отец не станет мешать Элу и не поддержит Грайза, Уна наверняка с ним до начала игры договорилась. Если Гесу придется выбирать, кого поддерживать, он поддержит того, кто в более слабой позиции. На чью сторону станет Мирайя — не знаю. Я вообще с ней почти не знаком. В самом плохом случае они сыграют трое на трое, но у Элу всё равно неплохие шансы.

— Мои представления об окружающих сегодня несколько пошатнулись, — выбрал я самую деликатную формулировку.

— Я не знаю, на что играли тогда, и на что в этот раз, но верю, ничего плохого Элу для тебя не придумает. Да и Грайз не кажется мне злодеем, — ободрил Ирье, разливая вино по чашам. — А чем тебе Грайз мозги полощет?

— Лучше б полоскал, я давно привык! Чья была идея? Когда они играли?

— На прошлый прием, пару лун назад, это я точно помню, потому что Уна тогда сильно разозлилась. Ну, это я уже говорил. И ждала реванша, а заодно настраивала всех своих подруг против Грайза. А проигрыш длился до следующего приема в этом клане и следующей игры. Той, что сейчас идет. А чья идея — кто ж сейчас упомнит, тут все на всё играют, специально зал под игры выделен.

Две луны! Грайз! Ты мне больше не друг! И не старший брат! Главное, не поддаться эмоциям, не наворотить того, что и за год не разгрести. «Эмоции сиюминутны, они лишь рябь: были и нет. Вода разума спокойна и прозрачна, чувства как море глубоки».

— Так и запомню: делать всё, чтобы Грайз в Эрле не появлялся.

— Это если Грайз проиграет.

— А если выиграет, я придушу их обоих! — проворчал я. Если выиграет Грайз, помирюсь с Тау. Он, конечно, не подарок, но в карты на меня играть не сядет. Наверное. Как можно равнодушнее уточнил: — А сегодня какая ставка? И на какой срок?

— Не знаю, но Уна потребовала, чтобы последний раз на тебя играли, и так же на две луны.

— Я мало знаю Уну, но могу назвать её настоящим другом, — искренне сказал я. — А с этими друзьями и врагов не надо!

— Мы с Уной собираемся пожениться, — поделился Ирье. — Ну как, собираемся. Она всё никак не решится оставить клан. Но здесь ее все приняли, родители одобряют, глава тоже ей рад. Уже очередь выстраивается нянчить наших детей. Я, правда, к детям не особо готов, да и Уна тоже. Но с другой стороны, от меня Уна еще может убежать, а от детей нет.

— Думаешь, будет хорошо, если вы разлюбите друг друга, а разойтись не сможете? — надеюсь, Уна гораздо лучше меня разбирается, кому доверить сердце. И не получит кучу неприятных сюрпризов от самых близких.

— Не разлюбим, — уверенно заявил Ирье. — А ты, Мор? Ты Гемме нравишься.

— Ээээ, — Кто такая Гемма? Мы знакомы? Она Эрле? Как потактичнее отказаться?

— Я тоже так думаю, — Ирье опять понял меня по-своему. — Рано ей из клана уходить.

Я вспомнил специально заготовленный для таких случаев весомый довод:

— К Сэлям если кто и переходит, то совсем отчаянные. Ты нашего главу видел?

— Нортона? Страшный зануда, ну и что?

— Единственное, чем он интересуется, работящая ли девушка. Остальное додумай сам.

— Вы же в поле работаете, да? Натан Тамир как-то рассказывал ужасы о подработке у Сэлей. Об этом я как-то не подумал. Всё настолько плохо? Если даже Тамиры к вам не хотят?

Я пожал плечами. Нормально, но Нортон слишком жаден. Как и почти все старшие в нашем клане. Они-то сами не работают, только командуют. Ирье огляделся, направился к столику, за которым о чем-то яростно спорили три женщины, забрал тарелку с закусками. Маневр замечен не был.

— Им всё равно, а я опять голодный, и ты наверняка тоже, — объяснил Ирье. — Отец говорит, это магия набирает мощь. Только я мощь не чувствую, только голод.

— Та же ерунда, — кивнул я. — Только я вообще не маг.

— Если с Элу сравнивать, так почти все вокруг бездари, — проворчал Ирье, снова оглядываясь. Тарелка опустела, я даже не успел понять, что именно мы ели. Возможно, это было мясо. Или пирожные. Возвращалось хорошее настроение. Элу не бросил меня. Всего лишь проиграл на две луны, мерзавец! А Грайз, между прочим, эти две луны «не полоскал мне мозги», хотя и выиграл. Повода не находил. И вроде даже пытался расшевелить, но я совсем замкнулся в себе. Я, конечно, прощу их обоих, но не сегодня. Две луны! Прощу, но не забуду.

Ирье добыл еще что-то съедобное, бутылка опустела вместе с тарелкой. Меня даже перестало волновать, кто проиграет меня на этот раз. Мир прекрасен, интересен, а я столько времени потерял!

— Не хочу знать, на что они играют, и кто выиграет, — решительно заявил я. — Ирье, у вас в клане найдется, что почитать? На случай, если они решат запереть меня дома.

— Если не запрут, мы послезавтра на охоту собираемся. Может, постреляем, может, просто погуляем, как повезет. На территории Тирий, рощи, недо-горы, овражки. Если дождь пойдет, еще куда-нибудь перейдем. За тобой заехать?

— Обязательно!

***

У библиотеки передо мной появилась картинка-вызов: узкая ладонь с длинными пальцами, жест «где ты?»

Хочу я его сейчас видеть? И смогу ли отправить картинку?

Ирье «нарисовал» книжку, распылил ее, отправляя адресату.

— Извини, мне показалось, ты на Элу обижен, но лучше вы поговорите сейчас, — объяснил он. — Я подожду в библиотеке.

Элу появился быстро, я не успел даже почувствовать себя глупо. Подбежав, он сделал странный жест, порывисто обнял меня и тут же отшатнулся.

Опять проиграл?

— Выиграл, — прошептал он в ответ на мой незаданный вопрос. — Морион, я… я скучал, очень. И не прошу меня простить, прощение я потом вымаливать буду. Пока могу сказать, только ты способен меня выдержать. Я… Нам обоим выгоднее, если ты простишь сначала Грайза.

— Выгоднее?! — Я-то думал, пыльные мешки закончились.

— А меня игнорируй, даже если я начну чудить. Пока официально не простишь Грайза. Ну, то есть, пока прямо ему не скажешь, что прощаешь, или какие у вас там формулировки. Но сильно не спеши, хотя бы пару дней потяни, а то ты слишком добрый, мы все от этого наглеем. Я скоро прилечу к вам, но ты меня пока не прощай. Только нейтральное общение, вежливое и не более. Всё, мне пора, у меня еще партия намечается, — Элу широко ухмыльнулся и убежал.

Я крикнул ему вслед нелестную характеристику. Даже не знаю, что мне не нравится больше: быть ставкой или игральной картой. Наверное, последнее: теперь мне выбирать, поддерживать игру Элу или нет. Даже так: поддерживать Элу или Грайза в их противостоянии.

— Поговорили? — улыбнулся Ирье. — И кто тебя выиграл на этот раз?

— Ненавижу обоих.

— Это я уже понял. А читать что любишь? Кес когда у нас бывает, гребет всё без разбору, на весь клан. — Ирье открыл книгу записей. — А, уже нагреб.

— Не поверишь, он всё сам и читает. Вслух. Всем, кто не убежал.

— Поверю. Он жаловался, что в вашем клане нет ценителей литературы, но он надеется это исправить.

«Ценители литературы», надо же! Нортон вообще считает чтение всего, что не календарь земледельца, напрасной тратой времени.

— Он иногда в клане Минну помогает делать книги, — добил меня Ирье.

— День потрясений продолжается, — пробормотал я. — Дома Кес умный, конечно, но…

— Но клановые не поймут, — кивнул Ирье. — Так, о чем хочешь почитать?

Я задумался. Сам не знаю. Наверное, надо бы посмотреть что-нибудь по целительству. Но, скорей всего то, что в общем доступе, у нас тоже есть.

— Каково это — быть магом? — спросил я, неожиданно сам для себя.

— Нашел кого спрашивать, — фыркнул Ирье. — Это надо спрашивать у Элу.

— Мне кажется, он кастует как дышит. И не сможет объяснить.

В библиотеку вошли отец Ирье и девушка с «ушками». Ирье представил нас, я про себя несколько раз повторил имена, чтоб потом не пришлось краснеть, пытаясь вспомнить. Арье Эрле и Мирайя Минну. Имена в клане Эрле — это чей-то розыгрыш, не иначе. Надо постараться не перепутать имена отца и сына. И не забыть. Арье — отец, Ирье — сын. И ушастая Мирайя из книгопечатников. А меня Ирье обозначил, как брата Кеса. Вот так начинаешь понимать, что даже младшие толковее меня.

— Морион спрашивал, каково быть магом.

Мирайя улыбнулась мне, да так с улыбкой и застыла. Я забеспокоился, гадая, чего от меня ждут.

— Тьмаааленькость, — нараспев произнесла она. — Надо поискать что-нибудь по пробуждению и самым-самым основам. «Пробуждение магии» или «Низшие ступени», например. Или «Маги земли». И для контраста «Проблемы магов высших ступеней». Чтоб не завидовать.

Названия книг мне понравились. Они мне нужны!

— «Проблемы» у нас только в конспекте, на случай, если вдруг сильный маг появится. А «Пробуждение» — конспект изначально.

— Сойдет, — кивнула Мирайя, просматривая тоненькую книжку и совсем уж тощую.